***
Всё началось пару лет назад. А если точнее — два года, семь месяцев и шестнадцать дней. Всё казалось таким замечательным, солнце обманчиво светило ярче обычного, птичье пение ласкало слух, а трава явно прибавила в зелёном оттенке по сравнению с предыдущим годом. Учёба в Блэквелле ещё никогда не приносила такого удовольствия, ведь Макс умудрилась выиграть в конкурсе "Герой дня" и уже планировала свой полёт в Сан-Франциско на национальную выставку, где её работу продемонстрируют всевозможным критикам и агентам. Друзья тепло поздравляли её, завистники затыкались, не зная, как вообще можно испортить чужое счастье в такой момент. Даже Виктория Чейз пожелала Макс удачи. В своём стиле, конечно, сухо и без каких-либо улыбок, однако для Колфилд было достаточно и этого, отчего она на радостях притянула стервозную блондинку к себе и обняла так крепко, что та аж захрипела. Таким было зачатие их скромной дружбы, очень медленно и плавно расцветающей на почве давнего противостояния. И всё было так здорово, так прекрасно и, можно даже сказать, волшебно, пока одной новости не удалось-таки испортить этот замечательный день. Перечеркнуть всё, что накапливалось до этого, мгновенно стереть счастливую улыбку с лица Макс, целый день набирающей свой самый любимый номер телефона. Не особо обратив внимание на повторения диспетчера о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети, довольная жизнью студентка лёгкой поступью добралась до дома своей лучшей подруги с целью рассказать ей радостную новость лично, раз уж по телефону не получается. Дверь открыла Джойс — мать девушки, и по одному её лицу сразу стало понятно: что-то не так. Хлоя исчезла. Собрала свои вещи и сбежала из дома задолго до утра. Зачем и куда — никто не знает, а искать пока ещё слишком рано. Вот только Макс совсем не собиралась бросать дело на самотёк, ведь в её голове уже сложилось представление о причинах пропажи лучшей подруги. Так что следом за домом Мэдсен она посетила и владения Эмбер, где услышала примерно ту же историю. Рэйчел нет дома, и вряд ли она там появится — часть её вещей отсутствует, как и немалые сбережения родителей, вытащенные из личного сейфа Джеймса Эмбера. Быстро сложив два и два, Макс в ужасе схватилась за голову. Сбежали. Обе сбежали. Они давно планировали это, и Хлоя неоднократно повторяла, что рано или поздно она выберется из осточертевшей Аркадии Бэй, когда поднаберёт деньжат. Вот только было одно но: когда в её жизнь вернулась давно потерянная подруга детства, и разорванная по глупости связь вновь окрепла, она сразу же стала частью этого самого побега. Они должны были уехать втроём: Хлоя, Рэйчел и Макс — оставалось лишь немного подождать, пока последняя не закончит обучение в академии. Рэйчел, к слову, тоже должна была получить свой диплом, пусть и не особо горела стремлением к учёбе. Но вот они решили не дожидаться, забить на всё и, никого не предупредив, укатить в закат. Без Макс... Она страдала, сильно страдала. Рыдала днём и ночью, не в силах принять предательство лучшей подруги, так бессовестно бросившей её одну-одинёшеньку в городе их детства. Никого не впускала в свою комнату в общежитии, совсем позабыла о гигиене, практически ничего не ела. Ни о каком полёте на выставку больше не шло и речи, и вместо Макс туда отправилась Виктория, чья фотография заняла в конкурсе второе место. Вскоре посыпались звонки от родителей, которым руководство Блэквелла доложило о постоянных пропусках занятий, но и на них Макс не отвечала, желая навсегда остаться в полнейшем одиночестве. Несчастную студентку чуть не отчислили, и отчислили бы, если бы в один момент на её телефон не пришло спасительное СМС с незнакомого номера. Хлоя слёзно извинялась за свой поступок, объясняя его тем, что никто не должен был узнать, куда именно они с Рэйчел уехали посреди ночи. Они не хотели, чтобы их искали, а уезжать нужно было срочно по причинам, которые стали известны гораздо позднее. Оказалось, что Эмбер смогла свершить свою самую большую аферу: очаровала местного наркоторговца Фрэнка Бауэрса и, пока тот находился в отключке после их совместной ночи, стащила у него все имеющиеся деньги и целую кучу наркоты. Вкупе со средствами, так же украденными у её родителей, всё это составило весьма немаленькую сумму, достаточную для того, чтобы свалить в солнечный Лос-Анджелес, куда так стремились две влюблённые. Но долго держать в неведении свою лучшую подругу Хлоя всё же не могла, поэтому сообщила ей почти все детали поездки, попутно попросив никому об этом не говорить. По её словам, они с Рэйчел ждут Макс после окончания учёбы и с радостью примут к себе, если она всё-таки решится поехать вслед за ними в Лос-Анджелес. Эта новость позволила Колфилд быстро подняться на ноги и продолжить обучение, а на Сан-Франциско ей уже было наплевать. Одной выставкой больше, одной меньше, её талант никуда не пропал, и она ещё найдёт ему достойное применение. Извинения друзьям, родителям и ректору принесены, оценки исправлены, выпускные экзамены сданы, и вот уже снова счастливая девушка с веснушками на лице готова вступать в новый этап своей жизни. К счастью, ждать одобрения долго не пришлось — её резюме приняли сразу три молодёжных журнала, и Макс имела возможность выбирать лучший из них. Хотя на самом деле выбирать не приходилось: лишь один из них печатался в Лос-Анджелесе, а именно туда она и собиралась. Так что, со стойкостью пережив торжественное вручение диплома Блэквелла, Колфилд сразу же выбросила мантию и академическую шапочку в ближайшую мусорную урну и со всех ног понеслась в общежитие за уже собранными чемоданами. Как и обещалось, Хлоя с радостью на лице закружила давнюю подругу в объятиях сразу после того, как та вышла из самолёта. Красавица Рэйчел скромно улыбалась неподалёку, а у аэропорта их ожидало заранее подготовленное такси, которое довезло троицу до многоэтажного дома, в котором и снимала квартиру влюблённая парочка. Ничего особенного: скромный лофт