"Искупление"

Очередная беседа с последователями учения Г’Кара подошла к концу, чему сам основатель учения был несказанно рад. Иногда казалось, что и сами посетители дома, в котором поселили Великого Святого после его триумфального возвращения на Нарн, не рады создаваемому ими переполоху и суете. Каждый из них при этом считал, что уж он то точно является истинным и праведным учеником, не то, что все остальные. С трудом сдержав вздох в момент всеобщего восторга, виновник торжества, наконец, закрыл «гостеприимные двери» своего нынешнего жилища. На сегодня точно было достаточно. Он плохо спал эти ночи, вероятно, из-за природных катаклизмов, вызванным терраформированием планеты после Второй Оккупации. — Угодно ли отобедать Великому Святому? — голос его секретаря-домоуправителя Ха’Дрока был, как всегда, предельно любезен. — Пожалуй, я соглашусь на твое предложение, с одним условием, — Г’Кар помнил в свой поход по окрестностям Мокстока, и в каком дефиците были продуктовые товары у местных жителей. — Я сам приготовлю себе еду. Из простых и недорогих продуктов. — Как пожелаете, советник, — поклонился юноша, в очередной раз заставив бывшего посла и скитальца по дальнему космосу нахмуриться. Ну, хотя бы словосочетание «Великий Святой» находчивый молодой нарн смог заменить на приемлемый синоним. Понимая, что от поклонения в ближайшие пару веков ему не освободиться, Г’Кар махнул рукой, отпуская помощника. Ему на самом деле захотелось что-то приготовить своими руками, как в старые добрые времена, еще до Второй Оккупации, да и на Вавилоне 5 тоже. «Может быть, приготовление еды хоть немного отвлечет меня от тягостных мыслей и уймет головную боль?» — подумалось ему. Голова частенько болела, причиной могло быть нервное перенапряжение, много монотонной работы, а иногда — сны, и чаще всего — кошмарные. Хотя в последние несколько лет, после всего, что с ним произошло, а по большей части — после бомбардировки Нарна — сны, как ни странно, поблекли, стали не такими жестокими по содержанию. Словно катастрофа, случившаяся с собственным народом, помогла Г’Кару простить себя хотя бы отчасти. Уже несколько лет, с тех пор, как его коснулась Судьба в лице ворлонца Коша, он смотрел на Себя-прошлого, как на оболочку, из которой вылупился как из кокона Новый-нарн-Г’Кар, и не мог изменить ту, старую оболочку, как не может бабочка снова стать гусеницей. Знакомство с Литой изменило его еще сильнее. Кошмары почти прекратились. Но головная боль все еще мучила время от времени. Вин’Ток, в конечном счете, был прав, говоря, что «время лечит», повторяя банальную земную пословицу. Потерев виски, Великий Святой (как бы он не относился к этому имени), двинулся по своему новому громадному и от того на удивление пустому, дому в сторону кухни. Однако, старый боевой опыт заставил его в одно мгновение насторожиться и прислушаться. Ни одним движением Г’Кар не выдал тот факт, что он что-то заметил. Да и сам пока не мог понять, что именно. Дуновение сквозняка? Погасшая свеча, что горела во время его проповеди? Странный цветочный аромат? Зайдя на кухню, он начал даже напевать какую-то песню из арсенала мистера Гарибальди, не совсем, конечно, приличную. А рука тем временем медленно и плавно открыла ящик стола, где предусмотрительный и натренированный десятками покушений, советник Третьего (а теперь и вовсе Первого) Круга загодя припрятал ППГ, логично рассудив, что нож в любом случае менее эффективен. Мгновение спустя, Г’Кар уже выхватил пистолет из ящика и направил его на гардины, которые закрывали от его глаз панорамное окно комнаты. — Ну все, выходи оттуда. Я не буду повторять дважды. С этими словами он снял пистолет с предохранителя, зная, как влияет подобный