Курилка ИСБ: My guns are loaded

You didn't think you were the only magical girl in town, did you? Ты же не думала, что ты единственная ведьма в городе? Agatha, WandaVision My guns are loaded You're in my sights I'm gonna love you tonight Мои пистолеты заряжены Ты у меня на прицеле И я буду любить тебя сегодня My guns are loaded, Bonnie Tyler

В какой-то момент (она точно не помнила, когда именно это случилось, курсе, наверное, всё-таки на втором) Эсме перестала опровергать факт своего родства с господином полковником. Если люди не хотят принять того простого факта, что полковник ИСБ, начинающийся на букву Ю не единственный Юларен в столице, да что там в столице, в галактике, в конце концов, то она решила, что не её это забота — заниматься этим неблагодарным делом — пытаться переубедить подобных упрямцев. Пусть себе думают, что хотят. Знаменитая в военных кругах фамилия была источником больше неприятностей, нежели каких-либо «плюшек» и поблажек со стороны инструкторов или принятия в круг золотой молодежи со стороны курсантов. Скорее наоборот, с курсанта Э. Юларен требовали строже, чем с прочих и слушать не желая, что она не родственница полковника. А сокурсники наоборот полагали, что она использует своё родство, чтобы занимать верхние строчки рейтингов, хотя успехи в учебе были полностью результатом упорного труда Эсме и никак не зависели от её фамилии и того положения, что занимал в имперской элите господин полковник, начинающийся на букву Ю и по какой-то прихоти судьбы совпадающей и всеми остальными буквами фамилии с её собственной. Однажды правда один не в меру ретивый препод восхитился её успехами по его курсу и обещал, что при случае расскажет дяде (почему-то все принимали полковника В. Юларена за дядю Эсме) о выдающихся успехах его племянницы. — Не надо дяде рассказывать, — с мольбой в голосе произнесла Эсме. Дядя так дядя, но беспокоить полковника всё же не стоит. Ещё подумает что-нибудь не то, вроде недобросовестного использования его фамилии и фальсификации данных. — Ваша скромность похвальна, — заключил преподаватель и обещал, что так и быть, не будет сообщать дяде об её успехах. В самом деле, наверняка тот и так посмотрит в табель и всё узнает сам. Однако же как-то так получилось (виновата бутылка чрезвычайно крепкого кореллианского виски) и слово за слово, речь зашла о талантливых курсантах этого года выпуска и как-то сами собой соскользнули с языка слова о курсанте Эсме Юларен. Так полковник, совершенно случайно, услышал о ней в первый раз. Навёл справки, и выяснил, что существует такая вот девушка по имени Эсме и по фамилии Юларен. Что ещё ничего и не значит. В самом деле мало ли существует в галактике однофамильцев. Покопал чуть глубже и выяснил, что данная девушка никакого (вообще) отношения к его семье не имеет. Какая-то абсолютно другая «династия» Юларенов обнаружилась на Корусканте. Даже не побочная ветвь. И не потерянная, сбежавшая из дома мятежная дочь/мятежный сын — такого безобразия в их семье отродясь не было. Для надежность провел даже тест ДНК на предмет родства той или иной степени. Результат отрицательный. Но всё же любопытство (а где вы видели обделённого этим качеством ИСБ-шника?) победило, и теперь означенная Эсме Юларен стояла на вытяжку в кабинете полковника и внешне оставалась абсолютно спокойной. Руки по швам, невидящий взгляд прямо перед собой. Образцовый солдат с безупречной репутацией и отличными оценками. Входит в тройку лучших курсантов этого выпуска. Но какая-то червоточинка в ней точно имеется. Это полковник распознал в ней мгновенно. Не мог сказать, что именно с ней не так, но что-то определённо было. Не обязательно даже что-то негативно-плохое, может и наоборот; что-то заслуживающее внимания. Что именно, выясним в процессе, решил Вуллф. Невидящий взгляд зелёных глаз нет-нет и сместиться с предписанного уставом глядения в никуда, да и сфокусируется на полковнике. Пара роковых секунд, когда она даже осмеливается встретиться с ним взглядом после того, как он скомандует «вольно!». — Эсме Юларен, — задумчиво произносит полковник. — Расскажите мне, как так получилось, что у вас такая фамилия, энсин. — Это результат бюрократической ошибки, полковник, сэр. — Вот как? И кто же допустил подобную ошибку. — Не могу знать, господин полковник. Это случилось ещё с моим пра-пра-прадедом по отцовской линии. Его