Извращённое понятие дружбы.

Голова болела, звенела, жужала, пульсировала. На виске уже давно засохла алая кровь, которая медленно скатывалась с самой макушки до подбородка. Были слышны лишь отдаленные, такие странные и искажённые голоса, но ощущалось лёгкое ощущение дежавю. Кисти рук ныли от продолжительного нахождения в одной позе, а ноги уже затекли и отдавали неприятной колючей мучительностью. Приглушённый свет никак не давал глазам открыться полностью, лишь больше погружая его в мир мертвых через мир Морфея. На щеке почувствовалась холодная как смерть рука с худыми пальцами и отросшими ногтями, которые цеплялись за каждый изъян кожи. Было очевидно, что делалось сия действо намеренно, но лишь когда эти ногти начали впиваться в щёку с такой силой, что зубы начали чётко прощупываться даже сквозь толстый слой кожи, угасающее сознание вновь принялось вырабатывать достаточное количество кортизола и адреналина, чтобы продлить жизнь ещё на пару часов. — Стэн, милый Стэн, повезло же тебе уродится таким обоятельным. Жаль, что не всегда это работает так, как тебе бы хотелось... — Этот голос был окутан дрожью и носом чувствовалось это тяжёлое, прерывистое дыхание, обжигающее всё, с чем сталкивается. — Ты ведь видишь, что он даже не слушает тебя. Почему бы не преподать урок ему? — Послышался второй, более спокойный голос. По крайней мере, так казалось, ведь он давал ложную на более приемлемый исход. — Он ведь и так скоро коней двинет. Будет неуважительно обращаться с ним так. Тем более, он же мой лучший друг. — Не ссы. Выглядит довольно живенько. Теперь уже другие руки прикоснулись к коже, грубо схватив голову, как будто пытаясь оторвать её с корнями. Глаза не могли не раскрыться от такого, но даже когда веки поднялись, перед глазами предстал размытый силуэт. Верх грязно-желтый, а всё ниже оранжевое. — Даже глаза открыл, вот уж не думал. Стэнли Марш, просыпайся, малой филин. Наконец-то голову пришла это неведомое ближайшие три минуты знание. Сейчас рядом с ним находятся два прекраснейших друга. По крайней мере, сам Стэн считал их таковыми. Мозг постепенно приходил в норму и вместе с ним приходили все те мерзкие и не очень воспоминания. Но из последнего и то, что имело в данный момент огромное значение, эта информация не была особо приятной. Кайл, Кенни и Картман. Именно эти трое людей были важными, не считая членов семьи. В особенности Кайл, так как с ним Стэн был буквально с пелёнок и никогда их не разлучало ничего. Этого человека было очень трудно вычеркнуть из свой жизни, но, кажется, Кайлу не составило это труда, когда тот постепенно начал отдаляться от Марша в сторону Маккомика. Как будто в них что-то перемкнуло и связь между ними стала намного глубже в то же время, как у Кайла со Стэном она полыхала синим пламенем, не оставляя даже пепла сожженой тропы, которой потребовалось много лет на её формирование. Казалось, что теперь намного больше внимания было между ними, которое бы хотелось получать не только им, но и наблюдающим за сия действом. Теперь же, сыром помещении они стоят перед ним и раскрываются с более откровенной стороны. Той, которая ещё никогда не выходила в свет и не давала повода себя проявить. — Хах, Стэн, ты так долго спал, что я уже думал, что ты и не проснешься. Хотел бы я раньше узнать, что ты далеко не жаворонок. — Вот он. Немного кружащийся в глазах, но трудно забываемый. Рыжие пушистые кудри и зелёные как изумруды глаза. Кайл Брофловски. А рядом с ним и Кенни Маккормик. Один вёл себя более нежно, а другой в то же время, пытался оторвать чужую голову. — Что... — раздался тяжёлый, бурлящий хрип. В горле как будто что-то было и даже тогда, когда Стэна одолел кашель оно не уходило, а лишь вызывало тошноту. Она отступила лишь тогда, когда немного грязные руки отпустили голову. Но тут же его схватили за волосы и так неожиданно оказавшийся сзади еврей подлянкой схватил черные волосы, заставляя выгнуться