Нам подарили случай, синие небеса.
Наш диалог беззвучен, только горят глаза.
То, что в душе ненастье, как объяснить часам.
Я за минуты счастья, кажется жизнь отдам.
~
Малышка сидела на коленях отца, очарованно слушая его рассказы о захватывающих путешествиях в небесах. Отец был искусным пилотом, и его неповторимые истории доставляли девочке особую усладу. Рассказы отца были насыщены подробными описаниями. Он передавал свои эмоции, описывая каждый свой полёт. Он рассказывал о настоящем чувстве свободы, ощущаемом при каждом взлете, когда он постепенно поднимался все выше и выше, преодолевая гравитацию и ощущая, как земля медленно отступает вниз. Отцовские речи о великолепии небосвода и пуховых облачков без малого манили меня в реальность незабываемых приключений. Страсть и адреналин наполняли каждую фибру его души, оценивая скорость и взрывную энергию от каждого мгновения. Однажды, отцу пришло на ум поделиться воспоминаниями о полете над бескрайним океаном, где граница между водой и небом сливалась в одно, и горизонт казался непредсказуемой границей. Сияющая дуга заката, о которой он так рассказывал, зародила в уме девочки образ совершенства и вечной прелести. Девочка завороженно слушала каждое слово папы, она видела его страсть и любовь к полетам. Она мечтала, что когда-нибудь сможет залететь в небо вместе с ним, увидеть все то, что он описывал. И пока что она радовалась вместе с ним каждому новому рассказу, зная, что папа — настоящий герой, какой бы опасной и сложной ни была его работа. Девочку очаровывало каждое слово, которое произносил ее отец. Он словно вкладывал в свои рассказы всю свою страсть и любовь к полётам. Ее мечта состояла в том, чтобы когда-нибудь воспарить в небеса вместе с ним, увидеть все то, что он описывал. И пока что, вместе с ним, она наслаждалась каждой новой историей, зная, что ее отец — настоящий герой, независимо от опасностей и сложностей, связанных с его работой.~
Сегодня мне необходимо было посетить офис и сдать некоторые документы. Поэтому я решила вставать пораньше, чтобы приготовить завтрак, который приготовила моя мама Ира. После того как я оделась, я села в свою машину и отправилась в путь. Припарковавшись, я направилась в офис. Проведя там несколько часов и получив расписание полетов, я решила заехать в магазин перед тем, как отправиться домой. Однако, как только я подошла к своей машине, я обнаружила, что перед ней припарковался какой-то наглец. Я пыталась сделать все возможное, чтобы привлечь его внимание — сигналила и пинала его колеса, но ничего не помогало. — За что вы так её? — спросил парень, проходивший мимо меня. — Это ваша машина? — спросила я надеясь, что это его автомобиль. — Нет. Неужели похожи — ответил мужчина, подбадривая меня. — Какой же идиот паркуется здесь? — спросила я сама не зная, кому говорю эти слова. — Кто простите? — с непониманием спросил мужчина. — Любая нормальная женщина не поступила бы так. Наверняка это один из летчиков. Не могу понять, что за люди — продолжала возмущаться, садясь на капот своего автомобиля. — Дайте мне ключи — внезапно сказал мужчина. — Зачем? — спросила я его. — Давайте попробуем перелететь — сказал он, снимая с себя сумку и протягивая руку, чтобы взять ключи от моей машины. — Вы летчик, что ли? — спросила я, на что он просто отдал мне свою сумку, взяв ключи и направился к машине. Сев в нее, он ловко выехал на газон, остановился на несколько минут и проехал на соседнее парковочное место, откуда уже можно было свободно выехать. Медленно подойдя к машине, я ожидала, когда он выйдет из нее. — Спасибо — поблагодарила я его, как только он вышел и подошел ко мне, вернула