Судьба их всё-таки свела

Остывший чай на столе и неловкое молчание. Всё было так контрастно, что, казалось, пять минут назад они сидели точно так же, а не признавались в чём-то очень личном. В голове Хана крутился вопрос: что же будет дальше? Стоило только представить их совместное будущее, как к горлу подступал ком страха. Несмотря на исповедь Минхо, на прощение его Ханом, прошлое невозможно стереть. Как и травмы, полученные в результате. — Пойду, может, чай подогрею? — Минхо тоже было очень неловко. — Я могу помочь… тебе? — Спасибо, две кружки донести всё-таки смогу, — Минхо улыбнулся, и, кажется, стало немного легче. И ведь эта улыбка предназначалась ему, Хану, — Если хочешь, можешь пока включить что-нибудь на телевизоре. Пароль: 1302. Джисон кивнул, выдавив из себя ответную улыбку, чтобы скрыть удивление. Надо же, совсем скоро, и Хан может почувствовать, что действительно кому-то нужен. Итак, у него есть доступ к интернету. Очень странно ощущается грядущий совместный просмотр фильма. Кажется, неловкость уже накрывает с головой. Джисон не знал, какие фильмы предпочитает Минхо, поэтому напечатал в поисковой строке то, что сам любит всем сердцем — аниме. Есть один фильм, который он готов пересматривать тысячи раз. — О, Хаяо Миядзаки? — Джисон вздрогнул от голоса над ухом, почти роняя пульт. — Ой, не хотел напугать, милый. Прозвище вырвалось само, заставляя Джисона отвернуться. Но красные уши всё же можно было заметить. Минхо сел рядом, но не слишком, чтобы не напугать ещё сильнее. Поставил кружки с уже тёплым напитком и кое-чем ещё. — Не против «Небесного замка лапуты»? — Не смотрел, но в Хаяо невозможно разочароваться, — Джисон усмехнулся, понимая, что старший абсолютно прав. Взгляд переместился на стол, где красовалась помимо вкусного напитка его любимая сладость. Одна из причин, почему он, собственно, и стал «бельчонком». Хан непроизвольно сглотнул, понимая, что не ел шоколад с орехами уже очень и очень долго. Чтобы не смотреть таким голодным взглядом, вернул своё внимание к монитору, но вот с желудком так просто не договориться. Его очень требовательный «бульк» заставил Хана покрыться алой, как паруса Грея, краской. Минхо тихо засмеялся, легонько тыкая Джисона в бок. — Проголодался? — Н-не правда. Живот просто восстание поднял. — То есть ты не хочешь вот это? — Минхо указал на любимую сладость. Хан подавил в себе очередное сглатывание и помахал головой, делая вид, что очень сконцентрирован на заставке фильма, выученной наизусть. Минхо со слишком приятным шелестом открыл упаковку, отламывая кусочек. Джисон пытался не смотреть, но неконтролируемо облизнул нижнюю губу, втягивая живот, чтобы он не заурчал ещё раз. Тёплые пальцы коснулись подбородка, мягко, даже осторожно, поворачивая с его помощью чужое лицо на себя. Минхо поднёс сладкий кусочек к чужим губам, открывая при этом свой рот. Джисон и сам непроизвольно его приоткрыл, инстинктивно повторяя движение, сразу же чувствуя знакомый вкус. О да, как всегда божественно. — Пусть это и будет сложно, но давай попробуем поверить друг другу? Нельзя начать жизнь с чистого листа, но перевернуть страницу можно, — Минхо непринуждённо отстранился, видимо, чтобы не доставлять дискомфорта. Джисон опустил голову, пережёвывая еду во рту. Конечно, Минхо готовился, всё продумывал, а Хан узнаёт об этом коварном плане только сейчас! Нужно срочно придумать что-то в ответ, ведь так просто уступать ему снова Джи не собирается. Или так он просто пытается сбежать от этого странного чувства где-то в районе груди? — Поверю, что ты искренен, только после того, как… — Джисон задумался на секунду, мельтеша глазами по комнате, а