Славный пир

Гай чувствует что приходит в сознание от удушающей энергии смерти...или чего-то другого? Удивительно, что-то может причинить более сильную боль, чем его смерть. - Ты долго собираешься валяться? Я приготовил такой славный ужин, а такая шавка как ты даже не собирается посмотреть на это? Мерзкий голос. Мерзкий тон. Мерзкое существо перед ним. Его слова заставили мечника приоткрыть глаза и попытаться подняться. Но это было не так просто, ведь он был скован оковами бессмертных по рукам и ногам, а веки не желали подниматься. Хотя слабость в теле была и до этого, сейчас это чувство усилилось многократно. - Так вот что причиняет тебе страдания. Может мне стоило приготовить его? С кем он говорит?.. Нет, кажется он слышит чей то глухой крик... он бы никогда не хотел слышать такой протяжный крик из его уст... Его? Муан быстро заморгал, пытаясь прояснить взгляд своего полного замешательства и какой-то слишком сильной тревоги лица. Он видит празднично украшенную комнату: по углам стоят декоративные кусты, на стене висят какие-то вещи, много красного в оформлении. Сейчас он осознаёт, что тут витает аромат запечённого мяса и крови. Взгляд быстро цепляется за осколки меча, что аккуратно повешены в рамочку на стене. Смертельное лакомство. Мечник не смотрит на лицо того, за чьей спиной висит это напоминание о трагедии. Меч заклинателя можно разрушить на такие мелкие куски только в случае смерти его владельца, Муан лучше всех это знал и понимал. Сердце наполнила боль, которую можно было сравнить с вонзанием всех этих кусков металла в его собственное сердце. Кажется крик на фоне приобрёл отчаянные ноты. - Не плачь... прошу, не надо... Кому он это говорит? - кажется твои крики не достаточно громкие... да и интонация не та. Мечник не кричал. Это означало одно...этот крик родного и нежного голоса был настоящим. Глаза судорожно забегали по комнате, пытаясь найти нечто очень конкретное, однако следующая вещь приковавшая взгляд не заставила себя долго ждать. Еда на столе перед ним. Около него стояла тарелка с аккуратной сервировкой, а за ней располагались сначала стакан с красной жидкостью, а затем и изысканные на первый взгляд блюда. За другим концом стола сидела эта тварь, что напялила лицо человека. - Как оформление? По нему не было слышно хотя бы притворной заинтересованности. И Гай не откроет своего рта, чтобы ответить ему. Мечник вглядывался в еду на столе. Чем дольше он это делал, тем сложнее было подавлять рвотный позыв вперемешку с отчаянным криком. В виде красивых блюд на столе лежали приготовленные части человеческого тела. Торс зафаршированный какими то овощами, голени на кости, жаренные и вареные части рук и ног. Пальцы рук служили оформлением к какому-то салату. Не выдержать мечника заставила тарелка с длинной лапшой, политая томатным соусом, если это был он, на верхушке которых лежала пара глаз. Таких прекрасных глаз, что казалось не так давно смотрели с огромной любовью и нежностью. В которых не так давно играли золотые сполохи, словно маленькие огоньки или лучи солнца, тонущие в непроглядной тьме. К этим огонькам хотелось присоединиться, ведь то была его тьма, которая могла укрыть в объятиях, что дарил сам заклинатель. Сейчас это были два шарика с тёмным рисунком на них. В них не было жизни. Они только отражали свет свечей зажжённых в комнате. Муана чуть не вырвало прямо на тарелку перед собой от осознания всей ситуации. Его тело расположилось сейчас на нескольких тарелках. Их не получится собрать и хотя бы достойно похоронить. На глазах собирались слезы. Сейчас он заметил так же и то, что вместо скатерти была постелена верхняя часть красного облачения. Наряда что выбрал для него он. - как некультурно... Его вид так отвратителен тебе? Шен, плохо выбирал партнёра. До его ушей вновь донёсся крик. Закованный мечник не догадывался, что только в его ушах он звучал как безвольный и отчаянный плач. Админ, сидящий перед ним, слышал звук, напоминающий скорее скрежет металла, противный и словно пытающийся разорвать барабанные перепонки. Но лицо у него было такое, словно он слушает симфонию великого композитора, исполняемую лучшим оркестром в