звали Юлий Ларен. Но однажды что-то пошло не так, кто-то не заметил точку после Ю, написал Л с маленькой буквы, и фамилия Ларен превратилась в Юларен. Дед тоже заметил это не сразу, собирался всё исправить, но так руки и не дошли у него до этого. А там его сын уже ИД-карту с этой фамилией и получил. Так вот всё и осталось, полковник, сэр. — Понятно, — проговорил полковник. — Но что же вы не внесли ясность при поступлении в Академию? Или надеялись заработать дополнительные баллы при поступлении за счет известного имени? — Это так не работает, полковник, — в голосе её появилась неуместная легкость, даже легкомысленность. Хотя следовало быть серьёзнее, но Эсме ничего не могла с собой поделать. Она всегда начинала нервничать рядом с привлекательными мужчинами в военной форме, и чем выше чин, тем больше привлекательность и соответственно нервозность. А там, прощай здравый смысл и сами собой невольно проскальзывают кокетливые нотки в голос… — Ещё бы оно так работало! Этого ещё не хватало, — хмыкнул полковник. А затем хитро добавил: — Но соблазн то был? — Если только чуть-чуть, — призналась Эсме. — Но я потом всегда поправляла всех, если кто-то ошибочно предполагал наше с вами родство, господин полковник, сэр. Проблема вот в том, что обычно люди очень поспешны в своих выводах и далеко не всегда готовы отказываться от собственных умозаключений. Пусть и ложных. — В этом, я с вами, пожалуй, соглашусь, энсин. Выпускаетесь в этом году? Где хотели бы служить? — Буду рада любому назначению, полковник, сэр! — патриотично-заученный шаблон ответа сорвался с языка сам собой. Полковник недовольно скривил губы, явно не такого ожидая. И она поспешила добавить: — Я хотела бы остаться в столице. Где-нибудь в офисе. — Вот как? Надеетесь на тёплое местечко — перебирать бумажки? — Но кто-то же должен их перебирать… полковник, сэр. И это ещё был дипломатично-приличный ответ. Свою истинную мечту о карьере ассистентки-любовницы в офисе какого-нибудь столичного большого чина, да пусть бы и полковника, она решила не озвучивать. Вот так сразу. И потом, штат самого Юларена наверняка полностью укомплектован. А жаль… — С вашими оценками вы могли бы претендовать на большее, энсин, — закинул удочку полковник. «Это так не работает, полковник!», она прикусила себе язык, второй раз такая фраза уже не сработает сама по себе. — Лет через десять и то, если повезёт, чин капитана на каком-нибудь чудом не списанном в утиль Венаторе где-нибудь на задворках Внешних Территорий? — она с сомнением посмотрела на Юларена. — При всём уважении, полковник, сэр, моя семья не для того поколение за поколением перебиралась в Центр Галактики, чтобы затем вернуться на периферию. Маска образцового солдата дала трещину. Перед ним предстала маленькая амбициозная стервочка. Адмирал Юларен во времена Войн Клонов такого бы не потерпел, не желая иметь дел со столь беспринципной особой. Полковник Юларен приобрёл более широкие взгляды. — Вот значит, чего вы хотите: остаться в столице? Понятно. Пауза затянулась, но Эсме не смела произнести ни слова, а полковник молчал, не сводя с неё пристального, но совершенно бесстрастного взгляда. По крайней мере она не была уверена, как истолковать такой взгляд полковника правильно. И просто наслаждалась зрелищем: полковником ИСБ в белом мундире. Когда ещё так повезёт: наблюдать Вуллфа Юларена так близко? К тому же оставаясь с ним наедине. Он спросил, чего она хочет. И в данный момент Эсме хотела только одного: чтобы полковник уложил её на свой стол и как следует поимел бы. Или вот, диванчик, замеченный краем глаза, выглядит весьма перспективно в этом отношении. Мечты, мечты… Интересно, каково это — целоваться с усатым мужчиной? Сегодня, по всей видимости, она этого не узнает. — Можете быть свободны, энсин, — наконец, отпустил её полковник. Ещё долго потом он снился Эсме в очень и очень откровенных снах, в которых он долго-долго не выпускал её из своего кабинета. Допрашивал с пристрастием, если можно так выразиться; начав с того, что провёл остро заточенным ногтем по каждому её пальцу, откуда-то узнав эту её маленькую тайну — повышенную чувствительность к подобным необычным ласкам. Ей нравилось, когда по коже скользило что-то острое. *** Затем была суматоха с выпускными экзаменами, сам выпуск, лотерея с полученными назначениями, последняя студенческая вечеринка, благополучно