it's gonna take a little time

Через огромные незашторенные окна можно было видеть весь город. Их, скорее, стоило бы назвать стеклянной стеной. Мо Гуаньшань, впервые увидев эту красоту, подумал, как же заебно их мыть. Такие окна хотелось бы держать в чистоте, чтобы они сверкали и радовали глаз. Мо Гуаньшань не подумал о закатах и рассветах, о том, как можно любоваться звездным небом. Его глупый мозг сосредоточился на мелочи, о которой не волнуются богатые люди, имеющие такие окна. Он никогда не считал себя романтичным. Он и о любви не задумывался, имея строго определенную цель — выжить и не сойти с ума до того, как он закончит школу. Для кого-то, возможно, это выглядело, как чистейшая глупость, но он даже в свою идиотскую мечту не верил — снова до определенного момента. Здесь было ровно так же, как с любовью и романтикой. Его сердце словно никогда не билось по-настоящему, и вот красиво расцвело в его груди, согревая, заставляя чувствовать всякое дерьмо, к которому он совершенно не привык. Мо Гуаньшань не привык переживать за кого-то, кто не был частью его семьи. Он не привык скучать и ждать встречи с тем, кого видел совсем недавно. Жаждать увидеть чужую улыбку, услышать голос, коснуться руки, чтобы почувствовать тепло кожи — чувствовать это все было так странно, что Мо Гуаньшань хотел расцарапать себе грудь. Со временем стало легче. Он не научился жить с эмоциями, но ему было проще. Когда он просто отдался этому, позволил крови течь по венам, разгоняя то, чего он перестал бояться, Мо Гуаньшань решил больше не убегать. В какой-то момент, сидя на полу у кровати Хэ Тяня, он впервые засмотрелся на ночное небо. В его голове не осталось ни единой мысли — он просто заворожено смотрел, отбросив все, что его тревожило в течение дня. Хэ Тянь ушел вглубь квартиры предположительно в туалет. Мо Гуаньшаню было так тепло рядом с ним, потому как тот прижимался к нему, обнимая плечи своей длинной рукой. Его сильное, тяжелое тело было как печка. Раньше Гуаньшань начал бы извиваться и орать на него, но сегодня он пригрелся и вообще заткнулся. Они оба молчали, и это была уютная тишина, в которой оказалось приятно находиться. Мо Гуаньшань вздрогнул, потеряв это тепло на каких-то несколько минут, и вдруг покраснел, осознав, что сам начал тянуться к этому придурку. Хэ Тянь не оставил его надолго. Он вернулся с пакетом еды из доставки, немного запыхавшийся, словно сильно спешил обратно к нему. — Давай сегодня ничего не делать, — решил Хэ Тянь и снова прижался. Мо Гуаньшань по привычке немного отступил, но его прижали обратно, а затем острый нос прижался к его щеке. За этим последовал легкий поцелуй, и Мо Гуаньшань зажмурился, как перед ударом. — Ты боишься что ли? — Нихера я не боюсь! — возразил Мо Гуаньшань. Он почувствовал, как лицо запекло сильнее. — Тогда чего дрожишь? Я просто поцеловал тебя в щечку. Мо Гуаньшань хоть и начал уживаться со своими чувствами, но, тем не менее, еще не научился выражать их — ни жестами, ни словами. Как дикий кот, он потихоньку привыкал к человеку, который любил дарить ему ласку так часто, что голова кружилась. — Мне… я… — он тяжело сглотнул, подбирая слова — такие, чтобы не было стыдно, — я жрать хочу. Хэ Тянь громко вздохнул. — Малыш Мо так несправедлив ко мне. Его интересуют лишь мои деньги и еда, которую я даю ему. Когда же тебя заинтересует мое тело? — Это я уже заебался кормить тебя и этих дебилов! Что ты несешь вообще? — показательная злость помогла ему окрепнуть и наконец-то взглянуть в лицо Хэ Тяню. Тот ухмылялся несмотря на то, что его тон звучал обиженно. — Почему меня должно интересовать твое тело? — Ну, я бы спросил, когда тебя начнет интересовать мое сердце, что намного важнее, но ты уже весь мой, поэтому осталось только заинтересовать телом. Мо Гуаньшань задохнулся от такой наглости. Он так засмущался, что начал злиться еще больше. Хэ Тянь только посмеивался. Он схватил рыжика за руки и притянул их к своему лицу, целуя пальцы так нежно, словно они были хрупкими. Мо Гуаньшань не сопротивлялся, но пыхтел, наблюдая за ним. — Расслабься немного. Я не сделаю ничего, чего