Крошка

      Они похожи. Так сказал Скэриэл, когда Джером пришёл после стычки с чистокровным уёбком, имя которого ему до сих пор не ложилось на язык. Дарси – слишком нежно для него.       Дар-се-ри-ан.       Родители, когда давали такое имя, определённо подозревали, что вырастит ебанутый садист. Идеальный чистокровный в представлении Батлера. Скэриэл, когда услышал подобное определение, сказал, что Джером – идеальный низший.       Они идеальны в своей судьбе.       В своих взглядах.       В своей ненависти.       Джером нападает первый, когда наступает тот самый следующий раз. Мажет прямо по носу, наслаждаясь тем, как теряется чистокровка, а его голова отскакивает назад. Костяшки приятно ноют.       – Грязная сука, – шипит Дарсериан, пачкая кровью рукав рубашки.       Шаг назад делает, разминает свободную ладонь и готовится вызвать материю, но Джером разучил новый трюк – прям как этот придурок заказывал.       – Реально нихуя не можешь без этого, мудила? – Джером за долю секунды оказывается рядом с чистокровным.       Успевает быстрее, чем тот додумывается вскинуть руку и призвать материю. Батлер бьёт теперь с левой. Концентрации чистокровке явно не хватает после удара, в ушах наверняка звенит – Джером знает, ему по голове часто прилетает.       Дарси сыплет ругательствами и пускает материю почти наугад, отталкивая Батлера и пытаясь выгрызть себе немного времени. Только теперь Джером знает, что не стоит давать и шанса. Помедлит – и на горле снова сомкнётся чёрная дымка, которая через секунду превратится в удавку. Оставит след на шее, как символ того, что низшие не достойны быть людьми.       Но сегодня Джером оставил и свой след – распухший нос из которого льётся кровь, попадает на сияющий от чистоты ворот рубашки и идеальные зубы. Какая на вкус кровь чистокровного? Отличается ли от крови низшего?       На вид – нет. Батлер помнит, как выглядит его кровь – она такая же.       Он игнорирует, что материя откинула его на пару метров и он приложился щекой об асфальт. Низший вновь на ногах, вновь рядом, не позволяет одуматься – вот тут и пригодилась ловкость вора.       Джером очень хочет своровать убеждение, что чистокровки реально чего-то стоят.       – Поганая дрянь, – только и успевает выплюнуть Дарсериан перед тем, как оказаться прижатым к асфальту.       Парень давит коленками на плечи чистокровного, вкладывая всю силу, чтобы руками стало почти невозможно двигать, а сосредоточиться – тем более. Вместе с омерзением чувствует странную силу и власть, видя золотые волосы в грязи и светлое лицо в крови почти у своего паха. Всё ещё перекошенные в злобе губы и темнеющие от ярости глаза.       Батлер готов поспорить, что почти ощущает его дыхание.       – Не слезешь с меня через пять секунд, я утоплю тебя в твоей же крови, – рычит Дарсериан, с болезненной дрожью в пальцах пытаясь призвать материю.       Батлер останавливает его очередным ударом, вновь вводя в секундный ступор:       – Пока я вижу только твою кровь.       Кровь грязную – к ней налипла пыль с дороги, и от этого наблюдения парню даже смешно.       Низший склоняется, прижимая теперь руками чужие ладони к асфальту. Физически чистокровный ему вряд ли уступал или выигрывал, если не считать материю. Он крепкий, хорошо сложенный и, Батлер уверен, не будет позорить себя перед папочкой, рассказывая, как отвратительный грязнокровка изуродовал его лицо.       – Тебе понравилось меня душить? – со злобой спрашивает Джером, желая запугать.       Но на лице Котийяра вновь появляется самодовольная и не менее злая ухмылка:       – Да. Жаль, что не закончил.       – Я закончу, – выплёвывает Джером прямо в лицо и переставляет одно колено на чужую шею.       Дарсериан хрипит, но в глазах нет и капли страха, только возрастающий интерес и злоба. Полное понимание, что нихуя Джер не закончит, что он не такой, ему страшно совершать подобное даже с ненавистным чистокровным. Низший ведь всё равно не бешеная псина.       Зашуганная – да.       И в этой ситуации Дарси думает лишь о том, что его новой живой игрушке не помешало бы наделать прививок от всяких болезней, которые он понацеплял в Землях, обстричь ногти и подточить зубки, купить нормальную одёжку и застегнуть ошейник с золотой цепочкой. Руку можно не протягивать и не давать себя обнюхать, не слушать глупые советы кинологов о том, что надо сначала познакомиться.       Они уже и так знакомы.       Можно брать за шкирку и...       – Ты слушаешь? – Батлер сильнее давит коленом на шею, вызывая очередной хрип, уже растерянный и удивительно приятный на слух.       