с двумя спальнями, одна из которых была щедро предоставлена Макс. Вечер того дня они посвятили празднованию, громко отмечали воссоединение друзей за пивом, пиццей и кинофильмами, пели песни и веселились до самого утра. А уже после умирающая от похмелья Колфилд трясущимися руками собирала документы для поездки на новое рабочее место. Привыкшая к таким пьянкам Хлоя долго отпаивала подругу свежеприготовленным кофе, нежно поглаживая по голове и приговаривая, что всё у той впереди и волноваться не о чем — уже скоро её фотографии облетят весь мир, а сама Прайс будет ей жутко завидовать. Что же они с Рэйчел делали всё это время? Ну, с последней всё понятно: девушка с настолько приближенной к идеальной внешностью и чарующей харизмой была буквально нарасхват у самых разных модельных агентств, и ей даже не пришлось особо стараться, чтобы построить просто невероятную карьеру. Её милая мордашка быстро поселилась на обложках самых разных журналов, в том числе и того, в котором начала стажировку Макс. Хлоя же ничего толком не знала и не умела, однако и ей на удивление быстро улыбнулась удача: спустя год она переняла дело скоропостижно скончавшегося владельца автомастерской, куда её приняли не без труда, и где рукастая Прайс быстро заработала репутацию отличного механика. Дела не то чтобы шли в гору, однако зарабатывать на жизнь было несложно, а все остальные расходы покрывала богатеющая на глазах Рэйчел. Так они и жили: профессиональный фотограф Макс Колфилд, хозяйка собственной автомастерской Хлоя Прайс и известная фотомодель Рэйчел Эмбер. Жили весьма неплохо, надо сказать: полностью отдавались работе днём, а затем приятно проводили время вместе по вечерам, купаясь в лучах вечно солнечного города ангелов. И, конечно же, помогали друг другу всем, чем могли. Рэйчел частенько позировала для Макс, позволяя ей набраться опыта, Макс ремонтировала недавно приобретённый кабриолет исключительно у Хлои, заодно делая ей рекламу у коллег, а Хлоя просто скрашивала ночи уставшей после длительных фотосессий Рэйчел. И всё бы хорошо, если бы не огромный черпак дёгтя в маленьком кувшине мёда. Вкусившие хорошей жизни Эмбер с Прайс стали слишком много у неё брать — развесёлые времена Аркадии Бэй дали о себе знать, и уже вскоре совместная квартира (а Макс в какой-то момент стала вносить свой взнос за аренду, потому что не могла просто сидеть на шее у друзей) стала заполняться зловонным запахом наркотиков, а влюблённые девушки всё чаще возвращались домой вусмерть пьяные, хоть и счастливые. Не обращая внимание на просьбы Колфилд, они тут же предавались любовным утехам, чем сильно злили подругу, порой доводя ту до бешенства. Так называемые "вечерники", устраиваемые парочкой, а также вечно неадекватное поведение Хлои и Рэйчел — Макс потихоньку закипала, её чаша терпения, медленно опустошающаяся день за днём, в какой-то момент окончательно пересохла. Но никакие разговоры по душам со старой подругой, никакие ссоры и обоюдные обиды не позволяли Колфилд принять давно напрашивающееся решение, о чём она уже несколько раз пожалела. В конце концов, Макс и Хлоя слишком многое пережили вместе, слишком крепка была их связь, и разрывать её даже из-за таких сложностей было бы слишком больно. Но вот момент истины настал, и последняя ниточка доверия к бывшей подруге оборвалась. В один из нескончаемых будних дней на рабочий стол Макс абсолютно случайно попал ранее незнакомый ей журнал — в Лос-Анджелесе их было так много, что она и половины названий не знает. И вроде ничего такого: довольно красивая обложка с изображением заката на одном из пляжей Калифорнии, написанное каллиграфическим почерком название и логотип в виде полумесяца с голубыми глазами. И всё же что-то заставило скучающую на работе Макс полистать этот захудалый журнальчик, благодаря чему она и собирает сейчас свои вещи в чемоданы и готовится к скорому отъезду. Несколько страниц в середине журнала заставили девушку округлить глаза, а потом и вовсе намочить их слезами отчаяния. Их практически полностью заполняли фотографии известной модели Рэйчел Эмбер, позирующей в одном нижнем белье. Фотографии, которые сделала Макс на одной из их персональных фотосессий. Фотографии, которые проклятая Рэйчел стянула с её компьютера и продала в различные журналы без её ведома. Но это ещё не самое страшное, ведь даже такое ещё можно было бы простить. Чего нельзя — так это подпись фотографа, всегда указываемую в углу страницы. "Элизабет Прайс"***
— Колфилд, открой, блядь, иначе я за себя не отвечаю! — всё ещё звучит из гостиной, когда Макс наконец открывает дверь и внимательно смотрит на бывшую подругу с холодом в глазах. — Ну наконец-то! Какого чёрта, Макс?! — Чего ты так разоралась? — спрашивает она без какого-либо интереса в голосе. Всё, что её сейчас волнует — это закончить начатое. — Какого хрена ты тут устроила? Ты вообще знаешь, сколько сейчас времени? — Прайс стоит перед ней, рукой перекрывая выход из комнаты. Она выглядит ужасно потрёпанной: вместо причёски синяя швабра, обильные синяки под глазами, чёрный лифчик надет наспех и сполз вниз, совсем не прикрывая то, что должен. Макс презрительно морщится такому виду, но не отступает назад, всё ещё надеясь на то, что Хлоя её таки пропустит. Но та явно намерена стоять на своём и продолжает сверлить подругу грозным взглядом. И Колфилд приходится отвечать на вопрос: — Рановато для такой пьяни, как ты, да? Не волнуйся, я уже выключила музыку, можешь возвращаться в постель. И тут Хлоя замечает ручку чемодана в её руках, отчего тускло-голубые глаза моментально расширяются. — Так, а это ещё что такое? Куда это ты собралась? — не долго думая, спрашивает она прокуренным голосом, пока Макс мысленно пробивает себе лоб ладонью. От неожиданности Хлоя опускает руку, и шатенка быстро этим пользуется, проскальзывая мимо неё. После беглого взгляда на наручные часы она понимает, что ещё есть время, и останавливается в середине комнаты, жестом приглашая синеволосую на