после останавливаясь на чужих губах, — после того, как поцелуешь меня! Это должно было отпугнуть, ведь это самый лучший стратегический ход в истории. Даже Цезарь не был так умён, поверьте. Джисон показушно отвернулся, на самом деле пытался скрыть красные щёки. Всё же сложно говорить это своей школьной любви, которая граничила больше со страхом. Почему там, в школах, не учат, как справляться со своими чувствами? Какое-то время стояла тишина. Хан не думал, что произведёт такое впечатление своими словами, поэтому, одновременно кликая на увеличение громкости фильма, повернулся к Минхо. Ли в одно мгновение оказался слишком близко, почти невесомо опуская руку на Ханов затылок и касаясь своими губами чужих. Джи замер, даже захотелось отстраниться от неожиданности, но он всё же не смог. Минхо был так нежен, мягок, сладок, словно его любимый шоколад. Его губы были бархатистыми, такими приятными, что Джисон не удержался. Он поддался соблазну, обхватил руками чужую шею и прижал к себе. Казалось, счастье Минхо можно было почувствовать на языке, слишком уж тот светился. Они никак не углубляли этот поцелуй, не портили священный момент, оставляя его в памяти у каждого неповторимым. Минхо отстранился первым, заворожённо смотря на Джисона радостными глазами. Хан не знал, что делать, поэтому решил спрятаться в сгибе чужого плеча, вдыхая приятный аромат тела Ли. Руки легли на спину Джи, мягко проводя по выступающим позвонкам. Фильм отошёл на второй план: у них сейчас собственная трагедия. — И что же будет дальше, хён? — Джисон спросил это так тихо, словно хотел, чтобы его не услышали. Слишком резкая для такой ситуации фраза, но для них она была самой уместной. Минхо молчал, продолжая своеобразные ласки. Этот вопрос мучил не только Джисона. — Будем ходить на свидания, дарить друг другу подарки, проводить вместе время и.. — А что с твоим отцом? — Пока что я не знаю, но ответ где-то близко, — рука Ли опустилась на чужие волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Минхо нежно улыбнулся, — Я точно что-нибудь придумаю. — Мы что-нибудь придумаем, — Джисон поднял голову, слегка отодвигаясь, чтобы не было той неловкой близости, — Решим нашу проблему. На экране телевизора начала разворачиваться кульминация фильма — самая напряжённая часть. Это можно было понять по тревожной мелодии и, наоборот, резко возникшей слишком тихой тишины. Минхо вновь прижал Джисона к себе, не говоря ни слова, под стать самому фильму. Всё это казалось каким-то нереальным как для Джисона, так и для Минхо. Прошедшие года показались пару часами перед их встречей, а мучения — и вовсе страшным сном. Хан почему-то верил Ли, хотя недавно боялся до мурашек. Вот, пожалуй, почему за чувство «любовь» отвечает именно сердце — влюбленность невозможно описать с логической точки зрения, она обвивает тебя крепко, как плющ, а выбраться невозможно, да и не хочется. — Закончился, — подытожил Минхо, лёжа на спине на диване, а на нём сверху устроился Джисон. Ответом ему послужило молчание. Кажется, Хан уснул. Минхо улыбнулся, поцеловав чужую макушку, и понял, что сегодня придётся спать на диване. И ведь его всё устраивало, но прекрасные планы разрушил звонок телефона Джисона. Парень недовольно нахмурился, кое-как проснулся и сразу же потянулся за ним. Всё ещё находясь на Минхо, он по привычке ответил на незнакомый номер: — Слушаю, — голос его был хриплый, сонный. По ту сторону что-то сказали, заставив Джисона вмиг проснуться окончательно, ошарашено глядя на Минхо. Он поставил звонок на громкую связь, держа где-то на груди Хо. — Если ты сейчас же не уйдёшь из его дома, ты умрёшь. Старший закатил глаза, немного