его сумку. Протянув к нему свою руку, я ожидала, что он вернет мне ключи, но на мою ладонь упал цветок, которым он, видимо, сорвал, остановившись на газоне. — Это вам — сказал мужчина. — Ключи — сказала я, протягивая ему свою вторую руку, куда я надеялась их наконец положит. Как только это произошло, я направилась к машине, готовясь наконец-то отправиться в этот проклятый магазин. Однако услышала его слова. — Я Лёша — представился он. — Юлия — ответила я, не останавливаясь. — Юлия, не подбросите меня до метро? — неожиданно попросил он меня. — Ну ладно, садитесь, Алексей — решила я все-таки подвезти его до этой несчастной станции метро. Спустя некоторое время… — О чем задумались, господин лётчик?» — спросила я, бросив взгляд на сидящего рядом со мной мужчину. — Бывший. Бывший лётчик. Сегодня провалил экзамен — ответил он. — Двоечник, что ли? — спросила я. — Да наоборот, решил показать инструктору свой уровень, и вот он меня и отчислил — ответил он. — Нужно быть умнее — сказала я, как будто это была простая истина. — Ого… А вы чем занимаетесь? — вдруг спросил он меня. — Ну, не всеми этими глупостями — ответила я. — А летать — это глупость? — спросил он. — Спорить с инструктором вот это глупость — ответила я. — Завидую вашей уверенности — сказал он, отвернувшись к окну. — А что для вас важнее — летать или ваше эго? — спросила я. — А эго здесь причем? — непонимающе спросил он. — Вот за это я и обожаю мужчин. При чем тут эго? Во всем остальном виноваты другие, все так получилось. Да снимите вы наконец эту трубку — раздражаясь от постоянного звонка мобильного телефона, который не переставал звонить уже пять минут. — Куда вы лезете? Что вы понимаете в этом деле? — сказал он, отвечая на звонок. — Вот еще… Конечно… Я в этом деле ничего понимаю… Можно подумать, только вы разбираетесь — бормотала я про себя. — Кто? — резко спросил Алексей. — Вы — ответила я, думая, что он спрашивает меня. — Тихо — сказал он. — Что? — непонимающе спросила я его. — Да, замолчите вы уже — прошипел он в мою сторону. А пока он разговаривал, я остановила машину на обочине и стала ждать, когда он закончит разговор. И как только он это сделал… — Вон из машины — сказала я. — Ура — ответил он, видимо, не услышав то, что я сказала.~
Сегодня у меня был очередной полет, и сейчас я стояла у стойки регистрации, где обычно забираем документы. Внезапно, кто-то подошел ко мне. — Волгоград — сказал этот человек. Я обернулась, чтобы посмотреть на него, но тут же потеряла интерес. Он обратился ко мне: — Ого, это же вы! — и сняв фуражку, немного растрепал свои волосы. Только тогда я поняла, что это тот наглый тип с парковки. — Здравствуйте — сказал он мне с улыбкой. — Привет — ответила я, возмущенно проговорила — Вы смотрите на меня так, словно я здесь случайно. — А вы куда летите? — спросил он. — В Воронеж — ответила я. — А я в Волгоград — сообщил он. — Поздравляю — сказала я и продолжила заполнять документы. — Ну в смысле, мы вернемся в одно время. У меня первый вылет. Может, отметим? Ресторан «Журавль», знаете? — спросил он, жестами изображая птицу. — Спасибо, лучше в Воронеж — ответила я, взяв документы и прошла мимо отца — Здравствуй, отец — сказала я, что вполне услышал и Алексей.~
— Папа, а почему ты не сообщил, что у тебя появился второй пилот-стажер? — спросила я, пытаясь узнать еще до ответа его реакцию. — У меня не было времени сказать, хотя я и не хотел этого делать — ответил отец с легким недовольством. — И как он справляется с работой? — продолжила я свои расспросы. — Не сказать, чтобы безупречно — возразил папа, немного раздраженный — А почему ты спрашиваешь о нем? — внезапно поинтересовался он у меня. — Просто интересно — сказала я, сразу же приняв бесстрастное выражение лица. — А он интересовался тобой? — вдруг произнес отец. — Правда? — спросила я у него надеждой в голосе. — Ты снова? — возмутился отец. — Извини — ответила я. — Потом опять будешь страдать — с сочувствием проговорил отец.~
