scars

Трафальгар давно понял, что Сабо слегка сумасшедший. Где-то во фразе «Привет, я старший брат Луффи», отрешённой улыбке, пустом взгляде и осознании, что это второй человек в оппозиционной партии. Ло ведь не тактильный человек абсолютно, он не выносит чужих неожиданных прикосновений и объятий, ненавидит липкость. Но когда рядом Сабо любой принцип умирает, любая ненависть растворяется и остаётся только любовь, отпечатывающаяся молчаливым разрешением трогать себя в целях изучения, ведь одного глаза не хватает чтобы запомнить каждую деталь. Разрешение работает только для Сабо, но Ло позволяет себе наглость, позволяет потому что знает - Сабо не против. Едва осязаемо подушечками пальцев очерчивает шрам на левом глазу Сабо и сводит брови к переносице. – Это было больно? С медицинской стороны Ло удивлён, что после такого ранения в столь раннем возрасте Сабо лишился только зрения, а не целого глаза. Но где-то внутри жалобно бьётся сердце. Очевидно, больно. Шрам от ожога идёт от лица до груди, слегка прерывается в районе шеи. У Ло от одного взгляда мурашки по коже, какая эта безрассудность и дикая жестокость по отношению к собственному ребёнку, а Сабо как всегда насмешливо улыбается, голубые глаза горят словно это ничего не значит. – А это? - Сабо передразнивает, проводит пальцем по круговому шраму на правом предплечье Ло, но улыбка быстро сменяется хмурым выражением лица. Руки начинают блуждать по телу Трафальгара, проводят по татуированной груди, усеянной шрамами от пуль, белым пятнам витилиго, двигаются уверенно словно идут по давно выученному пути. Сабо знает, что раньше не было никаких шрамов, лишь гладкая кожа. Он знает через что Ло пришлось пройти, как тяжело ему было, но знает лишь по рассказам и не может не сожалеть, что его не было рядом в те дни. Даже если они не были знакомы и Сабо был занят собственной попыткой выжить, трогать каждый сантиметр кожи и знать что от многих шрамов можно было уберечь.. Ведь тело Ло как учебник истории. У Сабо шрамы все друг на друга похожи: пара из их детских игр с Эйсом и Луффи, несколько от службы в партии и этот ужасный ожог. Зато у Ло все разные, все говорят о чем-то своём и Сабо сам не меньше обожает слушать о них. Пальцы казалось бы хаотично двигаются, но идут по давно выученному пути, для которого уже даже несчастного глаза не нужно - вот тут несколько шрамов от небрежного Коразона, здесь его порезала Детка, тут и Луффи преуспел царапнуть, а это кажется от Бепо, на руке от Дофламинго, на груди тоже от него, на спине.. В сердце. Ло перехватывает руку парня, которая уже бездумно обследовала его тело вместе с тем, как Сабо ушёл в мысли. – Хватит. Трафальгар шепчет, момент до ужаса интимный, тут бы прижаться друг к другу, целоваться, трогать, забить на смену в больнице и не идти ни в какой штаб. Но Сабо теряется где-то в собственных чертогах разума и винит себя за вещи ему не под контрольные. – Извини, тебе неприятно? - Сабо открывает глаза и смотрит на Ло снизу вверх. Ушёл так глубоко в себя, что и забыл какой сейчас день, сколько время, где он находится и почему сидит на бёдрах у Трафальгара, ещё помятого сном. – Хватит думать. Ло говорит хрипло, недовольно и тянет Сабо на себя, целует кажется в уголок губ, но поцелуй размазывается к щеке, потому что блондина ещё сонно шатает. Полез впереди планеты всей, а сам ещё даже не проснулся, так бы уснул на бёдрах Трафальгара и что делать? Ло цокает и крепче обхватывает талию Сабо, прижимая к себе, чтобы тот ненароком не скатился с него, а потом и с кровати. Да, на бёдрах у хирурга будет безопаснее. – Прости. - В тоне Сабо только едва уловимые нотки сожаления, скорее притворного, ведь лыбу он ту ещё счастливую давит, носом утыкается в плечо парня, вдыхает давно приевшийся запах больницы. – Сколько у нас ещё времени? Трафальгар запускает руку в золотистые волосы Сабо и поворачивает голову в сторону будильника, недовольно хмыкая. – Ещё где-то минут сорок, если Коала не сорвёт тебя пораньше. Как обычно. Сабо с усмешкой поднимает голову и целует Ло в щеку, который строит