***
В следующий раз, как не иронично, они пересекаются меньше чем через неделю и всё тем же составом. В Диснейленде. И опять по инициативе Хосока. — Мне просто показалось забавным… Я достал вип-пропуска, и все же в детстве любили карусели, к тому же никогда не поздно немного поразвлечься, да, нуна? — Хосок говорит активно, в своём привычном стиле, но выглядит раскрасневшимся и тщательно старается не опускать взгляд на ноги стоящего рядом Юнги. Пытаясь скрыть откровенно мужскую фигуру Мина, Джин пустился во все тяжкие — высокие чёрные чулки плотно обхватывали белоснежные бёдра, короткая юбка в красную клетку прибавляла округлости, а короткий свитшот с мягким капюшоном очёркивал тонкую талию и за счёт высокой посадки юбки прятал пресс. Парик для надёжности закрепили заколками и кепкой, нарисовали графичные стрелки и полные губы, и, увидев результат, Джин сам непроизвольно присвистнул. Юнги же молча посмотрел в зеркало, повернулся задницей, снова посмотрел и выходить из дома отказался наотрез. Пришлось буквально умолять и клятвенно обещать компенсировать все унижения, как только они с Намджуном начнут встречаться — Юнги было обещано новое оборудование, на которое тот облизывался, но никак не решался потратить чертовски кругленькую сумму, так что Мин краснел, бледнел, матерился, рвал чулки нарощенными коготками, но терпел. — Мы с Кукки хотели прокатиться по тоннелю для влюблённых, — Тэхён совершенно очаровательно улыбается своей квадратной улыбкой и обвивает ладонями крепкий, исчерченный линиями татуировок бицепс своего парня, на которого уже успел нацепить ободок с кроличьими ушками. — Хотите с нами? — Прокатишься со мной, нуна? — застенчиво краснеющий Чимин, сжимающий в руках две порции сладкой ваты, заглядывает Юнги в лицо и очаровательно улыбается. — Я мог бы угостить тебя. — Я тоже! Может, лучше прокатишься со мной? — Хосок ревниво хмурит брови и зажимает Мина с другой стороны, воинственно глядя на надувшего щёки Чимина. Выглядя так, будто весь этот мир ему уже абсолютно понятен, Юнги звучно лопает сочный розовый шарик жвачки, поправляет кепку и философски замечает: — Ну, с кем-то же мне придётся это сделать, правильно? Почему бы и не с тобой. С этими словами он совершенно невозмутимо направляется в сторону тоннеля, не уточняя, с кем конкретно. Напряжённо переглянувшиеся Хосок и Чимин стремительно увязываются за ним, следом за ними идут посмеивающиеся Чонгук с Тэхёном, а ухмыляющийся незнамо откуда проклюнувшейся миновской стервозности, Джин вдруг чувствует, как его осторожно берут за руку. — Остались только мы вдвоём, правда? — Намджун улыбается, и от его улыбки Джину становится жарко где-то внутри. Он с некоторым трудом отводит взгляд от чужого лица, опустив глаза, и невнятно бормочет: — Ну, раз уж так получилось… И правда старается не пищать, когда Джун переплетает их пальцы, утягивая его вслед за остальными. Они ни о чём не говорят, пока идут, но Джин настолько сильно старается не покраснеть, что почти упускает из виду, как Чимин и Хосок садятся втроём с Юнги в одну лодочку, зажимая его с двух сторон. Куда больше он сосредоточен на том, как Джун осторожно подаёт ему руку, помогая забраться внутрь, и как снова не отпускает её всё то время, пока они плывут по тоннелю любви. Вокруг расцветают сердечки, сладко поют ангелочки, и Джин, честное слово, не может смотреть Намджуну в лицо прямо, хотя и чувствует его взгляд. Им ведь обоим за двадцать, это неловко! Сердце в груди бьётся так часто, что в какой-то момент ему кажется, что оно вот-вот выскочит и начнёт кружиться в аляповатом хороводе вместе со всеми с разноцветными сердечками вокруг. Так и не осмелившись поднять взгляд, Джин рискует осторожно и нежно скользнуть кончиком пальца по чужим костяшкам. Когда всё это цветастое безумие наконец заканчивается, Джун снова помогает ему вылезти и Джин немного смущённо благодарит, ненадолго сжав его пальцы в своих, прежде чем отпустить. Краем глаза он видит, как милостиво принявший сахарную вату Юнги идёт рядом с сияющим Чимином и посмурневшим Хосоком. — Куда теперь? — Джин опережает всех с вопросом, бесцеремонно украв у Юнги кусочек сахарной ваты и чуть не получив по лбу. Он хихикает. — Что скажешь, Юнджи? — Юнджи скажет: американские горки, — Юнги широко и как-то абсолютно хищно улыбается, прищурившись, что совершенно не вяжется с его милым девчачьим образом. Кажется, Мин постепенно начал втягиваться и получать от всего этого извращённое удовольствие — Джин рад, честное слово, но ему нужно, чтобы Юнги был рядом и хотя бы время от времени вытряхивал его из состояния влюблённой школьницы. — Кто со мной? — …Я? — на этот раз Хосок звучит неуверенно: он робко сглатывает, покосившись на возвышающуюся громаду американских горок, бледнеет, но явно старается держаться. — За тобой хоть на край света, нуна! — Я тоже! — слегка сбледнувший Чимин кривовато улыбается, но бодрится, не желая уступать. Он робко тянется пальцами к щеке Юнги, неловко пробормотав: — Нуна, у тебя тут кусочек ваты… — М? — Юнги чуть приподнимает брови, пока Чимин осторожно отлепляет от его щеки кусочек ваты, демонстрируя его на подушечке пальца. Мин вдруг хитро прищуривается и, заправив волосы пальцами за ухо, медленно наклоняется, обхватив красивыми накрашенными губами пальчик Пака. Он медленно соскальзывает ими с него, сладко облизнувшись, и насмешливо смотрит тёмными глазами. — Спасибо, Чимини. — Н-н-не з-за что, — раскрасневшийся Чимин отчаянно заикается и, кажется, оттягивает краешек своей мягкой белой толстовки чуть пониже, алея ушами. Юнги ухмыляется, а Хосок опять бледнеет — только на этот раз от зависти. — Нуна, сядешь рядом со мной? — Хосок осторожно касается руки Юнги, переплетая их пальцы и перетягивая его внимание с Чимина на себя. — Можем поесть мороженого, пока будем ждать своей очереди. Какое тебе нравится? — Удивишь меня? — Юнги заинтересованно хмыкает, но, кажется, уже практически не бесится и не вырывает руку из его пальцев, позволяя потянуть себя в сторону палатки с мороженым. Чимин хмурится, сжав кулаки, и провожает их взглядом, а увлечённо наблюдающий за стремительно набирающим обороты шоу Джин вздрагивает, когда снова чувствует у ушка горячее спокойное дыхание: — Хочешь мороженого? — Почему бы и нет? — Джин улыбается, справляясь с собой, и переводит взгляд на Намджуна. Он невольно засматривается на то, как на его чёрных, чуть вьющихся волосах и загорелой медовой коже пляшут солнечные блики. Намджун улыбается в ответ, и Джин тает под этой улыбкой, как то самое несчастное мороженое. Это попросту нечестно. Пока они выбирают вкусы, обратно успевают подтянуться довольный собой до невозможности Чонгук и сияющий Тэхён, крепко сжимающий в пальцах огромного плюшевого Микки Мауса. — Чонгукки выиграл мне Микки Мауса в тире! Он такой меткий, мой зайка, такой отважный, — Тэхён воркует, счастливо прижимая к себе игрушку, и звонко чмокает довольного Чонгука в щеку. — Да, ягодка моя, мой любимый сырничек? — Меня сейчас стошнит, — Джин беззлобно закатывает глаза, слизывая сладкое клубничное мороженое, и слышит негромкий мягкий смех Намджуна. — Они всегда такие сладкие? — Всегда, — Ким беззлобно усмехается и вдруг лукаво предлагает, блеснув драконьими глазами: — А вообще, я довольно неплохо стреляю. Хочешь, выиграю тебе что-нибудь плюшевое? — Такое же плюшевое, как мои щёчки? — Джин совершенно беззастенчиво выдаёт пошлость, улыбаясь, но краснеет, когда Джун вдруг совершенно серьёзно отвечает: — Не настолько. Смутившийся Джин ищет, на что бы переключить внимание, и снова невольно натыкается взглядом на Юнги, неизменно окружённого двумя верными поклонниками. И Чимин, и Хосок, слишком увлечённые Юнги, мало обращают внимание на свои собственные ванильные рожки — мороженое практически течёт по их пальцам. Беззлобно покачавший головой Мин, преступно хорошенький в девчачьем обличии, просто надавливает на их ладони, прижимая рожки друг к другу, и сладко скользит языком сразу по двум, собирая им белые подтёки. Джин отсюда видит, как у судорожно сглотнувшего Хосока