Истощённая

      До начала урока оставалось пять минут. Эвтида с Агнией куда-то убежали, а я сидел в классе за своей партой и листал ленту в пинтересте. Хотелось, что бы эти пять минут длились вечность, потому что сейчас контрольная по истории. Самое страшное. Но повторять все эти даты и термины смысла нет – только переживать больше стану. Я всё самое основное знаю, остальное как-нибудь по логике подберу. Стоп, а что такое «Аграрная революция»?Словосочетание в голове витает, а определение не помню. Как на зло, именно оно мне и попадётся.       Я отложил телефон в сторону и всё таки полез за тетрадкой. Достал её и быстро нашёл определение. Не успел прочитать, как мимо моей парты кто-то прошёл. Я бы не обратил внимания, если бы на стол из рук неизвестного не упала маленькая, аккуратно сложенная записка. Я посмотрел, кто это был, но он уже скрылся из класса. Серьёзно, в девятом классе кто-то до сих пор отправляет записки? Я думал, это у всех прошло уже в возрасте десяти лет. Но всё таки, из любопытства, открыл её. Там, мелким почерком, было написано: «после этого урока в столовой».       Боже, какой же стыд. Кто-то пересмотрел американских сериалов про школу. Аж захотелось узнать, кто это был.       Прозвенел звонок. Черт, термин не успел повторить. Неважно кто это был, но я набью ему лицо, за то, что понизил мне оценку по контрольной.       Все расселись и нам раздали варианты. Эвтида, сидевшая рядом со мной, круглыми от ужаса глазами рассматривала листок с заданиями. Моя реакция была похожей. Я пожелал ей удачи, она растерянно кивнула в ответ.       Что вы думаете? Конечно, мне попался тот самый термин. Я ругнулся себе под нос и принялся выполнять те задания, которые знаю. В итоге, под конец урока у меня набралась от силы половина всех номеров. В некоторых я не был уверен. Короче, перспективы не радужные. По словам Эвы, у неё примерно тоже самое. Только вот, она выучить не может, потому что у неё побочка от антидепрессантов «ухудшение памяти и концентрации внимания», а мне просто лень было.       Но я не отчаиваюсь. Эти две подружки опять куда-то ускакали, а я пошёл к столовой, что бы встретиться с тем обладателем мелкого почерка.       Спустившись на первый этаж, около назначенного места я увидел Ливия. Молю, пусть это будет просто совпадение.       Я нехотя подошёл и протянул записку. – Твоя? – Моя.       Я устало выдохнул, но всё таки настроился на диалог с новеньким. Сначала, он просто смотрел мне в глаза, а потом ему надоело, и он наконец-то заговорил: – Я просто хочу, что бы у нас не было конфликтов. Мне нужен от тебя один ответ: да или нет. У меня есть свои принципы, и я не стану их нарушать. – Ты о чем? – Скажи, ты встречаешься с Эвтидой?       Я несколько секунд растерянно смотрел на него и хлопал глазами, пытаясь переварить услышанное. Во первых, с чего такие выводы, а во вторых, какого хрена его это интересует? Значит, всё таки влюбился в неё? Не ошибся я, когда его впервые увидел. – С чего ты это взял? И почему спрашиваешь?       Он замялся. Видимо, пожалел, что вообще всё это затеял. Наверное, только сейчас понял своё положение: если я скажу нет, то получается, он просто проболтался, что ему нравится Эва. – Я просто видел как вы с ней общаетесь. Мне показалось, вы вместе. А ещё, я заметил как ты её ревновал, – второй мой вопрос он проигнорировал. Чтож, ладно.       Конечно же, я не буду откровенничать с каким-то новеньким, которого едва знаю, и рассказывать о том, что я влюблен в неё. Хотя, если не расскажу, то вдруг он решит что может у ней подкатывать? Может, тогда вообще лучше сказать, что мы с ней встречаемся? Ладно, это точно нет, он когда-нибудь узнает, что это неправда. И Эва недовольна будет, что я обманываю.       