звук на непрошенных гостей. Менее всего он ожидал увидеть того, кто появился из-за портьеры, осторожно переступая с ноги на ногу и скрестив руки на груди, словно пытаясь защититься от выстрела. Взгляду Г’Кара предстало существо, завернутое в алый плащ Послушников учения Г’Кара, но незваный гость не был нарном, как ни старался это скрыть. — А теперь — медленно опусти капюшон, — приказал Г’Кар, тем голосом, которым когда-то командовал на своем корабле. Руки существа были тонкими и совсем не пятнистыми, кожа отсвечивала голубовато-белым оттенком. Изящные кисти, со значительно более длинными, чем у нарнов, пальцами, потянулись к голове. Спустя секунду сердце Г’Кара подпрыгнуло в груди и забилось где-то в горле, а головная боль пронзила с такой силой, что он чуть было не выронил из руки пистолет. Мысли скакали какими-то обрывками: «Этого не может быть» «Очень даже может быть, странно что этого не случилось раньше» «Видимо, Великий Святой, это была твоя последняя Проповедь»… Он с грустью подумал о том, что так и не успел связаться с На’Тот, хотя и прослушал ее сообщение. Это было обиднее всего. — Вы знаете, кто я? — спросило существо, сняв капюшон. Говорящий знал нарнский язык, но не в идеале. На него смотрел инопланетянин с сильно вытянутым конусообразным черепом, скошенными глазами, скорее фасеточного строения, нос и челюсть казались сглаженными, а рот — был достаточно широким, с острым набором зубов, чтобы указывало, возможно, на хищное происхождение предков существа. Но для Г’Кара эта внешность не была незнакомой. Отнюдь! Сердце снова пропустило несколько ударов. Но потом пришло удивительное спокойствие. «Так даже лучше», — подумал он. Настороженное выражение и испуг уже полностью исчезли с лица, на котором появилась легкая улыбка, Г’Кар положил пистолет на полку с посудой и посмотрел в глаза пришельцу. — Ты с планеты Тучанкью. И ты пришел ко мне. Инопланетянин кивнул, снова опустив руки. — Ну что же, если ты хотел совершить возмездие, я к твоим услугам, — Г’Кар склонил голову. — Я не буду мешать тебе совершить то, зачем ты пришел. — Это хорошо, — голос тучанкью был по-прежнему бесстрастен. «Интересно, — пронеслось в голове, — как он сюда попал?» Как смог пройти мимо его с виду столь надежной охраны? А потом вспомнил особенность жителей этой планеты — их кожа могла на некоторое время менять окраску, принимая тот цвет, который был нужен хозяину. Похоже, тучанкью мимикрировал под нарнский цвет кожи, а остальное решили капюшон и противопылевая маска. Г’Кар приготовился прочесть одну из молитв Г’Квана, но пришелец сделал пару шагов в его сторону, и советник понял, что уже ничего не успеет. Закрыл глаза, сосредотачиваясь на последней медитации. Не самый плохой уход из жизни… В руку его ткнулась какая-то трубка. — Что это?! — невольно вскрикнул нарн и открыл глаза. — Наша верительная грамота, Великий Святой, — в голосе аборигена планеты Тучанкью сквозило почтение, от которого Г’Кара слегка затошнило. Этого он точно не ожидал. «Неужто они до сих пор думают, что этот их Лоталиар уничтожили центавриане?!» А это ведь возможно — раса не знала полетов в космос и жила родоплеменным строем. На секунду соблазн сделать вид, что все именно так и есть, проскользнул в голове советника. Всего лишь посетовать на плохих центавров, и вот твоя жизнь спасена. «Ну, это точно не избавит тебя от головной боли», — подумалось внезапно. — Ты знаешь, что случилось с твоей планетой? Кто был военноначальником в тот год, когда с неба на ваш город упали пылающие огни? Утвердительный кивок поверг его в ступор. Или перед ним высочайшее святое существо, способное простить то, что сам Г’Кар никогда не простит центаврианам, или…. Хрен знает что (еще одно