Эсме пропущенная и наконец, заветное приглашение. Место в ИСБ ждало её. Не секретариат господина полковника, но бухгалтерия, что тоже весьма неплохо для начала. Тут главное, проникнуть в систему, а там уж как-нибудь она найдёт повод пересечься с полковником. Тем более оказалось, что отнесение некоторых документов до офиса господина Юларена — обязанность как раз-таки новеньких сотрудников. Кого не спроси, все с содроганием вспоминали об этом опыте. Эсме лишь пожала плечами, никак не прокомментировав предсказуемое «ну, с вами может ничего страшного и не случится» коллег, взяла документы и смело отправилась на заветный этаж изо всех сил сохраняя равнодушное выражение на лице, хотя она была рада тому, что потенциальная возможность встретиться с господином полковником представилась вот так сразу и совсем скоро после её поступления на службу в ИСБ. Страшные истории о вылетающих из кабинета Юларена заплаканных девицах скорее дали Эсме ложные надежды на то, что девицы были слишком высокоморальны и что полковник пристал к ним с какими-нибудь непристойными предложениями… Хотя, может просто придрался к чему-нибудь в воспитательных целях? Ладно, сейчас узнаем. И ничего особенного не случилось. Дежурный офицер забрал у неё документы, дал ей в обмен папки, предназначавшиеся для бухгалтерии, и отпустил с миром. Так повторилось ещё пару раз, когда Эсме отправляли наверх с очередной порцией «макулатуры» наверх. Она даже и полковника не видела, разве что мельком, да и то он её кажется и не замечал. Не счёл необходимым «напугать» как всех прочих? В общем, Эсме даже была слегка разочарована и начала подозревать, что все эти страшные истории — не что иное, как выдумки. Местные не смешные шутки бухгалтерии в отношении новых кадров, дедовщина по-женски. Ну и хатт с ними со всеми. Работа работалась своим чередом, но однажды Эсме получила письмо-приглашение на ежедневную планерку супервайзеров. Вероятно, отправитель, некто майор Партагаз, ошибся и в адресной строке в итоге выбрал не того Юларена. Она ответила письмом с вежливой просьбой проверить адресата, но на собрание всё же отправилась. Так, на всякий случай. Скромно стояла в сторонке и собиралась по завершении мероприятия уйти одной из первых, даже специально заняла место поближе к выходу. Но что-то заставило её пропускать всех желающих выйти, отступив в тень и чего-то ждать. Например, когда присутствующий на встрече полковник Юларен, разговаривающий с майором Партагазом, заметит Эсме. Заметил. Легким, едва заметным наклоном головы, приказал подойти ближе. — Энсин, что вы тут делаете? — спросил полковник, тоном «какого ситха вы тут забыли, но раз уж пришли, давайте, развлекайте». — Я получила приглашение присутствовать на сегодняшнем собрании, полковник, сэр, — ответила девушка. Правду, на самом деле, между прочим. — Ах вот почему, я не получил приглашения сегодня, — Юларен многозначительно посмотрел на Партагаза. — Больше не повторится, полковник, — поспешил заверить полковника Партагаз. И нет бы на этом заткнуться, но кто-дернул его за язык: — Позвольте заметить, у Вас очаровательная племянница, господин полковник. — Ах вот оно как, — задумчиво проговорил Юларен, смотря на Эсме. — А я говорила, — короткая пауза. — Дядя. Полковник коротко усмехнулся. — Простите, вы о чем? — Партагаз понимал, что что-то происходит. Не понимал только, что именно. Майор во всём любил ясность и не любил чего-то не понимать. — Так, дела семейные, — небрежно бросил, продолжив игру, полковник. — У вас, полагаю, полно своих дел, майор. Майор поспешил согласиться и удалиться, заниматься своими делами, но сделал себе мысленную пометку разузнать всё об энсине Юларен чуть позже. *** В один из дней проводилась практическая тренировка по эвакуации работников ИСБ на случай воздушной атаки в связи с участившимися в последнее время случаями террористических атак так называемых повстанцев. Тревога, так тревога. Все были предупреждены заранее и потому особо хитрые задницы решили спуститься на лифте, а отнюдь не пешком, как то предполагали инструкции. Среди них была и Эсме, традиционно проявлявшая дух индивидуализма, оторвавшись от своих коллег, не влезших в очередной лифт. Все более или менее организованно собрались в убежище роль которого исполняла подземная парковка. Ответственный за мероприятие оповестил всех о том, какие они