приподнимаясь. Джи слез с него, садясь рядом. Ему снова стало страшно за свою жизнь. В этой квартире уже третий раз, как интересно. — Ты слышишь меня, ёбаный педик? Хан опустил глаза в пол, начиная раздирать кутикулу на большом пальце. Он делал это каждый раз, когда волновался, и обычно после этого долго себя корил в этом, так как делать что-либо становилось больно. — Слышу, пап, прекрасно. Джисон удивлённо посмотрел на Хо. Тот был немного безумен: злой взгляд, плотно сжатые губы, выступающая от злости на шее венка и равнодушный голос, немного звенящий из-за скрытой злобы. — Минхо, ты обязан выкинуть это отродье за дверь немедленно. Это приказ, иначе получишь наказание. — Конечно, пап, как скажешь. — Молодец, быстро схватываешь. Пришлёшь мне доказательства. — Конечно, пап. Вызов завершился. Джисон слился с диваном, застывший взгляд смотрел куда-то сквозь Минхо. Конечно, нужно было догадаться, что это всё неправда. А теперь он находится во власти страшного человека. И что же теперь будет?.. — Хани, всё, что я сейчас сказал, — ложь. Минхо отложил телефон, спокойно обнимая младшего. Сердце Хана бешено колотилось, а слёзы страха готовы были хлынуть новой волной. — П-правда? — Конечно, котёнок. Я больше никогда не сделаю тебе больно. Обещаю. Джи положил подбородок на чужое плечо, обвивая руками чужое туловище. Где-то в области шеи появился кроткий, но мокрый поцелуй — что-то вроде благодарности за доверие. — А как же те «доказательства»? — Ох, в этом мне всё же пригодится твоя помощь, — Минхо встал, протягивая руку и Джисону. — И что же ты задумал? — Нужно найти место, а потом… Джисон схватил чужую руку, сжимая несильно, но с большим намёком. Хо положил свободную ладонь на его щеку, помогая младшему подняться. — Мне нужно твоё разрешение, ты прав. Не против ли ты отправить одному отвратительному человеку в качестве «доказательств» вот это? Минхо поддался вперёд, впиваясь в чужие губы. На этот раз он действовал напористо, оттягивая пухлую нижнюю губу Хана, проводя языком по ровному ряду зубов. Легко освободив свою руку из чужой хватки, он пробрался под одежду, обвил Ханову голую талию и одним движением прижал к себе вплотную. Чтобы чувствовалось абсолютно всё. Джисон, явно не ожидая такого, охнул, позволяя чужому языку пробраться внутрь. Минхо хмыкнул в поцелуй, более активно «исследуя новые владения». В какой-то момент руки Хана оказались на плечах Ли, а сам он приподнялся на носочки, закатывая глаза от наслаждения. Но Минхо, казалось, хотел именно этого, протискиваясь колено меж чужих бёдер. Хан протяжно промычал, хватаясь за чужую шею и приподнимаясь чуть выше, пока чужие руки не осадили его снова вниз, очень точно на то самое колено. Ощутив резкое трение там, где не следовало, Джисон не заметил, как тихий стон вырвался из его рта прямиком в чужой. Парень едва заметно покраснел в ушах, понимая, что не это он хотел сделать сейчас. Однако внезапно всякие прикосновение прекратились, а Минхо оказался в метре от Джи, с явным удовольствием облизываясь. Джисон готов был рвать и метать, но Ли лишь усмехался. — Так ты не против? Хан провёл по своим губам пальцем, пытаясь понять, насколько ему это понравилось. Ведь понравилось, это даже отрицать бессмысленно. Сделав шаг, Джисон обнял старшего, ложа голову на плечо. Эти эмоциональные качели до хорошего не доведут, помяните его слово. — А зачем? Он может разозлиться.. не лучше ли просто проигнорировать тогда? — Вот именно. Он разозлиться, и очень сильно. Будет нас искать, как когда-то его искал я. Но теперь я не один, — Хо начал гладить чужие волосы, вновь молча благодаря. — Ты думаешь, мы вдвоём справимся? — Нас