затуманивается взгляд, а у Чимина вспыхивают щёки. И только поражается тому, как легко Юнги влился в настолько несвойственную себе и своему привычному поведению роль. — Пойдём, хён, — Намджун деликатно надавливает свободной ладонью ему на поясницу, увлекая за собой, и Джин розовеет от того, насколько хорошо ощущается жар от его прикосновения, приятно заставляющий слабеть ноги. — Нам туда. Джин даже не сопротивляется, послушно, словно телёночек на верёвочке, следуя за чужой ладонью. Всё так же послушно он заходит в тематически обставленный тир — эта часть парка посвящена динозаврам, поэтому тир напоминает джунгли. Всё так же послушно он сжимает в пальцах рожок Намджуна и вдруг замирает, наткнувшись взглядом на белоснежного плюшевого единорога, мягкого и пухленького. Намджун только усмехается, отследив его взгляд, и просто спрашивает у работника, сколько требуется выстрелов для этой игрушки. Когда он берет ружьё, прицеливаясь, Джин невольно сглатывает — Джун выглядит так преступно горячо с оружием, что это попросту нечестно. Он затаивает дыхание и едва сдерживает восхищённый выдох: Джун стреляет быстро и чётко, с перерывом в несколько секунд между. Он не промахивается ни разу, а потом, улыбаясь, забирает рожки у Джина из рук — ему вручают огромного единорога. — Он такой классный, боже, Намджун! — Джин практически пищит, прижимая единорога к себе и слегка подпрыгивая на месте от восторга. Довольный Намджун улыбается только шире, снова демонстрируя ямочки, и Джин не может удержаться: он подходит, приподнявшись на цыпочки, и нежно прижимается губами к чужой щеке, шепнув: — Спасибо, Джуни! Он краснеет, сам от себя не ожидав такой смелости, но это того стоит — Джун выглядит немного ошарашенным, но расплывается в совершенно очаровательной смущённой улыбке, неловко взъерошив волосы и пробормотав: — Да что ты, не стоило, хён. Стоит признаться, в сердце Джина он попадает так же метко, как и в мишени. — Пойдём к горкам? Они уже должны быть там, — Джин улыбается, чувствуя себя просто до одурения влюблённым, и в этот раз сам тянется к чужой ладони, нежно переплетая их пальцы. Намджун смущается, заставляя что-то сладко ныть у Джина в животе, и гладит большим пальцем тыльную сторону его ладошки. Намджун так сильно ему нравится, что это практически смешно. Джин покрепче прижимает к себе огромного плюшевого единорога, поближе прижимается к Намджуну и чувствует себя счастливым. И даже если это счастье стоит того, чтобы Мин Юнги припоминал ему каблуки и платьица всю оставшуюся жизнь и две будущих. Вообще, он даже не уверен, как именно эта идея пришла ему в голову: то ли виновата недавно просмотренная дорама с переодеванием, то ли собственный талант в макияже, то ли на мысль его натолкнул обожающий короткие шорты и светящий стройными ножками Юнги. Джин невольно улыбается, когда вспоминает, как обладающий весьма нескромным достоинством Мин утрамбовывался в утягивающее бельё, шипя, плюясь и поминая Джина во всех существующих и несуществующих позах. Парочку он даже взял на заметку. И всё-таки, несмотря на всё ворчание и маты, Юнги пошёл ради него и его любви ва-банк с присущим ему старанием — если уж Мин за что-то брался, то делал настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Джин с нежностью думает о том, насколько сильно любит Юнги. И насколько сильно его любит Юнги, чтобы вписаться в такую несусветную херь. Пока он думает об этом, Джун успевает осторожно довести его к американским горкам. Джин запрокидывает голову, немного нервно глядя на их огромные крутые виражи, и невольно ёжится, когда слышит чей-то отчаянный отдалённый визг. Он негромко бормочет себе под нос: — Жуть. И что в них люди находят? — Адреналин? Быстрый выброс дофамина? — Джун задумчиво склоняет голову, наблюдая за пронёсшимся рядом вагончиком с визжащими людьми с видом сомневающимся в разумности своего творения безумного генетика. — Кому-то, может, просто нравится ощущение скорости и чужие крики. — Звучит как что-то, что может понравиться Юнджи, — Джин негромко хихикает себе под нос и с удовольствием слышит, как Намджун негромко недовольно выдыхает. Нет, вытряхивать Юнги из чулков пока определённо рано. Он невольно расплывается в широкой улыбке, мягко ткнув Джуна в бок. — А вон они, кстати. Мин показывается из-за заборчика первым: у него чуть растрёпанные волосы, но кепка сидит, как влитая — не случайно Джин её прикреплял заколками просто насмерть. И обе его ладони… Джин даже отпускает ладонь Намджуна, чтобы прикрыть рот и захихикать, потому что обе ладони Юнги лежат на талиях его несчастных позеленевших щеняток. У Хосока такой вид, будто его сейчас стошнит, бледный Чимин едва держится на ногах, и оба они, судя по всему, вообще не отдают себе отчёта в том, что нуночка практически держит их на весу, особо не напрягаясь, и целеустремлённо тащит в сторону Намджуна и Сокджина. — Ну что, как горки? — Джин даже не скрывает свой высокий заливистый смех стеклоочистителя, когда живописный триптих подползает к ним поближе, и улыбается. — Понравились? — Очень, — Юнги широко улыбается ему в ответ своей самой очаровательной десневой улыбкой — Джин даже не помнит, когда в последний раз видел Мина таким развеселившимся. Он лукаво и деланно-невинно спрашивает: — Ну что, мальчики, ещё кружок? Чимин слабо невнятно стонет и совершенно очаровательно тычется лицом Юнги в плечо, словно пытаясь спрятаться, а Хосок затравленно сглатывает, обвивая его за талию обеими руками. Юнги выглядит так, будто опасно близок к тому, чтобы заржать и к херам порушить всю конспирацию, так что Джин с хихиканьем тянет: — Хочешь совсем их укатать, Юнджи? Это жестоко. Смотри, какого мне Джуни выиграл единорога! Он не позволяет измениться даже тону, но Юнги слишком хорошо его знает, чтобы не уловить намёк. Мин понятливо прищуривается, отпустив своих несчастных щеняток, и с нарочитым воркованием тянется к плюшевой игрушке: — Такой хорошенький! Совсем плюшевый, прямо как ты, оппа. Они переплетают пальцы на пухленьких сладких бочках игрушки, так же сладко смеясь, и это возымает совершенно чудодейственный эффект: Хосок с Чимином приходят в себя моментально, практически с угрозой глядя на их переплетенные пальцы, а Джун ревниво сжимает челюсти. — Что-то нас совсем развело по разным углам сегодня, правда? — Юнги воркует настолько медово, что Джин буквально всей своей шкуркой чувствует подвох. Естественно, без него не обходится: — Пойдёшь со мной в комнату страха, оппа? Там можно обниматься… — Я буду тебя защищать, Юнджи, не бойся, — Джин подмигивает, заставляя Юнги кокетливо захихикать, и поворачивается к Намджуну, сладко-сладко улыбнувшись: — Хосоку с Чимином, кажется, нужна небольшая передышка… А ты пойдёшь с нами, Джуни? — Ещё бы, — Намджун дружелюбно улыбается, но слова его звучат так, словно он их выцеживает. Взгляд, направленный на абсолютно невозмутимого Юнги, буквально метает молнии: — Должны же мы защищать нуну. — Никаких передышек, мы с Хосоком тоже готовы защищать нуну! — встряхнувшийся Чимин решительно сжимает кулаки. Джин не может не позабавиться тому, что перед лицом общего врага они объединяются. — Правда, хён? — Никаких передышек! — Хосок решительно рубит, взъерошив стоящие дыбом после горок волосы. Вид у него самый что ни на есть боевой. — Нуна, я буду рядом с тобой каждую секунду! — Нуна, я никому не позволю напугать тебя! — Чимин ревниво хмурится, оттесняя его плечом и сверкнув глазами. Его пухлые губы, надутые от решительности, выглядят совершенно очаровательно. Джин, решив поучаствовать, сладко тянет: — А я буду держать тебя за руку всё время, Юнджи. И правда переплетает пальцы свободной руки с пальцами Юнги. На мгновение ему кажется, что под тремя парами взглядов их с Юнги пальцы просто расплавятся. — Не надо ругаться, мальчики, — бархатный голос Юнги звучит попросту приторно. — Чонгук с Тэхёном пошли кататься в крутящихся чашках, они как раз недалеко от комнаты страха. Пересечемся с ними там и уже на месте решим, как будем делиться. Там же вроде нужно заходить парами? — Ага, — Джин хихикает и