Джером что-то бухтел там сверху, мол, Дарсериан никакого права не имеет относиться так к другим людям, которые отличаются лишь цветом волос и отсутствием материи. Для Дарси этого всё ещё было достаточно. Если люди неполноценны, то зачем с ними вообще считаться?       – А нахуй мне слушать всякую чернь? – скалится тот, наслаждаясь тем, как меняется выражение лица грязнокровки.       – Эта чернь сейчас тебе хребет сломает.       – Заканчивай тяфкать и будь хорошим мальчиком, – вдруг звучит строго и властно, холодным шёпотом, пробирающимся под кожу.       Джером теряется лишь на секунду, чувствуя, как мурашки бегут по спине, а Дарсериан этим тут же пользуется, и весьма удачно. Они оба осознают, что их встреча – больше игра на опережение.       Скинув с себя низшего, парень не даёт опомниться и с помощью материи заваливает пытающегося подняться Батлера обратно на асфальт. С улыбкой наблюдает за его нервными попытками вывернуться и подходит ближе, вставая прямо у чужого лица.       Ссадина на скуле немного кровоточит, выступила венка на виске, брови устремились к переносице, а дыхание сбилось. Щёки выглядят грязнее туфлей Дарси, хотя и они сейчас не в лучшем своём состоянии. Носком парень давит на ссадину, размазывает кровь.       – Вот, где твоё место, крошка, – спокойным тоном объявляет чистокровный и перешагивает через Джерома, скрывая материю.       Достав из кармана платок, Дарсериан вытирает руки и лицо, с омерзением глядит на свою новую рубашку, которую он какого-то чёрта решил надеть, чтобы поехать сюда. За спиной слышит, как Джером быстро поднимается и думает, нападать ему снова или нет.       Точно, он же что-то там говорил про принципы и честь, которых у чистокровных нет. Вот и сейчас эти принципы ему удар в спину нанести не дают.       – В этот раз лучше, – Котийяр смотрит через плечо, отпуская шёлк из своих рук.       Батлер следит за тем, как платок – красивый, но уже грязный и, вероятно, поэтому не нужный, – падает на побитый асфальт. И совсем не следит за уёбком, что неспешно снова идёт к нему.       – Что лучше: быть выебанным чистокровным или самому его трахнуть? – Дарсериан с чарующей элегантностью – будто его не душили парой минут ранее – касается распухшего носа.       – Первое, – Джером думает недолго, трогает ссадину на скуле и смотрит в чужие глаза, готовясь к новому удару, – Это точно не по моей воле, я буду сопротивляться.       Дарси бить не собирается больше. Не физически.       – Любишь строить из себя жертву?       Он с усмешкой глядит на низшего и, видя его потерянность, облизывать пересохшие губы.       Джером с минуту думает, позволяя чистокровке рассмотреть себя лучше, а потом спрашивает серьёзно и почти угрожающе, хотя оба они уже не в состоянии продолжать размахивать кулаками:       – Что лучше: трахнуть низшего или быть им выебанным?       – Зависит от низшего, крошка.       Батлера бесит, как легко и непринуждённо эти слова бросает Дарсериан, тоже совершенно не думает над ответом. Открыто не плюётся ядом, а будто меняет тактику, и понимает, как лучше долбануть по чужой гордости.       – Вау, хоть что-то зависит от нас, а не от белобрысых долбоёбов, – закатывает глаза Джером.       – Готов снизойти до твоей просьбы и выебать, чернь. Могу даже принудительно, довести до слёз, чтобы жертвенности было больше.       Дарсериан спокойствие держит недолго: низший снова видит перекошенное в злобе и самолюбии лицо, и становится как-то легче. Просто от факта, что Джером не сильно повредил его мозги, пока бил.       – Иди в жопу, – выдыхает с улыбкой парень и делает шаг назад.       – Приглашаешь? – Дарси задирает подбородок, и хочется вмазать теперь по нему.       Джером думает о том, как прикольно бы выглядел ещё один кровоподтёк на чужом лице, и не находит, что ответить, а Котийяра это будто задевает сильнее всего. Он прикусывает щёку изнутри и пробегается взглядом по низшему, прежде чем снова подойти.       – Чистокровные правят, – будничным тоном заявляет он, пожимая плечами, – И я буду править тобой, твоим сознанием и телом, твоей жизнью.       Разворачивается на каблуках и идёт к своей идеальной машине, которая выглядит так, будто сама работает на крови чистокровных младенцев. Без царапин и повреждений. И побитый Дарсериан выглядит рядом с ней особенно.       Охуенно.       – Низшие разрушают, – выкрикивает ему вслед Джером.       Дарси замирает и снова глядит на него через плечо, кривя лицо в отвращении. И лишь глаза заинтересованно блеснули.       – И я разрушу твоё самолюбие, твой статус и планы, твою жизнь.