двое — это уже очень много, Хани, — Ли взял в ладони чужое лицо, любовно глядя в чужие глаза. — Но, на всякий случай, есть ещё пару людей, которым он тоже дорогу успел перейти. Джисон чуть приподнялся на носочки, оставляя на губах напротив лёгкий поцелуй. Это действие Минхо расшифровал, как «мне страшно, но вместе мы же справимся?». И отчасти оказался прав. — Меня точно сегодня не убьют в переулке, пока домой возвращаться буду? — Всё может быть, — Хан вперил в него взгляд типа «не смешно», однако Минхо ничуть не шутил на этот раз, — именно поэтому предлагаю остаться у меня на ночь. Он знает, где я живу, но зайти никогда не сможет: на моей двери и окнах сигнализация. Любая попытка взлома сопровождается сообщением мне на телефон и предложением вызвать представителей правопорядка. Здесь ты будешь в безопасности. — Только из-за этого? — Джисон подозрительно прищурился. — Конечно, что же ещё может произойти. Минхо в открытую наслаждался происходящим. Прозвучавший сарказм сопровождался медленным опусканием руки всё ниже и ниже, к заветному месту чуть ниже живота. — Т-так, ладно. Давай фото… — Только фото? — Ли обиженно выпятил нижнюю губу, строя «щенячьи глазки». — Это слишком смущает. — Тогда нужно сделать фото максимально содержательным. С этими словами Минхо поднял свои руки, оставляя одну на плече, а второй аккуратно беря подбородок Хана. Оставив лёгкий поцелуй на немного опухших губах Джисона, Ли приподнял его лицо вверх, мокрыми, но пока нежными поцелуями спускаясь ниже, к шее. Парень даже не успел сообразить, как одно из его самых чувствительных мест постепенно начало покрываться засосами. Джисон положил руки на чужие плечи, зажмурившись до звёздочек перед глазами. Нижняя губа вновь страдала, но на этот раз для сдерживания непристойных звуков, которые так и норовили вырваться наружу. Рука Минхо начала медленно скользить по телу, пока не достигла своей цели — задницы Джисона. Одновременно кусая кадык, Ли с силой сжал руку, заставляя Хана всё-таки вновь негромко простонать. Через только несколько минут усердной работы он, самодовольно улыбнувшись, отстранился, с гордостью рассматривая шею Хана, как какое-то произведение искусства. — Идеально, — Джисон ничего не мог ответить, всё ещё находясь с закрытыми глазами и часто-часто дыша. Единственное, что смог сделать Хан, было только через несколько минут опустить голову на чужое плечо с каким-то матом на выдохе. Возможно, он просто слишком впечатлительный, но вот теплота, которая разливается от шеи по всему телу, была определённо физически ощутимой. — Теперь можно и сделать наше дело, — Минхо достал телефон, включив видеозапись. — Ты же говорил, что можно только фото.., — Джисон кое-как воскрес, краем глаза замечая начавшее записываться видео. Только сейчас он заметил, что стоят они напротив большого зеркала, в мельчайших подробностях отражающее всё это безобразие. Хан поднял голову, смотря на них через зеркальную поверхность. В этом всё же был некий шарм. А ещё засосы были слишком хорошо видны, и смотрелось это, к Хановому стыду, прекрасно. — Всё верно. Потом сделаю снимок экрана самого удачного момента. Или несколько? Джисон в шутку закатил глаза. Минхо всегда был таким, или он притворяется сейчас? Хан вперил свой взгляд в глаза напротив, но буквально пары секунд хватило, чтобы этот зрительный контакт был утерян по его же инициативе. Хо лишь усмехнулся, свободной рукой поворачивая Хана вновь на себя. Взгляд старшего заметался по всему лицу, кажется, впитывая каждую деталь, каждую линию сгиба и родинку. Хан ещё больше смутился, пряча свои глаза где-то в складках своей одежды. Ему вообще не жалко памяти