В больничной палате творился полный переполох. В то время как мед. сестра и пара мед. братьев пытались помочь Итэру, который находился на грани смерти, им это мешали сделать следователь вместе с кинологом. Они кричали на всё больничное отделение и допытывали Гань Юй по поводу состояния датчика, и когда она пыталась прогнать их прочь, они всячески отказывались, даже детектив их сразу не смог спровадить.
Во всей этой битве одной из мед. сестёр всё же удалось добраться до пациента и заметить что тот всё же очнулся, но всё ещё требовался в помощи из-за ухудшающегося состояния, вот только… Помочь с этим никто не мог и пока что ей пришлось действовать самостоятельно.
— Ты очнулся, это очень обнадёживает. Главное не нервничай и не паникуй, чтобы состояние вдруг не ухудшилось. Данная потасовка скоро должна успокоится. — Она говорила это шёпотом, но даже так он смог уловить что она говорила. Хоть перед глазами всё ещё стояла мутная картинка, он смог разобрать лишь то, что она начала что-то подготавливать и проверять. Только сейчас на глаза попались капельницы и какие-то оборудование рядом с ним.
— А вы…?
— Меня зовут Лайла, я мед. сестра, и пока доктор занята, я предоставлю тебе помощь. Но не волнуйся, я уверена, что она быстро разберётся с этими нахалами из полиции и сможет оказать тебе должную помощь.
«Нахалами из полиции…? Что происходит?»
Фыркнув себе под нос и больше не в силах смотреть на пустой белый потолок, Итэр всё же смог поднять свою тушу и сесть на койку, смотря за тем, как детектив, кинолог и следователь обступили врача со всех сторон. Точнее, это выглядело так, будто детектив защищал доктора от этих двух сумасбродов.
— Я вам ещё раз повторяю: мне нет дела до ваших датчиков! У меня пациент умирает, а вы меня с вашим датчиком допытываете! Если он умрёт, это ляжет на вашу совесть, и я не побоюсь подать на вас в суд! — Гань Юй уже была на грани срыва. Только рабочий день начал заканчиваться, а тут сначала скорая помощь с детективом, а потом эти двое с криками и воплями.
— Да боже, пусть он хоть сдохнет, он нам больше не нужен! Наши люди уже выходят на след мафии с того леса, и этот дохляк нам больше никуда не впился. — Пренебрежение от такой личности как Хэйдзо уже давно не было в новинку, особенно по отношению к заключённым, но видимо он всё ещё не до конца осознаёт, что находится в больнице и что здесь, помогают людям.
— Сначала пусть твои куриные мозги осознают, что сейчас ты находишься в больнице, а потом ещё тот факт, что он всё ещё человек, и вот так пренебрегать жизнью человека, вверх наглости.
— Тебе ли об этом говорить, Минхель? Ты сам сколько раз его персоной пренебрегал, сейчас чего под защиту встаёшь? В душу запал этот мальчонка или что? Не забывай, он в первую очередь преступник и убийца, а уже потом человек!
За подобные слова Хэйдзо получил смачную оплеуху от Сяо, от чего тот аж пошатнулся. Конечно, Хэйдзо из людей вспыльчивых, поэтому в следующую секунду он попытался врезать детективу в ответ, но у него этого не получилось, к его сожалению. Он успел заломить ему руки до того, как он успел хоть что-то предпринять или сделать. Раздражение, испытываемое Хэйдзо было не описать словами, но ему ничего не оставалось, кроме того, чтобы послушаться и больше не паясничать.
Осталось дело за малым, а точнее за Венти.
Кинолог всё это время со страхом и трепетом наблюдал за тем, как они пожирают друг друга взглядами и огрызаются, но и в то же время он назойливо пытался хоть что-то расспросить у Гань Юй о чёртовом датчике, как жаль, что она лишь огрызнулась на него.
