Какое грубое животное

      Джин-Хо стояла напротив и холодно смотрела на развалившегося в кресле эльфа. Сейчас, в оглушающей пустоте своей души она явно видела в нем лишь одно: угрозу.       Стоит ему каким-то образом разбудить в ней сердце, лиса станет уязвима. И тогда… Тогда цепь, тянущаяся к невидимому ошейнику начнет давить с новой силой.       — Йо. Долго вы. Я уже устал ждать.       Слова Леонарда пролетали мимо ушей. Нужно сосредоточиться.       В руку удобно лег металлический остов веера, готовый в любой момент запеть своим звоном панихиду по Сильверкроуну: вряд ли тщедушный эльф выдержит даже одного успешного удара Алана. Главное, чтобы не сбежал.       Глаза лисы хищно вглядывались в Плетение магии вокруг, выискивая малейшие признаки заклинаний. Если он хотя бы мыслью коснется этих нитей, пытаясь сбежать, она тут же развеет его чары.       — Так надо было подождать, а не бежать вперед.       В обычно спокойной речи Алана прорезался сарказм.       Волоски на теле девушки стали темнеть и становиться гуще, покрывая ее лисье тело. Зачем она стала менять форму? Вряд ли она нашла бы ответ на этот вопрос хоть когда-то.       — Мне надо было забежать к проституткам, а то столько энергии внезапно появилось! — рассмеялся эльф, окидывая взглядом троицу, задерживая его на плутовке. — Зато вы прям с пикника.       Алан прошел мимо лисы, доставая меч.       — О, а голубки спелись! — забавляясь ухмыльнулся эльф, выпуская в воздух облако сигаретного дыма. — Ну же, чего ты сразу так? Это не подойдет на пользу дальнейшему сотрудничеству. Кстати, как я и предполагал, он, — Лео указал пальцами на Луиша, — все равно дойдет до сюда. Стоило тебе всё усложнять, блин!       Но воин лишь сел в одно из кресел, прислонив к нему меч. Верно. Зачем зря проливать кровь своих у самого сердца Клики?       Двигаясь вдоль стены, Джин-Хо сама едва не пропустила этот момент.       Во время едкой пикировки Алана и Лео Плетение в один момент едва не зазвенело, искривилось, создавая небольшую дыру в пространстве: в тот же миг Луиш оказался рядом с развалившимся призывателем и взмахнул рукой. Зажатая в ней едва видимая шпага с хрустом вгрызлась в кожу Леонарда, но не смогла ее пробить.       Джин-Хо лишь скрипнула зубами, глядя, как на себя принимает весь урон крепкая решетка защитных чар, наложенных на эльфа, — Леонард был не совсем дурак и подготовился к агрессивной встрече с товарищами заранее.       Еще один удар, от которого Лео лишь едва отодвинулся, но шпага вновь настигла его, продолжая кромсать невидимый барьер, второй кожей покрывший эльфа.       «Ну же, еще немного, и ты сможешь пробить это заклинание!» — пронеслось в голове кицунэ, но в реальности она лишь подняла руки, чтобы начать петь пирату.       Лео, даже не пытавшийся до сих пор уклоняться, со все той же широкой неестественной улыбкой опустил сигарету и потушил ее о собственную руку. С тихим хлопком кресло окуталось дымом, после рассеивания которого остался лишь пепел и череп на сидушке. Леонард пропал.       Джин-Хо мысленно выругалась, но тут же оскалилась: взгляд ярких зеленых глаз Луиша был точно направлен на точку рядом с креслом. Он видел его!       И эльф это, кажется, тоже понял, пятясь назад и появляясь перед всеми прямо во время чтения заклинания: пол вокруг пирата покрылся вязкой субстанцией, но сам человек ловко отпрыгнул от нее, не отводя взгляда от своей жертвы.       — ПРЕКРАТИТЬ БОЙ НЕМЕДЛЕННО!       Звонкий детский голос был наполнен злостью и необычной для ребенка властью. Невысокая тощая девочка в простом платье и торчащими из жидких и будто медных волос перьями, стояла в дверях.       Луиш оказался рядом с ней в тот же момент, расслабляя руку и позволяя шпаге исчезнуть окончательно.       — Совет Незримых готов принять вас. И сохрани вас Странник, если вы решите выкинуть тут что-то еще!       Леонард снова улыбнулся и выкинул сигарету в сторону.       — А гонору-то было…       Джин-Хо кровожадно усмехнулась и подняла веер, направив лезвия в сторону эльфа.       — Не волнуйся, ласточка моя, это лишь отсрочка.       Проследовав за остальными, она подошла ближе и приставила оружие к его спине, почти нежно шепча бывшему товарищу: — Я уже говорила тебе о своих планах на твою тушку. Жаль, питательность не увеличилась.       — Так я же говорил, что то, чего никогда не было, отрастить очень сложно. Скажи, почему эти два органа?       Эльф с любопытством оглянулся, чтобы взглянуть на лисью мордочку с огромными янтарными глазами.       — В печени жизненная сила человека. Говорят, если лисица съест печень тысячи мужчин, то и сама станет человеком. Человеком мне становиться не хочется, а вот на ещё один хвост твоей печени хватить должно. Не захотел умирать от рук такой красавицы, как я, придется потерять голову от рук кое-кого другого. Ты изрядно разозлил нашего друга, — так же тихо продолжила она, кивнув в сторону идущего рядом Алана. — К тому же… Не может что-либо любить типа-мужчина-ёльф без сердца.       Вспомнив громадину-Пернача с предыдущей работы, лисица развеселилась и сама собой вспомнила его слова.       — Конструкция не позволяет.       Убрав лезвие от бока эльфа, она выпрямилась и сделала шаг в сторону, глядя на сидящий перед группой Совет Незримых.       Диссонирующий Полет принял облик широкоплечего высокого мужчины и даже приоделся в вычурный королевский наряд, водрузив будто в насмешку над реальными правителями искореженную черную корону.       Настало время доложить о прошедшей миссии, благо она была относительно простой.       Выслушав своих агентов, Полет, махнул в сторону и улыбнулся стоящим перед ним сверху вниз.       — Этот пират будет передан Деондагу для полноценного допроса, чтобы получить исчерпывающую информацию, которой он владеет!       Глаза Голоса Бури были прикованы лишь к Утонувшей Невинности, которую во время рассказа передали Совету. Держа сферу одной рукой, он поглаживал ее гладкую поверхность.       — Великолепно! — в полном восторге прошептал он, не обращая внимания на то, как кто-то увел Луиша прочь. — Я чувствую эту силу! Чувствую шторм, бушующий над нами. Теперь мы получим контроль над ним.       Прикрыв голубые глаза, он сосредоточился.       — Сейчас… он должен ослабнуть. Нет! Кто-то другой контролирует… Этот шторм неестественный!       С оглушающим раскатом грома сфера в руке Незримого раскалывается и рассыпается на тысячи осколков, напоминающих кристаллические капли долждя и оставляя кровавые порезы на всех присутствующих.       Сжав кровоточащую руку в кулак и захрустев оставшимися в ней останками артефакта, Голос Бури поморщился.       — Мы не одни.