на своём телефоне что-ли? — Ты безумно красивый, — Минхо прошептал это в самые губы, смотря на них же, — и только мой. В этот же момент тот поддался вперёд, проведя кончиком языка по чужим губам и соединив их в медленном поцелуе. Джисон не заметил, как промычал, обвивая одной рукой талию, а вторую ложа на шею. Глаза как-то сами закрылись, но перед собой Джисон всё ещё видел образ Минхо, безупречного и… тоже только его? Минхо чуть приоткрыл глаза, смотря в камеру через зеркало. Он ухмыльнулся не по-доброму, адресуя эту улыбку тому, кто позже получит «доказательства». Ли провёл свободной рукой к талии Джисона и забрался под одежду, охлаждая горячую кожу. Младший рвано выдохнул, после чего последовал до неприличия громкий звук чмока. Вновь промычав в поцелуй, Хан с силой прикусил чужую губу, намекая, что уже можно прекращать. Однако Минхо либо не понимает намёков, либо ему просто плевать. Он отстранился только для того, чтобы широко пройтись языком по Хановым губам, мокрыми и размашистыми поцелуями переходя к левому уху. Обхватив губами мочку, Ли с упоением услышал почти не сдерживаемый стон. Кажется, только что Минхо нашёл ещё одно из чувствительных его мест, что не могло не радовать. — Ты такой сладкий, Хани, — прозвучало прямо в ухо точно издевательским тоном. Потому что Минхо нравилось. Нравились эти прелестные розовые щёки, когда тот смущается. Нравился его скромный характер и то, что, несмотря на все невзгоды и годы боли, Джисон ему поверил. Нравилась его податливость, мягкость, осторожность. Он просто был прекрасен таким, каким был. Как несколько лет назад, так и сейчас. На его плечи легли руки, хватаясь за них, будто за спасательный круг. Хан и сам не знал, зачем, но начал отталкивать Ли от себя. Может, уже по привычке? — Что-то не так, котёнок? Я что-то сделал не так? Тебе неприятно? — Наоборот… и это пугает, — Джисон виновато опустил глаза, прошептав это. Непонятный страх вновь вернулся. Почему-то его разум воображал, будто такой поступок точно станет конечной каплей в чашу терпения Минхо. Тот вспылит, как тогда, ударит, посмеётся… Джисон не мог поверить, что этот Минхо его любит. Казалось какой-то бессмыслицей или играми разума. Однако Хан совсем не ожидал, что вместо пощёчины получит очередной поцелуй куда-то в макушку. — Я не требую твоего признания сейчас. Хочу лишь показать, что мои чувства реальны и велики, а намерения серьёзны. Постараться… исправить мою ошибку. — Спасибо, хён, — Хан вжался в тело напротив, ложа голову на чужую грудь. Он всё ещё не верил Минхо. Нужны годы, чтобы это исправить, но они оба, кажется, готовы. Джисон чувствовал почти физически, как Ли распирает изнутри всепоглощающее счастье. Ощутил руки в волосах и снова кроткий поцелуй. Камера уже давно была выключена, и телефон валялся где-то на полу. Им было в этот момент плевать на всё, кроме друг друга и их чувств. *** — Что ты ему отправил?! — Хан подорвался с дивана, однако не удержал равновесия и рухнул прямиком в чужие объятия. — Три фото… — Ты же!.. — Ты не ответил на мой вопрос… И вообще, фото — несклоняемое существительное, и во множественном числе оно звучит так же, как и в единственном. Откуда мне было знать, что ты только одно фото хотел? Ответом ему послужил тихий протяжный мучительный стон и слабый удар в живот. К этому времени Хан успел переместить свою голову на чужие колени, всё-таки прощая горе-лингвиста из-за приятного массажа головы. И всё было бы ничего, если бы на грудь Джисона не запрыгнуло что-то чёрное. Здорово так перепугавшись, тот вскрикнул и в момент поднялся, тем самым скинув с себя неожиданного гостя и оказавшись спиной к Ли. Как