Пронзительный взгляд тут же уставился на испуганную фигуру кинолога, который до сей поры старался держаться молодцом, но под взглядом детектива тут же сдулся и вновь стал той хрупкой пугливой фигуркой на игровой доске, которой всегда был в обычной жизни.
— Почему ты так рвёшься насчёт этого датчика? Чем он так ценен?
— Ты не понимаешь! Я его достал с таким трудом! — С резвой эмоциональностью прокричал Венти, тут же получив папкой документов по голове.
— Поэтому я и спрашиваю, откуда ты его достал? Датчик, конечно, особенно подобной модификации достать трудно, но не невозможно, но почему-то ты рвешься разузнать о нём. Точно ли ты достал его честным путём? — Минутное молчание, кинолог начал нервничать сильнее и не знал, что ответить на это, пока детектив так и продолжал сверлить его взглядом. — Не ты ли уверял, что он не даст сбоя не при каких обстоятельствах?
— Ну…
Напряжённая атмосфера всё нарастала, появлялось всё больше подозрений по поводу Венти. Тогда в машине Кадаген задал верный вопрос по поводу этого парня, он всегда странно себя ввёл, никогда ничего о себе не рассказывал, но работал давно и эффективно. Подозрений быть не могло, но проверить его стоит.
— На выходе ожидает Кокоми, которая не решилась зайти к нам, зная, что тут будет происходить. Хэйдзо, отведи Венти в машину и поезжайте обратно в отдел, вот только… — На несколько секунд детектив задумался, а точно ли верное решение он принимает. Сейчас он явно не проявляет огромного доверия к персоне кинолога, хотя, вернее сказать он вообще не доверяет ему. Не подорвёт ли это его репутацию, если он решит публично обвинить его таким образом? — Как приедете отведи его в комнату допроса и пусть им займутся Кэ Цин с Е Лань. В них я уверен.
Шок на лицах присутствующих сложно передать словами. Хэйдзо выполнил то что ему велел детектив, но ему пришлось дать время для того, чтобы он переварил эту ситуацию и осознал какая масштабная проблема сейчас может созреть. Венти после такого приговора начал молить детектива о том, чтобы он передумал и всё же обойтись более мирным путём и обговорить все колкости наедине после работы. Гань Юй же была довольна таким исходом. Больше нет двух жужжащих под ухо балбесов, которые мешают ей работать.
— Вот и разобрались. Иди пока приведи себя в порядок и успокойся, а я пока займусь вашим несчастным. — Спокойным голосом сказала врач, переведя взгляд на беспокойного Сяо. Было ожидаемо, что это решение будет для него переломным, но это во благо всех.
Не перечив ей, он сразу же ушёл из палаты, не оглядываясь и больше не обращая внимания ни на что. Теперь можно было работать в спокойствии вместе с остальными.
— Ну что пациент, уже проснулся? — Вдруг обратилась она к блондину. Только сейчас он полноценно обратил на неё внимание, не так ясно, как хотелось бы, но это было хоть что-то.
— Его состояние стабильно. — Сказала Лайла и подошла ближе к ней. Получив разрешение на уход, она сразу же вышла из палаты с остальным персоналом, который в основном был позван для пресекания кинолога и следователя, и чтобы они не дай Боже навредили блондину.
— Как ты сам то себя чувствуешь?
Только сейчас Итэр понял, что всё его тело мёрзло, даже несмотря на то, что в помещение было довольно тепло. Его била мелкая дрожь и кончики пальцев были посиневшими. Это, конечно, покажется странным, но он не помнил, что произошло после того как он выбежал с того бала. Всё было будто в тумане, как и весь «сон», который ему приснился недавно.
«Странно… Я ничего не помню и чувствую себя отвратно, я мёрзну что пиздец, но… По моральному состоянию я чувствую себя намного лучше, чем было до этого.»
