«Я всё ещё люблю тебя»

Не Хуайсан гордо вскинув подбородок вступил в личный кабинет брата, но тут же стушевался стоило только их взглядам пересечься. Вся бравада будто стекла вниз, проявив внутреннюю робость и мягкое уязвимое нутро. — Дагэ звал своего диди? — Приветственно поклонился Не Хуайсан, убирая одновременно веер в рукав чтобы ещё больше не раздразнить брата. Мысленно он уже вспомнил всё за что ему может влететь. Только бы брат не узнал кто сломал стойку для тренировочных мечей. Или кто конкретно случайно пустил слух об интересных отношениях между главой Не и старшим учеником. И тем более кто это ещё и проиллюстрировал из-за сожжённой картины над которой он неделю трудился не покладая кисти, заляпав любимую домашнюю накидку. Вообще дай волю Не Минцзюэ так он всю его комнату захочет пустить на дрова. Лучше бы продал, благородные небожители! — Хуайсан, скажи на милость, что ты делал сегодня? — Обманчиво — буднично произнёс Не Минцзюэ, прожигая стальным взглядом трясущегося не хуже кролика Не Хуайсана. — Я…я? — Запнулся тот, бросив несмелый взгляд на брата, а потом вновь опустив его на собственные носки туфель. — Хуайсан! — Стукнул кулаком об стол Не Минцзюэ не выдерживая этого бараньего блеянья. Не Хуайсан ещё больше ссутулился жалея, что всё же убрал веер и приходится теребить многострадальные рукава от волнения. — Ничего такого, дагэ, только… — Только торчал весь день на заднем склоне, ничего не делая выпив три кувшина вина! — Перебил его жёстко Не Минцзюэ, припечатав к месту стальным взглядом и заставив покрыться холодными бисеринками пота. — Два! — Не Хуайсан не так прост. Он моментально вскидывает голову после секундной слабости и громко крикнул чуть сорвавшимся голосом от волнения. Из нутра будто робко подняв голову вспыхнул гнев с раздражением. Почему с ним всегда так? Почему никогда не прислушиваются чего именно он хочет, а всё время талдычат только о том, что он должен. Он никому ничего не должен — в долг ни разу не брал! — Не лучше! — Сжал с силой кулаки Не Минцзюэ, поддавшись вперёд. — Ты всегда так! — Не Хуайсан с громким шлепком облокотился руками об рабочий стол брата. — Никогда меня не слушаешь, твердишь только своё! Не Минцзюэ моментально вскакивает со стула, грозно нависая над столом. Его тяжёлый кулак будто громом стукает об стол. — Я забочусь о тебе! Ты, гуй тебя дери, ничего не делаешь! Только бездельничаешь! — Громко кричит он прямо брату в лицо. Ци чуть-ли не образует молнии вокруг него. — Слабый! Немощный! Точно девица! Не Хуайсан не выдерживает. Момент и он бросает в брата веер, что успел достать буквально за одно мгновение, целясь точненько в лицо, но тот ладонью отмахивает его в сторону. Не Хуайсан гулко сглатывает, дышит тяжело и глубоко — по венам растекается настоящая лава гнева. Достало. Всё. Его невнимательность, не догадливость, упрямство и вера в собственные решения. Вообще всё в собственном брате. — Ты не прав! Ты не прав на счёт меня, идиотский дагэ! — Стучит он в ярости кулаками по столу. — Ты никогда не воспринимал меня всерьёз! Никогда! — Как будто ты можешь о чем-то рассуждать кроме своего идиотского искусства и порнографии! — Стол под руками Не Минцзюэ трескается от того как сильно он сжал край, сдерживая порыв ударить непосредственно Не Хуайсана. — Даже сейчас! — Вена на лбу Не Хуайсана за-пульсировала, когда он вскинул руку указывая пальцем на брата. Он вплеснул руками в чистой ярости и стремительно обогнул стол. Посмотрел прямо в