шею под неестественным углом. — Ты даже не представляешь, как долго нам пришлось ждать. Не хочешь объясниться? — теперь до этого ещё ласковый голос, стал острым как разбитое стекло, а лицо приняло более устрашающий вид. Всегда ли был Кайл таким или же что-то случилось — уже никогда не будет дано понять. — Это вы не хотите объясниться??! Что происходит?! — взбесился тот, кому посчастливилось стать жертвой собственных друзей. — Если ты настолько слепой, то скажем прямо. Сейчас ты нам нужен для развлечения, но, думаю, если будешь покорным, мы можем оставить и на подольше, чем одна ночь. Ты ведь всегда говорил о том, что хотел бы провести ночь лишь с тем, кого хорошо знаешь. — впрягся в разговор второй из дуэта похитителей. — И мы подходим на эти роли идеально. Нож. Такой острых и холодный показался из кармана. Нож бабочка заточенный так, что даже один его вид вызывал страх. — Кенни... Ты ведь ещё не настолько... — Откуда знать. Острое лезвие как будто и не чувствовало ткани штанов, которые так хорошо сидели по фигуре. Не потребовалось и особых усилий, чтобы таффета порвалась, оголяя от коленной чашки до тазовой кости. На ноге виднелись маленькие, мимолётные шрамы. Они были так прекрасны, что даже остриё ножа обратило на них внимание. Железо просачивалось сквозь кожу, а вместе с ним и усиливался крик, переходя из мягких томных всхрипов в симфонию умирающих лебедей. Алая жидкость начала медленно, но уверенно скатываться по ноге вниз, окрашивая ткани и полы своим изяществом. Кровавый цвет оставался на всём, чего касалось эта вопиющая красота, подобно бутонам цветов, раскрываясь и становясь всё больше. Возгласы звенели в ушах, а этот хрип лишь заставлял сердца двоих юных ценителей искусства трепетать. — Было довольно эгоистично начинать первым. Всё таки, он мой лучший друг. — Уж прости, но у тебя слишком длинные прелюдии. А я ещё хотел успеть трахнуть теплый труп. Нож был вынут из разрезанного вдоль бедра, но в ране тут же оказались измазанные в чем-то сером пальцы, показавшие из-за спины. Боль лишь больше разрывала тело, жаркая рана охотно поглощала своеобразную бомбу замедленного действия. Было невероятно странно, что после такого Стэн всё ещё держался в добром здравии, но как только проскользнула эта мысль, Кайл усмехнулся и промолвил— — Ты тварь, но хотя-бы очень внимательная тварь. Правда, думаю, нужно было ему большую дозу вкалывать, а то в ушах звенит этот голос. Окровавленные пальцы скользили внутри раны. А в то время второй виновник великого торжества слизнул кровь с железного изделия и расстегнул чужую кофту. Куртки уже давно не было, она валялась где-то возле пыльный ящиков. Даже не задирая футболку, нож начал очень опасно ходить разгуливать по точкой коже, а язык коснулся уха. Пальцы внутри ноги разыскали в мясе вены. Они были более скользкими и имели другую текстуру по сравнению в остальной массой живых тканей. Резкое движение заставило алые ленты скользнуть за пальцами и очень малая часть нервной системы оказалась вне тела. Раздался душераздирающий крик, в потоке которого можно было услышать лишь два слова — — ЗА ЧТО?!?! — хрипел, стонал и ревел Стэн, но тут же ухо пронзила острая боль. В ушные каналы начала заливаться кровь и вместе с тем стекать по голове. Ухо оказалось в чужих зубах, которые с таким удовольствием жевали кусок чужого, человеческого тела, а слуховой орган так неприлично чавкал и истекал кровью даже в отдельности от хозяина. Крику уже не было куда расти и оставалось лишь продолжать драть глотку до невозможности в мечтах о том, что мысленные молитвы будут не забыты, а крики услышаны. Пальцы Кайла покинули чужое тело, так как ему потребовалось сменить позу и перед Стэном открылась просто омерзительная картина. Его верный друг притянул к себе Кенни и страстно впился в его губы, таким образом поедая одно ухо на двоих. Они рвали его как будто голодные и было отвратительно видеть темно