тебе стоило бы бояться, — сказал Хэ Тянь, — я бы предпочел, чтобы ты сидел у меня на коленях и целовал меня вместо того, чтобы драться. Мо Гуаньшань по-прежнему тяжело и шумно дышал. Хэ Тянь так спокойно говорил, и Мо Гуаньшань верил, что все это — чистая правда. Наблюдая за чужим лицом с легкой улыбкой, Хэ Тянь правда подтолкнул его, и Мо Гуаньшань оседлал его колени. Это выглядело так, словно Хэ Тянь заставил его, но Мо Гуаньшань осознавал, что мог отпинаться и убежать, если бы захотел — Хэ Тянь просто похлопал его по боку и потянул вверх, а все остальное сделал Мо Гуаньшань сам. — Малыш Мо, давай целоваться, м? Мо Гуаньшань раньше не мог представить себя ни с одной девчонкой. Про парней он даже не думал. Любовь — удел свободных людей, а Мо Гуаньшань никогда таковым не был. Он был рабом своей судьбы. Но, глядя на довольную морду Хэ Тяня, Мо Гуаньшань неизбежно думал и о его сердце, и о теле, и о том, как руки Хэ Тяня крепко удерживали его на месте. Они не давили, но сквозь ткань футболки Мо Гуаньшань чувствовал, насколько они горячие и слегка влажные. — Поцелуй меня, а то я тебя поцелую, — пригрозил Хэ Тянь, и Мо Гуаньшань знал, что он не обманывает. Он оказался перед выбором: послушаться и сделать то, что он и так хотел, или отказать и подождать, когда это сделает Хэ Тянь. Мо Гуаньшань неосознанно облизнулся, словно готовясь к поцелую, и Хэ Тянь вдруг улыбнулся шире. — Или нет. Не буду тебя целовать, — решил Хэ Тянь. — Отвечу, если это сделаешь ты, но сам не буду. Мо Гуаньшань почувствовал разочарование — до этих слов он получил бы желаемое в любом случае, а теперь ему следовало забить на гордость, как будто его желание было чем-то постыдным. Хэ Тянь всегда был честен с собой и с ним в том числе. Он не отворачивался от него, что бы не происходило вокруг них или между ними. Почему-то было так сложно. Мо Гуаньшань резко выдохнул, решаясь, и склонился к чужим губам. Но он наткнулся на щеку. — Эй! — Ты слишком долго решался. Я передумал, — сказал Хэ Тянь и показательно надулся. — Да пошел ты! Ему было так сложно! Они целовались и раньше, но Мо Гуаньшань редко проявлял инициативу. Но он хотел поцелуев с Хэ Тянем чаще, чем признавал это. Мо Гуаньшань почувствовал обиду, словно его предали. Хэ Тянь издевался над ним! Хэ Тянь рассмеялся сразу же, как только Мо Гуаньшань послал его и попытался встать. Хэ Тянь притянул его обратно и прижался открытым ртом к шее, чуть ниже уха. — Я шучу, малыш Мо. Не обижайся, — тихо шепнул он и мокро поцеловал в ухо. — Знаешь, что мне такое не нравится, но издеваешься, засранец. — Я просто хотел знать, что ты сделаешь, если я буду отворачиваться от твоих поцелуев, — Хэ Тянь продолжал обнимать его одной рукой, а второй обхватил подбородок, держа так, чтобы заглянуть в лицо. — Ты часто отворачиваешься от моих. Мне вообще-то больно. Он игрался, но Мо Гуаньшань понял, к чему тот вел. Хэ Тянь не выглядел искренним сейчас, но его слова били прямо в сердце. — Я не всегда отворачиваюсь, — ответил он, — ты лезешь ко мне в неудобное время или в неудобном месте. Я ненавижу все эти парочки, которые лижутся на каждом углу, будто не могут отлипнуть друг от друга, словно от этого зависит их жизнь, и становиться таким не собираюсь. — Но я не могу отлипнуть от тебя, малыш Мо. Я от этого действительно могу умереть. Мо Гуаньшань ляпнул про парочки раньше, чем понял, и уже ожидал, что Хэ Тянь начнет подъебывать его этим. «Ты считаешь нас парой» — или что-то в этом роде. Он боялся этого вопроса, потому что то, как он видел их отношения, могло в корне отличаться от того, как их видел Хэ Тянь. Но Хэ Тянь зацепился за другое и слегка надул губы. Мо Гуаньшань почти потянулся исправить это безобразие, но его правда бесило, когда Хэ Тянь лез к нему целоваться на людях. Он кое-как привык к тому, что Хэ Тянь прилюдно обнимает его или несет херню, и все слышат это, а потом смущают его и раздражают. Мо Гуаньшань отвернулся, но с колен не слез и не убрал руки с плеч Хэ Тяня. Он думал, как выразить словами то, что он чувствует, но Хэ Тяню уже стало скучно. Его шею снова целовали, осторожно и нежно. Мо