Мысль пронеслась в голове так же быстро, как Гань Юй оказалась рядом с ним и закапала ему глаза каплями. На свои действия она получила недовольное фырканье блондина и его слёзные глаза.
— Всё для того, чтобы тебе стало лучше. Не обижайся. — Улыбнувшись ему довольно тёплой улыбкой, она сделала какую-то запись на бумаге, прикреплённой к планшету. Без понятия что она там записывала, но было вероятно, что это что-то связанно именно с ним. — Ты лучше расскажи, как тебя так угораздило под лёд уйти?
— А? — Не понимая о чём речь, парень поднял на неё удивлённый взгляд, но встретился лишь с понимающим ситуацию взглядом врача.
— Понятно, не помнишь. Ладно, об этом более детально будешь общаться с детективом. Он как раз скоро должен подойти, но я после вашей встречи к тебе ещё зайду. Не дай Боже он доведёт тебя до стресса, тогда и коньки отбросить не долго.
Подчеркнув последние записи, она вновь взглянула на Итэра и оценила его внешнее состояние. Оценив его как стабильное, она вышла из палаты и на какое-то время блондин остался наедине с собой.
В голову не могло прийти ни одной дельной мысли, от чего время тянулось до бесконечности долго. Минута будто становилась часом, а час днём. Долго. А ведь после того как его спровадят из больницы, ему придётся вновь сидеть за решёткой какое-то время. По крайней мере до той поры, пока его не решаться убить, после всей мафии, ведь он правда им теперь бесполезен, но всё ещё считается участником мафии. Смерть его видимо неизбежна. Теперь от этой мысли становилось гадко. Он не хочет умирать.
«Я не могу умереть. А как же сестра? Она ведь…»
Смятение единственное что он сейчас чувствовал после усталости. Ну где хоть кто-нибудь? Проводить своё время чисто в компании капельницы и вечно пикающего аппарата раздражает. Перед глазами так же стояла нечёткая картинка, хоть и после капель она вроде как стала даже получше, но не сильно.
Не понятно сколько прошло перед тем, как в его палату всё-таки зашла высокая мужская фигура. Даже без чёткого изображения Итэр сразу понял, что это детектив, от чего всё тело сразу же сжалось в страхе. Неизвестно что сейчас будет происходить, что он будет говорить, допрашивать может? Или будет оскорблять? Может бить?
— Если ты думаешь, что я сейчас начну издеваться над тобой или избивать, то ты крупно ошибаешься. Ты идиот, этого я отрицать не буду. — Сразу произнёс детектив, как только увидел, что блондин тут же стал куда более напряжённым с его появлением в этой комнате, хоть и взгляд его был абсолютно спокойным и добрым. — Надеюсь, всё в порядке, и ты нормально себя чувствуешь?
— Тебе правда это интересно или так, из вежливости? — Он скептически отнёсся к его вопросу, не веря, что ему правда может быть интересно что-то подобное.
— Не в моём репертуаре спрашивать что-то чисто из вежливости. Это я спросил потому что правда… Переживаю за твою дохлую тушу.
— Переживаешь? Хах, серьёзно? Я точно не умер или тебя случаем не подменили?
— Не паясничай. Если бы мне было всё равно, я бы не стал вытаскивать тебя из-под льда.
Теперь то всё наконец вспомнилось и прояснилось до конца. Увидев свою сестру, которую так не хотели ему показывать и в конце концов вообще сказали, что она погибла, он не смог сдержать свои эмоции и на волне адреналина и отчаяния побежал к ней прямо по тонкому льду озера. Насколько нужно быть удачливым, чтобы пробежаться именно по самому тонкому месту озера? Да, нужно иметь удачу Итэра. Только после падения в лёд он ничего не помнит, ведь потерял сознание и должен был вот-вот захлебнуться, но видимо его и в правду спас детектив. Других вариантов нет. Другие бы сотрудники или люди просто бы не успели, и он в конце концов всё-таки умер. Но он жив, и даже рад этому. И рад что спас его именно детектив.