невинно замечает: — Только нужно будет найти место, где можно в безопасности оставить моего чудесного плюшевого единорожка. Как его назвать, Юнджи, что думаешь? — Я думаю, Шуга вполне подойдёт, — Юнги лукаво улыбается, блеснув тёмными глазами, и Джин звонко хохочет. Ему определено нравится это веселое и игривое настроение ворчливого Юнги. — Мне нравится, — всё ещё хихикая, Джин соглашается, и оборачивается на Джуна, нежно протянув: — Что скажешь, Джуни, Шуга ему подойдёт? — Лишь бы тебе нравилось, — Намджун тянет это с трудом и вдруг осторожно забирает плюшевую игрушку, тут же переплетая пальцы с освободившейся ладошкой. Он смотрит на Юнги с вызовом: — Давай лучше я понесу, хён, он тяжёлый. Юнги глотает смешок, пряча его за кашлем, но позволяет поторопившемуся Чимину осторожно взять его за свободную руку. Надувшийся Хосок, видимо, из принципа хватает Чимина за вторую ладошку и они превращаются в странную живую цепочку с единорогом. Джин хихикает. Передвигаться даже по широким проспектам парка через толпу впятером довольно тяжело, но никто не собирается отцепляться, поэтому они маневрируют, пару раз чуть не сбив мечущихся под ногами детей. Стоящий возле комнаты страха и задумчиво жующий большой корн-дог Тэхён смотрит сначала на них, а потом единорога, чуть приподняв брови. — Это ещё что за человеческая многоножка? — он с любопытством смотрит на упрямо сцепленные руки и подходит к Хосоку, перекладывая корн-дог в свободную руку и переплетая их пальцы. — А куда идём? — Тот же вопрос, — Чонгук, видимо, отошедший за водой и салфетками, смотрит на них с явными сомнениями в разумности. — Это какая-то акция протеста за права единорогов, в чём прикол? — А это мы не смогли решить, как разбиться по парам, чтобы пойти в комнату страха, — Джин негромко хихикает себе под нос, с весельем оглянувшись на всю опасно переглядывающуюся цепочку. Только Тэхёни, солнышко, смотрит на всех дружелюбно блестящими янтарными глазками. — Так всё просто, — Чонгук пожимает плечами, мотнув бутылкой воды. — Хосок пусть идёт с Чимином, они самые трусливые, Джин-хён с Юнджи-нуной, Тэтэ с Намджуни-хёном, а я пойду с единорогом, потому что я не боюсь, а его кто-то должен доставить в целости и сохранности. — Звучит логично, — Джин мило улыбается, чувствуя, как пальцы Намджуна крепче сжимаются вокруг его руки, и облегченно выдыхает про себя. Он не очень любил всякие страшные фильмы или аттракционы, а Юнги, пусть даже и в женском обличье, сразу вселял в него уверенность и убежденность, что хотя бы у одного из них будет голова на плечах. — Что скажешь, Юнджи? — Чонгук прав, — Юнги пожимает плечами, из-за чего его капюшон слегка приподнимается, и совсем игнорируют несчастные мордашки Чимина и Хосока. — Что, погнали? — Я выйду оттуда первым, чтобы встретить тебя, нуна! — Хосок решительно выдыхает, глядя на комнату страха полными ужаса глазами и первый идёт в её сторону. Чимин тут же увязывается за ним, возмущенно выпалив: — Ну уж нет, хён, это я выйду первым! — Вы вдвоём пойдёте, долбоёбы, — Джун мученически закатывает глаза, торжественно вручив Чонгуку единорога, и решительно берет хлопнувшего ресницами Тэхёна за руку. — Тэтэ, не отставай. Хён… — он вдруг оборачивается и смотрит на Джина долгим нечитаемым взглядом, а потом вдруг подмигивает, улыбнувшись уголками губ: — Посоревнуемся. В комнате страха их встречает как раз четыре прохода — аттракцион не слишком пользуется популярностью, поэтому всем удаётся зайти одновременно. Джин напоследок бросает последний взгляд на Джуна и позволяет Юнги решительно утянуть его в темноту. Дверь за ними захлопывается. — Блять, — Юнги прокашливается и говорит своим настоящим голосом с явным облегчением — в темноте его низкий рокочущий баритон заставляет Джина покрыться испуганными мурашками и покрепче схватиться за его руку. Мин ворчит: — Ладно, я не могу не признать, что это даже забавно. Но я заебался ходить на ебаных каблуках и заебался пищать, у меня уже горло болит. — С твоими ластами не на каблуках ты похож не на хрупкую девушку, а на водолаза, так что терпи, — Джин пакостливо хихикает и охает, когда его не сильно, но болезненно бьют локтем под дых. — Ай, блять! Ты вообще хоть что-то видишь? — Нихуя внятного, прям как в вашем с Джуном совместном будущем, — Юнги язвит и, кажется, подпрыгивает, когда Джин мстительно шлёпает его по круглой упругой заднице. — Блять! Всё, ты теперь тоже будешь меня обхаживать, как цыпочку? Пиздец, блять. — Ну а что я сделаю, если попка у тебя аппетитненькая, особенно в этой юбочке? — Джин щипает Юнги за задницу и взвизгивает, когда ему в ответ метко прилетает по попе тяжёлый удар большой умелой ладони. — Ладно, ладно, всё! Больно, блин! — То-то же, — Юнги хрипло ворчит и одним решительным движением притягивает Джина к себе за талию, явно помогая избежать столкновения со стеной. — Держись поближе, балда, убьёшься к чёртовой матери. — Ты ещё и в темноте видишь? Всегда знал, что ты та ещё ночная тварь, — Джин фыркает, испуганно оглядываясь, но прижимается к Юнги поближе, схватившись пальчиками за крепкое плечо. — Если я ёбнусь, а ты меня не поймаешь, я тебя ёбну. — Я-то тебя поймаю, но вообще-то сейчас это я дама, ты меня ловить должен, — Мин ворчит, но уверенно тянет Джина за собой. Когда перед ними с резким звуком выскакивает ростовая кукла с горящими красным глазами и вокруг вспыхивает красный свет, Джин визжит от страха и резко подпрыгивает, утыкаясь лицом Юнги в шею. Только когда резкий звук проходит и кукла обмякает, Джин рискует робко оглядеться — тусклый свет освещает длинный разветвлённый коридор. До него с некоторым запозданием доходит, что на весу его держат сильные крепкие руки. — Трусишка-хён, — Юнги, видимо, машинально подхвативший его под талию и под коленки, беззлобно подтрунивает, но опускает на землю только когда убеждается, что Джин выдохнул. — Прыгнул девушке на руки, ай-яй-яй. — Хуевушке, — Джин сбито выдыхает, всё ещё оглядываясь, и прячется у Юнги за спиной, уткнувшись носом в мягкие, приятно пахнущие прядки парика и судорожно держась за его плечи: — В тебе силищи на троих девушек, а мне страшно! Так что иди вперёд! Юнги в ответ только хрипловато смеётся, но решительно двигается вперёд, позволяя Джину семенить следом. Когда стена в коридоре внезапно расчерчивается молнией с оглушительным звуком грома, Джин пищит, судорожно обхватывая Юнги за талию обеими руками, а Мин только хрипло сипит: — Задушишь, блять! — Терпи! — Джин прикрикивает, но послушно ослабляет хватку, вместо этого прижимаясь к Юнги поближе и жалобно скуля: — Зачем мы вообще сюда пришли, Юнги-и-и… — Я ради тебя в бабском платье хожу, имей совесть! — Юнги праведно возмущается, но сочувственно похлопывает по ладошке Джина на своём плече ладонью, усмехнувшись: — Держись у меня за спиной и расслабься, никто тебя не тронет. — Хотелось бы верить, — Джин невнятно бормочет и жалобно пискает, когда по стене, перебирая ножками, быстро проползает огромный паук. Он закрывает глаза, просительно протянув: — Просто давай быстрее, а… — Плакса, — Юнги беззлобно фыркает себе под нос, но действительно ускоряется, легко ведя их по запутанным коридорам. Ещё пару раз выскакивают ростовые куклы, заставляющие Джина несчастно вскрикивать и судорожно цепляться за Мина, но в целом всё идёт довольно ровно до тех пор, как… — Только не говори мне, что нам нужно разделиться, — Джин с нескрываемым ужасом смотрит на две двери в разных концах коридора, находящиеся слишком далеко, чтобы открыть их одновременно. — Только не говори. — Бога ради, Джин, это ведь обычный аттракцион, — Джин не видит, но буквально чувствует, как Юнги закатывает глаза. Мин подпихивает его в сторону одной из дверей и ворчливо тянет: — Откроем их одновременно, делов-то. Просто не бойся. — Легко сказать, — Ким совершенно несчастно скулит, но кладет подрагивающую руку на ручку, глядя, как Юнги неторопливо идёт в сторону другой и внутреннее завидуя чужой храбрости. Впрочем, даже так он не может не отметить, насколько хорошо им удалось изобразить из Мина девочку. — Ну что