Каждый полёт, каждую нашу встречу, Лёша не упускал случая пригласить меня во всё тот же ресторан «Журавль». Такое упорство не оставило меня равнодушной и я всё же приняла его приглашение. И сейчас мы сидели в том самом ресторане и я слушала его рассказ. — Понятно. Ну а в армии вы чем проштрафились? — спросила я. — Да было дело. У нас как-то поломка была, летели жуть, едва не упали. Ну а в трюме сотня солдат и не одного аэродрома вокруг, ещё летим а сесть не можем. А вокруг ещё другие самолёты, ну а чем тут поможешь. Чувство бессилия жуткое, но всё-таки долетели кое как — рассказал он. — Повезло — сказала я. — Ну да. И я подбил однокашника на сумасшедшую авантюру, придумать что делать если такое повториться. Ну он и говорит что какой-то акробат из-за границы, перелазил из самолёта в самолёт прямо в воздухе, посчитали с какой скоростью, на какой высоте, какие средства подручные. Идея как отец говорит завиральная, но проверить всё-таки решили. Но тут начальство узнало, жуткий скандал поднялся, лавочку закрыли, приятелю выговор, ну а меня тут же из армии выперли — сказал он. — Не повезло — сказала лишь я. — Со мной всегда так. До сих не понимаю как надо, а как не надо. Знаю что по башке получу, и всё равно лезу. И с твоим отцом чувствую себя каким то второгодником — сказал он мне. — Ну это не правильная позиция. Хотя конечно мир не для хороших людей, а вы по моему хороший — сказала я. — Это ты хорошая. Только не знаю как к тебе подобраться. Ты же сразу норовишь бахать — сказал он мне. — Я не поняла вы про кого меня расспросить хотели? — спросила я у него, стараясь не реагировать на те слова, которые он сказал мне. Но он не ответил на мой вопрос, а просто посмотрел на меня, встал изо стола, подошел ко мне и наклонившись поцеловал меня.~
Губы парня быстро находят мои, нежно и не спеша сминая их. Я отвечаю, перебирая в руках пряди волос, замечая на себе пристальный взгляд Алексея. Не много стесняясь прижимаюсь к нему, позволяя его рукам исследовать мои изгибы. Неприлично долгий поцелуй всё-таки приходится прервать, чтобы отдышаться. Он наклоняется к моей шее, активно покрывая её поцелуями, парень что-то неразборчиво шепчет, на что я тихо смеюсь, открывая больше места для его поцелуев. Парень лёгким движением развязывает пояс на моей талии, после чего платье падает вниз, а я остаюсь нагишом стоять перед Алёшей. — Честно говоря, ты — самое красивое произведение искусства, которое я видел, — шёпот раздаётся где-то в районе рёбер, когда парень щекочет нежную кожу губами. Парень начинает двигать тазом, разгоняя приятные ощущения по всему телу. Твои стенки слишком сильно сжимаются и парень практически рычит от удовольствия. Ваши языки снова сплетаются в поцелуе, но на этот раз более страстно. Я не отказываю себе в удовольствии, обвести пальцами крепкую грудь и рельефный пресс. Поцелуи парня вместе с его движениями внутри заставляют чувствовать себя невероятно хорошо. Чувствую, как он сам прижимается ко мне и от этого становится жарче. Его губы уже вовсю гуляют на моей груди, а зубы нещадно теряют набухшие соски. И как только мы оба приходим к кульминации, Леша сгребает меня в свои объятия, покрывая моё лицо поцелуями. Я тяжело вздыхаю и начинаю довольно шептать ему нежности на ухо.~
О любви, я не успею тебе сказать, пусть за тобою закрылись двери.