в этот момент такую недовольную мину, что хочется целовать ещё. Обнимать и теряться друг в друге, изучать чужое тело, уже не так важно ради медицины, истории или любви. И времени, кажется, предостаточно. – Не сорвёт. Трафальгар нежный, нежнее кого бы то ни было. У него каменная корка снаружи, но внутри он мягче самой воздушной ваты, в которой хочется тонуть бесконечно. Ло скрывается за колючками, язвит, цокает и закатывает глаза, а всё потому что не может позволить себе сказать всего одну фразу - «останься со мной». Но тело у него мягкое, тело его мнётся прямо под Сабо и кожа словно бархат, сама просит поцелуев. Сабо целует заворожённо, каждый кусочек тела наощупь знает и ни один не хочет пропустить. И Ло ведь тает, ванильно до чёртиков, аж самому мерзко. Но в ответ тянется. Руками проворно расстёгивает пуговицы на пижамной рубашке Сабо и стягивает её, кидает куда-то в сторону. Так странно, так не в его стиле - трепетать от поцелуев и желать. Пару месяцев назад даже мысль о том, что по утрам он будет заниматься чем-то таким, как это, с кем-то таким, как Сабо привела бы его в ужас. А сейчас он молится - пусть политика чуть-чуть подождёт, весь мир замрёт, реформы пройдут сами. Просто оставьте ему Сабо. ​– Ты очень самоуверен. - Ло хмыкает, запускает руки в светлые волосы и откидывает голову назад, замирая от каждого поцелуя. Вот он итог бойкотирования тактильности - мучительное блаженство от любой нежности. ​– Мм, потому что так и есть? ​Сабо улыбается до того счастливо, что аж бесит. Целует так хорошо и умело, что хочется ему пару раз треснуть. Но не отлипать. Даже секундная разлука - Сабо потянулся за смазкой в прикроватной тумбе - невыносима. Целовать, целовать, целовать. Пока будильник не позвонит во второй раз, пока не проснётся весь остальной город, пока Коала не заставит его утонуть в работе... Блять. ​Отвратный рингтон. Кто вообще на рингтон ставит гимн Англии? Даже в шутку. Издевательство. ​Трафальгар разочаровано вздыхает, когда ласки прекращаются и смотрит за тем, как Сабо откладывает смазку и берёт трубку. Бесит. Ло ничего не имеет против Коалы. Коала милая и хорошая, часто ставит Сабо на место и возвращает его домой, когда тот забывает об отдыхе. Трудоголик Сабо, вот в ком проблема. ​– Доброе утро. Нет, не разбудила.. По поводу Виви? Ага-а... ​Сабо сидит всё также на бёдрах, особо никуда не собирается и смотрит почти виновато, хотя его внимание очевидно улетело далеко за пределы их маленькой спальни. У него вообще есть совесть? Ло в нём дырку прожигает, а ему хоть бы хны, вообще по барабану, глаза стеклянные. Хочется прибить этого придурошного прямо на месте, вырвать эти золотые волосы, переломать руки и отрезать язык. «Не сорвёт». Ага. Как же. Трафальгару даже в полной мере обидно и неприятно, словно отобрали сладкую конфету в самом начале, не давая распробовать. Сабо всегда такой. У него быть может всего две страсти в жизни, которые распаляют дух - работа на благо страны и Ло. Обе кружат голову, дают стремление жить и открывать глаза по утрам, но если их поставить рядом.. Трафальгар несомненно в приоритетности проиграет. Важность, влияние, любовь - все равно, но приоритет всегда один и это народ. Бесит. Бесит, когда он болтает о делах, сидя на бёдрах Ло. Бесит, когда ведёт себя так словно минуты две назад не был готов сожрать Трафальгара. Бесит, когда смотрит... Нет, пусть смотрит. – Если ребята не могут, то придётся отправить Иванкова. Спроси у.. Весь воздух за секунду выбивает из лёгких. Чужие горячие пальцы ощущаются особенно остро сквозь лёгкую ткань пижамных шорт и Сабо, в секундных непонятках переводит взгляд вниз. Но и тут его быстро перехватывают за подбородок, крепко сжимают и тянут. Правда, пусть смотрит, но только в глаза. – Сабо-о? Ты чего замолчал? Что-то случилось? - доносится волнующийся голос Коалы с телефона. Сабо сам не понял, что случилось. Стоило отвлечься на секунду, как Ло уже безумно близко, принял сидячее положение, распустил свои похотливые руки и смотрит в глаза, так.. – Отвечай. - одними губами, но Сабо всё понимает. Только как отвечать? От едва осязаемых прикосновений в области паха все мысли исчезают. – Говорю, спроси..