небольшой диванчик, стоящий прямо перед навесным телевизором. — Присядь, Прайс, нам есть о чём поговорить. Та ничего не понимает, но согласно кивает — её мучает сотня вопросов, но она слишком хорошо знает Макс, чтобы понимать, что торопить подругу не стоит. С звонким шлепком рухнув оголённой задницей на диван, она складывает руки на груди и корчит нарочито требовательную гримасу. Хлоя не любит плохие новости: слишком много таких она уже наслушалась за свою не столь долгую жизнь. А собирающая чемоданы лучшая подруга напоминает ей один из самых худших дней в её жизни. И второй раз терпеть подобное она не намерена. Но прежде чем кто-то из них успевает сказать что-либо, откуда-то сбоку слышится заспанный женский голос: — Вы уже закончили? — протирая сонливые глаза, из другой спальни выходит Рэйчел. Видок её не сильно лучше, чем у любовницы: такая же растрёпанная, в помятой ночнушке и с размазанным по бледноватому лицу вчерашним макияжем. Тонкие ладошки то и дело тянутся ко рту в попытке прикрыть непрекращающуюся зевоту. Макс смотрит на неё с толикой злорадства, но старается не подавать виду. — Знаешь, Макс, нормальные люди в такое время обычно спят. Что ты здесь устроила? — Что-то не припомню, чтобы тебе приходили в голову подобные мысли, когда вы с Хлоей трахались в три часа ночи, — ехидно отвечает Колфилд, отчего у Рэйчел моментально пропадает желание зевать, а сама девушка складывает губы в виноватой улыбке. — Ты давай, присоединяйся к нам, садись на диванчик. У меня есть для вас новости. — Это что-то серьёзное? — успевает спросить Эмбер прямо перед тем, как заметить чемодан рядом с соседкой. Ответ на её вопрос находится сам по себе, и, тихо вздохнув, она выполняет просьбу под такое же тихое "Блядь", повисшее на губах Хлои. Когда вся троица оказалась в сборе, а Хлоя с Рэйчел в непонимании переглянулись, Макс внимательно осмотрела обеих, и только после начала: — Я переезжаю, — коротко, но довольно ёмко. Однако это и так само собой напрашивалось, поэтому вопросительные взгляды девушек так никуда и не делись. — Мы с моей подругой Даной уезжаем в Сиэтл, где мне уже дали работу, так что я наконец смогу свалить из этого гадюшника. — Ладно, — скрипит челюстями Прайс, не чувствующая сейчас ничего, кроме сильной злости. Рэйчел же предпочитает помалкивать — влезать в очередной спор между двумя подругами детства нет никакого желания. — Тогда почему ты не предупредила нас заранее? Разумеется, Колфилд видит выражение лица синеволосой предательницы, а поэтому решает сыграть на этом. Её губы растягиваются в противной ухмылке. — Чтобы позлить тебя посильнее, конечно же, — она усмехается, наблюдая за тем, как руки Хлои сжимаются в кулаки. Ей хочется продолжать это представление, поэтому она добавляет то, чего изначально не планировала говорить. — А ещё я попрошу вас обеих удалить мой номер телефона. Он вам в любом случае не понадобится: я уже добавила вас в чёрный список. Хлоя моментально вскакивает на ноги и уже не сдерживает грозный рык. Рэйчел опускает голову — она всегда была рассудительнее своей возлюбленной, так что, в отличии от неё, прекрасно понимает, почему всё это происходит. Они вдвоём уже давно перестали быть хорошими подругами для Макс и в последнее время только и делали, что портили ей жизнь своими гулянками. Но вот о самом главном она пока даже не подозревает, и очень скоро ей это аукнется. Ой как аукнется. — И какого хуя это значит?! — громко кричит Прайс, быстро приближаясь к Макс на непозволительно короткое расстояние. — Ты прекрасно меня поняла, — а та лишь сильнее ухмыляется, не демонстрируя ни толики страха перед взрывоопасно выглядящей бывшей подругой. Это поражает Хлою даже сильнее, чем недавнее заявление Макс. — На этом всё, Хло. Нашей дружбе конец. Ты мне больше не нужна, и я прощаюсь с тобой навсегда. И тут наконец подаёт голос притихшая Рэйчел: — Прости нас, Макс! Я знаю, что тебе было с нами тяжело, но обещаю: мы сможем всё исправить. Все вместе. Колфилд громко хмыкает. Ничего уже не исправить. Она раздала этим двоим слишком много шансов, и больше у неё попросту не осталось. Да и не заслуживают они прощения. Ни беспринципная Рэйчел, ни слишком сильно оскотинившаяся Хлоя. — Значит, вот как, Макс? — не дожидаясь ответа шатенки, обиженным тоном спрашивает последняя. — Снова бросишь меня, прямо как тогда? Эта фраза бьёт по Макс больнее, чем ей хотелось бы, и вот уже она перестаёт скрывать свою злость, агрессивно тыкая Прайс указательным пальцем в грудь. — Даже, блядь, не смей сравнивать! В прошлый раз я бросала свою лучшую подругу, самого близкого человека на Земле, добрую маленькую девочку, которую любила всем сердцем. А сейчас просто оставляю позади... — она брезгливо машет ладонью вверх-вниз, как бы охватывая жестом девушку с ног до головы. — вот это... Такое пренебрежительное отношение к её персоне заставляет Хлою содрогнуться, но ответить ей нечего. Она уже давно слушает претензии Макс к её образу жизни, так что подобное заявление совершенно не удивительно. — Ну и катись тогда! Вали к чёртовой матери! — отступая назад, она указывает рукой на дверь. — Беги, как всегда делала! Только на этот раз не смей возвращаться. Макс хочется рассмеяться. Она и не думает возвращаться, уж точно не к этому подобию Хлои Прайс и её шлюховатой подружке. Рэйчел, кстати, также поднялась с дивана и пилит волнительным взглядом как Колфилд, так и свою девушку. Ей всё хочется что-то сказать, как-то повлиять на ситуацию, спасти положение. В её памяти ещё сохранился отрезок, в котором Прайс чуть ли не плачется по поводу покинувшей её лучшей подруги. Хлоя пять лет ждала, когда Макс вернётся обратно, а когда дождалась, тут же простила ей все те ненаписанные СМС и непрозвучавшие телефонные звонки. Конечно, Рэйчел несколько ревновала свою девушку к её подруге, но в конце концов признала, что рядом с ней Хлоя выглядит гораздо счастливее. И сейчас, когда они вновь расстаются, именно Эмбер предстоит утешать синеволосую