— Но для чего ты меня спас? Я ведь вам теперь бесполезен. Вы выйдете на след мафии, найдёте их, убьёте, как ты и хотел. Переживал — не переживал, в чём смысл? Позже ты меня убьёшь или я бы умер захлебнувшись. Разницы ведь особой нет.
— Разницы нет, это верно. Но и убивать я тебя не собираюсь, и никто либо другой тебя тоже не убьёт.
— Ну и в чём смысл? Просто посадите меня на пожизненное? — Скептично вздёрнув бровь, детектив лишь закатил глаза и скрестил руки на груди, и чтобы не отвечать на этот вопрос он решил перевести тему.
— Почему ты побежал по льду? Кого ты там увидел? Это как-то связано с той второй фигурой рядом с твоим боссом?
Отличный вопрос. Хотелось бы не отвечать на него, как и раньше на подобные рода вопросы, но Итэр уже устал молчать. Устал умалчивать и делать себя вечной мишенью под градом пуль.
— Там была моя сестра.
— Сестра? — Удивлённо переспросил Сяо. Что-что, а вот услышать, что у него есть сестра… Было неожиданно:
«Никогда бы не подумал, что у него есть родственники.»
— Да, сестра. Она стояла возле него и просто смотрела. Я почувствовал отчаяние и побежал к ней, даже не обращая внимания что она наоборот уходит. Идёт за ним. — Стало больно. Понимание, что единственный твой родственник на стороне врага, которого ты ненавидишь всем сердцем. Понимание что она повинуется ему без пререканий.
— Никогда бы не подумал, что у тебя есть сестра.
— Мы ещё и близнецы. — Послышался тихий подавленный смешок из уст блондина, после чего он лишь уныло опустил голову и начал рассматривать свои окоченевшие кончики пальцев. Особо ничего не было по ощущениям, просто сильный холод, который никак не проходил. — Я надеюсь мне не ампутируют всё что только можно?
— Гань Юй сказала, что позаботиться о том, чтобы ничего тебе не ампутировали. Я достаточно быстро вытащил тебя из-под льда, поэтому она сказала, что должно обойтись…
***
Достав его тело настолько быстро, насколько это было возможно до того момента пока его тело не достигло дна, ему пришлось спасать его чуть ли не дохлую тушку. Выражение по поводу блондина, может, и жестокое, но вполне правдивое.
Ему кажется он ещё долго не забудет, как после откашливания воды из лёгких, его тело трясло, будто в припадке сильной эпилепсии и оно прижималось к телу детектива, ближе к теплу, хоть это и всё равно мало чем помогло бы.
Он находился без сознания с бледной кожей, и хоть он и был весь мокрый, но слёзы на его щеках были различимы от обычных капель. Пришлось нести его обратно до машины на руках, а потом как можно скорее выехать обратно на открытую местность, где уже должна была провести зачистку бригада и приехать скорая помощь.
На улице хоть уже и наступила весна, но было всё ещё холодно, и ещё холодней становилось после того, как только что вынырнул из ледяного озера. Пришлось укутать это бессознательное тело блондина курткой, ведь как оказалось после в машине, он выскочил с здания так быстро, что даже не удосужился забрать свою верхнюю одежду. Хотя сейчас это мало важно. Потом забрать можно.
И вот теперь на задних сидениях расположилось тушка Итэра, в то время как Сяо пытался как можно скорее выехать из леса окольными путями. В этот момент в голове бушевали разные эмоции, в основном отрицательные: гнев, раздражение, негодование и даже грусть и сожаление. Он не знал, что послужило толчком для столь резкой и бурной реакции у блондина, но знал, что явно что-то серьёзное. Стоило бы расспросить об этом… Потом. Когда ему окажут помощь.
«Никогда бы не подумал, что буду испытывать переживания за… него. Это ведь странно, немыслимо просто! Вот может же как заноса прицепится.»
