В театре

Джей поглядывает на дорогие часы. Вокруг темно, стрелки почти не виды, но он не может не проверять время, хоть и знает что это бесполезно. Сегодня он предстанет перед любимым хёном в непривычном виде: в смокинге, черных туфлях и ослабленной рубашкой. Довольно подходящая одежда для культурных мероприятий вроде похода в театр. Но раньше они виделись лишь в тренировочной, редко — повседневной одежде, из-за чего Джей не может не думать о том, что чересчур вырядился для этого свидания. Рядом кто-то тихо опустился в кресло. Мимолётного света из открывшейся двери достаточно, чтобы заметить темно-зеленую водолазку с высоким воротом и внимательный взгляд хёна. Они приветственно кивнули друг другу. Спектакль шел местами интересный, местами совсем топорно. Большую часть времени они, как одни из немногих зрителей и критиков, тихо перебрасывались шутками, организационными замечаниями и беглыми выжидающими взглядами. — Бесит. Джей кладет ладонь на бедро Хисыну. Он продолжает бездумно смотреть в сторону сцены, но полностью сосредотачивается на ощущении тепла исходящего от любимого хёна. Хисын укоризненно смотрит на Джея. Он наклоняется и шепчет глупому парню прямо на ушко: — Я надел тонкую водолазку под которую легко забраться руками. А ты лишь кладешь мне руку на колено? У Джея перехватывает дыхание. Он медленно поворачивает голову и шепчет прямо в губы Хисыну свою догадку. — Ты всё продумал. Продумал как у меня сорвёт от тебя крышу.— его глаза загорелись азартом. — Как ты хочешь чтобы я ласкал тебя? Джей поворачивается всем корпусом к Хисыну. Одной рукой зарывается в волосы, а второй сминает низ водолазки чуть приподнимая ее. Хисын шумно выдыхает, внимательно наблюдая за действиями Джея. — Хочу после этого спектакля видеть засосы на своей шее Джей оглаживает талию Хисына через мягкую зелёную ткань водолазки. Поднимается пальцами выше, обнаруживая кое что интересное. Он тянет Хисына за волосы, заставляя запрокинуть голову назад, и горячо шепчет прямо в ушко: — Эта действительно тонкая ткань. Я могу даже видеть твои соски. Джей оттягивает ворот и, как и хотел Хисын, ставит первый засос на шее, тут же зацеловывая место. Краем глаза Джей замечает что спектакль подходит к концу. Хисын несдержанно стонет. Он так рад что они одни в зале. Он чувствует себя слишком возбуждённо. Узкие черные брюки больно давят на член. Он будто слепой исследует своими руками ладони Джея, щекочет подушечками пальцев его запястья под кипельно белыми манжетами, поднимается дальше к плечам, гладит большими пальцами шею, пока наконец не устраивается удобно на лопатках, притягивая Джея ещё ближе к себе. Тот жадно смотрит на разомкнувшиеся в стоне губы Хисына. Красные, влажные и прекрасные. Он ловит очередной возбуждённый вздох поцелуем. Воздуха мало. Хисын задыхается. Весь его воздух сейчас — это Джей. Слишком много ощущений. Он отстраняется, пытаясь отдышаться, когда замечает что спектакль уже закончен. — Джей, пора уходить. Джей поднимает любимого с диванчика и тянет в сторону уборных. Он заталкивает Хисына в одну из кабинок, защелкивая за собой дверь. Того ситуация явно забавляет. — Джей, милый. Мы пришли в театр просвещаться, а сейчас будем грязно трахаться в кабинке общественного туалета? — Да. Джей не тратит времени на лишние телодвижения, сразу разбирается с ширинкой Хисына, приспускает его брюки вместе с нижним бельем. Со своими приходится немного повозиться, потому что видя вставший красный сочащийся член сосредоточиться на себе становится все сложнее. Хисын краснеет всё сильнее, хотя казалось бы куда больше. Во рту накапливается слюна. Он толкается животом с Джеем, припечатывая того к дверце кабинки. Хисын приставляет два пальца к губам Джея. Джей с энтузиазмом облизывает изящные пальцы хёна, обильно смачивает их слюной, сосет, кружит языком между пальцами и снова сосет до тех пор, пока Хисын с улыбкой не убирает руку. На периферии