после того, как к той придёт осознание того, что она натворила. Но она молчит, не зная, что ещё можно сказать, и Макс пользуется предложением бывшей подруги, по очереди вытаскивая за порог входной двери свои чемоданы и сумки. На лестничной клетке её уже ждёт Дана, помогающая ей с багажом, при этом на стоящую в дверях Прайс она смотрит с таким глубоким презрением, что у той сводит скулы. — Прощай, Хлоя... — напоследок произносит Макс, и в её голосе столько грусти, что Хлое сразу же становится понятно, как больно ей на самом деле. Как только Колфилд скрывается за лестничным пролётом, Прайс перестаёт сдерживать слёзы и, громко хлопнув дверью, убегает вглубь квартиры, чтобы обессиленно упасть на диван и разрыдаться, как маленькая девочка. Рэйчел тут же присаживается рядом и укладывает голову девушки к себе на колени. Некоторое время она молчит, давая волю чужим слезам, лишь поглаживает Хлою по волосам, пока та скулит и стонет от боли. Её снова бросают, уже в который раз, и это ощущение нисколько не слабее предыдущих. Никакой алкоголь или травка ей уже не помогут — своими действиями она погубила их с Макс многолетнюю дружбу, и на этот раз окончательно и бесповоротно. Ей хочется злиться на Колфилд, но она не может. Больше не может. Ярко-красный кабриолет Макс уже припаркован возле дома — спасибо Дане. Высокая длинноногая брюнетка бросает ключи хозяйке автомобиля после того, как последний чемодан погружен в багажник, и девушки довольно стукаются кулачками. Теперь Дана — лучшая подруга Макс, хоть изначально и не напрашивалась на эту роль.***
Не сказать, чтобы они сильно дружили в Блэквелле. Просто неплохо общались время от времени, помогая друг другу советами, когда могли. В отличии от остальных членов клуба "Циклон", Дана всегда была дружелюбна к Макс и постоянно справлялась её самочувствием, когда той было плохо. Именно эта соседка по общежитию чаще всего стучалась в дверь Колфилд, когда та находилась в депрессии после того, как её бросила бывшая подруга. Красивая, весёлая и мудрая не по годам девчонка каким-то образом находила время и на учёбу, и на свои увлечения, вроде чирлидинга и актёрского кружка. Именно по совету Макс она решилась на то, чтобы попытать счастье в театре после окончания обучения. И пускай у неё в итоге мало что получилось, она навсегда останется благодарна Колфилд за полученный опыт в этой сфере. Как и за то, что не бросила её после провала и предложила свою поддержку. Так уж сложилось, что и Дана после Блэквелла переехала в Лос-Анджелес, так что когда Макс узнала об этом, тут же связалась со своей школьной знакомой и предложила встретиться за чашечкой кофе. Там, в небольшом кафе неподалёку от квартиры Прайс/Эмбер/Колфилд, проговорив несколько часов, девушки поведали друг другу свои дальнейшие планы на жизнь. И когда Дана призналась, что так и не получила ни одной роли даже в самых малоизвестных постановках, Макс предложила ей попробовать себя в качестве модели. Благо, внешностью Уорд не особо уступает даже Рэйчел, а её бодрый характер и весёлый взгляд на жизнь точно помогут ей пережить тяжёлые многочасовые фотосессии. Та долгое время отнекивалась, побаиваясь того, что будет чувствовать себя неуверенно в объективе камеры, но в итоге Макс всё же уговорила её хотя бы попробовать, а там будь что будет. Пройдя тернистый путь от тренировочных сессий наедине до вполне профессиональных, две подруги смогли пропихнуть Дану в небольшое агентство, откуда и началась её нелёгкая дорога в абсолютно новом для неё модельном бизнесе. Кстати, Рэйчел до сих пор ничего не знает о появлении хорошо знакомой конкурентки — по крайней мере, никогда о Дане не упоминала. Всё реже Макс фотографировала свою соседку, предпочитая ей новую подругу, с которой к этому моменту у неё сложились просто замечательные отношения. Дана стала для неё отдушиной, тем человеком, которому всегда можно пожаловаться на Хлою и её испортившийся характер с полной уверенностью в том, что он тебя выслушает и поддержит. А также той, с кем можно по настоящему веселиться, а не убиваться алкоголем и наркотиками, называя эти гнусные действия развлечениями. Девушки продолжали помогать друг другу, встречаясь как на работе, так и после неё. В надоевшей ей квартире Колфилд появлялась всё реже и реже. И это её совсем не расстраивало, ведь казалось, что Хлоя с Рэйчел даже не замечали её отсутствия, реагируя на каждое возвращение блудной соседки вполне буднично.***
— Как ты, Макс? — заметив на лице подруги тень обречённости, сочувственно спрашивает Дана, когда подруги погружаются в машину. — Всё хорошо, — отвечает Макс через секунду. — Какая-то часть меня всё ещё жалеет о том, что всё заканчивается вот так... Вдруг она широко улыбается в глаза Уорд, и та готовится услышать вторую часть, более радостную и даже задорную. — Зато вся остальная Макс просто горит желанием увидеть лица этих двух сучек, когда они узнают, что их ждёт! — Колфилд чуть ли не давится смехом, чем быстро заражает и Дану. — Вот что я называю правильным настроем! — брюнетка снимает с себя широкие солнцезащитные очки и надевает их на Макс, показывая, кто тут босс, после чего поудобнее устраивается в пассажирском кресле. — Нахуй этих двоих! Особенно Рэйчел — никогда её не любила, она даже в "Циклоне" вела себя так, будто она сраная королева мира. Всегда относилась к людям, как к игрушкам. И скоро даже Прайс это поймёт. После этих слов улыбка на лице Макс быстро заменяется серьёзностью. — Кстати, насчёт этого. Ты сделала то, что я просила? — Конечно! — Дана подмигивает ей и показывает большой палец. — Полиция уже должна быть в пути. Боже, какой же им пиздец! Теперь Прайс точно тебя никогда не забудет! Колфилд снова улыбается, но на этот раз совсем другой улыбкой: зловещей, довольно пугающей. Подтверждение Даны означает, что исполнение её коварного плана наконец завершено. Осталось только дождаться, когда предсказуемая Хлоя выскочит на улицу. Попросив подругу немного потерпеть, Макс