Я — никогда не устану ждать,
ты — никогда не устанешь верить.
Я — никогда не устану ждать…
ты — никогда не устанешь верить.
~
— Привет. Что с тобой? Что то случилось? — спросила я искренне переживая. — Привет… Эти ваши правила полное скотство — сказал он, даже не по смотря на меня. — Леш — позвала я его. — Где у тебя штопор? — спросил он. — Леш — позвала я его ещё раз. — Кто-то гибнет, а тебе говорят у нас правила такие — продолжая копошиться на кухне говорит он. — Ну да, это именно то что хочет услышать каждая девушка — сказала я ему. — Юль причём тут это. Знаешь что произошло. Мы были в Африке, там были беженцы, мы могли их взять на борт, но у нас правила — возмутился он. — Да знаю я — сказала я ему. — Тогда чего ж ты… — сказал он, но я его перебила. — Вот мне интересно, Леш. Чего вы мужики вместо того чтобы действовать, начинают жаловаться. Ну остановил бы самолёт, в чём проблема? — спросила я со злостью. — Юль, давай только без этих твоих — ответил Лёша. — А ты только на кухне смелый? А? — с вызовом спросила я. — Ты в своём уме? — крикнул он. — Не ори на меня — ответила я. — На тебя…ник. — пытался сказать мне Лёша. — Не ори на меня — с расстановкой сказала я ему. — Ты совсем дура? — вдруг спросил он. — Всё! Больше не слова — сказала я и прошла мимо него, стала вызывать такси. — Юль — позвал меня он. Назвав таксисту адрес, я также сказала что пассажир будет ждать у подъезда. Как вдруг Лёша вскочил, и повернувшись ко мне сказал: — Лётчица, да? Баба ты за штурвалом — сказал он и развернувшись вышел из моей квартиры.~
— Почему ты так поздно пришла, милая? — спросила меня мама с любовью и некоторой озабоченностью в голосе. — О, я просто давненько не была у вас в гостях — ответила я, пытаясь звучать непринужденно. — Вы поссорились или он тебя бросил? — неожиданно задал вопрос отец. — Папа?! — возмущенно воскликнула я, ощущая жалость к самой себе. — Что, пап, а я говорил, что все будет так, как сейчас! — прокричал он мне с несокрушимой уверенностью. — Ты никогда не верил в меня! — взрываясь эмоциями, закричала я в ответ и, рванувшись со стула, выбежала из квартиры.~
Мимо судьбы вслепую, можешь пройти и ты.
Дождь на стекле рисует, розовые мечты.
Просто сказать о главном, зная, что где-то там.
Небо движением плавным, встречу подарит нам.
~
Готовясь к очередному рейсу, я направлялась к стойке, где получала нужные для полёта документы. Как вдруг меня догнал Алёша, подбежав ко мне он сказал: — Юль, прости меня пожалуйста. — Всё в порядке, не волнуйся — ответила я продолжая идти. — Послушай, я забираю документы, всё равно выгонят — сказал он — Сочувствую — не останавливаясь сказала я. — Мы можем нормально поговорить? — спросил он, вставая передо мной. — О чём? — наконец взгляну на него спросила я. — О нас. Мне плохо без тебя. Очень плохо, понимаешь? — спросил он. — Прости у меня рейс — сказала я и обойдя его хотела отправиться дальше. — Юль! — сказал он. — Лёш, я всё понимаю. Честное слово ты хороший, просто наверное я взрослее — сказала я ему и развернувшись ушла.~
