***
На другой стороне кровати проходит очередной концерт рок-группы, песню которой Кэйа поставил на будильник. Он наощупь тянется на звук, шарит по постели, пытаясь найти чертов телефон, но лишь безуспешно хлопает возле него. Спустя несколько попыток гаджет все же замолкает, а парень снова падает на подушку и смотрит пустым взглядом в потолок. — Снова этот сон. В последнее время он становится только отчетливее. Поджав губы, Кэйа потер лицо и отправился в ванную. Сегодня первый месяц весны и по совместительству понедельник, а значит, начинается новый временной сезон, новая учебная неделя, и только старая цель остается неизменной. В двенадцать лет Кэйа стал замечать, что он знает о событиях, которые в этой жизни не происходили. Они в принципе не сходились с нынешним миром, потому что в воспоминаниях все было как в сказке: магия, Боги, различные монстры, драконы, оружия наподобие мечей и копий, невиданные звери. Опасные приключения и невероятные истории такого уровня не находились ни в одной книге, подаренной ему. В четырнадцать он, будучи умным и развитым не по годам юношей, всерьез занялся этой темой и изучил множество исследований по данному вопросу. Все вело к одному — к реинкарнации. Где-то говорилось, что душа проходит несколько кругов Ада и дожидается своей очереди, прежде чем переродиться, дабы усвоить определенный урок. Другие писали, что душа возвращается в новый мир с целью исправить ошибки прошлого и продолжить незаконченные дела, а кто-то вовсе утверждал, что перерожденные просто боятся смерти. Все эти гипотезы в какой-то степени подходили Кэйе, но больше всего он желал найти своего брата по оружию, человека, с которым его связывала долгая прошлая жизнь. Того, кто в мыслях появлялся чаще всего и тревожил сердце как добрым взглядом, так и резким словом. Он верил, что Дилюк тоже переродился, оставалось найти доказательство. В восемнадцать лет Кэйа переехал в Мондштдат. С этого момента его поиски стали усерднее, но до сих пор не дали никаких плодов. В этом мире словно никогда не существовало Дилюка Рагнвиндра. Он пытался найти его в Интернете, просто вбивая имя, а также в различных социальных сетях. Проверял множество винных компаний или организаций, хоть как-то связанных с прошлой деятельностью Дилюка. Писал его портрет и ходил по всем Университетам города, расспрашивая о молодом человеке одного с ним возраста, которого никто не видел. Мириться с этим Кэйа не собирался ни в каком случае, поэтому изо дня в день ищет хоть какую-то крупицу информации, которая могла бы вывести его на верный путь. Даже Венти — спасибо, что помогает, — в деле оказался бессилен. Как бы иронично ни звучало, но они встретились с Кэйей в одном из баров Монда. Точнее Барбатос после долгих наблюдений сам подсел к нему и предложил выпить, когда убедился, что Альберих осознает свое положение и принимает воспоминания. В тот день они долго разговаривали и о прошлом, и о настоящем, но старались избегать день смерти Дилюка. «Теперь я обычный человек, — сказал тогда Венти, — но он обязательно найдется». Институт, в котором Кэйа обучается, находится в двадцати минутах езды на метро от дома. Местоположение не самое удобное, но зато он был самым популярным в городе, а это хоть немного, но могло сыграть на руку. К тому же у него была самая большая и старинная библиотека в городе, где Альберих и проводил основную часть своего времени, читая обо всем, что связано с реинкарнацией. — Эй, опять в облаках летаешь? Слышал, о чем с самого утра болтают? Кэйа подошел к знакомому, с которым они учились еще в старшей школе, и спросил: — Нет, но вижу, что все как-то слишком энергичны. Что-то произошло? — Пфф… А то! Помнишь же тех второкурсников с математического? Так вот, они все же довели препода своего. Сбежал, даже к директору не заглянув. Универ все выходные на ушах стоял и искал замену, все-таки он много дисциплин вел, в том числе и у нас. Хороший мужик, но нервов мало, ему б поспокойнее работу. Кэйю этот инцидент никак не впечатлил, скорее разочаровал. На парах