начала расстёгивать наплечную сумку, в которой обычно носит свой полароид. Правда, на этот раз камера находится в одном из чемоданов, а сумка стала хранилищем для чего-то куда более важного и ценного. Дана знает, для чего именно: Макс полностью посвятила её в свои планы, не утаив ни единой детали, за что она ей лишний раз благодарна. В конце концов, месть фотографа свершилась в том числе и с её помощью, так что наблюдать за концовкой этой пьесы куда интереснее, когда знакома со всеми предыдущими её актами. Поэтому девушка совершенно не удивляется, когда в руках Колфилд появляется толстый бумажный конверт, предназначенный для её жертвы и только для неё. Хлоя не заставляет себя долго ждать. Всё ещё с растрёпанной причёской и в наспех натянутой спортивной крутке она буквально вылетает из здания, всего секунду тратит на поиск знакомого автомобиля и тут же мчится к нему. Макс поднимает голову и видит в окне своей бывшей квартиры наблюдающую за всем этим Рэйчел — конечно же она успела уговорить свою девушку не оставлять всё как есть и побежать за подругой, пока ещё есть шанс спасти положение. Слишком очевидно. — Макс! Постой, не уезжай! Пожалуйста! — отчаянно кричит Хлоя, ещё не успев добраться до дороги. Макс уже завела двигатель, но её руки опущены, что позволяет синеволосой понадеяться на то, что её хотя бы выслушают. — Послушай, Макс... — Говори, — бросает Макс, смотря прямо ей в глаза. Дана же предпочитает отвернуться от девушки и достаёт мобильник, чтобы написать пару сообщений своей знакомой журналистке Джулиет. Хлоя не видит никого и ничего, кроме Макс Колфилд, её глаза всё ещё слезятся, она хочет вернуть себе лучшую подругу любой ценой, даже если придётся падать на колени и умолять о прощении. Но она ещё не знает, что Макс для неё приготовила. Поэтому, срываясь на плач, кричит на всю улицу: — Не бросай меня, прошу! Я не могу снова тебя потерять! — и чуть-чуть успокоившись, добавляет. — Давай поговорим, Макс. Я всё исправлю, клянусь тебе. Дана с трудом сдерживает смешок — ей-то известно, каким образом будет исправляться Прайс. Макс же мысленно прогоняет перед собой каждую ночь, когда ей не давали уснуть пьяные выкрики бывшей подруги и её девушки, напоминает себе все обидные прозвища, которыми её наделяли, старается не повторять выражение лица, с которым она отбрыкивалась от Хлои, силой пихающей ей в рот обслюнявленный косяк. И всё-таки морщится, когда вспоминает тот удар по её лицу. Она не поддастся этому жалобному виду синеволосой сволочи. Больше никогда. — Ты потеряла меня уже очень давно, Хло. И ничего уже не исправишь, — говорит она сквозь зубы, чутка переборщив с воспоминаниями. После чего вновь поворачивается и передаёт ей конверт с наказанием. — Вот, здесь всё, что тебе нужно знать. Можешь прочитать одна, можешь с Рэйчел — мне всё равно. Но обязательно дочитай до конца — это очень важно. А теперь отойди нахуй от машины, мне нужно выехать. Хлоя смотрит на конверт в своих руках непонимающим взглядом и хочет как-то прокомментировать этот подарок, но Макс уже бьёт по газам и начинает быстро удаляться от бывшей подруги, совершенно не реагируя на её отчаянные крики. Единственное, чего удостаивается Прайс — это два средних пальца от повернувшейся назад Даны. — Ну что, куда теперь, Чёрная Вдова? — подставив лицо встречному потоку воздуха, Уорд прямо балдеет от удовольствия. Макс старается забыть обо всём на свете и просто ехать вперёд, но вспоминает о своём обещании и смотрит на навигатор в установленном на приборную панель смартфоне. — Сначала надо заехать к Виктории. Хочу лично её поблагодарить за всё. Заодно переговорим насчёт твоих фотографий на будущей выставке в её галерее. — Макс, ты серьёзно?! — радостно вопит Дана на весь салон. Она даже не подозревала, что Макс сможет договориться с самой Викторией Чейз, да ещё и протолкнуть её в качестве модели для "Chase Space" в Сиэтле. — Господи, спасибо тебе огромное! — Не торопись с благодарностями, — улыбается ей Колфилд. — Для начала надо показать фотки Вик, решение принимать ей. Ну и само собой, денег мы за это не получим, сама должна понимать. Всё-таки она много для меня сделала, за мной должок. — Да похуй, это же наша с тобой первая совместная выставка! Блин, как же я тебя люблю, малышка Макс! В порыве чувств Дана обхватывает Макс за плечи, отчего та едва не теряет управление и смешивает ругань на подругу со смехом. Наконец-то они обе свободны и способны делать всё, что душе угодно. Макс Колфилд снова может быть счастливой, а её новое окружение куда лучше старого. Никогда бы она не подумала, что Дана и Виктория заменят ей Хлою и Рэйчел. Но жизнь распорядилась именно так, и Макс не собирается жаловаться.***
Рэйчел встречает Хлою в дверях, всю трясущуюся и едва идущую в сторону их комнаты, где усаживает её на кровать и прижимает к себе в очередной тщетной попытке успокоить. — Что она тебе сказала? — наконец задаёт вопрос она, когда синеволосая хоть немного приходит в себя. — Ничего хорошего, — шмыгает носом та, после чего подтягивает к себе загадочный конверт. — Она сказала, что я должна прочитать то, что лежит здесь. — Тогда давай прочитаем его вместе. Не волнуйся, я буду рядом с тобой. Трясущимися руками надорвав конверт, Хлоя вытряхивает из него несколько сложенных пополам тетрадных листов, судя по всему, вырванных из личного дневника Макс и скреплённых друг с другом степлером, ещё один конверт поменьше и самую обычную USB-флешку, на которой ничего не написано. Сам конверт также не содержит на себе никаких надписей, так что быстро отброшен в сторону. Рэйчел сразу же тянет руки к маленькому конверту, но Хлоя предупредительно шлёпает её по запястью — она должна узнать всё первой, ведь именно ей передали эту посылку. Что-то подсказывает, что всё содержимое большого конверта предназначено именно ей. Это подозрение подтверждает первая же строка в письме, написанном красивым извилистым почерком на тех самых тетрадных листах:Не дорогая Хлоя!