там? — Готов? — голос Юнги звучит довольно далеко и Джин жалобно откликается о своей готовности. С той стороны коридора доносится отчётливый смешок: — Раз. Два. Три! Пискнув от ужаса, Джин нажимает на ручку, широко распахивая дверь, и визжит, когда прямо ему на лицо падает куча чего-то маленького и мерзкого, похожего на игрушечных тараканов, а потом подпрыгивает от ужаса, слыша за спиной глухой громкий звук. Повернувшись, он широко распахнутыми глазами смотрит на заслон, отгородивший его от Юнги, и высоко вскрикивает: — Блять! Он нервно передёргивается, стряхивая с себя остатки пластмассовых, но от этого совершенно не ставших менее мерзкими насекомых, и затравлено смотрит в темноту распахнувшегося перед ним провала. Хочется плакать. — Юн-нги? — Джин прижимает ладошки к груди и очень маленькими шажочками двигается по коридору боком, трусливо вздрагивая от каждого шороха. Он жалобно тоненько тянет: — Ты здесь? — Бу! — внезапно перед его лицом с оглушительным грохотом выныривает ведьма с горящими алым глазами и торчащей во все стороны гривой растрепанных волос. Джин визжит так громко, что уши слегка закладывает даже у него самого, и судорожно прошныривает мимо куклы, молнией пронёсшись вперёд по коридору. Он налетает на что-то упругое и большое, и тонко пищит от страха, когда его за талию перехватывают сильные тёплые руки, но замолкает, широко распахнув глаза, когда слышит чертовски знакомый, взволнованный низкий голос: — Джин? Что такое? Ты в порядке, крошка? — Джуни! Господи, как я рад тебя видеть, — Джин облегчённо всхлипывает и прижимается к Намджуну вплотную, уткнувшись лицом ему куда-то в шею. Сильные руки нежно обнимают его, поглаживая по спине, и это вызывает в животике почти такое же приятное чувство, как и нежное «крошка». — Нас с Ю… с Юнджи разделило, а потом выскочила эта ведьма, а потом… — Тише, тише, — Намджун низко успокаивающе шепчет, прижимая его поближе к себе и, кажется, зарывается носом ему в макушку. Джин скользит ладошками ему на спину и краснеет, чувствуя под ними напряжённые, твёрдые и плавно перекатывающиеся мышцы. — Я с тобой, я смогу тебя защитить. Нас с Тэ тоже разделило, видимо, это происходит одновременно. Я почти уверен, что к концу мы встретимся со всеми остальными. — Надеюсь, — Джин нервно выдыхает и неохотно отстраняется, тут же прилипнув к Джуну сбоку и обвив его руку обеими своими ладошками. Мышцы под его прикосновением мгновенно напрягаются, становясь совсем стальными, а Намджун прерывисто коротко выдыхает. Джин пугливо шепчет: — Нам опять нужно прямо в этот жутко страшный и абсолютно отвратительный коридор. — Не бойся, — Джун звучит мягко и уверенно шагает вперёд, утягивая за собой и мелко семенящего Джина, прижимающегося к нему в поиске защиты. — Это ведь всё ненастоящее. — Верится с трудом, — Джин невнятно бормочет, прижавшись щёчкой к чужому крепкому предплечью, и вздрагивает, когда слышит чужой отделённый крик. — И видимо, не мне одному. Джун негромко смеётся и абсолютно бесстрашно тянет его за собой дальше. В следующий раз, когда вспыхивает очередной скример, а Джин подпрыгивает, отчаянно пища, Джун просто обхватывает его за талию и прижимает к своей широкой груди, поглаживая по пояснице. Джин невнятно пискает, раскрасневшись, и даже не так уж и сильно боится — горячая рука на талии занимает гораздо больше его внимания, чем какая бы то ни было ростовая кукла. Пару раз им попадаются загадки, которые Намджун разгадывает походя — Джину даже не приходится отстраняется от него и смотреть, что вообще происходит. И в конце-концов, когда Джун толкает очередную дверь, они лицом к лицу сталкиваются с Чимином и Юнги. Джин невольно распахивает рот — бледный, дрожащий Чимин жмётся к стройной нуночке, обхватив её за талию двумя руками и тычась в шею, а Юнги ласково, но абсолютно повелительно придерживает его за талию. Ну, по-крайней мере, талия явно подразумевалась — вместо этого бесстыжий и явно пользующийся положением Мин держит ладонь на бедре, почти накрыв ей задницу. — Джин-хён, Джун-хён! Я так рад вас видеть! — Чимин выдыхает, но даже и не думает отстранятся от нуны, а Юнги, невинно улыбнувшись, окончательно кладет ладонь на чужую попку. Джин, пользуясь тем, что Чимин оглядывается, делает Мину страшные глаза, но сам прижимается к Джуну поближе. — Блять-блять-блять-блять-блять-блять! Внезапно откуда-то из ответвления коридора доносится отчаянная брань Хосока, и буквально через несколько минут Чон буквально влетает в охнувшего Джуна сбоку, таща за собой за руку Тэхёна. Хосок встряхивается, смотрит на Намджуна, и радостно выдыхает: — Блять, Джуни, братишка! Я жив! И ты жив! Мы все живы! На радостях он обхватывает его в объятиях прямо так, вместе с невольно охнувшим Джином, а хихикающий Тэхён оглядывается и немного встревоженно говорит: — А где Кукки? Вы его видели? — Может, он уже дальше? — Юнги прокашливается, явно нежно скользнув по попе Чимина ладонью — в компании Пак кажется слегка отошедшим от испуга и ярко краснеет, наконец осознав своё положение. Хосок, глядя на них с Мином, поджимает губы и прищуривается. — Пойдёмте вперёд, а если что вернёмся за ним обратно. — Должен сказать, что идея звучит довольно здраво, — Намджун соглашается, хотя его голос звучит немного недовольно — он прищуривается, когда смотрит на Мина, и притискивает Джина к себе поближе. Теперь уже наступает джинова очередь краснеть. — Тогда я пойду вперёд! — встревоженный, но не выглядящий особо испуганным Тэхён решительно протискивается вдаль по коридору — за ним тянется Намджун, всё ещё придерживающий Джина за талию, и Юнги с Чимином. Хосок, ревниво сверкающий глазами, подскальзывает к Юнги с другой стороны и галантно предлагает руку. Мин милостиво кладет ладонь на чужое предплечье, но вторую ладонь с задницы Чимина так и не опускает. Довольно странной компанией они неторопливо тянутся в сторону выхода, и на очередной скример не вздрагивает уже никто — все слишком увлечены друг другом. Никто даже особо не удивляется, когда выскакивают сразу три ростовые куклы ведьм — только Чимин вскрикивает, прижимаясь к Юнги, Джин вздрагивает, пряча лицо у Джуна в шее, а Хосок громко и нецензурно ругается. В остальном, до выхода они доходят уже относительно спокойно. — Ну где же Кукки? — Тэ совершенно очаровательно сводит брови домиком, уже стоя снаружи и оглядываясь. — Вдруг он ещё внутри, вдруг ему нужна помощь? Я могу вернуться обратно? Встревоженный, он не замечает того, что происходит у него за спиной, и испуганно пищит, когда его легко подхватывают со спины и кружат, удобно перехватывая на руки, как принцессу. Чонгук широко улыбается, опустив его на пол, и утягивает в глубокий поцелуй, бережно держа за талию. — Кукки! — глубокий, низкий голос Тэхёна звучит выше обычного — мягко и радостно. Он нежно обвивает шею своего парня руками и трется кончиком своего носика о его нос, заворковав: — Ты вышел раньше всех, да, бусинка моя? — Да, ягодка, — Чонгук ласково кусает Тэхёна за щечку, срывая с его губ абсолютно счастливое хихиканье, и прижимает его к себе, хитро глядя на остальных: — Вы так визжали, что даже на меня жути навели, хёны. — Ну, допустим, не все из нас, — Джун ухмыляется, притиснув порозовевшего ушами Джина поближе к себе, и лукаво смотрит на закатившего глаза Хосока. Он немного озадаченно спрашивает: — Гук, а куда-то дел единорога-то? — Если я скажу, что отдал его на откуп ведьмам, мне этого не простят, да? — Чонгук абсолютно шкодливо улыбается, поглаживая хихикающего Тэхёна по заднице, но смягчается: — Я пока вас ждал, успел отнести его в местное бюро для хранения вещей. Вот ключик, — он с неохотно отрывает от Тэхёна одну ладонь и выразительно ей встряхивает, демонстрируя ключик на резинке. — Главное, что единорог жив, а остальное и не ебет, — Джин хихикает, ластясь к Джуну и пользуясь тем, что все как-то незаметно разделились па парочкам, а Хосок безрезультатно пытается отвлечь свою возлюбленную нуну от поглаживания задницы начавшего покусывать губы Пак Чимина. Он задумчиво тянет: — Слушайте, народ, может сделаем короткий