- Сабо судорожно выдыхает и закрывает глаза, не в силах смотреть на Ло. – Спроси у Хака, может он сможет.. Сабо опять не дают договорить. Руку с подбородка Ло перенёс на блондинистые завитушки на затылке и сильно потянул, вырывая Сабо из попытки вернуться к работе и вынуждая открыть глаза, чтобы кинуть недовольный взгляд. А в ответ ему два ярко-карих, в которых если не черти, так кто-то пляшет точно. Сабо почти уверен, что Ло на него зол, на губах вызывающая ухмылка. Такая сексуальная, что все тело сводит и бедра сами по себе толкаются вперед. Оба знают, если блондин действительно против и не хочет, то он может спокойно уйти. Но ведь не уходит. Сидит смирно, так и надо, абсолютно осознавая, что лишняя здесь только работа, а не зататуированные пальцы Трафальгара, нежно ласкающие низ. Сабо этот вызов принимает. Принимает ещё раньше, чем сам успевает понять. Но как в подтверждение слегка ёрзает и устраивается удобнее, укладывая руку на чужое плечо. Не смеет отводить взгляд, кажется уже понял правила то ли игры, то ли наказания. Остаётся только молиться, что Коала не так чётко будет улавливать все вздохи и ахи. Но та как ни в чем не бывало продолжает: – Хорошо, а что делать с Бетти? Ло почувствовал вседозволенность. Сабо мало того что смирно сидит, нет, он сидит в ожидании и на каждое прикосновение шумно реагирует. И самое главное догадался - смотрит в глаза. Трафальгар отпускает волосы парня и переносит на талию, крепко держа её. Пальцы, аккуратно поддевают резинку шорт, отодвигая её и освобождая детородный. Ло с помощью легких касаний по всей длине, которые вырывают из грудной клетки Сабо вздохи, находит головку из которой уже слегка сочится предэякулят. В этой игре действовать приходится наощупь, но так наблюдать за реакцией Сабо только по глазам ещё интереснее. Подмечать каждую деталь, как один видящий глаз метается из стороны в сторону, в попытках не нарушить правила, как искры возбуждения и желания загораются всё ярче, вместе с тем как блёкнет здравый рассудок и долг перед родиной. Единственный и самый большой минус во всем этом - никак не укрепить эту связь страстным поцелуем, ведь рот Сабо еще нужен для разговоров. А у Ло уже болят губы. Блондин в разговорах такой значимости уже не видит. Что делать с Бетти? Что там с Бетти? Что за Бетти? Все теряется в чужих руках, медленно размазывающих естественную смазку по всей длине члена. Да какая к черту Бетти? Сабо в очередной раз толкается бедрами, чуть менее умело, так как колени трясутся. Хочется быстрее придти к сладкой разрядке, а ещё, Господь, спрятаться от этого развратного взгляда или хотя бы самому взглянуть, что с ним там делают. Но Ло хитер. Движение руки, начинающее набирать обороты, и то прекращается. Трафальгар слишком уважает Коалу, чтобы оставить её без ответа. Интересно, она знает как быстро командир теряет хладнокровие, стоит рукам с меткой смерти коснуться его в чувствительных местах? Голубые глаза сверкают на него с недовольством. Сабо в нетерпении закусывает губу и сжимает чужое плечо. Да он издевается! И вымолвить абсолютно нечего, он клянется, никакую Бетти в жизни не знал или позабыл давным-давно. – Коала, можем поговорить на работе? Я ещё.. - тяжелый выдох, резкое движение, протяжное мычание. – Ещё немного сонный, мозг не варит. Будь воля Сабо - он бы вцепился в эту чёртову шею, в эти плечи, искусал бы их до крови, до красивых шрамов, оставил бы след в истории рода Ди как кровожадный, похотливый вампир. Или просто поиздевался бы в отместку. В эти золотые глаза уже нет сил смотреть, хочется скулить до безобразия, жалко извиваться и трястись - что блять за руки у этого ублюдка? Длинные пальцы только обхватывают ствол, но Сабо уже без ума до той степени что голова кружится. Лёгкая тень загадки, невозможность посмотреть и обязательное условие в зрительном контакте уничтожают все человеческое. – Конечно! - Блондин внутренне ликует и собирается сбросить. Но Коала, как заведённый