Мне казалось, что без него моя жизнь утратила смысл, и боль и пустота проникали в каждую клеточку моего существа. Пытаясь идти вперед, я старалась плыть по течению, точно возвращаясь в то, как было раньше, когда он еще был со мной. Вечерами грусть окутывала мое сознание, но я собирала волю в кулак и продолжала идти вперед, как только могла. Именно в один из таких мрачных вечеров, когда сумерки уже окутали день, меня неожиданно вызвали из оперативного центра и сообщили, что я была выбрана в качестве запасного второго пилота. Мне поручили задачу спасения людей, застрявших на острове, где проснулся непредсказуемый вулкан. На следующее утро, не глядя назад, я торопливо собрала свои вещи и отправилась в аэропорт. Но если бы я знала, что меня ожидает там, я наверняка отказалась бы от такой опасной миссии. У самолёта я неожиданно увидела всю свою семью, и как оказалось лечу я вместе с отцом. Но видимо это ему было мало, он прихватил с собой и Валеру. Ничего ему не сказав, я попрощалась с мамой и направилась за ним в кабину. — Рад представить вашему вниманию нашего нового сменного второго пилота — г-на Гущина — представил отец. Когда отец это объявил, я моментально поняла, что попала в настоящую переделку — ведь нам предстоит провести целых четыре недели вместе в одной экипаже. Пока мы готовимся к взлету, первая вахта достается мне, Юлии, а вторую берет Алексей. Но мы оба продолжаем молчать. Гущин долго смотрел на отца, но через мгновение встал и вышел из кабины, оставив меня занять место второго пилота. В это время в кабину заглянул Валера. — Привет! Пап, можно мне побыть тут? — спросил Валера. — Посторонним в кабине не место, иди в салон, — отец ответил, протягивая брату костюм. — Возьми с собой сумку. И это, стюардесс «ни-ни». — Ты специально задумал это? — неожиданно спросила я у отца, глядя в сторону салона. — Что? — спросил он, словно ничего не предпринял. — Ты специально выбрал меня? — ответила я. — Абсолютно специально. Говорят, что у тебя рука легкая. Юля, готовься к рейсу, — отец так сказал мне.~
— Вы когда-нибудь слышали о Канву? Это остров, расположенный на севере, и недавно там произошло сильное землетрясение. Сейчас существует вероятность новых толчков, и нас просят помочь эвакуировать пострадавших и раненых. В нашей авиакомпании сказали что, это решение остается на нашем усмотрении — рассказал отец. — Полетели — наконец сказал Лёша, обратившись к Зинченко. До этого момента он смотрел только на меня, с самого своего прихода. — 117, меняем курс на Канву — видя что я не против, сказал отец диспетчеру. — 117, у нас нет времени получить допуск — ответил ему диспетчер. — Успеете — уверенно сказал отец. — Разрешите мне занять место пилота? — внезапно спросил Лёша. — Я не разрешаю. Там аэродром на скале, заход на посадку очень трудный — ответил ему отец. — И что? — спросил Алексей, все равно не понимая, почему он не может это сделать. — Просто Зинченко более опытный летчик — ответил папа.~
При совершении посадки мы столкнулись с ужасной ситуацией. Вокруг нас было множество погибших и раненых. — Я пойду в диспетчерскую — сказал Алексей и удалился. — Сразу же вернись — успел сказать отец ему — Юля, сходи к медикам, узнай, что там происходит, — обратился он ко мне. — Хорошо — ответила я и направилась к медикам. Я шла по направлению к ним и заметила, что Леша шел параллельно мне. Мы обменялись взглядами, но тут я была остановлена женщиной, она говорила о своем раненом муже, и я потеряла из виду Лешу. Внезапно произошел еще один толчок… Вокруг все закричали, и я оказалась в замешательстве. Я попыталась укрыть женщину и ее мужа, хотя не знала, насколько это поможет им. Весь мир вокруг вспыхивал, казалось, что это конец. — Юля… Юля… Юля! — кричал Леша, пытаясь найти меня. — Ты в порядке? — спросил он, когда наконец нашел меня. — Да, — ответила я ему. — Пойдем на самолет, — сказал он и помог мне двигаться в направлении самолета. Внезапно подъехал еще один автобус, все пилоты бросились к нему. Там даже был Валера, которому отец приказал вернуться к самолету. Однако оказалось, что в горах остался еще один автобус, и быстрое решение было отправить Лешу, Андрея и Валеру за ним, хотя не все были согласны с этим.~
