Неисповедимость

— … Остались лишь угли… угли от огня, который танцевал танец безрассудной страсти. И этот танец завораживал меня и, наконец, поглотил полностью. Я жил им, не замечая жизни вокруг. Я не обращал внимания на ожоги и боль. Я думал, что именно так надо жить по-настоящему. Но коварный огонь, клеточку за клеточкой, часть за частью, выжигал мою душу. И теперь остались только угли… угли от меня, сгоревшего в пламени безрассудной страсти… — пел Антеро, стоя на сцене в перекрестье софитов, и на последнем куплете, прямо напротив него, в десяти метрах, в глубине фанатов появилась Тайвас. Её длинные белокурые волосы выбивались из-под небрежно надетой белой вязаной шапочки, надвинутой на глаза. Белый длинный кожаный плащ, хорошо подчеркивал её фигуру. В открытом вороте едва различался краешек белоснежного топика, так что видно было только загорелую кожу груди и блестящий кулон в виде крыльев. Она стояла, не шевелясь, а люди, танцующие и поющие вокруг неё потихоньку расступались, образовав небольшой круг диаметром в пару метров. И она светилась каким-то призрачным сиянием так, что на неё было больно долго смотреть. Она же немигающим взглядом смотрела только на Антеро. Его вьющиеся волосы были короче, со дня их последней встречи. На нем была облегающая футболка темно — зеленого цвета, черные джинсы, тяжелые ботинки с широкой подошвой, и длинный расстегнутый кожаный плащ. Гас, освещенный меньше всех, заметил её первой. Он подошел к Антеро и взглядом указал в её сторону, но играть не перестал. Антеро замер. Музыка закончилась, и в этот момент прозвучал единый хлопок и по углам сцены в дыму и фейерверках появились Суси и Хаукка, театрально разыгрывая Ангелов. Юха тихо крякнул и улыбнулся, приветствуя Ангелов замысловатой дробью. Пааво лишь пожал плечами, показывая, что совсем не удивлен. А вот Лаури, стоявший ближе всех к правому углу, шарахнулся и чуть не протаранил Гаса грифом своей гитары. Хаукка и Суси удостоверились, что их заметили и под бурные аплодисменты удалились за кулисы. Юха ударил по установке, задавая темп новой песни, на что Антеро, повернувшись к нему, удивленно поднял брови. — Ты что? — одними губами артикулировал Антеро. — Пой! — так же ответил Юха и улыбнулся. Группа подхватила мелодию, и Антеро ничего не оставалось делать, как подойти к микрофону. — … Зовешь меня… зовешь безмолвным зовом. И через все реальные преграды и нереальные различия, душою чувствую твою тоску и снова я рвусь к тебе, ищу во всех тебя. — Запел Антеро, глядя лишь на яркое пятно перед сценой, — … Зовешь меня… в ночные сны приходишь, своим присутствием сводя с ума. С восходом солнца, таешь ты в его расплавленном золоте, а я боюсь вновь потерять тебя. — Антеро сжал микрофон обеими руками и, зажмурившись, со страстью и болью почти выкрикивал текст песни, — … Зовешь меня… и где б я ни был, ударом сердца чувствую твой зов. Я никогда тех ощущений не забуду. Я знаю, ведь моей души ты — вечная любовь. Зови меня и я найду тебя через большие расстоянья и века…. Антеро открыл глаза, и в них не было ничего, кроме душившей его боли и разочарования. Он в упор смотрел на Тайвас, которая еле сдерживалась, чтобы не утратить невозмутимый вид. «Я звала…» — мысленно обратилась она к Антеро. «Зачем? Если сама не приходила» — пришел ей ответ, и оба встрепенулись. «Ты!.. Я… была там, но ты не мог меня ни слышать, ни видеть» — ответила Тайвас, приходя в себя первой. Но Антеро ничего не ответил и, поклонившись, зашел за ударную установку и сделал глоток минералки. «Выдвигается…» — голос Вильмо прервал череду неутешительных мыслей Тайвас. «Ребята, у нас гости» — сказала Тайвас и увидела, как Хаукка и Суси встали по обе стороны кулис, сканируя площадь. «Ред, ты выходишь только по команде» — напомнила Тайвас. «Я жду в засаде» — не очень серьезно ответил Редлост. «Хи-хи, засадист!» — констатировала Суси, давясь от смеха в полотно кулисы. «Ну, что за выражения!» — ответил Редлост. «А ну