красные линии на белом подбородке. Было больно не только физически, но и душевно. Кто же мог подумать, что такой светлый юнец станет таким с поступлением в колледж. Маккормик ещё был немного понятен, так как у того с самого детства были неполадки с психическим здоровьем, взять, как минимум те факты, что он рос в семье плюющих на него алкоголиков и с раннего детства интересовался порно, скорее всего, это было лишь очередное пересечений обстоятельств, но как же Кайл? Может, неудачная компания в виде этого пожизненно сомнительного типа? — Что-то он притих. — сказал Кайл. — Может сдох? — Ответил на то Кеннет. А Стэн склонил голову и тяжело дышал, пока из его ран сочилась кровь. Его глаза лишь поглядывали на окровавленные уста людей, которые съели часть него. Каждая фраза из этих уст была омерзительна. Теперь это уже не те люди, которых ты ждёшь. Это были люди, которых бы никогда не хотелось встретить в подворотне. Оранжевая куртка оказалась снята и кинута на пол, но тот же человек, сделавший это, взял в руки ласкут грязной тряпки, пока второй искал спирт по полкам подвального помещения. Этой грязной тряпкой закрыли рану в голове. Рана на ноге была не так важна, так как сейчас было намного страшнее недостача крови в голове. Хотелось растянуть удовольствие, а не заканчивать веселиться так быстро и так глупо. Для более удачных смертей было заготовлено ещё много вещей. На тряпку из небольшой канистры полилась незамерзайка. Всё таки лучше, чем ничего, но и намного хуже, чем можно бы быть. Голову охватило адское пламя от спирта в составе жидкости. Сцепив зубы, жертве пришлось вжаться в стул и шипеть подобно змее, терпеливо выжидая момента, когда пульсирующая боль в ноге и горящая в ухе угаснет хотя-бы немного, хотя-бы на пять минут, чтобы познать такую важную передышку. И кажется, она наступила, когда и один и второй, привязав тряпку к уху, разошлись по углам, что-то активно разыскивая. Эта расслабляющее спокойствие даже заставило глаза смыкаться, но сбыться тому было не суждено. Увы, такого пророчества не было записано на судьбе и как только глаза сомкнулись, их насильно заставили открыться. По телу двигалось что-то мразотно влажное, мелкое и щекочущее кожу, при этом оставляя за собой след из раздражённой кожи. Многоножка, которую медленно выпускали из банки на израненную ножом ногу. Паника одолела настолько сильно, что возникло даже чувство тошноты. — Ну смотри, какая она милая! — весело сказал постепенно испорченный. — Скажи спасибо, что мы начали не с глистов и не с пиявок. — рождённый испорченным подкрикнул. Какими же отвратительно сейчас смотрелись Кайл и Кеннет. Господ покинул эти грешные души и дьявол поглотил их безумием, обеспечивая нагретые места на кругах похоти и гнева. До чего же отвратительно было наблюдать за тем, что когда-то было людьми и за тем, что эти когда-то люди занимаются таким и испытывают наслаждение. Маккормик так уже и не давал себе отчёту во время поглотившей его безумной мании тела. Правда, несмотря на это, его что-то останавливало. Если прикинуть мозгами, что в данной ситуации получится вряд-ли, можно было прийти в мысли, что его интересует мёртвое тело как сексуальный объект и уж точно не живое, дышащее нечто. Губы с засохшей кровью мягко коснулись щеки, пока многоножка лезла по живым участкам ноги, постепенно переходя на истерзанное пытками мясо. Рыжие патлы лезли во все стороны, вместе с тем раздражая кожу запеченную антифризом. А тем временем на ноге расцветали новые раны, как лозы обматывая кровавым следом от ляжек до пяток. Нож так уверенно двигался по ногам, как будто танцуя последний танец перед окончательным боем. Орудующий ножом смахнул с ног сороконожку и раздавил её одним шагом. Быстрый упад на колени и язык начал касаться кровавых мелких узоров. — Вам не кажется, что сороконожка слишком скучно? — Спросил Кенни жадно облизывая ногу, стараясь слизать как можно больше телесных