Всё таки, Эвтида не моя собственность, и я не могу решать, с кем ей встречаться, а с кем нет. Раз хочет попытаться её добиться – пусть попытается. Значит, не судьба нам с ней быть. Хоть я и влюблён, но с ума сходить не собираюсь, и действовать буду так, что бы не ограничивать Эву. Она мне нравится, но после стольких лет дружбы, её счастье для меня важнее. – Мы с ней не встречаемся! Мы знакомы с шести лет, и просто очень близко дружим. И ничего я не ревновал! Просто переживаю за неё, когда она со странными типами гуляет. На лице Ливия заиграла ухмылка. – Не сердись, я просто уточнил. И не переживай, не маньяк я, не похищу. – Смотри мне. Если что случится – по лицу за неё отхватишь. Понял меня? – Понял. – Молодец.       Я кивнул, давая понять, что разговор окончен. Мне было очень обидно, что я не устранил конкурента, но кто я такой, что бы лишать её возможного счастья? Вот если он плохим человеком окажется, это уже другой разговор. На повышенных тонах и с кулаками. Я за неё горой. Пусть хоть попробует обидеть – пощады может не ждать.       Я собирался подниматься к кабинету, как вдруг, увидел, как к нам с Ливием подбегает Агния. На её лице был страх, она явно бежала как можно быстрее. Я сразу развернулся и пошёл к ней на встречу. Новенький пошёл за мной.       Несколько секунд она пыталась отдышаться, а потом, заговорила бегло и нервно: – Хорошо, что вы здесь! Побежали скорее! Там... Там сейчас драка начнётся! – Эм..? Ты нас хочешь позвать посмотреть на драку? – Нет, конечно! Не посмотреть! Там Эву сейчас бить будут, побежали скорее! Помогите ей!       Сердце пропустило один удар. Мы быстро переглянулись с Ливием – в его глазах был такой же испуг. – Кто?! – Давайте поговорим, конечно! У нас же времени дохрена! – яростно сказала Агния.       Мы побежали за Агнией. Она вышла на задний двор школы. Вдалеке, я увидел эпицентр событий. Услышал громкие крики Эвтиды, но они были полны не боли, а... Гнева? Мы ускорились.                                           *** – Суки! Мрази! Да как таких вообще планета выдерживает?! Изолируйтесь! – мой голос был истеричным и напоминал визг. Одной рукой я пыталась сдержать кровь из носа, а другой отбивалась от ударов. – Чего ты там щебечешь? Тебя не слышно.       Я не знала, куда деть всю ярость, которая у меня накопилась. Я сжала жёсткий кулак, и размашисто ударила одного из них прямо по лицу. Но немного не рассчитала силы.       Сначала болезненный вскрик, а потом, звенящая тишина. Я посмотрела на него – он лежал на асфальте и держался за рот. С его сильно разбитой губы текла кровь. Я включила голову, и только сейчас поняла – у этого будут последствия. Я мелкая девятиклассница, а они два здоровых десятиклассника. Мне крышка.       Я испуганно наблюдала за тем, как один помогает второму подняться. А потом, увидела звериную ярость в глазах у того, которому вмазала. – А знаешь, не по пацански это, девочек бить. У нас с такими длинноволосыми красавицами разговор другой. – Понял тебя.       Его дружок достал из кармана зажигалку. Я заозиралась по сторонам. Бежать некуда – догонят. Второй в это время схватил меня за волосы и намотал их на кулак настолько сильно, что пришлось стиснуть зубы от боли. Поняв, что сейчас будет, я начала кричать, вырываться и бить их ногами. – Не брыкайся ты. Больно не будет.       Они же не шутят. Они правда это сделают. Подожгут мне волосы! Это конец...       Резко, я почувствовала облегчение. Он меня отпустил. Я обессилено упала на асфальт и наблюдала за происходящим. Это были Ливий и Рэймсс. Они начали драку. Вернее, скорее это походило на избиение тех двух десятиклассников. В моих глазах был ужас. Я ничего не понимала. Почувствовала, как кто-то берёт меня за плечи, и уводит подальше от этого всего. Это была Агния. Я посмотрела ей в глаза – они заплаканные.       