Савант

— Ска-а-ай. — М. — Ска-а-а-ай. — М. — Расскажи, что было на приёме? — Ничего. — А потом? — Тоже ничего. — А потом? — Я спал. — Где? — На кровати. — С кем? — С кхуном Прапаем. — Вы спали или спали? — Рейн, зачем тебе это? — Ну-у-у, мне интересно. — Тебе? — Нам. Расскажи, пожалуйста. Пи Пхаю волнуется за Пи Прапая, а я за тебя. — Со мной всё в порядке, Рейн, спасибо. А Пи Пхаю может спросить у своего друга, но, думаю, и ему не о чем волноваться. — И ты снова ничего не скажешь? — Нет. Этот диалог повторялся с теми или иными вариациями уже в третий раз. Скай не устал от него, но не понимал, зачем Пхаю и Рейну знать, что именно они с Прапаем делали на приёме. Он знал, что на момент поцелуя Прапай был сильно пьян и вряд ли контролировал себя, а потому не придавал произошедшему большого значения. Старался не придавать. Он ждал этой встречи пятнадцать лет. Не торопя события, готовясь, зная, что сам не изменит обещанию и не забудет. Как он сказал тогда кхуну Прапаю? Обещание и память. Сидя в переговорной и вычитывая допсоглашение на китайском, он рассеянно теребил ленту на своём запястье. Обещание и память. В дверь заглянул разрумяненный Рейн. Они ещё и неделю с Пхаю не встречались, а отлепить этих двоих друг от друга было почти невозможно. Корпоративный чат почти сразу пополнился фотографией счастливой парочки, и главная тема дня стремительно сменилась романтическими стикерами. Про скандал с Сэн временно забыли. — Скай, пора готовить кофе. — мог бы и не напоминать, Скай давно установил себе напоминалку, хотя его внутренние часы тоже сбоя не давали. — Ещё три минуты, Рейн. Нарежь фрукты. — Уже готово, — пыхнул недовольством Рейн и исчез, слышно было, как он пожаловался Пхаю, что раньше времени «дракон из логова не выйдет». Давно ли он стал драконом? Ровно через две минуты Скай вышел и приготовил чашку латте, чтобы президент мог прерваться и выпить свой любимый кофе, закусывая миленькими яблочными зайчиками. Но в кабинете никого не оказалось. Растерянно Скай вышел обратно, вопросительно глядя на Пхаю. — Тридцать второй этаж, Скай, Президент сейчас на крыше. Лифт доставит тебя прямо туда. — Понятно, — кивнул Скай. Прапай уже пару раз обещал его отвести на крышу, но этого так и не случилось по вполне объяснимым причинам. И теперь Скай поднимался туда сам. Жара и свет чуть не свалили его с ног. И небо, которое было повсюду. Которое буквально переливалось через край. Оно слишком отличалось от того, что он обычно видел с земли. Здесь было всего два пространства — маленькая крыша и огромное синее небо. Скай сделал пару шагов от лифта и пошатнулся, теряя равновесие. Неба было чересчур много. Оно не давило, но окутывало и заставляло чувствовать себя невесомым, переполненным синевой с молочными росчерками лёгких облаков. — Эй, эй, осторожнее, — раздалось над ухом, и большие руки аккуратно поддержали его под локти. Оказалось, что Прапай стоял позади и не попал в его поле зрения. Президент принял из ослабевших рук поднос с чашкой и фруктами и помог пошатывающемуся Скаю добраться до кресла, стоящего рядом со столиком неподалёку от выхода. — Спасибо, — Скай старался справиться с головокружением и дезориентацией, старательно цепляясь взглядом за геометрию крыши, и даже опустил глаза на покрытие, чтобы перестать чувствовать невесомость внутри. — Ты в порядке? — он поднял голову и вплотную столкнулся с обеспокоенным взглядом присевшего перед ним на корточки Прапая, который заставил память всколыхнуться. Точно такой же взгляд он хранил все пятнадцать лет. — Д-да. Уже лучше. Простите. — Голова закружилась? — Да. — Это из-за неба. Здесь нет ни одного здания выше этого, поэтому кажется, что ты висишь среди синевы. — Да. Прапай поднялся и взял со стола небольшую коробочку. Он повертел её в руках, а потом протянул Скаю: — Вот. Через несколько дней Новый год, я решил сделать тебе подарок. Это и немного за те неудобства, что тебе пришлось пережить на корпоративе и приёме в доме моих родителей. Ничего особенного. Просто мелочь. Скай принял коробочку и открыл. В ней лежали белые напульсники с легко узнаваемой маленькой галочкой, вышитой на них. Он дотронулся осторожно пальцем — очень приятная на ощупь трикотажная ткань. Посмотрел