Если ты читаешь это, значит, я покинула тебя навсегда и больше никогда не вернусь. Хотела бы я высказать тебе всё это в лицо, но, боюсь, когда начнётся самая жара, мне будет нельзя находиться поблизости. Но не беспокойся: я приготовила тебе достаточно пищи для ума, так что скучать в ближайшее время тебе точно не придётся. Кстати, если Рэйчел сейчас рядом с тобой, передай ей мои соболезнования. Скоро поймёшь, насчёт чего. Знаешь, когда я вернулась из Сиэтла несколько лет назад и увидела, во что ты превратилась, мне было очень больно и стыдно. Я винила во всём произошедшем с тобой только себя и старалась всеми силами искупить вину, помочь тебе вернуться к нормальной жизни, чтобы ты снова стала той самой Хлоей Прайс, доброй и весёлой девочкой, которую я помню. Мне понравился твой новый стиль: синие волосы, рукав татуировки, панковская одежда и всё такое. Тебе безумно шёл этот образ, разве что увлечение травкой меня сильно напрягало. Но то, как ты стала относиться к людям, как вечно с чем-то боролась и против чего-то бунтовала — это не та Хлоя, которую я когда-то знала. И в этом была виновата только я одна. Меня не было рядом целых пять лет, я не писала и не звонила тебе по собственной трусости, и тебе ничего не оставалось, кроме как отрастить шипы, чтобы больше никто никогда не причинил тебе боль. Так я считала тогда. Но потом, когда ты получила ту жизнь, о которой давно мечтала, я поняла, что моей вины в твоём преображении нет от слова совсем. Просто ты такой человек. У тебя теперь было всё: Лос-Анджелес, хорошая работа, лучшая подруга и любимая девушка. И всё равно с каждым днём ты опускалась всё глубже и глубже. Ничего не поменялось, и даже стало хуже. Теперь ты ни дня не обходишься без алкоголя и наркотиков, твои новые татуировки и пирсинг просто отвратительны, а поведение с каждым днём портится всё сильнее. От моей любимой Хлои не осталось и следа. Так что я решила похоронить свою лучшую подругу в своих воспоминаниях, а тебя воспринимать как кого-угодно, но только не как её. Ты сама во всём виновата, Хлоя. Это не смерть Уильяма и не новый муж Джойс заставили тебя плюнуть на все свои принципы, это не я подсадила тебя на наркоту, и не ректор Блэквелла, выгнавший тебя вполне справедливо, убил в тебе всю доброту и заботу, которыми ты когда-то светилась. Наш пиратский корабль потопило вовсе не отсутствие экипажа, а блядское поведение его капитана. Нужно было понять это раньше, ещё когда ты бросила меня в Аркадии. Я хотя бы предупредила тебя заранее, когда уезжала в Сиэтл, да и вообще покинула тебя не по своей воле. У тебя же был выбор. И ты предпочла оставить меня в неведении. Я плакала неделями, Хло. Заперлась в своей комнате и никого не хотела видеть. Почти ничего не ела и очень мало спала. Из-за тебя я пропустила выставку в Сан-Франциско, а это был вполне реальный шанс заявить о себе в мире фотографии. Твоё первое предательство. Но я стерпела это, как терпела раньше и буду терпеть потом. Я простила тебя, ведь и сама была виновата перед тобой. Будем считать, что на тот момент мы были квиты. Вот только на этом всё не закончилось, не так ли? Ты превратила мою жизнь в сущий ад, Хлоя Элизабет Прайс! Ты и твоя сучка Рэйчел. Я ненавижу вас обеих, вы просто два сраных отброса и можете смело идти нахуй со своими загонами! За последний год я ни разу не выспалась из-за ваших ежедневных потрахушек, мне было противно даже дышать из-за вашей ебучей травы. Я была вынуждена приходить на работу уставшей, объясняться перед начальством и постоянно просить дать мне ещё один шанс, когда из-за своего состояния я не могла сделать простой снимок даже с третьей попытки. И ладно только это, но ты ведь и относилась ко мне как к дерьму! Я старалась, видит Дог, я старалась тебе помочь. Умоляла остановиться и вернуться к нормальной жизни. Битыми часами объясняла тебе, что таким образом ты совсем скатишься в жопу. Но ты не слушала меня. Ты оскорбляла меня, называла сраной неженкой. Однажды ты даже ударила меня, Хло. А самое смешное, что ты этого даже не запомнила, ведь была пьяна вдрабадан. Мне пришлось скрывать фингал под глазом целую неделю, чтобы лишний раз тебя не расстраивать. И всё, что я получила в ответ — это новые порции оскорблений и насмешек. Не знаю, стыдно ли тебе сейчас. Вот насчёт Рэйчел я уверена — ей нихера не стыдно. Она со всеми так поступает, и ей плевать на то, что кому-то из-за неё может быть плохо. Как думаешь, любит ли она тебя на самом деле? Ответ ведь на поверхности. Хотя зачем я спрашиваю? Ты ведь и сама разучилась любить, да, Хлоя? Плачешь ли ты сейчас, читая это письмо? Мне уже всё равно, потому что я больше тебе не верю. А хочешь узнать, что всё-таки побудило меня рассказать тебе всё это? Я узнала про вашу аферу с моими фотографиями, Хло. Да-да, я в курсе того, как Рэйчел крала фотки с моего ноутбука, как вы вместе с ней продавали их за моей спиной и делили деньги пополам. Поначалу я не хотела верить в то, что ты в этом замешана. Ну и что, что твоя подпись на всех украденных снимках? Рэйчел ведь могла и сама всё это придумать. Так что я провела небольшое расследование. И нашла доказательства того, что ты не просто замешана, а ещё и помогала ей в этом деле. Сука ты, Прайс! Ненавижу тебя! Я твою сраную жизнь спасла, а ты вот так со мной поступила, да? Да гори ты в аду, блядь! Прости, что-то я перенервничала. Сложно писать безэмоциональное письмо и не вспоминать твоё последнее предательство нашей дружбы. Но это ничего, ведь теперь твоя очередь охуевать от того, что я с вами сделаю. Давай по пунктам: 1) Для начала я обратилась в агентство, в котором работает Рэйчел, и предоставила им все доказательства ваших махинаций с фотографиями. Там пообещали, что её уволят, как только во всём разберутся. Сегодня я проверяла ваш почтовый ящик, и там уже лежит уведомление о разрыве контракта. Поздравляю! 