Не такая, как все

— О Боже, девочка моя, я так скучала! Стоило девушке открыть дверь и войти внутрь дома, как на нее накинулась мама, крепко обнимая и целуя. — Ты так похудела! Я, как раз, приготовила стэйк и испекла твой любимый пирог, — улыбнулась женщина. — Мама, мам, пожалуйста, это позвоночник, он может сломаться, — зажмурив глаза, тихо произнесла Мари, не выдерживая слишком крепких объятий. — О, прости, дорогая, — засмеялась Сабин. — Скоро приедет твой отец, он очень хочет видеть тебя. — Ну, пока он не приехал, отдай мне мой стэйк и пирог, иначе он все съест, — направилась на кухню темноволосая, заставив засмеяться маму. Она скучала, безумно скучала по родителям, родному району, по придурку-Наианиэлю и остальным друзьям. Ей нужен был выходной, но в то же время девушка тоскует по семье Агрестов. По этим милым и забавным деткам, по не менее милому зануде, мистеру Стивенсу, а ведь она только пару часов назад уехала из их дома. Страшно представить, что будет, если ее уволят, а сердце Дюпэн-Чэн подсказывает, что беды не миновать. — Ну, расскажи, милая, о своей работе, — подсела к дочери Сабин, подперев подбородок рукой. — О, я не думала, что все окажется так хорошо. Эти дети... Они очень хорошие, с ними весело, — пожала плечами темноволосая. — Мне нравится, что они забавные и, имея кучу денег, не избалованные, такие простые, — улыбнулась она. — Вижу, тебе понравилась эта работа, — улыбнулась в ответ женщина. — Да. А еще у них есть старший брат, — с набитым ртом говорила Маринетт. — Он тоже отличный парень. Зануда немного, но это ничего, мне это даже нравится, — откусывая немного от любимого пирога, произнесла девушка. — Ох, это все звучит здорово. Сабин не могла налюбоваться дочерью, которую не видела чуть больше месяца. Да, она звонила, писала, но это никогда не сравнится с реальным общением, с реальными объятиями. Ей нравилось, как ее девочка так воодушевленно рассказывает о своей работе, и, может, это не то, что она хотела для своей дочери, но, видя, как это приносит радость Мари, то хочется улыбнуться вместе с ней. Семейный день — это то, что нужно было Чэн. Ее отец, который, узнав, что его любимая дочь вернулась домой, сразу же приехал и еще сильнее сжал в объятиях, чем мама. Ей не хватало родителей, и, наверное, она жутко жалела, что у нее лишь один день, но с другой стороны ей хотелось вновь увидеть детей. Это было все так запутанно и странно. — Мам, пап, я пойду повидаюсь с Натом! — воскликнула Маринетт, надевая свои кеды в прихожей, пока ее родители сидели в гостиной и смотрели очередное шоу. — Конечно, малышка! Только не опаздывай на ужин! — ответила ей миссис Чэн, и девушка, улыбнувшись, вышла из дома. С другом о встрече они договорились еще с самого утра, поэтому сейчас ей нужно было лишь добраться до местного парка и встретить Куртцберга там. Без этого парня жизнь Дюпэн, определенно, была бы не полноценной. — Чэн! Черт возьми, я скучал по тебе! — услышала знакомый голос позади Мари и улыбнулась. Он всегда любил начинать разговор, стоя позади. — И я по тебе, придурок, — усмехнулась девушка и побежала к другу, который уже развел руки в стороны, дабы сковать подругу в объятиях. — Как дела, Мари? Как твоя жизнь? Ты писала не так часто, что я начал думать, что ты больше не хочешь со мной общаться, — грустно произнес парень, отстраняясь от подруги. — Я тебе писала каждый день, — прищурила один глаз темноволосая. — Этого не достаточно, — пожал плечами рыжик, получив слабенький удар кулаком в живот. — А вот этого достаточно, — процедил он, притворяясь, будто ему больно. — Ох, да брось, лучше расскажи, что тут происходит, — махнула ручкой девушка. — Что может происходить тут? Кроме очередной потасовки, пьяной вечеринки и ограбления магазина? — усмехнулся Куртцберг, шагая вперед. — Ах да, я совсем забыла, откуда я родом. Бронкс, определенно, отличается от богатенького Манхэттена, — поджала губы Маринетт. — Но именно тут мне и нравится, — положила руку на плечо парня она и улыбнулась. — О, ты знаешь, что Хлоя беременна от Луки? — Что? У этой идиотки будет ребенок? Да она же даже не знает, как сложить два на два, — развела руки по сторонам Чэн, — как она собирается воспитывать детей? Ох, ну и попал Лука. Он ведь ее даже не любит! — возмущалась она. — Ты забыла? Большинство семей в Бронксе построены не на любви, а на залете, — усмехнулся Натаниэль. — Я вовсе не хочу так, — сложила руки на груди