На мгновение вокруг наступило апокалиптическое затишье, а затем ужас разразился с новой силой. Самолет, который прибыл в надежде оказать помощь, попытался сажать пассажиров на борт и, по всей видимости, собирался взлететь. Однако землетрясение сделало полосу слишком короткой, и самолет не смог подняться в воздух, разбившись о землю и обрекая всех пассажиров на гибель. Капитан Зинченко, прождав столько времени, сколько было возможно, принял трудное решение — взлететь, полагаясь на информацию диспетчеров, что время уже иссякает, и остров вскоре затопит поток лавы. Но из-за ограниченности полосы пришлось использовать грузовой самолет. — Автобусы уже пришли? — спросил Зинченко, обратившись к местному летчику. — Дорогу, по которой они должны были приехать, затопило лавой, — прошептала я, пытаясь сдержать слезы. — Всем в самолет! — осталось только сказать отцу, который дозаправил его. Если они выжили, то Гущин найдет выход. Иди в самолет, — стараясь успокоить меня, говорил папа. Рыдания пронзали всю обстановку, наполняя ее болью и отчаянием. Кто-то потерял своих близких, другие просто боялись за свою жизнь.~
О любви, я не успею тебе сказать, пусть за тобою закрылись двери.
Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить.
Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить.
~
— Во время взлета возникли проблемы с топливным баком, вероятно, утечка горючего. Резервы топлива быстро уменьшаются, и мы не дотянем до земли. Топливный бак… — отец пытался связаться со штабом, но его перебил голос, который казалось, что больше я не услышу. — Леонид Саввич? — спросил Алёша. — Стажер? Гущин, вы живы? — удивленно спросил отец. — Да. Как вы там? Что с Юлией? — спросил Лёша. — Всё нормально. Где Валера? — успокоился отец, и я облегченно вздохнула. — Я бы тебя никогда не оставил, — сказал лишь Валера и снял наушники. — Зинченко, что у вас там? — спросили из штаба. — Мы теряем топливо. План такой: я буду пытаться сесть на воду, а вы подгоняете корабли и спасаете всех выживших, — ответил капитан Зинченко. — Лёня, сколько у вас там осталось топлива? — спросил начальник штаба. — Минут на двадцать, если повезет, — ответил отец. — Может, всё-таки долетите до земли? — спросили у него. — Исключено. Вообще, чудо, что мы всё ещё летим — сказал отец точно. — Леонид Саввич, у меня есть идея, как один знакомый говорит, завиральная — внезапно сообщил Гущин. — Завиральная? Это то, что сейчас нам нужно, — сказал Зинченко-старший. — Так вы снижайтесь до минимальной высоты, примерно до трёх тысяч. Вы сможете это сделать? — спросил он у папы. — Пусть будет так, — сказал отец. — Сможете держать минимальную скорость? — спросил он снова у отца. — Допустим, — ответил отец, всё ещё не понимая, о чём говорит Алексей. — Если давление будет близко к нормальному, я попробую открыть дверь. Я приду к вам в хвостовую часть, вы откроете трюм, и мы перенаправим людей по тросу на мой самолёт, — рассказал свою идею Гущин. — 117, я запрещаю вам рисковать. У вас уже только один двигатель. Вы сами бы могли долететь, — сказал начальник штаба.~