Испытывать боль и переживания за того, кого ненавидел всё это время не легко. Даже можно сказать невозможно, но этот случай стал тем самым редким исключением. Может для него даже поистине трогательным, ведь даже у него всё ещё стояли картинки перед глазами, как Итэр бежит по этому льду и падает прямо под него. Нужно было предугадать заранее и держать его крепче уже в тот момент, когда он в первый раз пытался ступить на лёд. Ещё и босыми ногами…
«Боже! Какой нормальный человек вообще осмелиться в холод, снег и зной выйти босыми ногами на улицу? Ещё и по снегу и льду идти? Это ведь… Даже слов подобрать не могу!»
От всей ситуации слёзы застывали на уголках глаз. Горячие, словно летнее солнце. Примерно также он мог бы описать самого блондина: горячий и светлый, словно летнее солнце. Хотя ранее он бы даже не осмелился подумать о таком.
Уже доехав до открытой местности, где всё ещё задерживали ту самую малую часть, которая рвалась до последнего, он заметил Гань Юй. Несколько машин скорой помощи стояло по округе, для раненых и пострадавших, и девушка стояла довольно неприметно и её было практически незаметно с того угла обзора, в котором сейчас была припаркована машина детектива, но он всё равно увидел. Не теряя времени уже через пару минут, он оказался у скорой помощи, где Гань Юй быстро приняла пострадавшего и в срочном порядке они уехали обратно в город до больницы, стараясь пока помочь тем, чем они могли.
***
В палату вновь вошла Гань Юй с этой же планшеткой и какими-то бумагами на ней. Она проводила детектива взглядом, когда он понял, что пора уходить, и только после его ухода провела ещё одно обследование блондина. Давление немного поднялось, но это не столь губительно, поэтому можно сказать что состояние всё так же стабильно, как и до этого.
— Ну что, проверка на прочность уж точно пройдена, боец. — Сказала она, усмехнувшись, уже дописывая какие-то заметки. — Только за всё это время не получилось найти твоей медицинской карты, это странно, но, впрочем, на данный момент не столь серьёзно, всё-таки её поиски всё ещё продолжаются.
— Боюсь вы не сможете её найти как-бы не старались.
— Это почему? Неужели нету или ты с ней что-то сделал?
— Я её сжёг ещё несколько лет назад. Её больше нет, а единственные сохранившиеся данные которые могут быть, в больницах моей родной страны.
— Ты получается не местный? — Удивлённо вскинув брови, она уставилась на блондина, который лишь дёрнул плечами.
— Да, не местный.
— И тогда откуда ты к нам приехал? Может получится связаться и попросить данные, мало вероятно, но попытаться стоит.
— Ваши шансы упадут ещё ниже, когда я скажу страну. Я из Снежной.
Гань Юй глянула на него взглядом полной усталости. С Снежной у них в принципе были какие-то непонятные отношения. Получается, что шанс совсем мизерный. Проблематично.
— Эх, ладно допустим. — Она тихо фыркнула себе под нос и продолжила, — чего-нибудь придумаем, а ты отдыхай и не задумывайся о том, что может у тебя вызвать всякие отрицательные мысли. Нам не нужно, чтобы ты коньки откинул, иначе детектив мне голову свернёт.
Зачеркнув что-то на бумаге, она уже собиралась уходить, ведь день закончен, работа тоже, а если что вдруг, есть мед. братья и сёстры, которые помогут, если что вдруг. Вдруг в голове Итэра возникла мысль, есть шанс что даже за малейшую просьбу его могут послать, но попробовать стоит.
— Слушайте, а у вас есть чистый лист бумаги и ручка, просто если можно, я бы хотел, чтобы вы мне их дали.