Гуаньшань задрожал и сжал футболку Хэ Тяня, пока тот поднимался по его шее к подбородку. — Хорошо. Давай договоримся, — начал Хэ Тянь. Мо Гуаньшань почти не слышал его из-за стучащему в ушах пульса. — Я не буду целовать тебя на людях. — Вот спасибо! Мо Гуаньшань хотел, чтобы это прозвучало иронично, но его голос подвел. Хэ Тянь волновал его своими поцелуями и поглаживаниями. Хэ Тянь, словно заметив, что таким образом разговор их не клеится, отодвинулся, но тон его серьезнее не стал. — Я не буду целовать тебя на людях, но, когда мы остаемся только вдвоем, ты не отталкиваешь меня. — А я отталкиваю тебя? — заметил Мо Гуаньшань. Хэ Тянь издал удивленный звук. — Хм. Действительно. Неожиданно он приподнялся с Мо Гуаньшанем на руках и в тот же миг опрокинул его на спину на кровати. Хэ Тянь уложил его неудобно, из-за чего тот скривился и заерзал. — О чем мы только что говорили? — угрожающе спросил Хэ Тянь. — Ты, еблана кусок, спину мне сломать решил? Когда он нормально устроился, Хэ Тянь навис над ним с фантастически серьезным лицом. Мо Гуаньшань даже испугался, что тот обиделся на ругательства или, еще хуже, задумал что-то. Но Хэ Тянь погладил его лицо кончиками пальцев, дошел до шеи, где совсем недавно сошел крупный засос. — Я хочу тебя, — так же серьезно сказал он, — но я знаю, что малыш Мо неопытный, поэтому пока просто предупреждаю, что я сделаю это рано или поздно. Мо Гуаньшань почему-то не смутился в этот раз — для него подобное заявление не было чем-то новым и удивительным. Он фыркнул, и Хэ Тянь опасно сощурился. — Или ты уже готов? Ждал, когда я заговорю об этом первым? Малыш Мо, ты полон сюрпризов! — Нихера я не ждал! Но ты… постоянно упираешься своим членом мне в задницу или в спину, или в ногу… — Значит, понимал и молчал? Или тебе нравилось? Прочувствовал размерчик? Хэ Тянь схватил его за руку и потянул между своих ног. Здесь Мо Гуаньшань начал сопротивляться. Они дрались, как дети. Постельное белье под ними сбилось вместе с покрывалом. Хэ Тянь пытался удержать его под собой, но Мо Гуаньшань оттолкнул его и вовремя перехватил руки, залез сверху и вжал в матрас. Хэ Тянь поиграл бровями и попытался оттолкнуть его, но Мо Гуаньшань уселся ему на пах и поерзал, вдавливая его сильнее. Хэ Тянь застонал, почувствовав трение задницей Мо Гуаньшаня. Мо Гуаньшань понял, что натворил, и скатился с него. — Я голодный, — сказал он, сбегая от неудобной ситуации. Хэ Тянь поднял голову и хитро улыбнулся. Мо Гуаньшань легонько дал ему по лбу. — Я про еду, которую ты притащил, засранец! О чем ты, блять, думаешь постоянно? — Сейчас я думаю о тебе на мне, — признался Хэ Тянь. Мо Гуаньшань просто слез с кровати и засунул нос в пакет с едой. Они снова уселись на полу. Мо Гуаньшань молчал, стараясь не думать о том, что сейчас могло происходить, если бы он остался сидеть на бедрах Хэ Тяня. Хэ Тянь же сполз с кровати, потрепанный, но ни капли не расстроенный. Рука так и тянулась поправить его волосы, но Мо Гуаньшань принялся за распаковку еды — занимая сразу и руки и мысли. Хэ Тянь включил видео с телефона, и если сначала они сидели друг напротив друга, то постепенно они снова оказались бок о бок. Мо Гуаньшань чувствовал тепло его тела, как прежде, и это заземляло. Он был немного возбужден и смущен. Хэ Тянь подозрительно молчал. — Что думаешь насчет минета? — спросил Хэ Тянь — в тот самый момент, когда Мо Гуаньшань запихивал в рот еще теплую курочку. Он подавился. — Ебанько, блять. — Так что? Мо Гуаньшань хотел послать Хэ Тяня, но его тело начало гореть. Он отпил воды из бутылки. Его молчание не успокоило Хэ Тяня — тот выжидающе смотрел на него. — Останешься на ночь? — Я сказал матери, что вернусь вечером, — ответил Мо Гуаньшань. — Я уже написал ей, что ты обожрался и уснул. Даже фото скинул. — Откуда у тебя фото, где я сплю?! — Ты милый, когда спишь. Как я мог сдержаться и не сделать фото? Мо Гуаньшань мог сколько угодно орать, чтобы он удалил все, чтобы засунул телефон себе в задницу, а потом просто уйти. Но он, идя сюда, уже знал, что останется на ночь. Хэ Тянь позвал его еще вчера, сразу после занятий, но