успокоились!» — рявкнула Тайвас, оглядывая окружение Антеро. «Прости» — пришел уже серьезный ответ Суси. «Вильмо, она одна?» — спросила Тайвас. «От нас одна ушла, но кто знает» — пришел ответ. «Хаукка, надо группу предупредить» «Как?» — развел руками Хаукка. «Пааво… вы же смешаны» — сказала Тайвас. «Попробую…» Тайвас наблюдала, как меняется в лице клавишник, как резко оборачивается в сторону Хаукка, что-то шепчет и жестикулирует, и наконец, замирает… «Вижу, он понял» — сказала Тайвас, а Пааво подозвал жестом Гаса и быстро шепнул ему что-то. Гас кивнул и пошел на свое место, так как Пааво заиграл начало новой песни. «А остальные?» — разочарованно бросила Тайвас и от досады хлопнула себя по бедру. Но Пааво прервал мелодию и ударил по клавишам, привлекая внимание не только группы, но и всех зрителей, моментально затихших в своем море. Антеро, уже стоявший у микрофона, обернулся, и Пааво заиграл похоронный марш, глядя ему в глаза. Антеро кивнул, Гас доработал мелодию сольником на бас-гитаре. А Лаури вопросительно уставился на Юху, который пожал плечами в знак солидарного недопонимания. — А сейчас, я спою новую песню, посвященную самой Смерти, — сказал Антеро в микрофон, делая акцент на последнем слове, для непонятливых друзей, и кивнул Тайвас. Юха посерьезнел и стал выбивать ритм недавно написанной песни. Лаури суетливо обернулся в сторону Хаукка и тот одними губами произнес «Началось». Лаури побледнел и повернулся к зрителям. Мелодичный проигрыш оборвался, и началась резкая и быстрая музыка. Юха с остервенением бил в барабаны, Лаури взвизгнул гитарой и все остальные подхватили, а Антеро запел. — … Для жизни мне мало повода, для смерти мне мало решимости. Рождением я обречен на жизнь, а жизнью обречен на смерть. Как грубо ты — смотрящий вниз позволил мне рай на земле захотеть. Теперь с икон, глазами грустными следишь за моей судьбой… В этот момент чуть ближе к сцене проявилась Лил и замерла, вслушиваясь в слова. Тайвас запаниковала, и Антеро это заметил. «Она прямо перед тобой!» — крикнула Тайвас. Антеро перевел взгляд ближе к сцене и увидел её… — … Стоп! Теперь я обязан жить! Голос души срывая на дикий крик. Со смертью я встречусь, но на много поздней… — Антеро бесстрашно подошел к краю сцены и выкрикнул эту строчку, смотря в ехидно сощуренные глаза Лил. — … Мой Бог, я больше не могу стоять у края черной пропасти. Я расправлю руки словно крылья. С гордо поднятой головой брошу смерти я то, что надо мной она бессильна! — агрессивно закончил Антеро. — Как же, как же…. На этот раз ты не сбежишь, — сказала Лил, и из толпы фанатов вышло около тридцати человек, окружив сцену. На сцену выскочили Ангелы. Музыка прекратилась. «Тай, они и за сценой! Мы в кольце» — появился панический голос Суси в голове Тайвас. «Я вижу» — спокойно ответила Тайвас. «Ред, ты готов?» — спросила она. АНЗДамы встали вокруг сцены и расступились, чтобы пропустить Лил в круг. — Ну, что ты теперь скажешь? — спросила она, подходя к краю сцены. «Ред, давай!» — скомандовала Тайвас, и бегом направилась к Лилит. — Наших бьют! — крикнул появившийся Редлост, затеяв рукопашную с АНЗДамами в самой середине оцепления. Все, кто стоял рядом с воинственными криками набросились на тех, кто пытался помешать парню, дерущемуся с тремя амбалами. Началась стандартная потасовка. На сцену повыскакивала служба безопасности, прорвавшись через блокаду с тыла, и начала выводить группу со сцены. «Дорогуша, ты про меня не забыла?» — спросила Тайвас и опрокинула на Лил близстоящую колонку. Лил увернулась, проявившись на сцене. «Тебя допустили?» — спросила Лил, немного удивленная, но в большей степени разозленная этим известием. «Россия» — ответила Тайвас и повернула все имеющиеся софиты в лицо Лил. «Антеро, уходи! Только медленно» — передала она. Антеро потихоньку стал отходить спиной к кулисам. Лил резко дернулась, и все софиты взорвались. «Что ж, тем хуже для тебя» — сказала Лил, пытаясь проморгаться от слепых