2) Но это ещё не всё. Ведь я решила пойти дальше: связалась с Викторией Чейз и попросила её об услуге. Хорошо, что мы с ней разобрались со своими разногласиями после Блэквелла и всё-таки наладили отношения. Она с радостью согласилась поднасрать Рэйчел, которую всегда ненавидела, и подключила для этого все свои связи. Кстати, ты знаешь, что Виктория вышла за Нейтана? Теперь точно знаешь. Так вот, представь, на что способна пара Чейз + Прескотт. Не нужно гадать — я тебе так скажу. Теперь о поступке Рэйчел знают все модельные агентства, и можешь быть уверенна: больше ей не найти работы на всём западном побережье. Виктория убедила меня в том, что не допустит этого. 3) А вот вам ещё один мой подарок. На днях я связалась с Джойс и Дэвидом, а также с родителями Рэйчел. Рассказала им обо всём, объяснила, чем вы тут вдвоём занимаетесь, назвала ваш адрес и даже купила твоей матери билеты до Лос-Анджелеса и обратно. У неё ведь сейчас всё плохо с деньгами, ты в курсе? Она искала тебя по всему Орегону и теперь в полной финансовой заднице. И всё из-за тебя, Хлоя. Гордись собой. Но не волнуйся: я сыграю роль хорошей дочери за тебя и помогу ей всем, чем смогу, раз уж ты на неё забила. Плюс ко всему, я отыскала номер Фрэнка и также обо всём ему рассказала. Кажется, он был очень заинтересован в том, чтобы узнать, куда подевались мерзавки, стащившие все его сбережения и наркоту, из-за которой у него возникли огромные проблемы. Уверена, он тоже уже в пути. Боже, мне даже интересно, кто доберётся до вас первым. Жаль, что я этого не увижу. 4) Хотя, скорее всего, первыми вас навестят старые добрые копы. Видишь ли, моя подруга только что позвонила в полицию и сообщила о твоём тайнике с наркотиками в автомастерской. А ещё о том, где в вашей квартире вы прячете свои весёлые таблеточки. Скажу сразу: если ты попытаешься их сейчас смыть в унитаз, то даже не надейся — я их перепрятала так, чтобы ты их не нашла до прихода полиции. Ох, весёлый же денёк тебя ждёт, Прайс! 5) Кстати, насчёт полиции. Загляни в маленький конверт, если ещё этого не сделала. Там ваши с Рэйчел фотографии, на которых не только то, как вы принимаете запрещённые вещества, но и все последствия этого мерзкого действия. Копии этих фотографий уже отправились в правоохранительные органы, это очень облегчит работу обвинению. Как тебе моя маленькая месть? Ты сейчас злишься? Плачешь, наверное? Или уже бьёшься в истерике? Покури косячок, Хлоя, вдруг поможет? Возможно, ты сейчас думаешь, что мне не стоило тогда тебя спасать. Надо было позволить тому поезду переехать тебя нахуй, и ничего этого сейчас не было бы. Но я слишком сильно тебя любила, чтобы позволить тебе умереть, ведь опрометчиво надеялась на то, что у тебя ещё есть шанс стать нормальным человеком. Знаешь, я даже сейчас рада тому, что в итоге так и поступила. Буду следить за новостями. С улыбкой на лице. А теперь у меня будет ещё одна просьба. Поговори с Рэйчел, обсудите всё это, поплачьтесь друг дружку в жилетку и только потом прочитайте то, что написано на последнем листе. Я специально сложила его вчетверо, чтобы ты случайно не наткнулась на мой "постскриптум" до того, как прочитаешь эту строку. Ну а на этом у меня всё. Прощай, Хлоя Прайс! Твоя младшая версия навсегда останется в моём сердце, а тебя нынешнюю я буду ненавидеть до конца своих дней.Больше не твоя Макс Колфилд.
Пока Хлоя читает прощальное письмо Макс, её кожа приобретает всё более бледный оттенок, а губы дрожат всё сильнее. Наконец, дочитав до конца, она роняет пачку листов на пол, не в силах больше удержать её в трясущихся руках. На её лице невозможно прочитать ни единой эмоции, глаза пусты, дыхание замерло. Хлоя буквально умирает внутри своей головы. Макс Колфилд — её некогда лучшая подруга и спаситель, её верный напарник во времени — обычным солнечным утром разрушила её жизнь. И она сама в этом виновата. — Милая, что там написано? — тихим голосом спрашивает Рэйчел, видя то, как её девушка перестала двигаться и смотрит в одну точку. Всё это время Хлоя читала письмо про себя, ни слова не произнеся вслух. Так что Эмбер пришлось смиренно дожидаться, когда она закончит, сидя в сторонке и так и не набравшись храбрости, чтобы заглянуть ей за плечо. И судя по реакции Прайс, она всё правильно сделала. — Это пиздец, Рэйч, — едва слышно произносит Хлоя через некоторое время, и русоволосую девушку бросает вдрожь от одной только обречённой интонации этих слов. — Она всё узнала... Она обо всём знает, понимаешь?! Хлоя срывается на крик и вскакивает с места. Рэйчел дёргается и со страхом в глазах смотрит на возлюбленную. — Я ведь говорила тебе, что это, блядь, дебильная идея! Нахуя я вообще тебя послушала?! — Ты о чём? — осторожно спрашивает Эмбер, хотя уже и сама догадывается, о чём именно узнала Макс. — О том, что мы продавали её фотографии! — подтверждает её опасения Прайс. Рэйчел только и остаётся, что тяжело вздохнуть. Она подозревала, что правда когда-нибудь вскроется, просто не ожидала, что так быстро. В который раз её необдуманные поступки стоят кому-то счастья. Она всегда такая: ветренная, импульсивная, бесчувственная, когда дело касается собственной выгоды. Она играет с людьми, манипулирует ими в своих целях, ломает судьбы и бежит дальше. И никогда не жалеет об этом. Ну, никогда прежде не жалела. Сейчас-то пожалеет, Макс об этом позаботилась. — Ох... Но Хлоя на неё даже не смотрит. Она вообще ничего перед собой не видит. Мысли в голове совсем не укладываются: вроде бы она должна начать