перерыв в погружении в детство и пойдём поедим? Что-то кушать хочется. — Голосую за, — Тэхён мило улыбается, потеревшись носиком о шею Чонгука и ласково тянет: — Что скажешь, зайка? Мы хотим есть? — Всё, что ты захочешь, — Чонгук смотрит на него отвратительно влюблёнными глазами и нежно целует тыльную сторону изящной ладошки. Не отводя взгляда, он бросает: — Хёны? — Как бы меня не тошнило от того, насколько вы слащавые, я за, — Хосок ворчит, глядя на Чимина чертовски недовольным взглядом. Он звучит почти жалобно, когда спрашивает: — А ты что скажешь, Юнджи-нуна? — Мне нравится, — Юнги негромко бархатно мурлыкает, лукаво щуря густо подведённые глаза. Судя по коротенькой дрожи, прошившей Чимина, его округлившимся губками и раскрасневшимся щекам — Пака только что нежно ущипнули за попу. — Что скажешь, Чимини? — Я т-т-только з-за, — Чимин отчаянно заикается, сжимая в пальцах рукав свитшота Юнги и прижимаясь к нему чуть ближе. Дрожащими пальцами второй ладони он тянет толстовку пониже. — А я знаю неплохой ресторанчик в самом парке, где есть не только фастфуд, — подытоживает всё это в итоге Джун, растянув пухлые губы в широкой улыбке и продемонстрировав ямочки. — Пошлите, народ. Джин едва слышно мечтательно вздыхает и кладет пальчики поверх чужой ладони, лежащей у него на талии. Он думает о том, что афера с Юнги-Юнджи стоила абсолютно всего.***
Юнги облизывает губы, чертыхаясь про себя на чёртову помаду, убирает с лица разметавшуюся блондинистую прядь, и старательно давит желание наконец сорвать с себя чёртовы тряпки. Из-за непривычных каблуков болят ноги, длинные волосы мешаются и лезут, нарощенные ногти на корню обрубают удобство половины привычных действий, а чёртова утяжка давит на яйца. Ситуацию не спасает и не то чтобы невкусная, но и не особо исключительная еда под космическим ценником, и постоянная необходимость коверкать свой голос и говорить от женского лица. Зато её спасает сидящий рядом Чимин. Юнги он приглянулся ещё при первой встрече, в клубе — будь он в своём привычном амплуа, и Чимина бы ждал приятный вечер, а может даже и несколько, и в итоге крышесносный нежный секс. Юнги бы даже с удовольствием продолжил общение в более серьёзным ключе, но всё это упиралось в несколько немаловажных фактов. Первое: Чимин на него все-таки запал, что было приятно. Второе, начисто перечеркивающее всё до: сам Юнги всё ещё был в чёртовых бабских тряпках и Чимином воспринимался как существо очевидно женского пола. И вот с такими проблемами он за своё не особо долгое, но крайне насыщенное существование ещё не сталкивался. Пребывая в задумчивости, Юнги машинально кладёт ладонь на чужую коленку. У Чимина восхитительно красивые ноги — длинные и стройные, с мягкими упругими бёдрами, вызывающими у Мина обильное слюноотделение, но, опять-таки: даже если он и зажмёт эту потрясающую крошку, даже если у них и зайдёт дальше поцелуев, то что сказать-то? Прости, Чимин, всё это время у меня был член? Прости, Чимин, ты стал жертвой плана по завоеванию Ким Намджуна, триуебушь его с подвыподвертом? Прости, Чимин, твоя девушка трансвестит? Юнги мрачно вздыхает, отпивая из бокала глоток белого дамского вина, и задумчиво сжимает мягкое бедро в пальцах, поглаживая. Ни один из этих вариантов, очевидно, не подходит. К тому же, если он раньше времени стянет с себя юбку, Джин с ним сделает такие вещи, что её больше, собственно, можно будет и не снимать. Он осуждающе косится на щебечущего со своим голубком Сокджина — щеки разрумянены, глазки блестят, а Намджун вьётся вокруг, как пьяная майская пчела. И на кой, собственно, хуй весь этот ряженный фарс, если у них и так всё нормально? Раздражённый, Юнги сжимает пальцы чуть крепче и почти пропускает слабый, едва слышный всхлип. Мин немного недоуменно оглядывается и замирает, приоткрыв рот и едва не выронив бокал из пальцев — Чимин, дрожащий, раскрасневшийся, кусает пухлую нижнюю губу и смотрит на него помутневшими глазами. Запоздало Юнги осознает положение своей ладони и опускает взгляд, наконец понимая, что ножка под его поглаживаниями откровенно дрожит, что Чимин ёрзает и сводит коленки, неловко сжимая край стола в пальцах. — Нуна… — пухлые розовые губки размыкаются, просительно выдыхая, и мозг Юнги с двухсекундной задержкой выдает, как сладко с этих губок будет срываться высокое: «хён». И если до этого в нём ещё были мысли о его обязанностях во всём этом фарсе, то сейчас их смело напрочь. — Мы покурить, — Юнги бросает это, направив все свои силы на то, чтобы сохранить голос женским, сжимает маленькую ладонь Чимина в своей, утягивая его за собой, и стремительно стучит каблуками в сторону выхода. Он слышит негромкое частое дыхание Чимина у себя за спиной, мысленно благодарит архитектора за то, что туалет в коридоре, ведущем в сторону выхода и не просматриваемым со стороны зала, и решительно затаскивает его в довольно просторную комнатку. — Нуна? — Чимин снова тянет: так сладко, так нерешительно, осторожно положив ладони ему на талию, что Юнги совершенно не может удержаться. Он вжимает его в стену, властно разводя коленом ноги, и жарко целует сладкий, распахнувшийся от неожиданности рот. Чимин всхлипывает в поцелуй: — Нуна! Юнги сдерживает рычание, сдерживает желание толкнуться, чтобы прижаться своими бёдрами к бёдрам Чимина, сдерживает желание подхватить его на руки, чтобы заставить скрестить ножки у себя за спиной. Юнги сдерживается, и это невыносимо его раздражает. Но всё это раздражение нивелируется тем, как сладко Чимин стонет в поцелуй, как податливо приоткрывает губы, позволяя вести, как прижимает его поближе к себе. Юнги неохотно отстраняется, чтобы тут же жарко прижаться цепочкой поцелуев к красивой податливой шее. Чимин прерывисто выдыхает: — Нуна, Юнджи… Юнги глотает раздосадованное рычание и хрипло, едва контролируя себя, шепчет в розовое ушко: — Юнги. Юнджи — псевдоним. Меня зовут Юнги. — Юнги… — Чимин послушно стонет, сжимая пальцы на его талии крепче, и Мин мысленно благодарит родителей за условно-нейтрально звучащее имя. Его собственное имя, срывающееся с этих красивых губ, звучит просто потрясающе. — Пожалуйста, нуна… — Позволь нуне позаботиться о тебе, — Юнги нежно прикусывает хорошенькое ушко, и медленно опускается вниз, на колени, лукаво глядя на распахнувшего глаза Чимина снизу вверх. Он краснеет, прикусив губу, прикрывает нижнюю половину лица тыльной стороной ладони, а второй ладонью робко тянется вниз, к лицу Юнги. Чимин гладит его по щеке, скользит большим пальцем по мягким губам, вынуждая приоткрыть рот, и Юнги с удовольствием обхватывает его губами, сладко посасывая и не отводя от чужого лица взгляда. Чимин смотрит на него помутневшими от возбуждения глазами и едва слышно шепчет: — Ты такая красивая, господи. — Не тебе об этом говорить, — Юнги беззлобно фыркает и немного неумело расстёгивает чужую ширинку, чертыхаясь на нарощенные когти. Он чуть приспускает туго обтягивающие красивые бёдра джинсы, и пошло облизывается, когда видит набухший под брендовым чёрным бельём член. — Ну привет. — Нуна! — Чимин звучит смущённо и неловко приподнимает край толстовки, чуть выше, чтобы не мешать. Он давится воздухом, когда Юнги медленно, смакуя, и размашисто лижет его член сквозь ткань промокшего от возбуждения белья. Мин слышит короткий глухой звук, как если бы Чимин ударился затылком о стену, запрокинув голову, и судорожное: — Блять! — Тише, малыш, — Юнги беззлобно усмехается и осторожно стягивает белье ниже, вместе с джинсами, наконец высвобождая чужой возбужденный член. Он небольшой, скорее даже маленький — навскидку Юнги дал бы сантиметров тринадцать-двенадцать, не больше, розовый и влажный от текущей смазки. Хорошенький член дёргается под его пристальным тёмным взглядом, а Чимин сжимает дрожащие пальцы чуть сильнее, и неловко, до крайности смущённо тянет: — Нуна, я… у меня… — Чертовски хорошенький член, — Юнги не позволяет ему закончить и с ласковым урчанием скользит по всей его длине ласковым ловким языком. Он нежно чмокает кругленькую розовую головку, обхватывает её губами, посасывая, и