механизм, продолжает. – Погоди! Сабо, погоди-погоди, это очень важно! Сабо так устало вздыхает, что Трафальгару его почти жалко и рука снова начинает медленные движения, в надежде скрасить момент. Только блондин кажется напрягается ещё сильнее, кусает губы и дёргается в сторону, хочет отвернуться. – Коала.. – Я про Куму! Ему нужна операция и я хотела спросить.. может ты поговоришь с Ло.. Он один из лучших хирургов! Ло не остановился, но очевидно стал заинтересован в разговоре больше чем его парень. История Кумы и Бонни глубоко отзывалась в сердце, отдавала сигаретным дымом, чёрными перьями и кем-то с глупой улыбкой. Сабо был измучен большим пальцем, массирующем головку, для того чтобы промычать в ответ хоть что-то. Лишь глянул на Трафальгара в мольбе. – Привет, что там с Кумой? - Ло быстро перехватил телефон и зажал его между ухом и плечом. Сабо расслабился, когда с него сняли обязанность отвечать. Суть разговора между Трафальгаром и коллегой он особо не ловил, видящий взгляд затерялся в каких-то пучинах наслаждения, вздохи стали сопровождаться тихими и протяжными повторениями имени любимого. Он ненавидел быть тихим, ненавидел сдерживаться и в конце концов даже эти ласки казались ему недостаточными. Недостаточным было и то, что пока Сабо весь извивается в руках парня, ожидая уже очевидно скорой разрядки, Ло как ни в чем бывало болтает по работе. Так вот что он чувствовал? ​Освободившейся рукой Сабо начал ощупывать тело Трафальгара. Он не видел, но для человека с одним слепым глазом это не было проблемой. Тем более это не было проблемой, когда каждую родинку, каждое пятнышко знаешь наизусть. Блондин ощупал грудь, пальцами медленно прошёлся по рёбрам к животу, легонько задел пирсинг в пупке и остановился на бугорке в штанах. Щеки Ло быстро окрасились румянцем, парень посмотрел злостно, но в Сабо это разыграло только больший азарт. Он, как и Ло совсем недавно, освободил чужой член от тесной ткани пижамы. Блондину откровенно нравилось его рассматривать, ровный, длинный, практически идеальный орган, который украшал безграничный перфекционизм Трафальгара даже в бритье. Но сегодня оставалось только касаться. Сабо резким движением придвинулся ближе, одновременно толкнулся в чужую руку и прикоснулся разгоряченной плотью к чужой, вырывая еле слышимый звук с чужих губ. Блондин отпустил уже покрасневшее от его хватки плечо Ло и слегка откинулся назад, облокотившись на свободную руку. Парень готов поспорить, стоит лишь слегка опустить взгляд и открывается просто ахуенный вид на его тело. Ту же мысль он считал с глаз Трафальгара. И с прикушенной губы. И с начинающего слабо пульсировать члена. Сабо попытался обхватить оба органа рукой, но у него это не особо получилось. Зато с этим легко справился Ло, который удивительно, успевал и ласкать, и вести серьёзную беседу. Второе, впрочем, получалось чуточку хуже. Особенно когда Сабо донельзя сексуально улыбался, хныкал и толкался бёдрами. Когда пальцами обхватывал головку и медленно, растягивая удовольствие, ровно как и любит хирург, начинал круговые движения сверху вниз. – Это.. серьёзная операция. Какая к черту операция? Перед ним самый лучший экспонат, возьми нож и раскрывай грудную клетку, забирай сердце, оно твоё. Сабо слабеет рядом с Трафальгаром, открывается весь и теряется, рука нещадно сжимает постель и трясётся, не в силах держать собственный вес. Мысль, нет, желание и инстинкт продолжать ласкать Ло в ответ ещё держит на плаву, но ещё чуть-чуть и он пропадёт. Упадёт и буквально. – Ло. - Сабо почти хнычет. – Отправь мне на почту его карту. Созвонимся. Блондину кажется, Ло почти рычит, когда отключает Коалу и откидывает телефон в сторону. Хирург быстро подхватывает Сабо, не давая ему упасть и целует. Целует словно в последний раз, терзает и без того покусанные губы. Рукой чувствует капли горячей жидкости. На щеках тоже, но кажется уже слез. – Я тебя ненавижу. - тихо, в губы, обхватив шею обеими руками. А потом опять поцелуй, опять и опять, завалившись в кровать. Минут 25 ещё есть. Если, конечно, не позвонит Бепо.