пятен в глазах. Антеро почти дошел до кулис, но споткнулся об ударную установку, произведя тем самым, максимум шума. Лил замерла и моментально кинулась к тому месту, где Антеро безуспешно пытался остановить звон тарелок. Тайвас, бросилась наперерез. «Ред, стену, срочно!» — позвала она. Лил не успела дотянуться буквально несколько сантиметров и на неё словно что-то обрушилось. Она упала на деревянную сцену и не могла пошевелиться. А Редлост все больше сгибался, стоя в толпе дерущихся. «Хаукка, забирай!» — крикнула Тайвас. И Хаукка схватил Антеро за руку и утащил его за сцену. «Суси, Редлост!» — приказала она, увидев как Ред, хрипя и задыхаясь, падает на колени и из его носа и ушей течет кровь, а Лил поднимается и смотрит на неё совершенно обезумевшими глазами. «Ты хочешь, чтобы я убила его?» — сказала она, поднимая уже бесчувственное тело Редлоста и подтаскивая его как марионетку ближе к сцене. — Нет! Только не это! — совершенно натурально изображая беспокойство, крикнула Тайвас, появляясь на сцене в непосредственной близости от Лил. Лил шарахнулась от неё и выпустила Редлоста из захвата. Он ещё не успел упасть на землю, как Суси подхватила его, и они исчезли. — Смелый шаг, — сказала Лил, провожая взглядом рассеивающееся марево, оставленное после исчезновения. — Спаси Бог! — сказала Тайвас не отрывая взгляда от Лил. — Думаешь, он тебе поможет? Он никогда не вмешивается! Только наблюдает, — сказала Лил, и успокоившись, стояла рядом с Тайвас и разглядывала дерущихся внизу людей. — Мы сами создаем свою судьбу, но я верую… и это отличает меня от тебя, — ответила Тайвас, переводя взгляд на охрану, наконец-то принявшуюся за беспорядки перед сценой. — Ты веруешь, а я обладаю знанием, это разные вещи, и я верю лишь в то, что знаю, а ты просто веруешь во всё. Вот в чем наша разница, — парировала Лил, хотя со стороны можно было подумать, что они ведут светскую беседу. — Пусть так…. — ответила Тайвас, заканчивая спор, в котором каждая осталась при своем мнении. Обе замолчали и, не шевелясь, стояли на сцене, две такие разные по сути, но в данный момент так похожие друг на друга. — Мне пора. Было приятно поболтать. Пусть сегодня не получилось, у меня ещё два дня. И ещё, мне нравиться с тобой бороться. Правда… — сказала Лил и одним жестом отозвала АНЗДамов, которые, получив новый приказ, стали растворяться в руках опешившей охраны. Тайвас посмотрела на Лил и удивленно подняла брови, но Лил не пошевелилась и не посмотрела в её сторону. — Ты думаешь победить? — спросила Тайвас на прощание, справившись со своими противоречивыми чувствами. — Конечно, но у тебя есть шанс переубедить меня, — улыбнулась Лил и исчезла. * * * «Как Редлост?» — спросила она у Суси, медленно и расслабленно спускаясь со сцены. «Жить будет» — пришел ответ. «Хаукка?» — спросила она, проходя через оцепление. «Оторвались, всё в норме, все со мной» «Куда ты их перенес?» «Никуда» «Тогда, где вы?» — спросила Тайвас, приостановившись. «Мы едем в гостиницу, на автобусе группы» «Зачем? Мы не должны останавливаться» «За вещами, и ребятам нужен душ» «Но…» «Тай, на сегодня всё! Дай парням прийти в себя! Нам ещё аппаратуру забирать, мы не можем уехать без неё» — перебил её Хаукка. «Хорошо, встретимся в гостинице, я наверх» — сказала Тайвас и исчезла, не прерывая шаг. * * * — Серафииииим! — закричала она, влетая в открытый дождливо — радужный зал. — Это что такое? — послышалось возмущение из-за открывающейся двери. — Серафим, мне нужно знать…. — сказала Тайвас, на ходу складывая крылья за спиной. — Что именно? — спросил старый Ангел, узнав Тайвас по расцветке. — Можно ли заключить брак между Ангелом и смертным? — выдохнула Тайвас. — Ого! Ты в клиента влюбилась? — удивился Серафим. — Это взаимно, но из-за разницы в существовании он очень мучается… — сказала Тайвас, и по её щекам разлился румянец. — Он ли? — прищурился Ангел. — И я тоже! — нервно ответила Тайвас, — но суть остается сутью, я хочу изменить