Мо Гуаньшань добрался до него лишь сегодня, и то после дневной подработки. Он был таким уставшим, что Хэ Тянь предложил заказать еду. Сердце Мо Гуаньшаня растаяло, и он подумал, что будет мягче с Хэ Тянем. Это был именно тот момент, когда ему захотелось уйти, но он сидел на месте, потому что он ждал этого вечера. Он хотел остаться с Хэ Тянем наедине, в тишине, но ему мешали подработки, школа и придурки-друзья. У него были свои обязанности и обещание матери, что он станет лучше, сильнее, что он правда повзрослеет. — Почему-то ты нравишься моей маме, — лишь сказал он. — Это потому что я нравлюсь тебе. Они больше не поднимали тему ночевки — как и темы поцелуев или минета. Ужин был спокойно доеден, пока они сидели рядом и смотрели уже третий ролик. Мо Гуаньшаня клонило в сон, и он почти положил голову Хэ Тяню на плечо, но тот так невовремя вскочил и начал убирать весь бардак, который они наворотили. Ему снова нужно было принять решение: Мо Гуаньшань мог лечь в кровати, естественно, с Хэ Тянем, на диване, куда обязательно притащится Хэ Тянь, или на полу, где он проснется с Хэ Тянем. Кровать была настолько удобной, что Мо Гуаньшань подумал не вредить своей спине и, если уж не было выбора, спать одному или с хозяином квартиры, он предпочитал максимально приятное место. И даже на большой кровати им не было места вдвоем. Мо Гуаньшань чувствовал тело Хэ Тяня, который лежал на приличном от него расстоянии. Они не соприкасались друг с другом, но на Мо Гуаньшане была футболка Хэ Тяня, они находились под одним одеялом. Сердце быстро колотилось, отдаваясь пульсацией в горле. Мо Гуаньшань не мог уснуть, хотя безумно устал, и это было так очевидно по его дыханию и тому, что он, не переставая, ерзал. В комнате не было темно — шторы по-прежнему отсутствовали, и свет с улицы попадал прямо на них. Он смотрел на окно, думая, что ему почти комфортно с его чувствами. Больше всего на свете он боялся, что его оставят одного с ними, что он окажется дураком, надеявшимся на что-то с человеком, с которым они были просто из разных миров. Но Хэ Тянь позвал его к себе и не стал заставлять готовить. Он написал его маме, а потом выгнал в душ, выделив свежую футболку. Мо Гуаньшань думал о поцелуях с Хэ Тянем. Настоящих сегодня не было вообще. Хэ Тянь целовал его щеки и шею. Он чмокнул его в лоб перед тем, как уложиться в кровать. Мо Гуаньшань, все еще немного взволнованный, желал и ждал чего-то, но обычно прилипчивый Хэ Тянь не лез к нему. Ему стоило лишь протянуть руку, и Хэ Тянь поймал бы ее в тот же миг. Они определенно были близки — Мо Гуаньшань не обманывался этим. Хэ Тянь мог найти себе новую жертву, если бы хотел, но в данный момент его волновал лишь он. — Хэ Тянь, — шепотом позвал Мо Гуаньшань. Его чувства были при нем уже долгое время, и они не становились слабее, разгораясь все больше и больше, а значит, Мо Гуаньшань неоднократно окажется в этой постели, и они будут целоваться еще сотни раз. На этой самой кровати напротив стены-окна они займутся любовью. Мо Гуаньшань закинул руку себе на голову и спрятал лицо в локте, но сто процентов зная, что ему лишь стоит попросить Хэ Тяня быть нежным, и тогда все произойдет именно так, как он этого хотел. А он многое хотел. Он о многом думал и фантазировал — в том числе и сейчас, в который раз лежа в одной постели с Хэ Тянем. — Что такое, малыш Мо? — Хэ Тянь действительно не спал, и Мо Гуаньшань только гадал, почему. Но сейчас не это было важно. Мо Гуаньшань лег ближе, и Хэ Тянь сразу же перекинул руку через него. Его ладонь легла на живот Мо Гуаньшаня, но не скользнула под футболку, оставаясь приятной тяжестью. Они оба шумно дышали и молчали, пока один решался, а второй — терпеливо ждал. В итоге Мо Гуаньшань подался вперед, и Хэ Тянь встретил его губы своими, целуя без напора и истерики — просто ласково и так, как Мо Гуаньшань сейчас хотел. Он задавал скорость, а Хэ Тянь покорно следовал ей, не мешая ему проявлять свои чувства. Мо Гуаньшаню было сложно выражаться словами, но хоть что-то сделать он мог, поэтому с удовольствием гладил волосы Хэ Тяня и, не прерываясь, целовал его.