***

      Пальцы сжимали веер до боли. Дождь заливал лицо, скатывался по горячим плечам под одеждой, прокатывался холодными каплями по пояснице.       Мертвый эльф лежал в грязи перед Джин-Хо, в луже собственной крови с прорубленной наискось спиной.       Он пытался сбежать. Он пытался колдовать, чтобы спасти свою жизнь. И даже в последние мгновения своей жизни Леонард Сильверкроун продолжал смеяться и бахвалиться.              «Делаете из меня крайнего, ой как удобно!»       «И чем я тебе так насолил? Неужели цель миссии оказалась провалена?»       «Я пойду, куда меня поведет сердце. Или печень. Надо выбрать что-то одно. Я сегодня без присмотра Дюрали, так что могу делать, что захочу!»              Хотелось истерично выть и кататься по грязи рядом с трупом этого тупого упрямца. Горло сжало спазмом, глаза защипало.       НЕТ!       Резко развернувшись, Джин пошла вперед, не слыша, как Алан позади произнес напоследок лишь одно:       — Я же говорил, что предупреждаю только один раз.              Комок в горле не проходил, капли застилали глаза, но даже без дождя кицунэ вряд ли разбирала бы, куда несут ее ноги. В груди что-то сжалось, перекрутилось до боли, пытаясь выбраться прочь из этого глупого тела.       Она сама заступила ему дорогу. Она сама читала заклинания, мешая ему уйти от сражения с Аланом, если это вообще можно было назвать сражением!       Горло раздирало от невырвавшегося крика, одежда облепила тело плотным слоем, уже не в состоянии впитывать влагу, девушка остывала все больше с каждым мгновением. Тяжесть одежды опускала ее плечи к земле, ноги едва месили грязь, утопая порой едва ли не по колено, заставляя девушку падать и упорно подниматься, чтобы идти куда-то вперед.       Куда?       В себя она пришла лишь когда из-за поворота появились освещенные редкими факелами стены гигантской крепости и ее величественные ворота с несчастными стражниками в форме Ковенанта, прячущимися от непогоды в сторожках. Сквозь мглу вечера и пелену дождя Джин–Хо едва различала высокие башни, освещенные чем-то золотистым со стороны двора.       Сияющий Холд. Крепость Ковенанта Света.       Тут же прижавшись к ближайшему дереву, Джин-Хо почувствовала боль в ногах и осознала собственное тяжелое дыхание. Даже признаков солнца уже давно не было. Сколько она шла до крепости? Часа два? Три?       И зачем?       Ответ на последний вопрос яркой вспышкой появился перед глазами, заставляя прикусить губу до боли и появления небольшой ранки.       Тенет Рейнвил. Широкоплечий тифлинг, высокий, сильный, с длинным гибким хвостом, с легкостью цепляющим мелкие предметы, помогая в бою. Именно его широкое смуглое лицо, глубоко посаженные глаза и черные пряди, непослушно падающие на лицо, представились юной лисе.       «Проклятье Хайбер на мертвых эльфов и влюбчивых тифлингов! — сморщилась она и обхватила себя руками, чтобы немного унять дрожь. — Совсем мозгов лишилась? Куда ты пошла, тебя тут просто убьют или посадят в застенки для допроса. И никому, НИКОМУ не придет даже в голову вытаскивать твою дурную тушу из погребов светлячков». Оторвавшись от укрытия и продолжая ругать саму себя, Джин-Хо направилась обратно в сторону города.       Все равно быстрой смерти ей не видать.       