Она рассматривает мои раны, а потом со всей силы обнимает, как будто боится потерять, но в то же время, было в её объятиях что-то бережное, как будто боится, что я сломаюсь. Мой взгляд всё ещё пустой. – Всё хорошо, Эва, всё хорошо. Тебя никто не тронет, – шептала она, успокаивающе гладя по спине, которая вся была в синяках.                                           *** – Ещё раз! Значит, Эвтида была зачинщиком драки? – Да, она! Я ей ничего такого не сказал, а она сразу с кулаками на меня полезла. – Ничего не сказал? Правда? Не слушайте его, он начал оскорблять моего брата! – Не было такого! Подтверди! – Да, не было, – поддакивал его друг. – Значит так, я сейчас в этом разбираться не буду! Эвтида начала первая, но ничего, повторяю, ничего не даёт вам права поднимать руку на девушку. Особенно вдвоём на одну. О чем вы вообще думали?! Надо было рассказать кому-нибудь из учителей! Неужели я должна объяснять настолько очевидные вещи? – Я понял вас, извините. – Не извиняю. Завтра я желаю видеть ваших родителей в кабинете! И твоих, Эвтида, тоже. Что насчёт вас, – директриса оценивающе посмотрела на Рэймсса и Ливия, – Вы, конечно, молодцы, что защитили девочку, но не забывайте где находитесь! Это школа! Учебное заведение! А ты, Агния, должна была звать на помощь не своих одноклассников, а кого-то из старших. – Извините, я просто очень испугалась, и это первое, что пришло мне в голову. – Все свободны! Не забудьте, завтра с родителями в школу!       Мы вышли из кабинета. Меня подозвала классная руководительница. – Эва, что это было? Почему я из-за тебя должна отчитываться перед директором? – Ещё раз повторяю, он первый начал. Я могу терпеть, если обижают меня, но про брата моего гадости говорить я не позволю. Учительница помассировала виски, но от комментария воздержалась.                                           ***       Холодный ветер обдал лицо приятной свежестью. Всё тело безумно болело в разных местах – в спине, в ногах, а в особенности на рёбрах. Я шла, молча опустив голову вниз. Не знала, что говорить. Мне стыдно, гневно, страшно и больно. Не знаю, как я расскажу об этом родителям. Хотя, им наверняка уже рассказали. Страшно возвращаться домой... – Сильно болит? – спрашивает Рэймсс, идущий рядом. – Тебе честно или соврать? – Соври. – Не сильно. Он выдохнул. – Сходи к травматологу. Или неврологу. Тебя так били, что там сотрясение может быть. – Не пугай меня. – Эва, извини конечно, но ты такая глупая, – невозмутимо, без намёка на шутку сказал Рэймсс. – Кхм... – Я всё понимаю, но о чем ты думала, когда ударяла его? Что он успокоится, и скажет: «сорри, зря быканул»? – Ни о чем. Когда речь идёт об Исмане, мне всё равно на последствия. – Что-то должно быть важнее принципов! Здоровье, например! – Даже слышать этого не хочу! Мог не заступаться, раз считаешь меня не правой! Встал бы на его сторону, втащил мне разок, другой. Доказал бы, что что-то должно быть важнее принципов, – мой голос срывался на слезы. Всё накопилось – обида, злость, страх идти домой, боязнь завтрашнего разговора с директором. Захотелось ударить его, лишь бы больше никогда не слышать о том, что я должна ставить себя выше чести покойного брата. Я остановилась, мокрыми глазами посмотрев на брюнета.       Он измученно и сочувственно оглядел меня. Потом подошел и обнял. Я не ответила на объятия, но и не сопротивлялась. – Глупенькая. Ты думаешь, я сержусь на тебя, потому что считаю не правой? Извини, если дал тебе причины для таких выводов. Да я сержусь, потому что за тебя волнуюсь. Потому что у меня сердце кровью обливалось, когда я видел то, что они с тобой делали. Потому что ты, вредная, хитрая девчонка, за которую я чувствую ответственность. А если бы Агния нас с Ливием не нашла? Если бы мы не успели? Страшно представить. И не смей сомневаться в том, что я всегда встану на твою сторону. Всегда, даже если ты будешь не права. Ясно тебе?       