жидкостей, смотря в отчаянные глаза, которые уже не могли выражать ничего, кроме стремления к скорой погибели. — Блять, ты ещё бы через лет пять спросил. Пальцы забрались в рот и начали очень активно обследовать ротовую полость, цепляясь за зубы. — Какие потрясающие зубы. Думаю, из них получится отличное ожерелье. — таким мерзко любящим голосом сказал Брофловски. Больше всего было плохо слушать такие слова из его уст, да так, что глаза начали слезиться. Только вот, было уже слишком поздно. Нож в закрытом положении полетел ему в руку, а уже раскрытым он коснулся горячих уст. Ноги развели, а рот открыли. Хороший задел на порно, но, увы. Хотелось бы, чтобы это было обычное изнасилование. Нож начал проходиться по зубам насильно открытого рта, разыскивая хотя-бы одну маленькую щель, после которой всё бы пошло как домино, а на ногах обследовали всё большую территорию, отрывая куски тканей и зубами проверяя прочность кожи в этом месте, словно выбирая самое больное место. Резко рот пронзила боль, когда ловкое остриё вместе с неловким владением орудием с треском зацепилось за зубы, вырывая их настолько больно, как только могло быть в такой ситуации. Горло заполнила кровь, от чего крик был похожим на приступ человека, что умирал в болоте, а не на стуле. Возгласы были настолько громкими, какими они только могли быть. В тот же момент от ног оторвали кусок, как зверь жадно выдирая его с тела. Истерика лишь усугублялась, пока куски кожи падали на пол, а зубы один за одним падали на пол. Раз, два, три, четыре... Каждый из них с грохотом оказывался на земле, пока нижняя челюсть полностью не изливалась кровью, а куски кожи с ног не были заживо съеденными. Даже разговоров не было, а лишь боль, мучения и муки. Нож упал на пол, пока Кайл притягивал к себе голову Стэна сливаясь с ним в поцелуе. Он старался языком получить большее количество крови, как комар или вампир. Но главное орудие на сегодня не отдыхало, а как только голос Марша затих, его поглотило колено. Жертву начало просто распирать от подавленных поцелуем криками. Только вот, несмотря не на что, легче не становилось. Коленную чашу изнутри царапали, стараясь отделить её от тела, буквально вырезав из под слоёв кожи, мышц и даже немного из под жировой прослойки. Он пытался свести ноги или попытаться вырваться, но ноги были слишком крепко для этого привязаны и ничего не помогло бы, даже если очень сильно захотеть. Оставалось лишь наблюдать за тем, как в глазах появлялись чёрные пятна и поле зрение с каждыми несколькими минутами сужалось. Колено выпало и рога практически буквально сломалась на двое, так как чтобы это сделать, пришлось разрезать мышцы, вены и истерзать всё изнутри, чтобы по итогу получить кость наружу. Кеннет не растерялся и тут же... Неожиданно, присунул свой член в кровоточащую рану. Он выглядел так, как будто очень долго ждал зубодробящего момента воспользоваться телом довольно странным способом. Но Стэн уже и не чувствовал того. Мозг медленно умирал от недостатка крови. Кайл лишь отошёл и наблюдал за действиями со стороны, подобно коту облизываясь. Он, в отличии от озабоченного любовника, испытывал эстетическое удовольствие. Ему было не обязательно пользоваться и без того грязным телом, с которым они это сотворили. Даже если бы Стэн смог пережить пытки, эти двое сделали всё, чтобы тот умер от заражения крови. Рыжему бестию было лишь в удовольствие наблюдать за совершенным и за тем, какие активные фрикции применяет его партнер по отношению к ране, измельчая мясо и лишь больше проводить обменами хворью колена с половым органом. По окончанию, в Стэне ещё была частичка жизни, но, увы, последнее что он увидел, это мягкое объятие двоих сумасшедших, оставляющих тело умирать, чтобы потом оперативно избавиться от трупа. Такой мерзости уже было не пережить. В очередной раз закрывая глаза, Стэнли Марш уже больше никогда их не открыл и больше никогда не сделал даже вздох.