этого учителя он любил поспать на последней парте, и никто этому не препятствовал. Главное — иногда рефераты делать и на почту отправлять, а там и автомат сам по себе выходил. — И как? Замену нашли? — Слушай, слушай. Директор чуть голову всем не открутил, той группе несладко пришлось. Зато они и пустили слух, что к нам приедет какой-то преподаватель из Снежной и заменит его. — Склонившись к Кэйе, он прошептал: — Аура у него, говорят, просто жуткая, хоть и молодой, а взгляд такой холодный, что аж до дрожи пробирает. Кое-кто уже с ним пересекался. Вон, гляди. Альберих проследил за направлением и наткнулся на троих студентов, которые молча стояли возле стены и судорожно перелистывали свои тетради. Раньше он их не видел, поэтому не мог сказать, всегда ли они ведут себя так. Впрочем, это не особо волновало, поэтому парень лишь пожал плечами и усмехнулся в лицо приятелю: — Это же просто слухи. Люди всегда преувеличивают реальность. На деле окажется, что это обычный преподаватель. Мне только интересно, почему из Снежной? Далековато. Раздался звонок, и один шум наложился на другой. В ушах неприятно гудело. Хоть и учится здесь давно, но никак не мог привыкнуть к этому звуку. Вот что значит «неправильный настрой перед парой». Студенты, что стояли ближе к аудитории, первыми открыли дверь, после чего стройный поток из тридцати человек начал движение. Кэйа со своим знакомым были в самом конце и никуда не спешили, потому что сплетни никак не заканчивались. Хоть они и не стоят даже моры тех, что он слышал в прошлой жизни, все равно знать различные подробности произошедших событий важно. По крайней мере ему так говорили. Альберих лишь сохранял вовлеченный вид и с присущей ему легкостью поддерживал разговор, где-то улыбаясь, где-то удивляясь. Какое кому дело до того, кто с кем встречается, расстается и спит? — Давай ставки сделаем, кому новый препод понравится? — Только у тебя кинк на преподавателей. Смотри под ноги, — Кэйа закатил глаз и поставил подножку приятелю, прыснув смехом в его сторону. Тот лишь пошатнулся, но не упал, что, несомненно, огорчило Альбериха. Он показательно вздохнул и наконец зашел следом в аудиторию, закрывая за собой дверь. Первое, что он увидел, когда поднял голову, — красные волосы, собранные в высокий хвост. Высокая фигура с широкими плечами, облаченными в черный пиджак, стояла к нему спиной. Кэйа так и замер возле двери, не отпуская ручку. Все тело вмиг потяжелело, в голове нарастала пульсирующая боль, которая отдавала прямо в сердце — оно так же бешено стучало и билось о грудную клетку, стремясь как можно быстрее вырваться. Человек возле учительского стола закончил свои приготовления и повернулся к сидящим студентам, которые смотрели совсем не на него. До него доходили вести, что группы могут вести себя неуважительно, но чтобы в упор не замечать преподавателя? Он посмотрел в сторону выхода и наткнулся на испуганный и растерянный взгляд, который сверлил его всё это время. Красный столкнулся с синим. Это был Дилюк.I
24 февраля 2024 г. в 19:24
Примечания:
Надеюсь, из этого получится что-то хорошее.
Земля выжжена дотла, обагренная кровью. Трупы лежат на каждом шагу, уже не разобрать, кто — человек, а кто — монстр, их ждёт один конец. Крики ужаса, мольбы́, ненависти и отчаяния заменили собой воздух; с каждым вдохом они въедаются в тело, проникают в легкие и раздирают их изнутри множеством ран. С каждым шагом эти звуки только нарастают — от них не спрятаться, не убежать, они преследуют и цепляются когтями, желая поглотить полностью и утащить за собой в Бездну, но Кэйа упорно, хоть и медленно, идет вперед. С зажатым носом переступает кучу мертвецов с размазанными в мясо головами, единственной рукой отодвигает каменные обломки, пока другая висит вдоль тела, пытается сквозь запекшуюся на лице кровь отбиваться от мелких тварей, которые до последнего выжидали в укрытии.
Ноги дрожат. Приходится опираться на собственный меч, чтобы пройти еще немного. А затем еще и еще. Он ведь совсем рядом, верно? У него ведь все под контролем?