паниковать от того, что вскоре произойдёт с ней и Рэйчел, и в то же время испытывать жуткий стыд перед лучшей подругой, которую многократно окунала головой в дерьмо. Но она не делает ни того, ни другого, потому что попросту не может выставить нужные приоритеты. Всё так сильно запуталось, что единственным способом хоть немного очистить голову было продолжать пересказывать письмо своей девушке. — Тебя уволили, Рэйч. Она сделала так, чтобы тебя вышвырнули с работы. — ЧТО?! — взвизгивает Эмбер, но Хлоя её не слушает. — И ещё она добилась того, чтобы тебя вообще больше никуда не приняли. Твоей карьере пиздец. Рэйчел вопит как умалишённая, пока синеволосая с каменным лицом продолжает озвучивать ей суровые факты. Так она узнаёт о том, что Макс заручилась поддержкой Чейз и Прескотта, что о её истории услышат во всех модельных агентствах западного побережья. Что их родители уже на пути в Лос-Анджелес, и ей предстоит объясняться с отцом за украденные деньги. Что вскоре к ним в дом нагрянет полиция и арестует их обеих за хранение наркотических веществ. Что лучшим вариантом будет, если их в итоге посадят, ведь иначе их точно поймает в какой-нибудь подворотне Фрэнк Бауэрс, и не миновать ей тогда пули в черепе. Что всё это Макс устроила, чтобы отомстить двум идиоткам, осмелившимся обмануть ни в чём не повинную девочку с веснушками, которая всегда и за всё их прощала. В конце концов Рэйчел оседает по стенке и падает на задницу, ужас в её глазах сменяется полнейшим опустошением. Её жизнь закончена: карьеры больше нет, репутация разрушена, свободы тоже скоро не будет. И всё из-за того, каких принципов она придерживалась или не придерживалась. Как и Хлоя, Рэйчел не может винить Макс ни в чём, только себя и свои безумные амбиции. И пока Эмбер застряла в астрале собственных мыслей, Прайс вспоминает о заключительной странице письма, которую она по совету бывшей подруги так и не прочитала. С абсолютным безразличием она поднимает бумажку с пола и разворачивает последний лист. Только на этот раз она читает вслух, ибо ей уже всё равно, что там будет, и насколько это важно: P.S. Ну вот мы и добрались до самого вкусненького! Знаешь, пока мы с Нейтаном и Викторией копали под Рэйчел, я обнаружила самое настоящее сокровище! Прям как в детстве, когда мы с тобой играли в пиратов! Ты даже не представляешь, что на той флешке, которую я приложила к письму! Ты ведь наверняка не в курсе, что твоя шлюшка-подружка всё ещё общается с Марком Джефферсоном, да? Ну, помнишь, он ещё преподавал у меня фотографию в Блэквелле пару лет назад. Так вот, после увольнения оттуда он перебрался в Нью-Йорк, однако по каким-то причинам то и дело мотается в Эл-Эй, и вот в такие дни с ним встречается некая Рэйчел Эмбер. И встречи эти, я тебе скажу... А нет, не скажу, лучше покажу. Сама увидишь, когда посмотришь на флешке запись с камеры видеонаблюдения одной из фотостудий. (Спойлер: кое-кто вставил кое-что в кое-кого) Счастливой семейной жизни, девчата! — АХ ТЫ ШЛЮХА ЕБУЧАЯ! — Хлоя издаёт звериный рык на всю комнату. В два шага сократив дистанцию с моментально побелевшей от ужаса Рэйчел, она хватает ту за горло и что есть силы придавливает к стене. Её хватка столь крепка, что девушка практически перестаёт дышать и только хрипит что-то нечленораздельное. Хлою охватывает настолько сильная ярость, что она уже готовится сдавить ладонь и переломать той все шейные позвонки. Но в последний момент, когда лицо Эмбер уже начинает синеть от нехватки воздуха, всё-таки передумывает и отпускает руку. Та падает на пол и изо всех сил хватает ртом воздух, неспособная не то что что-то сказать, но даже пошевелиться. — Так, значит, ты меня любишь?! — кричит на неё Прайс, а потом хватается за голову. — Блядь, как я вообще могла тебе доверять?! Ты же всегда такой была! Рэйчел всё ещё не может надышаться, но Хлое наплевать. Она продолжает посыпать свою девушку свежими проклятиями, обильно жестикулируя, потом в злости пару раз бьёт кулаком по стене, не жалея костяшек. Эмбер медленно поднимается на ноги и старается посмотреть на синеволосую, но стыд и страх не дают этого сделать. Если раньше её жизнь и не была в полном дерьме, то теперь она на сто процентов там. Макс Колфилд оттрахала её посильнее любого Джефферсона. За окном слышится вой сирен полицейских машин, на что девушки реагируют по-разному. — Я расскажу им всё, — когда проходит последняя волна ярости, спокойным тоном говорит Хлоя. — Я добьюсь того, чтобы нас обеих посадили. И в суде буду свидетельствовать против тебя. — Хлоя... Любимая... — слова даются Рэйчел с трудом, но она из последних сил тянется к девушке. Та с силой отбрасывает её руку в сторону. — Закрой свою пасть, шлюха! — вновь переходит на крик. — Я любила тебя! За всю свою сраную жизнь я, блядь, полюбила всего одного человека, и это была ты! Как ты могла так со мной поступить?! В дверь уже вовсю стучат, слышатся громкие выкрики "Откройте, это полиция!". Хлоя медленно шагает спиной вперёд к двери, глаза её устремлены к полностью сломленной Рэйчел. В приподнятой руке флешка со всё ещё не просмотренной видеозаписью. — А это я выложу в интернет и отправлю всем твоим знакомым, — шипит она в лицо бывшей девушке. Та в полном ужасе, но Прайс это только веселит. — Клянусь тебе, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это видео увидел весь мир! С громким хохотом она открывает дверь, и её тут же укладывают на пол, заламывая руки за спиной. Но Хлоя уже не чувствует боли. Она продолжает смотреть на Рэйчел, на её лице безумная улыбка, а в глазах горькие слёзы. Она потеряла всё, и на этот раз не фигурально. Как Макс и говорила, Хлои Прайс отныне не существует. Хлоя Прайс мертва.