медленно, плавно насаживается до самого основания, легко беря в рот полностью. Чимин сверху невнятно высоко стонет и кладет ладонь ему на крепко сидящую на парике кепку, не пытаясь снять, но, видимо, нуждаясь в том, чтобы за что-то подержаться. Юнги мысленно благодарит себя за то, что высидел все те полчаса, пока Джин прикреплял к нему сначала парик, а потом кепку к парику всеми известными и неизвестными человечеству способами. Он разве что скотч не использовал, да и то Юнги не уверен. Он упирается ладонями в дрожащие бёдра Чимина, одновременно и находя опору, и помогая ему не съехать вниз на подгибающихся ногах. Не будь он сейчас в девчачьем амплуа, и хорошенькие ножки уже давно бы устроились у него на плечах, но и без этого, в принципе, Юнги всё устраивает. Если, конечно, не учитывать желание перевернуть Чимина, впечатать его грудью в стену и уделить внимание не только его хорошенькому члену, но и чертовски притягательной пышной заднице. Чимина под ним прошивает крупная дрожь — упругие мягкие бедра дрожат и сокращаются — а со сладких губ срываются приглушенные, но от этого не менее восхитительные сочные стоны. Юнги сосёт легко и быстро, умело играя горлом и языком — у них не так много времени для того, чтобы все это не оказалось слишком уж подозрительным. Впрочем, судя по тому, как сладко дрожит Чимин, чувствительная крошка, много времени ему и не понадобится. — Нуна, я… ах, б-боже, я… — Чимин сбивается на сладкие и судорожные высокие звуки, мягко надавливая нежными ладонями Юнги на голову и пытаясь его отстранить, но Мин даже не реагирует, легко вбирая член по самое основание. Чимина прошивает длинная чувствительная дрожь, и он судорожно выдыхает: — Г-господи, я сейчас! Юнги сглатывает, невнятно сыто урча. Чимин так невыносимо сладко звучит, пока кончает, что Мин не может не думать о всём том, что хочет с ним сделать. Кончит ли Чимин быстрее с толстым членом в попке? Или от того, как Юнги влажно и развратно вылижет его маленькую сладкую дырочку? Сможет ли малыш кончить только от того, как Юнги нежно трахнет его в ротик? Так много, много вопросов. Юнги хочется найти ответ на каждый из них. Он медленно отстраняется, сыто облизываясь и слизывая с губ лёгкую сладость. Чимин кажется заворожённым. Он сбивчиво дышит, алея щеками, и осторожно стирает подрагивающим большим пальцем каплю семени с чужих губ. Его голос звучит негромко, отчаянно сбивчиво: — У тебя помада размазалась… Блять, это было так горячо. Юнги невольно давится воздухом, когда нежный, сладкий малыш уверено тянет его наверх, чтобы глубоко и влажно поцеловать. Он очевидно пытается вести, видно, вспомнив, кто из них двоих парень, и Мин невольно улыбается самыми уголочками губ, позволяя крошке немного поиграться. Он не учитывает, что Чимин мягко перевернет их, вжимая его в стену, и влажно, щекотно поцелует в шею, осторожно, но мягко скользнув ладонями под коротенькую юбку. Юнги невольно распахивает глаза, лихорадочно соображая, пока Чимин нежно, но с явным желанием гладит его по заднице, снова возвращаясь к поцелую. — Нуна, можно я тебе отлижу? — Пак сбивчиво выдыхает это ему в губы, возбуждённо и сладко, и у Юнги в голове загорается красная тревожная лампочка. Что говорить-то, блять? «Прости, Чимин, но в таком случае под юбкой тебе ждёт специфический сюрприз». «Нет, Чимин, в трусики только после третьего свидания». «Чимин, у тебя никогда такого не было, чтобы от возбуждения внезапно вырастал член? Странно, кажется, со мной такое случилось». Юнги приоткрывает уже было рот, лихорадочно соображая, когда в дверь внезапно стучат. Они оба крупно вздрагивают, и Юнги, тщетно пряча облегчение, сбивчиво шепчет: — Кажется, сейчас не время. Потом, ладно? Чимин на это его «потом» светится, как солнышко — он широко улыбается покивав, и начинает торопливо приводить себя в порядок. Юнги едва слышно выдыхает и поворачивается к зеркалу, торопливо поправляя помаду и слегка съехавший парик, пока Чимин не видит. Он слегка поправляет юбку, едва не шипя от того, как утяжка давит на всё ещё возбуждённый член, и позволяет Чимину переплести с собой пальцы, утягивая в сторону выхода. Юнги чувствует смесь из легкой встревоженности, озадаченности и злости, когда думает, как будет объяснять ласковому, чувствительному и, судя по всему, стремительно влюбляющемуся в него Чимину всё это дерьмо.***
— Ну вот у вас же уже всё хорошо, блять, — Юнги невнятно шипит сквозь зубы, злобно стуча высокими каблучками на босоножках по гладкому дереву пирса. Лёгкие шифоновые юбки белоснежного длинного платья разлетаются от порывов ветра, и нежный, мягкий образ с пышными рукавами-фонариками и роскошным пышным бантом совершенно не сочетается с до крайности недовольным лицом Мина. Юнги поправляет большую соломенную шляпку и рычит: — Нахуя вот это вот, хён? Нахуя? — Перестань бунтовать, — Джин негромко шипит в ответ, крепко сжимая в стальной хватке чужое напряженное предплечье. Он немного неловко оглядывается, выискивая знакомую фигуру. — Мне кажется, сегодня он предложит мне встречаться. У меня предчувствие. — Тем более! — Юнги от возмущения гаркает, за что получает локтем в бок, и негромко обречённо стонет: — Ну Джин, ну правда… Ещё и этот ебаный перелёт… У меня болят яйца, у меня болят ноги, у меня… Я Пак Чимина хочу! — Хочешь — получишь, — Джин коротко отрезает, но невольно смягчается. Он звучит почти просительно: — Ну Юнги, пожалуйста. В последний раз. Если не получится, я не буду больше просить. — Даже не смотри на меня с этой… с этой… — Юнги рычит, но Джин слишком хорошо знает, как сделать свое лицо абсолютно несчастным и умоляющим. Мин невнятно чертыхается, потирая виски, и неохотно тянет: — В последний раз, чёрт тебя возьми. И тебе лучше держаться ко мне поближе на тот случай, если Чимин залезет ко мне под юбку и обнаружит… киндер-сюрприз. — Господь свидетель, Юнги, — Джин стонет, пытаясь избавиться от слишком яркой картины. — Это не та информация, в которой я нуждался! — Ты меня в это втянул, ты и подыхай вместе со мною! — Юнги больно сжимает его предплечье в своих когтистых лапах, напоминая больше не хрупкую девушку, а кровожадного вендиго, и моментально меняется в лице, когда они подходят слишком близко к катеру. Его завышенный голос буквально пропевает: — Привет, мальчики! — Нуна! — радостно вскинувший голову Чимин снимает с себя кепку, поднимаясь — кажется, до этого он перебирал что-то в ящиках. Он сокращает расстояние между ними в несколько шагов и нежно скользит ладонями по талии Юнги, обнимая. Неохотно отстранившись, он скользит по нему взглядом сверху-вниз, и солнечно улыбается: — Выглядишь просто потрясающе, очень нежно. — Кхм, спасибо, — Юнги улыбается ему в ответ, но выглядит несколько смущенным, и Джин едва слышно понимающе мычит. Действительно. Такое стоит контролировать. Увлекшись, он не сразу понимает, что большие, ласковые ладони скользят уже по его талии, прижимая к крупному телу. Мягкий, глубокий голос Намджуна щекочет ушко: — Привет, хён. — Намджун-а? — Джин выдыхает от неожиданности, скользнув ладонями по напряженной, восхитительно мускулистой спине, и позволяя себе наладиться этими объятиями. Его лицо теплеет, когда он утыкается им в чужое плечо и негромко бормочет: — Привет. Ему хотелось бы, чтобы это длилось дольше, но приходится неохотно отстраниться, чтобы поздороваться и со всеми остальными. Краем глаза он замечает, что Хосок, обняв Юнги, слегка приподнимает его над землей, стиснув. Мин выглядят настолько забавно, что Джин не может сдержать смешка. Кажется, двое его щеняток из-за всех сил пытаются компенсировать то, как висели на нем после американских горок и комнаты страха. — Нам следует поторопиться, — Тэхён, придерживающий хорошенькую округлую шляпку, командует, наблюдая за тем, как их вещи загружают на катер. — Я уже поскорее хочу окунуться! — Жду не дождусь этого, — Чонгук обвивает его за талию, ласково чмокнув в разрумянившуюся щеку. Его глаза игриво сверкают: — У тебя такой хорошенький купальничек. — Гук-а! — Тэхён смущенно тянет, шлёпнув его ладонью по груди, и, кашлянув, командует: — Все, давайте, загружаемся! Джин хихикает, чувствуя внутри приятное тепло — ему нравится проводить время всем вместе, нравится возможность отдохнуть, нравится, что Намджун, ловко спрыгнувший в лодку, подает ему руку, помогая спуститься. Но ещё больше ему нравится выражение лица Юнги, которого мягкий и маленький Пак Чимин только что осторожно, но довольно непреклонно подхватил на руки. Джин трясётся от смеха, закрывая лицо ладонью — Юнги с таким выражением своего обычно невозмутимого лица больше напоминает сову. Чимин придерживает его, осторожно спустившись в катер, и мягко опускает на пол, слегка покраснев. — Нуна, — упрямо поджавший губы Хосок подхватывает ладонь Юнги, мягко сжимая и тянет за собой. — Сиденья не очень удобные, но ты можешь сесть ко мне на колени. — Я, эм… — растерянный неожиданно стремительной атакой со всех сторон Юнги оглядывается на него практически с паникой, но Джин только широко улыбается. Он любит Юнги, но лишить себя такого развлечения — очень сильно выше его сил, так что в результате Мин всё-таки оказывается у Хосока на коленях. Поджавший губы Чимин садится к ним вплотную и слегка сжимает ноги Юнги, позволяя перекинуть их через свои бедра. Мин переводит обреченный взгляд с одного своего незадачливого ухажера на другого, поднимает взгляд к потолку, явно считая до десяти, и, смирившись, хрипло тянет: — Никто не предложит девушке шампанского? — Я предложу, — всё ещё посмеиваясь, Джин великодушно тянется к одной из бутылок. Ничего похожего на бокал он не находит, и поэтому наливает шампанское в красный пластмассовый стаканчик. — Но я не думаю, что тебе захочется его пить, когда мы отдадим швартовы, Юнджи. — Ты меня сильно недооцениваешь, если думаешь, что это шампанское до них доживет, — Юнги беззлобно ворчит и залпом опрокидывает в себя содержимое стаканчика, а затем и вовсе отбирает бутылку, пригубив с горла. Явно слегка подобрев, Мин лениво откидывает голову на плечо напряженно замершему Хосоку, и приподнимает брови: — Ну что там, трогаемся? — Отчаливаем, — Чонгук усмехается, надевая капитанскую фуражку, и подтягивает к себе тросс, туго его сворачивая. Джин удивлённо приоткрывает губы: — Ого. Ты умеешь водить катер? — Проще сказать, чего он не умеет, — Тэхён сладко хихикает, дождавшись, пока Чонгук закончит, и сладко прижимается к нему у руля. — Правда, мой капитан? — Конечно, принцесса, — Чонгук мурлычет, поцеловав изящную ладошку, и властно командует: — Держитесь покрепче! Джин пользуется моментом, чтобы прижаться к Намджуну — большая мускулистая рука ложится к нему на плечи, притискивая поближе, и он краснеет от удовольствия. Чимин крепче цепляется за ноги Юнги, Хосок за талию, а сам Юнги поплотнее прижимает к груди бутылку. Они ни о чем особо не говорят: брызги воды и громкий рев мотора, оглашающий ветер, все это особо не располагает к разговору. Джин лишь пользуется моментом, уткнувшись Намджуну в шею лицом и делая вид, что прячет лицо от порывов ветра. Может, ему кажется, но артерия на чужой шее под его губами начинает пульсировать сильнее. Совсем растворившись в этом приятном ощущении, он почти не замечает, как они прибывают на место — только стихнувший шум и недовольный голос Юнги заставляют его поднять голову: — Чёртовы волны. А если бы я пролила шампанское? — Нуна, дать тебе платочек? — Чимин умилительно заглядывает ему в лицо, на что Мин только едва слышно вздыхает, делая ещё один большой глоток шампанского. У Джина невольно вздрагивают уголки губ в улыбке. — Сейчас причалим и выгружаемся, — Чонгук командует, сдвигая фуражку себе на затылок, и почему-то бросает на Намджуна короткий лукавый взгляд. — Всем стоять и никому не падать, капитан Чон пошёл на снижение. Сокджин едва заметно озадаченно хмурится, думая о причине такого взгляда Чонгука, но довольно быстро об этом забывает. Они причаливают к небольшому деревянному пирсу, ведущему на чистый и просторный песчаный пляж. Он с любопытством оглядывается — вид, открывающийся на небольшой залив, просто потрясающий. Это действительно хорошее место для того, чтобы отдохнуть несколько дней. Намджун вылезает из катера одним лёгким движением, оттолкнувшись от борта и словно совсем не заботясь о возможности потерять равновесие, а затем протягивает ему ладонь. Джин немного смущенно заправляет прядь за ухо, вкладывая свою ладошку в чужую, и невольно ахает — подхватив его за ладонь и чуть выше локтя Намджун плавным движением буквально поднимает его на пирс, осторожно поставив на неровные доски. — В-воу, Намджун-а, — Джин ошеломленно смотрит на него широко распахнувшимися глазами. — Это было впечатляюще. — Брось, хён, — Ким слегка склоняет голову к плечу, улыбнувшись. Он немного неловко скользит своей большой, широкой ладонью по тыльной стороне крепкой шее, когда говорит: — Ты просто лёгкий. Джин краснеет и невольно улыбается. В груди и в животе что-то сжимается тепло и сладко, а щеки начинает тянуть от не сдерживаемой улыбки. Намджун все еще нежно придерживает его за ладонь. Может, действительно Юнги больше не понадобится надевать каблуки? — Да поставьте вы меня! — словно по заказу, по-женскому высокий голос Юнги звучит так недовольно, что Джин невольно вздрагивает, обернувшись на него и ломая маленький чудесный момент с Намджуном. Мин ужом протискивается мимо Чимина и Хосока, всё ещё плотно прижимая бутылку, и в два прыжка взлетает на пирс, совершенно не обращая внимания на каблуки. Джин непроизвольно присвистывает, а Юнги фыркает, скрещивая руки на груди: — Девушка вполне в состоянии выбраться из лодки самостоятельно. Чимин и Хосок так напоминают жалобно смотрящих щеночков, что Джин невольно утыкается лицом к Намджуну в плечо, хихикая. Он чувствует, как большая ладонь ласково скользит по его спине, и слышит негромкий мягкий шепот возле ушка: — Пойдём со мной. — А? — Джин слегка округляет губы в удивлении, послушно позволяя потянуть себя за руку. Он немного неловко оглядывается: — А как же вещи? — Чонгук справится, — Намджун бросает на макне короткий взгляд, и Чонгук, словно почувствовав это, широко улыбается и показывает им большие пальцы. Джин немного недоуменно хихикает. Каждый раз, когда Намджун берет его за руку, он чувствует бабочки в животе. Большая и теплая, надежная ладонь, чуть грубоватая из-за регулярных тренировок в зале, с длинными, чуткими пальцами. Он непроизвольно сжимает её чуть крепче, вертя головой по сторонам. Джин знает, что на острове есть несколько домиков, в которых можно остановиться, но нет никого из людей. Это оставляет приятное чувство приватности, то, чего может иногда не хватать в их возрасте, при их… работе. Намджун ведёт его с пляжа — они поднимаются по узкой тропе между деревьев, выше и выше, пока не выходят на высокую площадку. Джин с любопытством заглядывает вниз, приглаживая растрепанные воющим из-за высоты ветром волосы, и восторженно ахает. Вид на белоснежный пляж, окаймленный высокими скалами и разбивающимися о них бирюзовыми волнами, открывается сказочный. Он опирается ладонью о перила, чтобы шагнуть ещё ближе, и чувствует, как горячие ладони скользят на талию, удерживая. — Джун-а, — Джин широко улыбается, оборачиваясь. Расстояние между их лицами такое маленькое, что его счастливый смех слышно даже несмотря на завывающий ветер: — Здесь так красиво! — Да, красиво, — Намджун выдыхает, неотрывно глядя ему в глаза, и улыбка Джина медленно сползает. Он чувствует, как пальцы Намджуна мягко поглаживают его по спине, притягивая ближе, так, чтобы их тела оказались прижатыми друг к другу. — Очень. — Ты… — Джин коротко сглатывает, мягко скользнув ладонями по широким плечам. Бабочки в его животе, кажется, сходят с ума, когда он негромко бормочет, взглянув на Намджуна из под ресниц: — Ты хотел показать мне это? — В том числе, — мягкие, пухлые губы Джуна слегка вздрагивают в улыбке. Сейчас, когда они так близко, Джин может рассмотреть каждую черточку его лица. Медовые нежные глаза, высокие скулы, красивый ровной нос. Губы. Джин невольно скользит языком по своей нижней губе. — А ещё? — он почти шепчет, но даже