— Надеюсь не для того, чтобы написать какой-то план побега или письмо своим собратьям из мафии? — Остановившись возле двери, она повернула голову на юношу, который сидел ошеломлённый такими подозрениями. Он даже потерял дар речи и больше ничего не сказал, поджав губы и с удивлением глядя на улыбающееся лицо девушки, которая положила чистый лист и ручку на близ стоящую к койке тумбу. — Я пошутила, не беспокойся. Даже если ты попытаешься так сделать, то ничего не получится.
После этих слов она поспешно удалилась, оставив Итэра вновь в одиночестве. Теперь была полная уверенность что никто не придёт, ведь просто некому. Некоторое время он сидел на койке и сверлил стену пустым взглядом. Сейчас даже не единой мысли не мелькало на затворках сознания. Ничего. Скорей всего это из-за его нынешнего состояния, скоро вновь будет множество мыслей, состоящих из диалогов разных голосов, но сейчас это не столь важно.
Возможно, он всё ещё не мог вспомнить что приключилось с ним без сознания в неком сне, хотя он бы описал это больше как кома, но короткая, будто сон, но у него всё ещё витало ощущение что из-за него сейчас на душе более-менее спокойно. Навязчивых мыслей больше нет, голосов… Незримой агрессии ко всему и всем. С этой идеей он повернулся на тумбу и взял с неё листок с ручкой, оставленные ему Гань Юй.
«Мне станет спокойней если я сделаю это, даже если получу после этого по щам.»
Мельком ухмыльнувшись своей мысли, он встал с койки и подошёл к подоконнику. За окном царила глухая ночь и лишь луна со звёздами освещали тёмное небо. Такая красивая, такая яркая и большая. Она манила рассказать ей все свои невзгоды, отпустить печаль и бремя на плечах. Сейчас, кроме луны, никто не мог видеть, что он активно пишет на листе бумаги. Было ощущение, что она начинала светиться чуть ярче с каждым написанным им словом.
«Готово.»
Через несколько минут, а может и дольше… Он не следил за течением времени, ведь сейчас это не имеет большого значения. Он всё же дописал слова и сложил листок в бумажный самолётик. Как по-детски. Ему подходит. Он открыл окно с помощью некоторых манипуляций с ручкой. Это хоть и был третий этаж, но стоило перестраховаться на его счёт. Холодный ветер тут же заполнил всю палату своей свежестью. Сразу же вспомнился момент падения под лёд, но он больше не придавал ему значения. Что было то было. Смотря куда-то в непроглядную даль, он запустил самолётик и смотрел, как он улетает всё дальше и дальше, поддерживаемый ветром и под присмотром луны. Может, спустя несколько секунд после написания письма он больше не вспомнит тот корявый и скачущий текст по листу, и спустя года тоже не вспомнит, но он будет помнить вечно то, что ему однажды рассказала мама.
«Мама говорила, что когда пишешь письмо со своими переживаниями и страхами, в конце всегда стоит писать не столь большой стишок, чтобы Бог точно поймал его и избавил от этих невзгод… Я всё ещё помню его…»
«Мыслей свободных ветра,
Мои страдания Вы унесите
За горы высокие, озёра далёкие,
Зéмли, что взору людскому закрыты.
Мысли и боли мои заберите,
Словно перелётная птица
Летит за края холодных земель.
Я лишаю себя оков того бремени
Что тащил за собой все эти годы;
Раскрываю себя для новых идей,
Для новых познаний, учений.
Стану свободным, как бабочки крылья,
Лёгкими, яркими, огненно алыми…
Мыслей свободных ветра,
Меня больше не тяготит моё бремя,
Меня не страшат больше монстры!
Не боюсь я огня или тьмы!
Я сам словно пламя,
Словно непрозримая тьма!
Я смогу, перейду я границы!
Не брошу себя на границах души,
И не брошусь я с края сознанья…
Мысли мои принадлежат лишь мне одному,
И не смеет никто их менять.
…
Мыслей свободных ветра,
Простите меня.» 