оказалось, кот, недовольно махнув хвостом, горделиво покинул комнату. — Ой, Хани, совсем забыл. У меня есть котик, его зовут Уголёк. — Да я уж вижу, — Хан держался за сердце, чувствуя извиняющие объятия со спины. — Он немного своенравный, поэтому не выходил раньше, но ты, похоже, ему очень понравился, — прозвучало приятным тихим голосом прямо возле уха, а Хан не смог не улыбнуться, вмиг прощая обоих. — Все вы коты такие, главное за ушком почаще чесать, иначе в тапки начнут гадить, — с этими словами Джисон пощекотал подбородок Минхо, словно того самого Уголька, а тот ну точно по-кошачьи улыбнулся и почти замурлыкал. Хан прикусил губу, сдерживая умилённый вздох и говоря тихим шёпотом, — И что с тобой делать… — Целовать, обнимать и никогда не отпускать, — всё ещё очень довольный послышался Минхо, и ещё один поцелуй уже куда-то в область задней части шеи. — Дурак. — Зато твой. — Зато… мой. Поверить в происходящее было очень сложно: казалось, что это какой-то сон. И так не хотелось просыпаться… Но теплота чужого тела, дыхание за спиной, руки, что поглаживают Ханов живот, были вполне реальны. Какое-то слишком приятное безумие. Просидев так ещё немного, они услышали пронзительный ор кота, который остался голодным на целые два часа. Джисон только хихикнул, когда недовольный Минхо направился на кухню. На часах уже показывало десять часов вечера, а пережитое сегодня давало о себе знать постоянными зевками. Взяв две пустые кружки от чая, тот поплёлся к Ли. Нужно всё-таки уточнить у него насчёт ночёвки, так как после их шалости ходить по тёмным переулкам стало страшно. Он помнил с ещё начальной школы, что отец Минхо был очень строгим. Весь педагогический состав школы проходил собеседование в первую очередь с ним. И проваливали подавляющее большинство. Но и подумать не мог, что за стенами дома «идеальной» семьи, как её называл весь город, скрывается это. Минхо стоял спиной ко входу в комнату, убирая последствия их чаепития. Из-под свободной майки виднелись мелкие шрамы, а короткие рукава совсем не скрывали глубоких порезов на предплечьях и локтях. Внутри снова что-то неприятно сжалось. В ногах Минхо крутился кот, каждый раз ласкаясь об икры хозяина. Заприметив Джисона, Уголёк остановился, мягко ударяя Ли по ноге. — Добавки не дам, — ослышался немного раздражительный «мяу», из-за чего Хан хихикнул, привлекая внимание старшего, — О, привет. Минхо обернулся лишь на секунду, продолжая своё занятие, но уже быстрее. Хан подошёл к нему, как бы ожидая своей очереди для того, чтобы помыть кружки. Заметив их, Ли улыбнулся и аккуратно забрал. Джисон, до этого просто смотревший на работу Минхо, почувствовал что-то мягкое и у своих ног, позже встречаясь взглядом с двумя глазами-бусинками. Парень присел, улыбаясь, и дал котику понюхать свою ладонь, после чего начал аккуратно гладить шёрстку. — Прости, что скинул тебя сначала, ладно? — Уголёк ткнулся носом в руку Хана, давая понять, что тот совсем не злиться. Кот замурлыкал, норовя забраться к Джисону прямиком на колени и повалить его, но к этому времени освободился и Минхо, поэтому зверь быстро потерял интерес к незнакомому лицу в квартире. — Не хочешь ещё спать, Хани? — Ли, высушив руки, поднял довольного кота. Тот, кажется, весь вечер этого ждал. — Если честно, то немножко. — Тогда пошли, — Ли кивнул в сторону двери, куда после направились они оба. Решив, что душ всё же примут утром, Минхо отправился в гардеробную на поиски чего-то более удобного для Джисона, чем его жёсткое худи и джинсы. Хан решил пока осмотреть квартиру в принципе. А осталась только спальня — комната Минхо. Там, как и во всём доме, не было ничего необычного: обычные