ветер не перебивает их шепот. Горячие ладони сжимают его талию, а глаза Намджуна мягко сверкают нежностью. Горячее дыхание мажет по губам, когда Джун наконец наклоняет голову: — А ещё наконец тебя поцеловать. Джин податливо опускает ресницы, слегка приподнимая подбородок. Намджун целует его медленно. Вдумчиво. Его поцелуи мягкие и неторопливые, сладкие. Джин чувствует, как большая ладонь мягко придерживает его голову, поглаживая по щеке большим пальцем, и кладёт свою ладонь поверх, не в силах преодолеть желание держаться друг за друга любыми возможными способами. Намджун слегка сжимает в зубах его нижнюю губу, сладко прижимается поцелуем к пухлой верхней, к уголкам губ. Так нежно. Нежно, нежно, нежно. Лицо горит от приятного жара, когда он медленно и неохотно отстраняется. Джин жмется, утыкаясь лицом в надежную крепкую шею и чувствуя частый пульс. Его ладони скользят по широкой мускулистой спине. Эйфория внутри кажется ослепительной. — Ты мне нравишься, — глубокий, мягкий голос Намджуна снова щекочет ушко. Он издаёт немного неловкий смешок: — Очень… давно, Джин. Я хотел привести тебя сюда вечером, после того, как мы проведем день вместе, потому что закат отсюда должен быть потрясающим, но… Удержаться было сложно. — Ты мне тоже нравишься, — Джин широко улыбается, упираясь ладонями в крепкую грудь и слегка приподнимая голову, чтобы взглянуть в Намджуну лицо. Он замечает лёгкий оттенок румянца на его скулах и от этого живот приятно сжимается. Джин хихикает: — И тоже давно. Мне казалось, что ты совсем не заинтересован. — Ты был таким… недосягаемым, — Намджун немного неловко улыбается, коротко поцеловав его куда-то в висок, потом в румяную щеку, потом в уголок податливо приоткрывшихся губ. — Я думал, что ты просто меня отошьешь. А потом появилась нуна, и я… Я подумал, что нужно рискнуть. К счастью, кажется, я не прогадал. Джин трясётся от смеха, опустив лицо и уткнувшись им широкую грудь. Мысленно он возносит благодарности за стальную выдержку, верность и жадность Юнги до нового оборудования. Джун негромко ворчит: — Не смейся, хён. Ты не представляешь, как я рад, что её всё это время отвлекали Чимин и Хосок. — Представляю, — едва сдерживая всё ещё разъезжающиеся в улыбке губы, Джин снова тянется, чтобы поцеловать Намджуна, негромко пробормотав: — Но у Юнджи тоже есть то, чем она может… отвлечь. Негромкое вопросительное мычание Намджуна тонет в их поцелуе.***
Джин крепко сжимает ладонь Намджуна, ловко лавируя между тел, чтобы подобраться поближе к сцене. Хосок сзади возбуждённо тараторит: — Нуна правда будет выступать здесь? Я никогда бы не подумал, что она умеет читать рэп! — О, она умеет, — Джин хихикает в ладонь, лукаво блеснув глазами, и сжимает ладонь Намджуна крепче. — Поверьте мне, это будет незабываемо. — Она должна быть хороша на сцене, — Чимин непроизвольно облизывает губы, неотрывно глядя на сцену клуба. — Я хочу это увидеть. — Увидишь, — Джин слегка похлопывает его по плечу и оборачивается на Намджуна, наслаждаясь мягким поцелуем в щеку. Джун негромко бормочет: — Это правда неожиданно. Я думал, что знаю почти всех, кто читает в Сеуле. Тем более, женщин среди нас мало. — О, думаю, знаешь. Она использует псевдоним, — Джин снова предвкушающе хихикает, переминаясь на месте от нетерпения. Надо сказать, сам он был довольно далёк от культуры хип-хопа и рэпа, но Юнги… Когда Юнги выходил на сцену, когда Юнги начинал читать, он безраздельно завладевал всем залом, вне зависимости от предпочтений. Подавляющая, животная энергетика Юнги была восхитительна. Джин знал, что это был лучший способ, чтобы познакомить с его настоящей личностью. Даже если Юнги и ворчал из-за того, что ему пришлось изображать из себя Юнджи ещё несколько дней. Он крепче сжимает предплечье Намджуна, восторженно протянув: — Начинается, начинается! Зал восторженно ревёт, когда свет выключается. Джин невольно сжимает пальцы, чувствуя первые тяжелые аккорды — музыка Юнги, обволакивающая, гнетущая, всегда крепко отпечатывается в голове. Он слышит сбоку ошеломленный голос Намджуна: — Это же… — Эй, — глубокий, низкий голос Юнги кажется вибрирующим. Он проходится по коже волной, оставляя после себя приятные крупные мурашки. Набирая силу, он накрывает весь клуб рокочущей волной: — Дайте шума! Толпа восторженно кричит, и Джин невольно хохочет, оборачиваясь — Намджун и Хосок выглядят абсолютно ошарашенными. Они явно узнали голос. — Быть не может, — Хосок разевает рот, напоминая выброшенную на берег рыбу. — Быть не может! Его голос тонет в шуме, в резком и пульсирующем бите. Люди ревут от восторга, когда Юнги выходит на сцену. С растрепанными выбеленными волосами, рычащий и смеющийся. Толпа пульсирует и изгибается под его голосом — флоу Юнги сложный, чередующий обволакивающий мурлыкающий голос с хриплым рычанием и отрывистыми, резкими слогами, похожими на вбивающиеся в тело пули. — Как? — Намджун наклоняется к самому его уху, но ему приходится практически кричать. — Это невозможно! — Он очень хороший друг, — Джин смеётся, перекрикивая музыку, и восторженно свистит, когда Юнги срывается на самую быструю часть. Он широко улыбается, когда оглядывается на Чимина и Хосока. Можно было бы ждать от них злость или даже отвращение, но… Сейчас, кажется, их лица выглядят даже более очарованными, чем при взгляде на Юнджи. Окончательно расслабившись, Джин полностью отдаётся во владение умелого языка Юнги, слегка прикрывая глаза от удовольствия. Он любит, как Юнги читает. Он чертовски любит это. К концу вечера, кажется, все они срывают голос от восторга. И когда Джин затаскивает их всех в гримерку, первое же, что говорит Юнги, небрежно вытирая полотенцем пот с лица и шеи, становится: — Ни слова, блять. Голос Мина после выступления кажется ещё более низким и хриплым. Он зачесывает ладонью назад чуть влажные волосы, слегка вздернув бровь и скользнув тяжелым взглядом, а затем бесцеремонно тыкает в Джина пальцем: — Это была его идея, потому что он хотел вывести Намджуна на ревность. Все вопросы к нему. — Я тоже рад тебя видеть, Юнги, — Джин смеётся, утягивая его в объятия, и звонко чмокает в щеку. — Спасибо! — Ой, отстань со своими телячьими нежностями, — Юнги смешно ворчит, но крепко обнимает его в ответ, а затем и вовсе обвинительно бросает Намджуну: — Если бы ты ещё дольше яйца мял, я не знаю, что бы я с тобой сделал. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти? — Слабо, — Намджун коротко хрипловато смеётся, щуря глаза, и подходит, протягивая руку. Юнги крепко её пожимает. — Агуст, значит? Обалдеть. Мне бы даже в голову не пришло. — Тебе же лучше об этом забыть, — Юнги беззлобно огрызается и наконец переводит взгляд на замершего Чимина. Его глаза слегка темнеют, а голос неуверенно смягчается: — Чимин. — Х-хён, — Чимин неловко скользит ладонью по тыльной стороне шеи. Он тоже звучит неуверенно: — Юнги-хён? — Да, — Юнги коротко кивает, слегка склонив голову. Его взгляд кажется немигающим, когда он подходит ближе. Джин прячет улыбку, когда видит, как краснеют щеки Чимина. — Отойдём? — Х-хорошо, — Чимин немного робко кивает и краснеет ещё сильнее, когда Юнги сжимает его ладошку в своей и, коротко прощально кивнув, утягивает за собой. Замерший Хосок сначала смотрит им вслед, потом на остальных, а затем хмурится и решительно направляется следом, сжимая кулаки. Джин снова хихикает и оборачивается на Намджуна, улыбаясь. Тот только качает головой: — Это удивительно, правда. И то, что он согласился, и то, как вы это сделали так, что никто ничего не заподозрил, и… И то, что это сработало. — Главное, что сработало, правда? — Джин хихикает и снова приподнимается на носочках, чтобы чмокнуть Намджуна в уголок губ. Он задумчиво тянет: — Жалко, что у Чонгука с Тэхёном не получилось сегодня прийти. Впрочем, у Юнги на следующей неделе снова будет здесь выступление. — Думаю, можно будет подумать о совместном, — Намджун задумчиво тянет, слегка поглаживая его по спине. — Он чертовски хорош. — Даже без каблуков? — Джин лукаво улыбается, слыша хриплый негромкий смех Намджуна: — Особенно без них.