молодцы, что так оперативно спустились, объяснил, что здесь имеются запасы воды, еды и походных коек с одеялами. В общем, учения прошли успешно, всем спасибо, все свободны. Вернее, можете возвращаться на свои рабочие места и продолжать трудиться на благо Империи. Отбившись от стаи бухгалтерии, Эсме прибилась к стае супервайзеров во главе с майором Партагазом, приобретая новую привычку, которая ей начинала нравиться — оказываться радом с начальством. Ну это, вы знаете, генералы, адмиралы, моффы, полковники и одна молоденькая, только-только из Академии, энсин. Классика жанра. Все торопились вернуться к работе. Правда, некоторые сворачивали на покурить, но лифты всё равно были переполнены. Поднимались по лестницы разве что самые низкие чины. Энсин Эсме хвостиком втиснулась в лифт за супервайзерами, те не возражали. Эсме старательно пыталась сохранить хотя бы немного дистанции — те пару сантиметров, что ещё отделяли её от майора, но желающих подняться на лифте было слишком много. Ещё пара вошедших и этих сантиметров между майором и энсином не осталось, теперь они стояли впритык друг к другу. — Пардон, — коротко выдохнула Эсме, про себя благодаря тех нетерпеливых офицеров, из-за служебного рвения которых она была буквально вжата в Партагаза. И как же хорошо, что она не стала прижимать планшет к своей груди, а прижала его сбоку, к бедру. Это был правильный выбор. Майор лишь примирительно улыбался, мол, понимаю, вашей вины в этом, энсин, нет. Она вдыхала аромат его одеколона, и невольно смотрела в глаза, не понятно, то ли колдовские зелёные, то ли карие, то ли и вовсе с какими-то золотистыми искрами. Понять точный оттенок глаз майора ей всё никак не удавалось. Двери лифта наконец-то закрылись, и они поехали вверх. А Эсме ощутила пальцы Партагаза на своей спине, опускающиеся вниз, сжимающие одну из её ягодиц, а затем и вовсе обнаглевшие настолько от своей безнаказанности, что забрались между ног и начали хозяйничать там, насколько это было возможно сквозь ткань форменных брюк. Трусики промокли мгновенно. В какой-то момент она даже сжалась вокруг пустоты внутри себя… Эсме замерла, хотя двигаться было и так невозможно. Офицеры ИСБ представляли собой сейчас картину под названием «шпроты в банке». Майор Партагаз всё также продолжал мило-невинно-вежливо улыбаться, ничем не выдавая себя. Лифт остановился. Они приехали. Все вышли. А Эсме всё никак не могла понять, что это такое было: очередной приступ её слишком сильно разыгравшегося воображения или вправду майор Партагаз позволил себе к ней прикоснуться? Да не просто прикоснуться, а вот так сразу очень и очень откровенно. Это вам не случайно рукой махнуть, не рассчитав, и дотронуться, непреднамеренно стоящей рядом девушки. Спросить у майора, что это было (или не было?), она конечно же не могла. В нескромных снах Эсме появился новый персонаж, Майор Лио Партагаз. *** Она в очередной раз принесла документы в офис полковника Юларена, когда наконец-таки случилось чудо: закрывающаяся было дверь открылась и полковник, вспомнив, что недоприказывал аттенданту приказал вызвать энсина на букву Ю и явить её пред свои светлые очи. — Уже исполнено, полковник, — аттендант мгновенно сориентировался в ситуации, заслужив, собственно, по большей части незаслуженную и случайную похвалу начальника в виде положительной интонации в Юларенском ответном «оперативно». В общем, Эсме оказалась в кабинете полковника во второй раз. И в этот раз он даже предложил ей присесть, правда не на диванчик, так и манящий энсина к себе (вы знаете, что происходит время от времени на таких вот диванах, стоящих в кабинетах высокого начальства), а на стул. А ещё он угостил её кофе. Правда, без коньяка. — Как служба? Нравится в бухгалтерии? — и впрямь добрый дядюшка Ю, интересующийся как там устроилась любимая племянница. — Не обижают? Рутина не заела? — Я люблю рутину, полковник, сэр. Да вроде не обижают. Пытались правда напугать… — Чем это? Маленькая заминка. Эсме просит разрешения «говорить свободно» и полковник разрешает. После этого начинается магия. Что там твой коньяк и без него становится жарко! — Историями о выбегающих из вашего кабинета в слезах девицами, полковник, сэр. — И как, напугали? — он не сводит с неё пристального взгляда своих светло-голубых глаз. — Я вот не поняла на самом деле, что это было. Ничего страшного вот лично со