положение вещей. — Неужели так сложно дождаться его… так сказать, перехода в наш мир? Это же не так долго по нашим меркам. — Я готова его ждать вечность, но боюсь он не готов к аду одиночества на земле… — Попросту, ты боишься, что он тебе изменит? — хихикнул Серафим. — Я уверенна в нем! Я боюсь, что без взаимной любви он наделает глупостей и угодит в ад. Ты предлагаешь потом его оттуда вытаскивать? Это будет гораздо сложнее, — сказала Тайвас, смотря куда-то в небесную даль. — Но… — Фима, я задала вопрос! И я жду ответа! — перебила его Тайвас, твердо глядя в его слишком мудрые голубые глаза. — Нет, — просто сказал Ангел, разочарованно пожав плечами. — А вариантов? — не теряя надежды, спросила она. — Два. — Какие? — заинтересованно спросила Тайвас. — Ты дожидаешься его смерти, либо становишься смертной сама, — сказала Серафим, сцепив руки на аккуратном, но выпирающем животике. — Но мне не подходят оба! Меня не отпустят с работы! — чуть не плача, сказала Тайвас. — Понимаю, но других вариантов нет, — монотонно ответил Серафим. — Спаси Бог, Серафим, — сказала Тайвас, совершенно расстроившись, и подошла к Ангелу. — Я ничем тебе не помог, — сказала он, сочувственно глядя на Тайвас. — Ты дал мне знание, и дай благословение на битву, — сказала Тайвас и встала на одно колено, опуская голову. — Что ж, да будет в тебе Бог! — сказал Серафим, перекрестив её. — Мне пора… — сказала Тайвас, поднимаясь с колен и, кивнув на прощание, быстро расправила крылья и взмыла в небо. * * * — Пришли в себя? — спросила Тайвас, появившись в одном из номеров гостиницы. — Мы конечно рады тебя видеть, но уж слишком всё… — начал Юха. — Резко? — спросила Тайвас. — Несколько неожиданно… так сказать, без предупреждения, — ответил Пааво, так как Юха смущенно молчал. — Есть одно поверие в народе: увидел Ангела, жди событий, — сказал Хаукка, сидевший на подоконнике. — Во всяком случае, минус один день… — сказал Лаури, забравшийся в кресло с ногами. — И минус один Ангел, — сказала появившаяся в дверном проеме Суси. — Редлост? — побледнела Тайвас. — Он жив, но в тяжелом состоянии. В этой схватке он уже не участвует, — сказала Суси, устало садясь на подлокотник кресла, в котором сидел Лаури. — Каков план? — очень буднично спросил Антеро, выходя из душа. Тайвас замерла и глупо уставилась на мокрые завитки его волос, на голый худощавый торс и на нереально розовое полотенце, обмотанное вокруг бедер. — Антеро, здесь дамы! — взвизгнула Суси, краснея и отворачиваясь. — Можно подумать… — буркнул Антеро, но взял-таки мягкий спортивный костюм и удалился в ванную переодеться. — Кхм… так что? — спросил Пааво, возвращаясь к теме затронутой Антеро. — Что? — переспросила Тайвас, всё ещё смотревшая в след уже давно ушедшему Антеро. — План… — подсказал Хаукка. — А план…. Вы едете домой. У вас же кончились концерты? — спросила Тайвас. — У нас ещё дома, но они только на следующей неделе, — сказал Пааво. — Вот! Уже проще. Мы едем с вами, а в Хельсинки разделимся, — сказала Тайвас. — Почему? — спросил Гас, до этого молча стоявший возле второго окна. — Так легче охранять его, — ответила Суси. — Но нас всё равно не тронут, — возразил Гас. — Да, но вас можно использовать как приманку, — сказал Хаукка. — А с нами кто-нибудь будет? — не унимался Гас. — Конечно, — заверила его Суси. — Но вы его спасете? — тихо спросил Лаури, заглядывая в глаза Тайвас. — Всё, что в моих силах, — сказала Тайвас, и в этот момент Антеро вышел из ванной. — Аппаратуру привезли? — спросил Антеро, не глядя на Тайвас. — Да, переночуем и можно ехать, — сказал Пааво. — Нет, нам нельзя оставаться, нужно выехать уже сегодня, — сказала Тайвас. — Она босс… — сказал Антеро и вышел из номера. Группа вышла вслед за ним, но Пааво немного отстал. — Тайвас, он благодарен, но злится на тебя…. Ты ведь так и не появилась, ни разу за три года… — сказал он и пожал Тайвас плечо, — он остынет…. — Спаси Бог, — просто ответила Тайвас, но её душили непрошеные слезы.