Но Гущин все же решил рискнуть с согласия всех пассажиров. Ему помог его отец, который находился в штабе. Они решили принимать пассажиров через грузовой люк, и, несмотря на страх, мы начали спасение людей. — Уважаемые пассажиры, я второй пилот Юлия Зинченко. Сейчас нам придется пересесть в другой самолёт прямо в воздухе. Наденьте все теплые вещи, которые найдете. Если у вас есть кремы и гели, намажьте лицо и руки. Если мы будем паниковать, мы все погибнем, а если будем действовать слаженно, то сможем остаться живыми, — сообщила я, стараясь успокоить людей, хотя самой было дико страшно. Мы начали переправку первой группы людей, и слава богу, смогли это сделать. Но времени оставалось всё меньше и меньше. Мы отправили вторую группу людей, и всё прошло хорошо. Но вернувшись, корзину зацепило, что только усложнило ситуацию. — Леонид Саввич, отправляю последних пассажиров — сообщила я отцу. — Иди с ними — сказал мне папа. — Я не пойду без тебя, — ответила я отцу, не собираясь бросать его здесь. — Иди — крикнул на меня отец, и я, развернувшись, ушла. Было страшно перебираться, один из тросов оборвался, и несколько людей погибло, но оставшиеся добрались, почти все. И как только трос оборвался, самолёт начал набирать высоту, и я пошла в кабину.~
— Спасибо тебе, — прошептала я, глядя на Лёшу. — А что с Зинченко? — спросил он у меня, как в этот момент зашел в кабину сам капитан. Папа сообщил в штаб, что пассажиры заняли свои места, и ему сказали взять управление самолётом на себя. — Самолётом будет управлять второй пилот Гущин, — сказал отец. Но им сообщили, что они не смогут сесть в Петропавловске из-за штормового предупреждения, и аэропорт закрыт. Но так как мы не дотянем до земли, решили садиться в Петропавловске. — Юля, выйди на минуту… Выйди, я сказал! — закричал на меня Гущин, и мне пришлось выйти в салон. — Я не смогу… Я не смогу. Пусть она, она более опытная. Я этого никогда не делал, — сказал Лёша отцу. — Я тоже не делал и она не делала — ответил папа. — Леонид Саввич, мне страшно. Там столько людей. Я сделал всё, что мог. Леонид Саввич, у меня руки трясутся, — сказал Лёша. — И мне страшно. Мне хуже, чем тебе. Ты хоть штурвал держать можешь, а я даже этого не могу. Ты справишься, — сказал ему отец. — 117, переключаем вас на Петропавловск. Удачи вам ребята, — сообщили из штаба. И тут началось самое страшное. Мы должны были сесть. Я поспешила пересесть обратно в кабину, пристегнувшись, я молилась, чтобы мы удачно сели. — Я не вижу полосу… Я не вижу полосу! — закричал Лёша. — Иди по приборам! — прокричала я, сама не понимая, почему ему ответила я. — Высота принятия решений? — прокричал Зинченко. — Я не вижу полосу! — паниковал Алексей. — Есть полоса. Продолжаю заход, но визуально! — наконец увидев полосу, прокричал он. Посадка была сложной. Сначала оторвался один двигатель, потом крыло, а потом и второй двигатель, но самолёт остановился. — Не самая мягкая посадка, — сказал Лёша. — Зачёт, — прошептал Зинченко-старший. — 117 сел? Скажите мне, сел? Что с пассажирами? — спрашивал нас начальник штаба. — Долетели, — прошептал он.~
Как только дверь распахнулась, я спешно выбежала из кабины. Улица накрывала проливной дождь, и я не смогла сдержать слезы, слившиеся с каплями неба. Вокруг меня кишело множество машин пожарных и скорых, и я продолжала идти вперед, даже не зная, куда направляюсь. И тут, словно из ниоткуда, раздался его голос, зовущий меня. — Юля… Юля… — закричал Алёша и, прибежав ко мне, обнял сильно, на что я ответила ему таким же образом. На мгновение отстраняясь, он прошептал мне: — Я люблю тебя… — и прислонил лоб к моему. — А я тебя…» — посмотрела я ему в глаза и поцеловала.~
О любви, я не успею тебе сказать, пусть за тобою закрылись двери.
Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить.
Я — никогда не устану ждать… ты — никогда не устанешь верить.
~