мной не случилось. И аттенеданты вели себя прилично. Как бы никто и не давал повода для слёз. Наверное, это скорее всего какая-то шутка, чисто для новеньких. — И как вы думаете, каким именно образом эти… гипотетические девицы были доведены до слёз, энсин? Кхм. Она хотела сделать глоток кофе, но чашка оказалась пустой. Эсме поставила чашку на стол, Юларен оперативно налил ещё. — Спасибо. У меня два варианта. Либо они вели себя неподобающим образом и заработали выговор от вас, полковник. Какие-то глупые девицы, неизвестно как затесавшиеся в рядах ИСБ. Либо они получили непристойное предложение в этом кабинете. Но ни то ни другое, на мой взгляд, не является поводом для слёз. Или просто какие-то сверхчувствительные девицы попались. Не знаю. — Эсме пожала плечами. — Да, глупых мы здесь не держим. Остаётся второй вариант. Но неужели вы думаете, что я прибегаю к подобного рода… вещам? — Смею думать, что нет, полковник. — Отступать некуда. Поэтому в атаку. — Такому привлекательному мужчине, как вы, не нужны столь низкие уловки и трюки, дабы добиться расположения женщины. На это полковник ничего не ответил. Загадка бухгалтерских страшных историй грозила остаться неразгаданной. На столе замигала красная лампочка вызова, привлекая к себе внимание полковника. — Прибыл директор Кренник, — сообщил аттендант. — Ах да, директор, попросите войти. При любых других обстоятельствах Эсме была бы несказанно рада встретиться с легендарным сердцеедом Империи. Мужчина в белом плаще. Мечта. Но вот не сейчас, не во время весьма перспективного, но и опасного (это была не та опасность, не бухгалтерская, но Эсме стало страшно, ибо пауза затянулась) разговора с Юлареном. Она уже собиралась подняться, уйти, дабы не мешать разговору полковника с директором. — Сидите, энсин, это быстро, — Юларен взмахнул ладонью, и Эсме как послушная воле кукловода марионетка села обратно. Директор Кренник производить впечатления не собирался, но даже намеренно не флиртующий Орсон был великолепен. Эти «baby blue eyes», сейчас подернутые какой-то темноватой, словно предгрозовое небо, дымкой директора были волшебны. Сердце Эсме предательски ёкнуло. В очередной раз. К слову сказать, сердечко было через чур впечатлительным и готово было шалить по поводу и даже без. — Директор, познакомьтесь, моя племянница, Эсме. Эсме — директор Кренник, — представил их друг другу полковник (Юларен как-то сразу, неожиданно для себя самого, включился в эти ролевые игры про родственные, неоднозначного характера, связи), от которого не ускользнул тот ошеломляющий эффект, который произвёл на энсина Орсон. И это директор ещё не старался. «Это я удачно зашел», подумал директор, глядя на изящную брюнетку. Протягивая по направлению к ней руку, раскрытой ладонью вверх; тонкие пальчики тонут в большой лапище на чёрном фоне перчатки. Губы директора, которому пришлось для этого нагнуться, невесомо касаются ладони девушки, согревая своим дыханием. Они недолго решали свои директорско-полковничьи дела, пока Эсме пользовалась моментом и наслаждалась прекрасным зрелищем: целых два красавца в белой военной форме. Держите меня семеро… Из блаженного состояния Эсме вывел голос полковника, заставляя обернуться и снова посмотреть на Юларена, оказалось она провожала директора взглядом, мечтая оказаться под его плащом вместе с ним. — Ещё успеете догнать, — проговорил Юларен. — Да я его как-нибудь потом поймаю, — легкомысленно ответила на это Эсме, мечтательно-медленно, забыв на секундочку с кем она и где разговаривает, а затем вспомнила. — Ой. — Нет, вперёд, вперёд, — подбодрил её Юларен, закапываясь глубже в принесённые директором документы. Эсме решила, что обязательно, как только подвернётся ей под руку такая возможность, она жестоко отомстит директору, который так некстати вмешался в её сегодняшнюю игру и без того рисковую. Вот прямо отшлёпает директора по голой заднице его же собственным ремнём. Но не сегодня. Как-нибудь потом. (То, как энсин Эсме добралась до голой задницы директора Кренника, это предмет отдельного, обстоятельного, разговора и об этом как-нибудь в другой раз). Она недовольно надула губки, но осталась сидеть на месте. — Вы всё ещё здесь, энсин? — через пару минут спросил Юларен, подняв взгляд на Эсме. Ответ был очевиден, поэтому полковник закрыл папку с документами, к тому же отложив ту в сторону. — Итак, давайте