на свою уже посеревшую от частых стирок ленту на запястье. — Хочешь, я помогу тебе? — Прапай как-то ловко и с первого раза смог найти тщательно заправленный конец ленты и уже сматывал её виток за витком, а Скай замер, не решаясь препятствовать ему. Под лентой оказался тонкий детский браслет — цепочка и пара подвесок, которые отпечатались на тонкой коже запястья. — Я сам… — наконец произнёс Скай и прикрыл браслет ладонью другой руки. — Хорошо, — отозвался Прапай, и прихватив машинально ленточку, отошёл к барьеру, огораживающему крышу. Прозрачный, он не мешал погружаться в небо, но не давал ветру сдуть с края человека или перелезть и спрыгнуть. Скай достал из коробочки напульсник и аккуратно натянул на запястье, снова скрывая браслет. Лёгкая горечь разочарования осела в нём. Не узнал. Не вспомнил. Признавать ли это нарушением обещания? Нет, пожалуй. Здравый смысл подсказывал ему, что такая возможность чуть более чем велика в его случае. Дети легко забывают незначительные события. Браслет улёгся под бархатистым напульсником удобнее, чем под жестковатой лентой, но Скай уже перестал думать об этом. Следовало вернуться, но он поднял глаза, стараясь смотреть в сторону от того места, где ярко светило солнце, и снова утонул в небе. Теперь было проще. Он чувствовал под собой жёсткое сиденье и силу притяжения, удерживающую его на крыше. Он видел птицу, улетающую прочь. Или это был самолёт? От слишком яркого света глаза всё же начали слезиться, и он опустил голову. Нейтрально-серое покрытие крыши было идеальным контрастом синеве. Дав себе секунду, он встал и отыскал глазами президента, стоящего поодаль. — Я должен идти, кхун Прапай. Спасибо вам за подарок. — Забей, — отозвался Прапай, продолжая машинально наматывать скользящую ленту на пальцы. Скай вернулся в лифт и спустился на тридцатый. Если закрыть глаза, на внутренней стороне век всё было пропитано синевой и сожалением. Обещание и память были лишь с его стороны. В приёмной, когда он вышел из лифта, бушевала Сэн, пытаясь прорваться в кабинет президента, несмотря на уверения Пхаю, что Прапая там нет. Рейн прятался в переговорной. От лестницы спешил на помощь глава рекламного отдела. — Это ошибка! Это неправда! Я должна поговорить с ним! Так нельзя! Они сами напали на меня, и теперь увольняют не их, а меня?!!! — Сэн оглянулась, выхватив взглядом проходящего мимо Ская, и схватила его за руку, подтаскивая к себе. Он и не успел начать сопротивляться, хотя ему отчётливо было неприятно всё — и шум, и прикосновение этой скандальной женщины, и то, что у отвратительной сцены столько свидетелей. К тому же он уронил коробочку с оставшимся напульсником на пол, и Сэн наступила на неё своей агрессивной туфлёй на высокой шпильке, раздавив. — Снова ты! — Прекратите, — Пхаю и глава отдела рекламы, стараясь не навредить истеричке, пытались отцепить её от Ская, но не выходило — для этого нужно было прикоснуться к ней, а оба мужчины прекрасно понимали, что именно это ей и нужно. Но внезапно раздался резкий звук пощёчины, и Сэн схватилась за лицо, резко умолкнув. — Извините, — сказал Скай и скрылся в переговорной, оставив позади немую сцену. Он плотно закрыл за собой дверь, стараясь не вслушиваться в бурные рыдания женщины. Ему необходимо было побыть в себе, отрешившись от всего, и в первую очередь — от пережитого на крыше разочарования и чувства потери. Он даже не посмотрел на потрясённого Рейна, продолжавшего подглядывать за приёмной в щёлку между жалюзи. Скай не слышал, как с крыши вернулся Прапай, как охранник под руку вывел в президентский лифт Сэн и как Пхаю вызвал ей медика для оказания первой помощи. Как извинялся и расшаркивался пожилой глава отдела. В его мыслях мало что поменялось бы, узнай он, что сегодня утром Сэн была уволена вместе с тем, кто помогал ей выводить деньги компании на личные счета. Вместо атласной ленты вокруг запястья ласково и заботливо обернулась приятная ткань с чёрной галочкой на ней, но словно холодок расползался от напульсника. Когда снаружи всё затихло, а Рейн выскользнул из кабинета, Скай аккуратно стянул с руки подарок и увидел, что резкое движение Сэн порвало тонкую цепочку, а подвеска-амулет оставила кровавую царапину на белом запястье.