стены с обоями, комфортная мебель, вид с окна на какую-то очередную многоэтажку, мягкий свет аккуратной лампочки на потолке. Надеясь, что Минхо не будет против, Хан присел на чужую кровать, рассматривая всё чуть повнимательнее. На глаза попалась фоторамка, положенная изображением вниз. Джисон, движимый любопытством, подошёл к ней и поставил в первоначальное положение. Обычная семья, родители и два сына. Старший стоял возле отца и, кажется, это Минхо. Уж больно на него похож. Младший же был рядом, но ближе к маме. Отец Минхо на фотографии был точной копией того, кто остался в памяти парня, как и мать — с сероватым оттенком кожи, печальными глазами, пытающимися казаться хладнокровными, и кривой улыбкой женщина. Она слишком крепко сжимала плечо младшего сына, будто боялась, что его сейчас заберут у её. Приглядевшись, Джисон заметил сцепленные руки братьев, в самом низу, будто они пытались это скрыть. Обычная фотография, но что-то в ней было не то, отталкивало, но в то же время манило загадкой. Услышав шаги Минхо и его голос в коридоре, парень поспешно положил рамку так, как было, и быстро вернулся на кровать. — О, ты уже здесь. Не знаю, какой у тебя размер, но вот эти должны подойти. Нормально? — Хо потряс в воздухе свободной майкой и штанами, явно на размер больше его. Джисон лишь положительно покачал головой и улыбнулся, подходя к старшему. Получив одежду, Хан направился в другую комнату, под долгий и внимательный взгляд Минхо. А по приходу обратно в одежде Ли, застал хозяина квартиры уже переодевшимся и мирно сидящим в телефоне. Парень ненароком посмотрел на ту самую фоторамку, но уже не обнаружил её. Заприметив Джисона, Минхо улыбнулся, устремляя на него свой взгляд. — Будем вместе спать, или мне на диван пойти лучше? — А ты точно не маньяк-насильник? — Джисон сощурил глаза, всё равно подходя к кровати. Штаны были очень туго завязаны на его талии, так как оказалось, что пропорции тел Минхо и Джисона отличаются очень ощутимо. Майка норовила оголить плечо Хана, поэтому тот постоянно её поправлял. Но его это устраивало на все сто процентов. — Так уж и быть, ты меня раскрыл, — Минхо потянул Джисона на кровать, не сильно, чтобы тот мог если что освободиться, блокируя его руки и наклоняясь чуть ниже к лицу его «жертвы», — А ещё я каннибал. Съем тебя сейчас. Джисон рассмеялся, за что получил безболезненный укус куда-то в район ключиц. Получилось даже щекотно, и Минхо это заметил, из-за чего теперь на любую доступную часть тела стали обрушиваться только такие поцелуи-укусы. Джисон извивался, избегая щекотки, как мог, у него даже пару раз хрустнула спина и шея, но Хо было не остановить. Только через несколько минут, когда изо рта Хана всё чаще стали слышаться приглушённые стоны и мольбы тот прекратил. Отпустив уже задыхающегося смехом парня, Минхо лёг рядом, обнимая его, как маленький ребёнок обнимает свою любимую игрушку. Только в этом случае Минхо немного травмированный ребёнок, а Джисон не игрушка, а просто любимый. Отдышавшись, Хан и сам ложит руки на чужую талию, а голова находит своё место на груди. Уголёк не желал оставаться в стороне, ложась на подушку, чуть выше голов парней. Минхо улыбнулся, целуя чужую макушку, и спокойным мелодичным голосом, будто пел колыбельную, сказал: — Сладких снов, котёнок, — на их тела легло одеяло, заставив Хана вынырнуть из-под него. — И тебе, хён, — Джисон поддался вперёд и оставил быстрый поцелуй на губах Минхо, позже пряча лицо в сгибе его шеи. Это был первый в жизни Минхо вечер, когда он засыпал бесконечно счастливым. И это был первый в жизни Джисона раз, когда его школьная мечта исполнилась. Первый, но не последний.