продолжим, в таком случае. Директор Кренник решительно сбил царившее до его прихода настроение. И как мы уже сказали, будет жестоко наказан за это. Сейчас же надо было как-то исправлять ситуацию и Эсме решила идти ва-банк. «Разрешите говорить свободно» растеряло весь свой магический заряд и пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию в виде «разрешите действовать свободно, полковник, сэр». Вуллф разрешил, коротко кивнув. Что ему ещё оставалось делать? Разве что отругать мерзавку и тем самым подтвердить страшные истории бухгалтерии. Однако он справедливо решил, что эту такой малостью не испугаешь, не зарыдает, да и доводить до слёз одну конкретную девицу-красавицу вовсе не хотелось. Эсме поднялась со своего места, подошла к полковнику, и теперь разглядывала панель управления на столешнице. — Какая кнопочка запирает двери? — спросила она, полковник указал на нужную, Эсме нажала её. — Как связаться с аттендантом? Полковник показал на соответствующую кнопочку, но прежде, чем Эсме нажала на неё, он поинтересовался: — И что же мне ему сказать? — Прикажите не беспокоить ближайший час. — Полчаса, — поправил её полковник, у которого было в повестке дня совещание, пропустить или опоздать на которое он не мог себе позволить. — Как скажите, полковник, — согласилась Эсме и когда с необходимыми предосторожностями было покончено, она опустилась перед полковником на колени, попутно снимая форменную кепи и пристраивая её на столе, чтобы не пришлось искать потом где-нибудь на полу, упавшую в процессе… — Вот так сразу? — игриво спросил мужчина, проводя по тёмным волосам энсина. — Полчаса, — манерно закусив губу, ответила на это Эсме и принялась расстегивать ремень; затем пуговицу на брюках, молнию. Невольно округлив губы в восхищённом «ого», оценив внушительные размеры господина полковника. — Давай, давай, не стесняйся, — подбодрил её полковник и она с энтузиазмом принялась за дело. Тридцать минут пролетели очень быстро и очень приятно. *** Вакансия аттенданта, образовавшаяся в офисе майора Партагаза, заполнилась очень быстро. На козырное место уже был намечен кадр, но буквально в последний момент майору поступило предложение за авторством полковника Юларена, от которого невозможно было отказаться. Вот так, с легкой руки своего «дядюшки» Эсме перебралась из бухгалтерии в офис майора Партагаза. Попутно сменив фамилию на Ро. Надо же было как-то оправдать частое появление Эсме в приемной (а потом и в кабинете) полковника. Документы из бухгалтерии поступали в большом количестве только в отчётных периодах, очередной из которых уже подходил к концу. Сношение же между офисами майора и полковника происходило почти постоянно, вне зависимости от времени года и закрытия баланса… Зачислить Эсме в свой штат Юларен не то чтобы не мог, скорее не хотел. Во-первых, свободной вакансии сейчас там не было, а если и была бы, то пристроить на место своего аттенданта свою же собственную племянницу (хотя на самом деле, всего лишь однофамилицу), а тем более не племянницу, но «племянницу» — со стороны (да и изнутри тоже) это выглядело бы нехорошо. А соглядатаев вокруг хватало и чем ближе к верхушке имперской «пищевой» цепи, тем больше глаз направлено на персону. Так что пустое место в офисе майора Партагаза пришлось как нельзя кстати. — … и кстати, примите, мои поздравления, — при случае сказал Партагаз, тоном больше подходящим на «примите мои соболезнования», ошибочно интерпретировав смену фамилии. — Это девичья фамилия моей матери, — поправила своего нового начальника Эсме. Начальник выразительно посмотрел на неё, явно повеселев. Не то чтобы замужество было таким уж непреодолимым препятствием, быть может даже наоборот, добавляло спайса в намечавшуюся игру. И хитро, на грани приличий по линии подчинённая-шеф добавила: — Полковник предложил, чтобы избежать инцидентов с путаницей фамилий в будущем. Кстати, спасибо, майор. Если бы не ваше невольное вмешательство, — окольным путем Эсме всё же удалось избежать этого рокового «ошибка», — то ещё неизвестно, как скоро бы мы с дядей помирились. Ложь на лжи и ложью погоняет. Но в самом деле, не могла же она раскрыть перед майором все карты и их маленький, совсем не родственный, с Юлареном секрет. — И чем же вы провинились? Наверняка из-за мальчиков? — майору также прекрасно удавался покровительственный тон доброго