мире. Старейшина пика славы не был интересен админу вовсе, ему было интересно, как отреагирует на это мстительный призрак. Он и не думал что будет его видеть, но это оказалось великолепной возможностью. Админ несколько разочаровался, когда понял, что Шен всё же умер, но как оказалось, проклятый заклинатель достаточно упрям, чтобы не уйти в круг перерождения. Хотя даже если бы и попытался, ничего бы не получилось. - Ублюдок... - Гости не должны так общаться с хозяевами. Хотя я могу простить это, если разделишь трапезу. Муан дернулся, готовый сорваться с места, и кинуться в атаку одними только кулаками, но о себе вновь дали знать оковы. Кажется помимо них была начертана какая-то печать. - Сочту за согласие. - Не смей! Конечно админ пропустил этот выкрик мимо ушей. Он взял ближайшую к себе тарелку, с запечёнными предплечьями в каком то соусе. Положив одно из них к себе на тарелку, он взялся за нож и вилку. Прежде чем поднести нож к мясу, он поднял взгляд на Муана. - Сделай лицо проще, он же смотрит. Он говорит не скрывая усмешки. Тем не менее админ имел в виду не призрак, что с каждой секундой становился всё свирепее, но для мечника по-прежнему оставался невидимым. При этой своей фразе он посмотрел наверх, словно указывая глазами на что-то. Мечник невольно проследил за его взглядом и увидел за его спиной, на дверном проходе голову. Словно трофей с охоты, она висела на медальоне для рогов, на котором было начертано какое-то заклятие, действие которого мечник не разобрал. Это было вообще не важной деталью сейчас. Важным был вид этой головы. Чёрные волосы были обрезаны, чтобы не свисать с прохода. Глаза отсутствовали, вместо них были пустые глазницы. И выглядела она при этом так, словно только-только была отсечена от тела. Уже не живая, но недостаточно мертвая, словно жизнь покинула её владельца только на мгновение и тут же могла вернуться в тело. Если бы было это тело. Глядя на это, Муан чувствовал одновременно закипающую, готовую прожечь всё его существо, ярость и жуткое бессилие, разливающееся по телу. Ярость вспыхивала синим огнём в его глазах, отражалась попытками разорвать оковы, которые с чего-то были слишком прочными для него, но тут в силу вступало бессилие, которое удивительным образом тянуло склониться к полу. В момент когда надо было собрать все силы и хотя бы не дать этому демнамеласу ещё сильнее подробить тело любимого человека, его охватывала такая жуткая слабость, что хотелось себя ударить. Но пока муана разрывало от этих внутренних противоречий, админ всё же приступил к трапезе. Звук разрезающего запечённую плоть ножа, стучащего по тарелке, заставил приковать взгляд старейшины к этой сцене. Админ положил кусок мяса себе в рот и начал не спеша пережёвывать. Он словно смаковал каждое волокно мяса, которого на худой руке Шена было не так много. - М... на вкус как свинина. Даже ничего необычного. Он запил этот кусочек красной жидкостью из бокала. Это была его кровь. Борьба чувств мечника продолжилась с большей интенсивностью. С одной стороны – вот и всё. Он сидит перед самой страшной тварью из всех возможных, и даже не может ему помешать. А с другой... Разве он не слышал только что его крик? Разве это не значит что хотя бы его дух был тут и его можно было забрать, прежде чем что-либо случиться и с ним? Это не много, это глупая вера и думать, что он и вправду может что-либо сделать действительно самонадеянно. Но сделал не он. За трапезничающим главой секты хладного пламени появился силуэт. И на обычный человеческий он был похож лишь отдалённо. Это было жуткое существо, раздутое своей ненавистью и отчаянием, этот дух горел черным убийственным огнём и грозился сжечь абсолютно всё, что было в этом помещении, здании, может даже городе, если это место было в каком то городе. Он не разговаривал, он издавал лишь жуткие нечеловеческие вопли и среди которых угадывались лишь какие-то обрывки слов, которые не складывались в речь. Комната загорелась вся, но по настоящему горел в ней лишь тот, кто сейчас аппетитно ел. А даже иллюзорно не был задет огнём тот, кто с глубочайшим страданием и отчаянием на лице смотрел за духом. - Вот теперь ты звучишь прекрасно.