Запределье: Сердце феникса

Кровавой пеленой стелилось небо. Казалось ему не было конца и края. Размытые, окрашенные кровавой пеной облака чем-то напоминали океан после великого шторма. Вначале спокойное как не в чем не бывало, затем резко поднимает свои волны, разбивая все в дребезги, и убивая каждого на своем пути. Великое нашествие прокатилось по земле оставляя за собой кровь и страдания. И ею было окрашено все, от земли до неба. Небеса словно были зеркалом окровавленной тверди. Черные деревья преобразовались стоило алым лучам упасть на широкую крону почерневших игл. Воспламенившись от яркого сияния, они словно живые мертвецы стояли в красном свете. Холодное, облитое кровью солнце, почти скрылось за горизонтом, что было видно только его серп, который был словно нанизан на острые верхушки сосен. Не смотря на довольно позднее время было еще светло. Такой закат предвещает бурю, хотя она уже прошла. По окровавленной земле, обминая трупы, шла женская фигура. Точнее не шла, а медленно плыла, словно в небытие. Алый свет слился с ее одеждой и лицом, которое было полностью в крови. Белоснежные волосы, чей цвет уже нельзя было рассмотреть точно, слиплись, от красной жидкости что продолжала плавно стекать огромными градинами с волос, переползая к глазам, щеке, подбородку. Одежда в некоторых местах была разорвана, тело было истерзано, от чего некое подобие ткани полностью побагровело, продолжая сочится каплями. Кожа в некоторых местах была разорвана, разрезана, словно хрупкое женское тело проверяли на прочность. Но в худшем состоянии было лицо. Точнее его уже сложно было назвать лицом. Левая часть — это теперь просто месиво выжженной плоти, что была так же рассечена через глаз. Его уже не было видно за полностью изуродованной кожей. Уцелевшее правое око продолжало вести куда-то вперед. Девушка не различала перед собой дороги. Она шла медленно, словно во сне, иногда замирая. Взгляд был пустым, холодным, испуганным…. По обнажённым ступням медленно стекала кровь. Для нее небо и земля слились воедино. В висках пульсировало, ноги подкашивало, однако та находила в себе силы и медленно-медленно, чуть ли не ползком идти дальше. Дева подняла свой искалеченный взор на умирающий серп солнца, прижимая руки к оголённым исцарапанным плечам, пытаясь хоть как-то прикрыть остатками одежды тело. В лучах умирающего солнца блеснул фиолетовый блеск глаза. Взгляд иногда туманился, то от слез, то от мигрени и сильной зубной боли, от чего челюсть едва не сворачивало. Она ощущала сильную тошноту, что хотелось вывернуть все на изнанку. Все что было. Кожу пекло словно приложили раскаленный метал, и застывало где-то внутри. Ноги были давно изрезаны, но девушка продолжала идти по алой от крови земле, иногда наступая на стекло и разбитые осколки металла, которые впивались глубоко в кожу, сопровождаемое резущей болью. Внутри сознания была пустота. Огромная бездна откуда эхом доносился смех живых и вопль умерших. Тело бил озноб, руки дрожали. Настолько было пусто, что она даже не замечала начисленное количество трупов вокруг нее, и с каждым шагом их становилось все больше и больше. Начиная от маленький грудных детей и женщин, заканчивая мужчинами, и стариками. Вот парень с растерзанной грудью… Вот несколько детей со сломанной шеей… Вот старик с вывернутой гортанью… А там еще там вдалеке девушка пригвождена к дереву, с распоротой ключицей. Во рту застыл металлический привкус крови, а к горлу подкатила рвота. Отовсюду пахло кровью, веяло смертью… Она искала их… Взгляд в право. Вывернутое наизнанку тело, что покрывало еще несколько трупов истерзанных детей. Видимо пытался защитить… Взгляд в лево. В глаза сразу бросилось тело избитой женщины, которая прижимала к себе совершенно маленького младенца. В сердце кольнуло, и девушка, полностью обессилившись, встала на четвереньки, наклонившись к маленькому тельцу и осторожно забрала из рук мертвой матери. Может он жив…? Однако кожа была посиневшей, тело ледяное, и пустые налитые кровью глазки… Дрожащими окровавленными пальцами, девушка пыталась развернуть окровавленное одеяльце. Маленькая головка была полностью выляпана бурыми пятнами, видимо его сильно ударили затылком. Тонкие пальцы впились в уже мокрое от крови одеяло, нащупав рваную рану. Они разрезали ему живот… Проведя онемевшими пальцами по глубокой ране, она ощутило его… Совсем крохотное, маленькое, оторванное из его обители сердечко… В горле застрял ком из тысячи иголок, словно та проглотила стекло. Руки сильнее задрожали, словно в горячке и только тогда она подняла глаза. Из груди вырвался тихий плач. Кровь… Она была повсюду. Как и мертвые тела… Ими была усеяна вся земля, весь лес, куда бы она не пошла… Все, еще лихорадочно прижимая младенца к себе, как заворожённая принялась рыть руками яму. Пальцы упрямо перебирали влажную, полностью пропитавшуюся кровью землю, сопровождаемой глухим стуком сердца. По щеке стекали слезы, смешиваясь с кровью на лице. Руки были выпачканы еще больше, однако выжившая совершенно не обращала на это внимание. Для нее остановилось все. Чувства и время стали эфемерными. Как только она присыпала землей маленькую могилку тут же поняла, что не может встать. Девушка сдавленно зашипела и тут же прижала руки к окровавленной ране на боку, которую, казалось и не замечала во все. Сколько прошло времени пока она дышала? Час? Два? День? Солнце уже скрылось в своей тайной обители, уступая время ночи. Однако и та окрасилась в кровавый цвет. Настоящее зарево. Все-таки будет гроза… Было еще светло, от алого неба исходил едва слышный гром, холодный ветер перебирал слипшиеся окровавленные волосы, а выжившая продолжала смотреть на маленькую могилку. Одинокая, сжатая фигурка стояла посреди выжженого леса, где на каждом шагу было мертвое тело, чьи-то внутренности, или конечности… Вся эта мертвая тишина сопровождалась жалобным воем ветра. Словно он тоже оплакивал такое количество убитых. Эти дни превратили в бойню… Страшную, беспощадную, полную ужасов и кровопролития… Неожиданно из груди вырвался громкий крик. Девушка упала на колени стукнувши кулаком об землю. Это был крик души, смешанный с плачем и болью. Из-за спины вырвалось два огромных белых с лиловым градиентом крыла. Они были истерзаны не меньше, но при алом свете угасающего солнца смотрелись величественно. Земля вокруг девушки покрылась темными потёками, очерняя кровь на руках, ногах, плечах и лице. Слезы застилали глаза, пусть один из них уже был мёртв, слезы сочились сквозь плоть, и словно ножом оставляли рваные следы в душе. Было больно. Невыносимо больно. Морально так и физически. Душой и телом. Девушка поднял взор на небо. Она осталась…одна… Совершенно одна…