дядюшки. — Я обещала дяде, что впредь буду вести себя прилично, — после небольшой театральной паузы с лёгким закусыванием губ, наконец ответила Эсме. «Это мы ещё посмотрим», подумал Партагаз. «И, кстати, он запретил мне к вам приставать», этого она вслух не сказала. Да пока, приставать и не хотелось. Хватало Вуллфа… Пушистого, белого, страстного волка. — А что, если майор начнёт приставать ко мне? — спросила Эсме, перебирая короткие белоснежно-седые завитки волос на груди полковника, нежась в его объятиях. Наконец-то оказавшись в кровати Юларена, дома, где целая ночь (первая в череде многих, что последуют после) на двоих и можно никуда не спешить, размеренно предаваясь страстям со всеми сопутствующими удобствами. — А ты не давай ему повода, радость моя, — ответил на это полковник. И вот теперь она старалась изо всех сил не поддаваться очарованию майора. Партагаз особых усилий в деле обольщения своего нового аттенданта собственно и не предпринимал, оставаясь в рамках обычной версии себя. Однако учитывая специфический вкус Эсме на мужчин гораздо старше себя… и этой малости могло хватить. От неизбежной на дальнем горизонте событий катастрофы спасали частые встречи с Юлареном. И не только, да и не столько в офисе ИСБ. Почти официальное признание за ней статуса племянницы позволяло без лишних вопросов и подозрений укатывать с работы и приезжать с утра на работу вместе с господином полковником. По дороге они вели себя прилично. Так что водитель ничего такого и не мог рассказать. Да если и было бы что видеть, то молчал бы что твоя губер-рыба. *** На долю служивших в ИСБ женщин приходилось сразу два гендерных праздника. Сначала День ИСБ-шника, а затем Межгалактический женский день. И по два комплекта подарков соответственно. Что же касается накрывания праздничной поляны, то этим, как и централизованной закупкой подарков, занимались по принципу старшинства чинов, а не исходя из половой принадлежности, как-то было заведено в гражданских конторах. В этом году всеми праздничными мероприятиями занималась Эсме и потому она заранее знала, что именно будут за подарки. Отгремел первый праздник, масштабно, весело, задорно и несколько неприлично (об этом как-нибудь в другой раз, ибо это тема отдельного разговора) по меркам обывателей, никогда не узнавших об этой стороне доблестных людей в белых мундирах, но вполне себе обычно и в допустимых рамках, принятых в ИСБ по такому случаю. На восьмое же число весь цимес состоял в том, кто именно преподнёс Эсме в подарок бутылку набуанского красного. Майор Партагаз на правах непосредственного начальника поздравил и пользуясь случаем приобнял Эсме, поцеловав в щеку. Вполне себе прилично. Что-то правда, коротко шепнул на ухо, но в общей суматохе праздника, Эсме не расслышала его, в этот самым момент глядя на стоящего неподалеку Юларена, нянчившего в руке бокал белого вина. И не очень довольного, хотя и не подающего вид, что это лобзание Партагаза в щеку его, полковника, племянницы хоть как-то его самого выводит из душевного равновесия. Но Эсме успела его хорошо изучить за всё это время, и чуть потемневший взгляд Вуллфа был предвестником неприятностей. Но в этот раз она действительно была не виновата, не она выбирала от кого получать подарок. И вместе с тем ревность полковника была ей приятна. Тешила самолюбие и тщеславие. Никакого наказания и даже выговора не последовало. Просто однажды майор был приглашен на семейный ужин в резиденцию Юларена. И ужин прошёл без происшествий, легко и приятно. Потом мужчины курили и пили коньяк, а Эсме нисколько от них не отставала в этом, с той только разницей, что они с полковником курили одну сигарету на двоих. Слуг отпустили — верный знак, что сейчас и начнётся всё самое интересное. — Учите ребёнка плохому? — спросил Партагаз. — Этот ребёнок сам кого хочешь научит плохому, — заключил Юларен. Эсме невинно захлопала глазками, поудобнее устраиваясь рядом с любимым дядюшкой на мягком диване. Красный шелк платья обрисовывал контуры женского тела, прятал длинные ножки, но намекал на всякое разное, интересное. В частности, например, на отсутствие нижнего белья: заострённые соски отчетливо вырисовывались под тканью. Партагаз на правах гостя сидел в кресле напротив, хотя на диванчике хватило бы места на всех троих сразу… В какой-то момент майор пригласил её танцевать, предварительно испросив