сознания мелькает мысль, что язвительного комментария точно не избежать и это правда: — Ты такой милый, когда твой рот занят чем-то. Хисын размазывает немного слюны по нижней губе Джея, оттягивая ее. Какой он красивый. Разгоряченный, податливый, такой, каким Джей никогда не предстанет ни перед кем другим. Тепло разливается где-то в области сердца. Хисын плюет на руку, тут же поднося ее к двум членам. Они так хорошо смотрятся вместе. Сначала он просто проводит ладонью по их головкам, размазывая предэякулят вперемешку со слюной. Джей бьётся затылком о закрытую дверцу, кажется только это сейчас даёт ему шанс не отключиться. — Хисын-хен. Пожалуйста. — Пожалуйста что, милый? — Я хочу кончить. Но это лучший мой костюм. — И что ты предлагаешь? Я тоже не хочу испортить свою одежду — Либо мы кончаем друг другу в рот. — Ну нет, — категорично отзывается Хисын. Он осматривается и замечает, что бумаги тоже нет.— Давай в унитаз? — Ладно. Шестьдесят девять попробуем в следующий раз. — с явной надеждой прошептал Джей, в эту же секунду толкаясь в руку Хисыну, призывая к более активным действиям. — Двигайся. Хисын чувствует как Джей задевает и его член. Он стонет. Хисын добавляет ещё слюны и берет сразу быстрый темп. Одновременно с этим покусывая мочку красного ушка Джея. Тот держится изо всех сил, стараясь не кончить раньше хёна, но откуда ему было знать, что уши на столько у него чувствительные. Как только чувствует что вот-вот кончит, он добавляет свою руку, надрачивая Хисыну, играясь с его членом сильнее. Хисын тихо стонет имя Джея. В последнюю секунду он отталкивает Джея, еле успевая повернуться к унитазу. Он обильно кончает. Джей не успевает сделать тоже самое, белые струйки летят прямо на темнозеленую ткань. Красиво. — Джей? Ты только что кончил на меня? Джей не слышит нервного голоса хёна, он не может оторвать взгляда. Широкая спина обтянутая тонкой мягкой тканью и его сперма. Как бы Хисын выглядел если бы вместо свитера была бы голая кожа. Джей стоит как заворожённый, лишь спустя какое-то время до него доходит смысл сказанных только что слов: — Да. — Джей! Блять! Как мне теперь домой идти? Джей бесцеремонно стягивает с Хисына водолазку. Он затягивает свои штаны, не давая опомниться хёну, открывает дверь кабинки и включает на полную холодную воду в раковине. — Черт, Джей! — тут же раздается смущённый вскрик. Хисын наспех приводит себя в порядок. В туалете вряд-ли кто-то был или появится в ближайшее время, но осторожность всё равно не помешает. Джей быстро застирывает беспорядок, который устроил. Холодная вода слегка остужает. Теперь белых пятен почти не осталось, зато половина водолазки мокрая. Хисын мнется за спиной Джея: — Может здесь есть по близости какой-нибудь магазин или ещё что-то? Джей оставляет водолазку в покое. Вешает ее пока на батарею. Что им правда сейчас не помешает так это пакет. Торс Хисына красивый. Если бы он ходил так чаще, белые пятна почти всегда были бы на его коже, Джей обеспечил бы это. Но дать кому-то смотреть на такого хёна просто непозволительно. Поэтому Джей снимает пиджак, рубашку. Сначала он хотел отдать хёну пиджак, но понял, что так его грудь будет всем видна. Нет. Он отдает белую рубашку, а сам надевает пиджак на голое тело. Рубашка немного маловата, поэтому Хисын не застегивает ее до конца и закатывает рукава. Он с благодарностью смотрит на Джея. — Спасибо. Я вызову такси. Хисын краем глаза цепляется за оголившиеся участки кожи Джея. Он шепчет себе под нос. — Ты красивый Джей нагло ухмыляется. — Спасибо, ты тоже, Хисын-хен. Хисын судорожно вызывает им такси до общежития. Он берет водолазку с батареи и складывает ее как можно меньше. Пиликает телефон. — Пошли, такси приехало Джей берет Хисына за руку и они вместе идут через театр к машине. Джей знал, что сейчас здесь ни одной живой души. Когда они выходят на улицу, Джей отпускает руку. Всё же он не хочет ненависти к своему любимому хёну.