Планшет для рисования

Генри уже неделю не отрываясь сидит за рабочим столом и пытается закончить модель персонажа, модель должна быть прорисована, без косяков и различных недоработок в плане теней. Вдохновения нет, нет даже человека, который бы подбодрил этого художника. В запасе у творца ещё 7 работ. Всё участники, а главное начальник всего этого шоу Джон, понимают, что Лембтон – единственный художник на группу людей из 16-ти человек. Он вкладывает в свои работы всю свою душу, в каждом его новом рисунке виднеется какая-то живая атмосфера, будто ты не смотришь на экран планшета, а находишься около того самого дерева, вокруг зелёная трава, розово-голубо-фиолетовый закат, что может быть прекраснее картин, в которую вложили всю душу, всю веру в реальность этого кадра, всю свою любовь. На часах было 10:55. Ха рабочим столом сидит подросток и пялится на эти почеркушки. Не было в этой модели жизни, не были ни любви, ничего, подобных моделек в интернете пруд пруди. Этим и отличались работы этого парня. Его мать с недовольством смотрит на сына, в её взгляде читаются переживания за состояние мальчика. Он даже не завтракал, как только проснулся – сел за планшет. Уговаривать она его не стала, бесполезно, не станет. Иногда из-за своего "хобби" беловолосый забывал про сон, про пищу, про всё, что его окружает. Это и настораживает его родителей. Звонок в дверь. Кого это принесло? Елизавета отправилась открывать дверь, на пороге квартиры стоял мальчик, лет 13-ти. Тёмные волосы, зелёные, как изумруд, глаза, белая футболка, красный кардиган, рукава которого всегда завёрнуты по локоть. В руках он держал почти такой же планшет, как и у Лембтона. Поздоровавшись с хозяйкой дома и разувшись, Линч направился в комнату художника. – Хей, Лем! – полу шёпотом окликнул творца парень. Лембтон тут же повернул голову, на пороге комнаты стоял его напарник, коллега и хороший друг – Егор Линч. – А, да, привет, – ответил ему Генри, поворачиваясь обратно к экрану. – моделька скоро будет готова, просто... Не нравится она мне! – Линч подошёл к столу и посмотрел в экран. Даже человеку, который может нарисовать только круг, и то не с первого раза, нарисованные части тела показались слишком плоскими, без частички жизни. Егор открыл свой планшет. Открыв какое-то предложение, он показал Генри его прошлые модели персонажей их команды. Они один в один различались между собой, хоть и стиль, и покраска, и сочетание анатомии, были одинаковы. Лембтон окончательно поник. Больше не выходит рисовать от души, получается только на отвали. – Ну эй, не расстраивайся! – начал подбадривать своего коллегу Егор. – У тебя просто "творческий кризис"! Тебе нужно сделать перерыв! – Какой перерыв? – начал отвечать вопросами художник. – Эту модельку я должен был нарисовать ещё 5 дней назад! А что с ней сейчас? Хуйня какая-то... Беловолосый положил свой лоб на руки, что лежали на столе, и закрыл глаза. Вдохновение исчезло. Нет больше сил рисовать, даже самые приятные моменты из жизни зарисовать не выйдет. Какой к чёрту кризис!? Рисование перестаёт приносить того удовольствия, как когда ещё в 11 лет мальчик мог спокойно нарисовать, что угодно, а его скил, для 5-классника, был выше, чем у знаменитых художников мира, по крайней мере, он так считал. Сейчас парню уже 14... – У меня та же проблема! – резко заявил Линч. Генри был в ступоре. Как у аниматоров могут быть творческие кризисы? Идею для анимации ему придумывать не надо, они уже прописаны в сценарии. – Что? Но тебе же не нужно думать над идеей твоей работы! – начал возмущаться парень. – Что может пойти не так? – Много чего... – немного снизил тональность голоса Егор. – Вам всем нравятся мои анимации, но... Мне они не нравятся! Я просто придерживаюсь своему стилю для одной и той же картинки! – Оу... Прости, я не знал... – Нормально всё, не волнуйся! Просто нужно и тебе взять перерыв, как я! – Ладно, хорошо, ухожу в отпуск на неделю!