разрешения у дяди. — Можно? — спросила и она в свою очередь, не смея ответить согласием даже на такую малость как танец, если Юларен не разрешит. Полковник разрешил и оказавшись в руках Партагаза, пока в приличном контексте медленного танца, Эсме поняла, что сегодня они с большой вероятностью будут играть в очередную ИСБ-шную игру. Собственно говоря, уже весь этот вечер играли. И даже раньше, учитывая многолетнее знакомство майора и полковника против тех нескольких месяцев, что Эсме согревала постель Юларена. — Могу я спросить вас кое о чём, майор? — начала Эсме, пользуясь танцем как выпавшим шансом выяснить кое-что важное. — О чём же? — Про лифт. Это были вы или только моё воображение? Лифты ИСБ могли многое бы рассказать. Особенно те, которые иногда застревали между этажами и когда выключался свет и камеры наблюдения в них. — А разве это так важно? — он не стал спрашивать, что она имеет в виду. Собственная наглость и безнаказанность иногда оказывались поводом пошалить немножко. Тем более, что очередная жертва харассмента жертвой могла считаться весьма условно, в том смысле, что была не против такого развития событий, разве что не ожидала, что ситуация разовьётся столь быстро и неожиданно. И тем более, при свидетелях. Но свидетели давно привыкли и даже иногда сами принимали участие в авантюрах Партагаза. Майор подался к ней ближе и тихо, провокационно добавил. — Результат ведь всё равно не изменится. Пальцы вниз по спине. И сейчас, когда ткань платья гораздо тоньше ткани мундира, ощущения ещё приятнее. Ладони сжимают бедра. И пора бы начать беспокоится о том, какое мнение на всё происходящее имеет господин полковник. Юларен меж тем как-то незаметно и совершенно неожиданно для Эсме оказывается у неё за спиной, кладет ладони ей на плечи, заставив нервно вздрогнуть. Привлекает к себе, давая почувствовать, что в брюках ему сейчас решительно тесно. — Чего же ты испугалась, моя милая? — спрашивает полковник, целуя обнажённые плечи женщины, спуская вниз тоненькие бретельки. — Разве не этого ты хотела? Какие провокационные вопросы вы задаёте, господин полковник… Такой был ответ, но вместо слов получается лишь выдохнуть короткое междометие, откинув голову чуть назад, блаженно млея от ласк сразу двух мужчин. Пальцы майора касаются губ и опускаются ниже, проходя подбородок, чертя по шее линию, а когда добираются до шелка её платья, то резко хватают ткань и безжалостно рвут её с оглушительным треском, обнажая грудь, впиваясь в неё жадными, резкими поцелуями, сжимая ту, на которую не хватает губ ладонью. Зажимая между пальцами сосок. Полковник атакует сзади, стягивая вниз остатки платья; его пальцы проникают в сочащуюся влагой дырочку входа… — Скажи это, — слышит она мягкий голос полковника, но это определённо приказ. — Я хочу вас обоих, — выдыхает она, исполняя приказ. Короткое признание заставляет мужчин возбужденно вздрогнуть. Она и помыслить не могла, что и вправду может произойти что-то подобное. Она и сразу два офицера ИСБ. Но вот же, зажата между полковником и майором. Легкий румянец заливает её щёки. — Вы только посмотрите, какая прелесть! — замечает майор. Полковник нехотя выпускает её из рук, но дивная картинка стоит того, чтобы на неё посмотреть. Смущенная Эсме в разорванном платье, отчаянно и страстно желающая отдаться им обоим, но всё же краснеющая в предвкушении возможных вариантов. — У меня никогда раньше не было двоих сразу, — раскрывает она свою страшную тайну, сама невинность… Признание, которое ещё сильнее накаляет страсти. — В этом случае, мы будем нежны и аккуратны с тобой, Эсме, — полковник приглашающе раскрывает свои объятия. И она оказывается в них. — Если только ты сама не попросишь нас обойтись с тобой… построже, — добавляет майор. Тот ещё любитель всякого рода дисциплинарных взысканий со всей строгостью. И она попросила. Не сразу, но позже, когда медленные, размеренные ласки стали невыносимы. Приторно-сладки, а так хотелось чего-нибудь… до боли, до крови, срываясь на крик. С каплями пота по разгорячённым телам. Провалиться в беспамятство сне уже утром, за несколько часов до рассвета и не найти в себе сил добраться до ванной. В сладком истоме изнеможения уснуть между двумя мужиками, пахнущими отвратительно-прекрасно, ибо до освежителя ни один из них также не дошёл. Уснуть с блаженной улыбкой на распухших от поцелуев губах.