Вслух

Комнату озаряла лишь лампа, делящая прикроватную тумбу с полной пепельницей и парочкой книжек. Тусклый свет, показывал все изгибы и бугорки ее тела под полупрозрачной ночной рубашкой. Миллер лежал на кровати, устремив свой взгляд только на Каиро. Она увлеченно читала ему вслух. — «Билли трогательно застенчивая и неловкая… раздеваясь, она пытается быть женственной и соблазнительной. Смотреть на нее — то же самое, что смотреть на невинную девушку, старающуюся выглядеть опытной стервой. Она так осторожно выступает из цепляющегося за лодыжки платья, так потрясающе деликатно снимает трусики и позволяет мне взглянуть на окаймленную черным впадинку», — Каира сглатывает перед тем, как продолжить читать, — «что я чувствую себ…», — не успев продолжить, её перебивает Миллер — Раздевайся, — поднимаясь с кровати, приказным тоном, выпалил Джонатан. Она не ждет этого, поднимает свой взор на него и смотрит, как подбитое животное. Ему нравился эффект неожиданности. Ему нравилось трахать её, возжелать её, боготворить её. Ему нравилась она. Свит потребовалось некоторое время, чтобы выскользнуть из ночнушки, но сейчас, она предстала перед ним в свете лампы почти ногая. Холодный ветер струящийся из открытого окна заставил всё её тело покрыться мурашками. Она покорна ему. Миллер вплотную подошел к ней, выдохнул обжигающий воздух прямо в шею девушке. Его, не менее горячие руки, скользнули к резинке её трусов. Каиро было трудно стоять прямо, и она поняла, что хочет его сильнее, чем думала. Поэтому рухнула на кровать, словно в бездну, потянув Миллера за собой. Он переворачивает ее на спину, как будто антракт закончился. На этот раз она дикая. Огромная кровать начинает скрипеть. Ее дыхание становится прерывистым. Джонатану приходится упереться руками в стену. Он закидывает ее ноги себе на плечи и вгоняет свой член ещё глубже. Она же в свою очередь, извивается, рычит под ним, как зверь. — Нахуй границы, — выдыхает она. В ответ на это Миллер ускоряет темп, буквально благодаря за эти слова Он кончает в неё и это убивает их обоих. Они рассыпаются, как песок. Он возвращается из ванной и поднимает с пола ночную рубашку. Каиро даже не пошевелилась. Лежит там же, где упала. — Заходи как-нибудь и я снова тебе почитаю, мистер Миллер, — провожая его самодовольной улыбкой, сказала она