девушка, нахмурив брови. — Я не думаю, что у тебя так будет. Ты единственная, кто остался нетронутой за свои восемнадцать. Ты другая, не такая, как здешние девушки, которые рождаются стереотипам этого района, — хмыкнул рыжик. — Откуда такие подробности моей жизни? — вскинула бровь Мари. — Издеваешься? Мы друзья с детства, и даже знаю, сколько раз ты ходишь в туалет за день. — Все, хватит, — засмеялась девушка. Парень улыбнулся, услышав ее звонкий смех, и обнял за плечи. — Теперь расскажи ты о своей работе. — Оказалось, что это даже лучше, чем я думала. Они такие умные, что я чувствую себя в каком-то роскошном университете, — усмехнулась девушка. - Ну, знаешь, такое чувство, что эти дети меня научат какой-нибудь микро-экономике или естественным наукам, — засмеялась она, вспомнив Адриана, Вивиан и очаровашку-Мэлвина. — Еще есть самый старший ребенок. Ему няня не нужна, но я бы взялась за его воспитание. Он такой... Такой странный. Он — зануда и милашка одновременно. Он может веселиться и в тоже время быть таким серьезным и нудным, что хочется дать ему по голове. Он постоянно что-то учит, что-то пишет, успевая читать нравоучения всем в доме, но и не упускает возможности немного развлечься. Я не знаю... Он... — вздохнула Чэн, приложив ладонь ко лбу. — Он тебе нравится, — закончил за девушку Куртцберг и улыбнулся. — Что? Нет! Ты ведь знаешь, я не люблю таких парней, — отмахнулась темноволосая, покачав головой. — Мы всегда влюбляемся в тех, о ком даже не задумываемся, — пожал плечами парень. — Мне не нравятся твои мысли. Отвали от меня, — засмеялась девушка и толкнула в бок друга. — Просто признайся, — развел руки по сторонам юноша и закатил глаза. — Отвали, Куртцберг, — усмехнулась Чен. — Ладно, замнем эту тему. Все равно мы оба знаем правду, но что насчет субботы? — А что насчет субботы? — приподняла свою бровь Мари. — У Марка намечается вечеринка. Он позвал нас. — О, ты же знаешь, я с радостью, но у Феликса день рождения, и я должна быть там, чтобы проследить за детьми во время этой «тусовки», — изобразила кавычки темноволосая и нахмурилась, почувствовав вибрацию от телефона в заднем кармане. Вытащив телефон, девушка вновь нахмурила брови, заметив неизвестный номер. Осторожно нажав на кнопку вызова, девушка приложила телефон к уху. — Маринетт, это ты? Знакомый хриплый голос заставил брюнетку улыбнуться и взглянуть на друга, который слишком догадливый. — Да. — О, привет. Я взял твой номер у Боба, хотел сказать, что мы все без тебя жутко скучаем. Знаешь, тебя сильно не хватает, — вздохнул голубоглазый. — Эм... Как бы странно не звучало, но я тоже скучаю по вам. Дети рядом с тобой? Передай им, пожалуйста, трубку. — На самом деле... Их даже нет дома, они все отправились в торговый центр. Я сам тебе позвонил, — неуверенно произнес парень. — Оу... Эм... Хорошо... Круто, — растерялась Дюпэн и прикусила смущенно губу, будто юноша стоит прямо перед ней. — Я, наверное, смутил тебя. Если честно, я и сам смутился немного, — захихикал парень, вызвав улыбку у девушки. — Не думал, что скажу это, но, Мари, я скучаю по тебе, — произнес он, обреченно вздохнув. — Но прошло всего несколько часов. — Этого было достаточно. Брюнетка невзначай охнула, вызвав смех Феликса, и сразу же мысленно ударила себя по голове. — Прости, я не хотел, — было очевидно, что юноша все еще улыбается. — Я просто... Точнее мы все ждем завтра. До встречи, Мари, — проговорил он и, услышав тихое «пока», отключил вызов. Темноволосая убрала телефон обратно в задний карман и взглянула на друга, который сложа руки на груди и вскинув бровь, глядел на нее. — Что? — развела руки по сторонам девушка. — Я ведь говорил. Он тебе нравится, — пожал плечами Натаниэль и сделал пару шагов вперед, заставляя подругу следовать за ним. — Нет. — Да. — Вовсе нет. — Уверен, что да. — Я же сказала, что нет. — А я говорю, что да. — Ладно, хорошо, он мне нравится! — не выдержала Чэн. — Доволен? — В принципе, я знал, можно было и не отвечать, — улыбнулся Куртцберг. — Я тебя ненавижу, придурок! Может, парень бы и испугался, но эта девочка слишком забавно злилась, что невольно хотелось смеяться. — Да, и я тебя люблю, подруга, — обнял за плечи подругу юноша и повел вперед. — Ох, мой светлокожий брат, когда-нибудь я точно убью тебя, — недовольно пробурчала темноволосая, карая себя за все на свете. — Это уже расизм, — изобразил грустное лицо юноша. — Нет, просто ты придурок, — вздохнула девушка.