Do not lie to yourself.

Палящее солнце, опускающееся за горизонт, не грело совсем, хотя горело так, словно произошёл взрыв. Осенью такая погода обыденна, но за окном поздний ноябрь, а снега, которого из высокой многоэтажки можно было спокойно увидеть, всё нет и нет. Здания потрепанного города казались крохотными по сравнению с высокими мегаполисами. Если смотреть на них, подойдя совсем к окну, то можно было бы подумать, что один твой шаг разрушит весь этот город и всех людей здесь. Хёнджун чувствует на своих плечах ледяные руки, что потихоньку перемещались к ключицам и создавали табун мурашек по всему телу. Пальцы спокойно хозяйничают на шее и аккуратно сжимают её. Хан вздрагивает. Теперь мороз ходит по всей коже. Чувствуется чужое лёгкое дыхание над ухом. Страшно. — Сынмин... — жалобно тянет Джунхан, после чего старший убирает свои руки от его тела и отходит, задевая белое кресло и тем самым заставляя его немного покачнуться. Младший переводит взгляд на Сынмина, остановившегося в метре от стола, сцепив руки за спиной, и выравнивает своё положение на кресле. Тишина снова настигает их обоих. Она давит на голову, не давая адекватно думать и не давая свободы слова. Даже не хочется ничего говорить. Хочется молчать в тряпку, пока мысль не дойдет до конца. — Сынмин, — Вновь проговаривает это имя Хёнджун, но уже увереннее спокойным тоном. Кажется, это уже постоянное слово у него в голове. Всё детство Сынмин был единственным другом Хана. Все вокруг в приюте считали его странным. Только О его таким не считал. И как только он сделал первые шаги за порог здания приюта - парни стали не разлей вода. Неудивительно, что они сейчас вместе. Чужой смешок. — Прекрати произносить только моё имя. Так и забудешь, как разговаривать, — Од разворачивается, мотая головой. Джунхан закрывает лицо руками. За счёт длинных пальцев не видно ни одной черты внешности. Даже стараться особо не надо, чтобы скрыть свои эмоции. — Да ну тебе, — Сынмин медленными шагами подходит к столу, держа свои руки за спиной. — Я как обычно с тобой играюсь, — на его лице проявляется ухмылка, которая всё больше подчеркивала схожесть старшего с хитрым лисом. — И даже не хочешь ничего сказать насчёт происходящего в городе? — Хёнджун аккуратно убирает ладони от лица, открывая себе вид на О, уже стоящего перед ним. Их разделяет только стол. — Ты ведь в этом виноват. А в городе хаос. После того, как сына миллиардера нечестным образом оправдали на суде, начался сущий ад. На следующий день этот же сын миллиардера был сожжён заживо в своей машине. Кем — неизвестно, но кто-то сказал, что это был «Чумной доктор». Некоторые люди были за его идеи, ведь справедливость восторжествовала, а другие, наоборот, против. Но произошло и не только это. Убили всю семью известного богача. И его самого, и жену, и сына. Во время этих происшествий проводилась трансляция в социальной сети. Все увидели то, как горит яркий огонь и как ужасных, по мнению многих, людей убивают. И из-за этого все узнали про «Чумного доктора» и стали ему подражать. Делать маски как у него, разные вещи, чтобы поддержать. И только Хан знает, по чьей вине и инициативе это произошло. Од усмехается. — А что тебе об этом сказать? Всё так же, как и было. Люди пытаются выжить в спорах за справедливость и борются за свои ценности, — он пожимает плечами, скрещивая руки на груди. — Ты ведь и сам с этим ничего делать не хочешь. — Неправда! — тут же восклицает Джунхан и встаёт со стула, опираясь кулаками о стол. — Сынмин, кому ты врешь? — Нет, нет, — Сынмин мотает головой. — Это ты врёшь самому себе, — говорит он, делая акцент на слове «Ты». — Я ведь знаю. — Да как ты… Можешь такое говорить?! — Голос Хёнджуна