Вместо ответа, я примкнула в объятия, сомкнув руки у него за спиной. В голове крутится лишь одно: как же мне повезло с таким другом. Пока Рэймсс жив, я могу не боятся остаться одной. Он был и будет рядом. Без всяких притворств и недоговорок, просто, по-человечески переживает.       Я немного отпрянула из его тёплых объятий и посмотрела прямо ему в глаза. Его руки лежали у меня на талии. Темно-янтарные зрачки смотрели мне прямо в душу и создавали ощущение защищённости. Я тепло улыбнулась. Весь страх куда-то испарился. Кажется, даже многочисленные синяки и ссадины по всему телу стали болеть меньше, стоило ему меня обнять. От его прикосновений меня покрывали мурашки. Мне почему-то стало волнительно. Странно, я никогда раньше такого не испытывала рядом с Рэймссом. Я не думала, что его забота и поддержка могут быть настолько важны. И мне хотелось больше. Ведь только так я чувствую себя в безопасности.       Я не знала, что он чувствует сейчас, смотря на меня своими круглыми глазами, но мне хорошо. Спокойно. Могу стоять так целый день, и всё это время буду чувствовать себя комфортно. Но, наверное, это странно, когда друзья долго стоят в такой позе? Я пытаюсь найти в его взгляде подсказку. Что он думает о всей этой ситуации?       Я нервно заерзала на месте. Надо что-то делать? Он чего-то ждёт? Или всё так и должно быть? Рэймсс чуть поувереннее устроил руки у меня на талии. Мы молчали, но тишина была не неловкой, а какой-то таинственной. В ней таилась недосказанность и трепет.       То, к чему всё ведет, вызывает у меня смешанные чувства. Вдруг, этот поступок определит все мое будущее? Вдруг, я сейчас ошибусь, и буду жалеть всю оставшуюся жизнь? Вдруг, я всё сломаю? Всю дружбу, которая длилась десять долгих лет.       А вдруг об этом сейчас думаю только я? Для него это просто обыденный жест. А о чем, «об этом»? Мне страшно признаться самой себе? Я боюсь этого слова? Поцелуй... Я об этом даже не думала никогда. Особенно с Рэймссом. Если бы ещё час назад мне сказали, что я попаду в такую ситуацию, я бы рассмеялась им в лицо. Я боюсь всё испортить. Боюсь потерять, пожалуй, одного из самых близких мне людей.       Вопросы мучали меня, не давали спокойно дышать, как вдруг, Рэймсс тихо спросил: – Можно тебя поцеловать?       Я опешила. Он тоже думал об этом! Он так рискнул... Или он сказал не подумав? Он просто хочет поддаться искушению? А что это для него значит? Мы же никогда об этом не разговаривали. Ни единого намёка на это не было.       Но как бы меня не мучила совесть, если бы я сказала что не хочу этого, я бы соврала. Поняв, что от меня долго нет ответа, Рэйм занервничал, но я лишь коротко кивнула... Возможно это самая главная ошибка в моей жизни. Это же неправильно. Мы дружим! Он всегда мне помогал. Был мне вторым старшим братом! А сейчас...       Но ответ уже был дан. Я ничего не делала, только смотрела на него полными растерянности глазами. Я ещё ни разу не целовалась. Мне было страшно и трепетно.       Рэймсс притягивает меня ближе к себе, я упираюсь в его грудную клетку. Не отвожу от него взгляда, стараюсь не моргать. Внимательно слежу за его действиями. Одну руку он запускает мне в волосы. Обычно, когда так делают, это значит, что уже вот-вот...       Сердце и у меня, и у него билось с бешеной скоростью. Я не успеваю ничего понять, как он притягивает меня к себе и нежно целует. Я подаюсь вперед. Губы у него были немного обветренными. Я совсем не знаю, что делать, просто повторяю за ним. Поцелуй был робким, скромным и коротким. Он почти сразу же отстранился. Весь процесс был построен на моём к нему доверии. В животе заиграли... Бабочки? Так это называется? У меня уже ничего не болит. Ни душа, ни тело.       