Вопросы встают комом в горле, когда на глаза попадается знакомый клеймор: красный, как небо над головой, черный, как земля под ногами. Семя тревоги принимает свою конечную форму и бьет в голову так, что Кэйа начинает орать, задыхаясь:
— Дилюк?… Дилюк! Люк!
Его горло саднит и словно свинцом наливается, но звать не перестает. Ровно до тех пор, пока не слышит крик сокола. Альберих сразу же срывается с места на этот звук, преодолевая боль, которая сейчас ничего не значит. Внезапный прилив сил в виде адреналина подгоняет его, и уже через пять минут он добирается до места, которое выглядит еще хуже, чем то, где он сражался сам. Сложно даже сказать, чем оно было раньше.
Приложившись к обрубленному стволу, на земле сидел Дилюк в разодранной одежде с почерневшими, буквально сгоревшими руками с кровоточащими ранами, к которым прилипли остатки ткани одежды и перчаток. В ужасе Кэйа свалился перед ним на колени, глотая раскаленный воздух ртом. Тело его мужа было полностью изуродовано: плечо рассечено до кости, словно там и не было кожи, из вспоротого живота, не переставая, текла кровь, которая уже полностью залила собой ладони Альбериха. Он из раза в раз зажимал дыру, но все тщетно. Ниже туловища посмотреть не хватило смелости. Жизнь этого человека выдавал только слабо мерцающий Глаз Бога.
— Дилюк? Ты слышишь меня? Открой глаза, прошу, все кончилось, — сквозь слезы прошептал Кэйа и дрожащей ладонью сжал чужую руку. — Мы смогли.
Кое-как собрав последние силы, ему удалось покрыть дыру в животе тонким слоем льда. Элементальная магия изживала саму себя. Кинув взгляд на сокола, он сказал немедленно лететь к Джинн и Барбаре и привести как можно больше медиков. Да, эти целители нужны и другим людям. Да, это эгоистично, но разве может все кончиться здесь и сейчас, после того, как они смогли отбить атаку Ордена Бездны?
Дилюк закашлялся, будто услышав эти слова; изо рта хлынуло больше крови, которую Кэйа сразу же утер единственным более менее чистым клочком ткани, который оторвал от своей одежды.
— Быстрее! Лети же!
— Кэйа… не надо.
— О чем ты говоришь? Не напрягайся, пожалуйста, я какое-то время смогу сдерживать рану. Просто дыши.
Одну рану — да. Вот только Дилюк был полностью покрыт ими. И они оба прекрасно это понимали. Хоть Рагнвиндр силен и телом, и духом, благословлен небесами и Архонтами, все же он был обычным смертным человеком. Не таким молодым и выносливым, как раньше. И это тоже они понимали, но Кэйа продолжал, кусая губы, поддерживать слой льда.
— Знаешь… Я так рад, что прожил большую часть жизни… рядом с тобой.
Тихий голос добирался до Альбериха сквозь шум в ушах, и с каждым словом руки его тряслись все сильнее. Посмотрев на возлюбленного красным от перенапряжения глазом, он ответил:
— И мы проживем еще столько же, Дилюк. Я прошу тебя, не трать силы.
— Всегда… всегда я хотел осчастливить тебя. Твоя радость согревала меня и дарила покой. Я до сих пор помню, как ты улыбался, когда мы поженились.
Кэйе было невыносимо больно слышать это от умирающего мужа. Слезы стекали по его грязному лицу, на каждое предложение он мотал головой и вкладывал крио энергию только усерднее, но видел, что это никак не помогает.
Дилюк приоткрыл глаза и отвел от раны чужие руки. Он уже совсем не мог двигаться, даже рваное, булькающее из-за крови хриплое дыхание давалось ему с трудом, но в следующий жест он вложил все, что у него было, все, что он хотел сказать напоследок. Сняв обручальное кольцо, Рагнвиндр вложил его в ладонь Кэйи и прошептал одними губами:
— Я люблю тебя. В любой из жизней… я всегда буду любить только тебя.
Глаз Бога потух и сердце Дилюка навсегда остановилось. В тот день Кэйа морально умер вместе с ним.