***

      Серый безжизненный туман покрывал все вокруг. Он казался бы холодным, но…       Мертвые не чувствуют тепла.       Леонард растворялся в этом тумане: бледный, неосязаемый. Он сам был этим туманом. Сознание пробивалось сквозь эту странную умиротворяющую паутину лишь временами, оставляя чувства где-то в глубине.       Образы его недолгой жизни появлялись перед глазами, но не вызывали никаких эмоций.       Улыбка мамы, ее теплые руки.       Зловонный запах перегара от отца, приковывающего сына где-то в подполе.       Боль. Много боли.       Отчаяние из прошлого едва пробилось сквозь окутавший сознание туман и заставило содрогнуться и сжаться в попытке защититься.       Дюраль. Спасительница.       По привычке выдохнув, он разогнулся, хотя для души ничего не изменилось — если тут и был воздух, пригодный для дыхания, ему больше не нужно было дышать.       Янтарные глаза соблазнительницы. Вытянутая мордочка, покрытая черной шерсткой, аккуратный носик и огромные ушки со светлыми кисточками на кончиках.       Белая кожа, полные чувственные и манящие к себе розовые губы, горячее тело, которое он еще помнил почему-то своими руками.       Судорожно выдохнув, Леонард покачал головой, тут же забыв вдохнуть. Последним, что он видел был совсем другой образ.       Он бежит прочь, немного в стороне, чтобы она не достала до него своим веером. Ее лицо подобно безжизненной маске, взгляд холоден. Резкий удар по спине, темнота, холод…       И вот он тут.       «Точно. Алан и Джин-Хо убили меня за ту надоедливую шавку», — пронеслось в мыслях мертвеца.       Укол обиды.       «Должно быть, они сейчас празднуют там. Надеюсь, закатили хорошую пирушку в честь моей смерти, — усмехнулся он и снова всмотрелся в окружающий туман. — Так это и есть Доларрах? Тоска. Осталось потерпеть лишь год здесь, и все, значит…»       Даже закрыть глаза не помогает — мертвые видят иначе.       — ЛЕОНАРД.       Этот голос нельзя было назвать громким. Он просто наполнил собой все его сознание, сдернув покрывающее его одеяло сонного тумана.       — ТВОЕЙ ДУШЕ ПРЕДЛАГАЮТ ВЕРНУТЬСЯ В ЕЕ БЫВШЕЕ ТЕЛО. ТЫ СОГЛАСЕН НА ЭТО ПРЕДЛОЖЕНИЕ?       Моргнув, эльф сфокусировался на пространстве перед собой. Облака тумана будто сформировали собой жуткую черепушку, обтянутую бледной кожей с черными провалами вместо глаз.       «Что за?! Неужто… Хранитель? — пронеслась мысль. — Или это у меня воображение от скуки начало шутки шутить?»       — Даже так… — протянул Лео вслух, поморщившись от того, как едва слышимым шелестом прозвучал его собственный голос. — Конечно. Осталась еще пара вещей в мире живых.       — БУДУ ЖДАТЬ ТВОЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ.       Перед тем как все в поле зрения потемнело, он увидел как на жуткой морде бога смерти, сотканной из туманов Королевства Умерших, появилась мерзкая ухмылка.       Открыв глаза в тот же миг он увидел над собой черноту каменного потолка храма Темной Шестерки Клики. Твердый камень холодил спину, воздух наполнял легкие с каким-то хрипом, болью, а сердце билось истерично быстро, пытаясь вернуть кровообращение по всему ноющему телу.       — Какая… отвратительная… рожа!.. — едва прохрипел эльф и скосил взгляд в сторону.       Алан стоял в углу, безэмоционально глядя на уходящего прочь жреца.       — Мы еще не спарринговались с Дюралью. Надеюсь, ты запомнил, что я предупреждаю только один раз?       Смех вырвался из груди странным скрипучим и сухим звуком.       — В следующий раз это будет уже второй или третий, не думаешь? — прошелестел он и попытался сесть.       С первого раза не получилось. Попытавшись воспользоваться рукой, он с удивлением заметил, что ее нет. Вместо нее с правого плеча висел пустой обрывок рукава, едва завязанный и окровавленный.       Едва не выматерившись, эльф уставился на то, что раньше было его рукой, даже забыв о том, что болела, кажется, каждая мышца в теле, в том числе те, о которых он уже забыл, а пустой желудок приклеился к спине.       — Дальше сам.       В грудь прилетел мешочек с монетами, едва не выбив остатки воздуха из груди и не отправив эльфа обратно в Доларрах. Но все же он был жив. И ему нужно было срочно прояснить пару-тройку моментов с лисой и Аланом.