меткое выражение мистера Гарибальди). — Это я отдал тот самый приказ. Хуже того — это была моя идея! — уже не сказал, а выкрикнул советник. Уж убили бы и дело с концом, он ненавидел вот такие патовые ситуации. Снова утвердительный кивок. Да что же это такое?! — И ты не хочешь убить меня? Отомстить за свою расу? Почти десять миллионов погибших, насколько я помню… Г’Кар понимал, что намеренно провоцирует пришельца, но поделать ничего не мог. — Их не вернет моя месть. То, что случилось, не изменить, Великий Святой. Вы же сами говорили об этом пару…минут назад, своим ученикам. Более того, ненависть рождает лишь ненависть. Мы знаем. Мы чувствуем. Мы признаем право сильного. И подчиняемся. Тут Г’Кар вспомнил, что все жители этой планеты жили (или живут?) в очень тесном социуме, их понятие слова «семья» было сродни пчелиному рою. Где царила очень высокая степень эмпатии. Еще и потому было так просто обманывать этих существ. Г’Кар покраснел бы от стыда, но он не был землянином. И, будучи нарном, все равно не мог понять как это — не желать мести. А никем не останавливаемый тучанкью продолжал. — После того, как наш мир захватили центавриане, о которых вы рассказывали, мы снова готовы служить Олигархии Нарна, и потому меня послали с грамотами на Нарн. Прошлые грамоты были подписаны между вами, тогда военноначальником, и нашим Старейшиной, Букасом. Согласно традиции, восстановить грамоты могут только те, кто их подписал или их потомки. Я третий сын Старейшины, Букас-младший. Мне выпала честь доставить эти грамоты вам. В руку нарна снова уперся свернутый трубочкой пергамент. — Ну, я как бы не силен в вашем языке, — попробовал было возразить совсем ошарашенный советник, но не тут-то было. — Они уже переведены на нарнский, — услужливо пояснил Букас. Хм… Возразить было нечего. Г’Кар пробежал глазами по содержанию. Уверения в полной преданности. Признание власти. И т.д. и т.п. — Хм… — повторил он вслух. — А вы не хотите, ну, скажем, получить свободу… Править самим, принимать решения? Несколько секунд в комнате стояла тишина. — Не понимаю вашего предложения, — покачал головой сын Старейшины. Право сильного управлять. Вы сильнее, вы умнее — вы управляете. В голосе тучанкью даже сквозила обида. «Еще несколько минут, и я окончательно сойду с ума», — пронеслось в голове советника. А его гость стоял, переминаясь с ноги на ногу, не понимая причины заминки с принятием Грамоты. — Хорошо, я принимаю ваши Грамоты, Букас. В ответ тучанкью издал какой-то непроизносимый звук и коснулся лба нарна. Видимо, это была часть церемонии, или что-то в этом роде. — Больше не смею вас отвлекать, Великий Святой, — Букас поклонился, накидывая капюшон. — А зачем ты прятался среди моих учеников? — невольно вырвался у Г’Кара не совсем подходящий к эпическому моменту вопрос. — Это был единственный способ попасть к вам, не ожидая несколько месяцев. Наши самки скоро отложат яйца, мы и так затянули с вручением грамот, Великий. Г’Кар осознал, что все равно не поймет причинно-следственных связей их доводов и поступков и только кивнул, соглашаясь. Это картину и застал вернувшийся в дом Ха’Дрок, вновь поднявшийся в комнату. — Проводи, пожалуйста, посланника с Тучанкью и обеспечь его доставку в космопорт, — Г’Кар не дал помощнику и слова сказать, понимая, что не готов сейчас ничего объяснять. — Все расходы я беру на себя. Ха’Дрок, уже успевший привыкнуть к странным выходкам Великого Святого, только кивнул и поспешил вслед за Букасом. Двери, наконец, закрылись. В доме снова стало тихо. Свечи все так же горели, чуть покачиваясь в полутьме комнаты. Но что-то совершенно точно изменилось. Г’Кар прикоснулся ко лбу, до которого дотронулся тучанкью. Голова больше не болела.