Несколько секунд после окончания я пыталась прийти в себя. Я серьёзно это сделала? Поцеловала Рэймсса? Как же это абсурдно звучит! Что теперь будет? Что он об этом думает? Как мне смотреть ему в глаза? Он изменил своё мнение обо мне? Может, разочаровался? Множество вопросов мучили меня, я пыталась задать их все одним взглядом. Я знаю, что уже через несколько секунд мне станет очень стыдно и неловко, но пока эйфория после поцелуя ещё не прошла, и я нахожусь в его руках – я понимаю, что мне по-настоящему хорошо.       По его взгляду ничего не понятно. Мне очень хочется услышать от него хоть что-нибудь! Что угодно, только пусть не молчит... Тишина заставляет сомневаться в правильности своего выбора. Заставляет винить и ненавидеть себя. Что же мы наделали? Как теперь с этим жить?...                                           ***       Я уже двадцать минут ковыряла вилкой порцию риса с курицей. Есть совсем не хотелось. Мысли были совсем о другом. Стоило мне хоть на секунду задумать о той ситуации, я сразу вспоминаю, как его обветренные, но такие нежные губы одним робким движением касаются моих... Стоп, стоп, стоп! Не о том думаю!       Состояние, когда мне не хочется есть, вызывало болезненный триггер. Я будто отправляюсь в то время, когда считала каждую калорию, ела только жидкие продукты и всё время жевала жвачки. Про булимию даже говорить не хочется. Меня передёрнуло от воспоминаний. Ну уж нет, туда я точно больше не вернусь! Надо есть нормальную, здоровую пищу.       Я всё таки кладу рис в рот и пережевываю. На вкус неплохо. Это мой самый любимый гарнир.       Когда я пришла домой, родители сразу встретили меня с недовольным лицом. Но, скажу честно, ругались не сильно. Как только я объяснила причину драки, они сразу смягчились. И вообще, после того, как они забрали меня из больницы, они будто стали относится ко мне намного бережнее. Возможно, наконец поняли, что я чувствовала. А может, стало стыдно, за все те случаи, когда я пыталась до них достучаться, а они игнорировали. В любом случае, я рада, что всё так получилось.       Наконец разобравшись с порцией ужина, я запила компотом таблетку и убрав за собой, пошла к себе в комнату. Пыталась отвлечь себя чем-то – читала, делала уроки, играла в компьютер, сидела в телефоне. Всё без толку. Ни о чем другом думать не получалось. Мне срочно надо с ним поговорить. Иначе я сойду с ума. Но с другой стороны, так страшно. Мы ведь просто разошлись по домам после этого. Я даже не нашла, что сказать.       Интересно, если бы я вернулась в прошлое, то изменила бы свой выбор? Не стала бы его целовать? Хотя, смысл думать о том, чего не изменить?       Нет, в себе я это таить точно не могу! Сейчас реально свихнусь от тревожности. Надо с кем-то поделиться. С Агнией, например. Интересно, а как она отреагирует? А вдруг, разочаруется? Скажет, что не ожидала от меня такого? Что это очень низко с моей стороны? Это ужасно... Я так не смогу. Родителям тем более рассказывать не буду. Ливию.. Точно нет!!! А больше и некому...       Решаю прибегнуть к старому методу – открываю заметки и начинаю строчить... «Что ты думаешь? Я опять совершила тупой поступок не подумав. Даже не то что тупой... Наитупейший! Я поцеловала Рэймсса. ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Как мне на это реагировать? Он же мой друг! Не просто друг, он мне почти как брат, понимаешь??? Клянусь, я ни разу в жизни даже не думала об этом. А в тот момент... Мне как голову вскружило. Я не хочу терять его. Я очень этого боюсь. Он один из самых близких ко мне людей. Я его очень ценю и просто умираю от своей тупости. Но, черт побери, он такой красивый. Он так на меня посмотрел своими щенячими глазами! Ещё и слова такие приятные сказал перед этим. Что мне делать? Что он чувствует? И самое главное, что чувствую я?... Я влюби»       Не дописав последнее слово, я выключила телефон. Это случайность. Просто случайность. И ничего больше.