начинает дрожать. Младший чувствует, будто его предали. Он всю свою жизнь пытался сделать жизнь людей лучше. В последние пару лет он стал создателем той самой социальной сети, где и были выложены эти трансляции, и даже несколько дней назад выпустил новое обновление, которое шифровало все данные от учётных записей людей, чтобы никто не мог их заполучить. — Я всю жизнь стараюсь, и ты сам это видишь! — Хан вздыхает. — А ты посмотри, что творится на улицах! Сынмин, они тебе подражают! Молчание. В ушах отдаётся быстрый стук сердца. Нужно исправлять ситуацию и остановить Ода. Прекратить этот хаос на улицах города и восстановить спокойствие, потому что на каждом шагу тебя могут убить. — Ты должен остановиться. Или я тебя остановлю, — Голос Джунхана перестал подрагивать и стал более серьёзным. Сынмин усмехается. — И что же… Ты сделаешь? — Я… Хёнджун останавливается. В голове ни единой мысли, что можно сделать, лишь бы сохранить порядок в городе. Угрожать убийством самого же Сынмина? Бред. Самоубийством? Чушь. Думай, думай, думай. О разворачивается и отходит на далёкое расстояние от стола, вновь сцепляя руки за спиной. — Я лишу тебя поддержки. Я отключу все сервера, — Хан быстрым шагом подходит к Оду. Встаёт сзади, но безумно близко. Лишь миллиметры между ними. — Я закрою соцсеть, чтобы ты больше не смог проводить трансляции. Тишина. Слышится лишь тяжёлое дыхание обоих. В воздухе витает напряжение, которое уже начинает душить, создавая ком в горле. Сердце готово выпрыгнуть из груди из-за быстрого биения, а руки, кажется, уже стали стиральной машиной, которую запустили. Трясутся хуже некуда. — То есть.. Ты готов пожертвовать делом всей своей жизни ради… Кучки наглых и ужасных ублюдков?.. — Сынмин слегка поворачивает голову на младшего. — То есть ты считаешь, что именно это сделает жизнь людей лучше? Об этом ты с детства мечтал, да? О делает пару шагов в сторону двери на выход. Хёнджун так же остается на месте, глядя в чужую спину. — Я звоню в полицию, — Голос Джунхана начинает подрагивать. — Только не забудь сказать им о том, что ты знал обо всём с самого начала и молчал, как подлый трус, — Од пожимает плечами. — Или ты не хочешь проблем и просто так нажалуешься, так и не сказав всю правду? О боже мой, у Хан Хёнджуна в офисе находится чумной доктор, как же страшно! Руки потихоньку сжимаются в кулаки. Хан не выдерживает и идёт к Сынмину. Как только расстояние между ними снова сокращается и они стоят лицом к лицу, Хёнджун хватается за чужой воротник. — Сынмин, послушай меня, — Голос начинает дрожать, словно тонкая веточка на ветру. — Я прошу тебя! Нет, я умоляю, слышишь? — Хан аккуратно встаёт на колени, перемещая руки вниз по чужому чёрному пиджаку. — Остановись. О смотрит сверху вниз на младшего. Слегка мотает головой. — Нет. Джунхан ломается. Он отпускает чужой пиджак и опускает голову, переводя взгляд в пол. Слышатся шаги в сторону выхода и потом наступает тишина. Такая, что хочется только плакать. На душе тяжеленный камень, который никогда оттуда больше не уйдет. Он занял своё законное место. Это нормально? Это ведь пройдет со временем, да? Только скажите этому наивному, разбитому мальчику об этом. Хёнджун всегда хотел сделать как лучше, но в итоге рассеял хаос. И даже сейчас это всё ощущается так, будто ему вставили нож в сердце. И никакого Сынмина никогда не было. Это всего лишь галлюцинация, ведь он погиб несколько лет назад. Все эти убийства произошли по его вине. По вине Хан Хёнджуна. Известного основателя соцсети и от добрейшего, по мнению многих, человека. И об этом никогда никто и не узнает. Это останется в стенах этого чёртового состоящего из сорока этажей дома. И никуда больше не выйдет.