надменно-рассерженные глаза Не Минцзюэ и оскалившись неожиданно ударил его в живот, вкладывая ци. Не Хуайсан целует его: болюче, без грамма даже эфемерной нежности. До самой крови. Его отталкивают, и он скалится только сильнее стирая рукавом дорогого ханьфу чужую кровь с губ. — Даже сейчас всё спишешь, что я пьян, дагэ? — Издевательски тянет Не Хуайсан. — Не Хуайсан! — Взревел Не Минцзюе. — Ты что творишь?! — Как будто ты не понимаешь, дагэ. — На Не Хуайсана напало неожиданный покой, безмятежность и апатия к тому, что будет дальше. Ему надоело. Просто на просто надоело это скрывать и считать чем-то неправильным. Всё правильно, всё хорошо. — Поддайся ещё раз. — Облизывает он губы, смакуя железный привкус. — Как тогда… Не Минцзюя в приступе неожиданного испуга сделал шаг назад. — Нет. — Пытается сказать он твёрдо еле шевелящимся языком. Его пыл мгновенно остыл, уступив растерянности. — Мы не будем это повторять. Не Хуайсан прикрывает глаза в приступе истеричного хохота. — Не можем?! — Всплёскивает он руками. — Не можем?! Идиотский дагэ, признай, что мы чуть не занялись весенними играми! Признай, что оба этого хотели! — Не Хуайсан, остановись! — Приказывает Не Минцзюэ, когда брат делает шаг в его сторону. — Мы братья! Кровные родственники! — Да наплевать! — Раненым зверем кричит Не Хуайсан. На его глаза наворачиваются слёзы безысходности. — Почему я должен стыдиться того, что просто на-просто люблю тебя не как брата?! Почему, дагэ?! Почему?! Тот мотает головой, будто смахивая даже малейшую мысль допустимого такого союза. — Если ты сейчас же не прекратишь я буду вынужден организовать тебе помолвку, чтобы ты выкинул эти глупые мысли из головы. Уйди. — Он строго посмотрел в заплаканные глаза Не Хуайсана. — Что?.. — Еле выговорил тот. — Дагэ, ты же не… — Уйди! — Выкрикнул Не Минцзэе вкладывая в свой голос весь возможный гнев, чтобы не звучать…жалко? Просяще. Он не должен этого допустить. Это его долг как главы клана — не допустить чтобы член клана не допустил ошибки. Только не Не Хуайсан. Не Хуайсан уже был готов отступить. Повернутся обратно, сохранив хоть остатки растоптанной гордости… Но он этого не сделал. Остался наплевав на всё. Потому-что… потому-что ему просто надоело. Бояться и считать это неправильным. Это его жизнь, даже если это всё станет одной сплошной ошибкой. Он не отступит. Только не сегодня. Не Хуайсан стискивает кулаки и решительно идёт на непоколебимо стоящего Не Минцзюэ. — Идиот! — Кричит он прямо ему в лицо, тыкая пальцем в грудь. — Ты настоящий трус, Не Минцзюэ! Если не можешь принять собственные чувства! Прими себя, гуй тебя задери! — Такое ничтожество как ты не смеет называть меня трусом! — Не Минцзюэ замахнулся на него, но вовремя остановился, не посмев тронуть моментально зажмурившегося Не Хуайсана. Его руки потеряв всю силу повисли двумя плетьми, и он согнулся, прижавшись носом в макушку вздрогнувшего Не Хуайсана. — Пожалуйста, диди, просто уйди. Не Хуайсан поддался вперёд, обвивая торс руками и стискивая его как можно сильнее. — Нет, дагэ, нет. — Он помотал головой. — Ни за что. Только не сейчас. Он всхлипнул, слёзы побежали сами по щекам, поблёскивая мокрыми дорожками в свете свечей. Это всё порицается и презирается — безысходность просто удушающая. Но сейчас…как никогда Не Хуайсан чувствует себя счастливым. Не Минцзюэ в этот момент издаёт горловой рык. Его одолевает сноп чувств, которые он сдерживал уже давно. Они как огонь в засуху устремились вверх по нервным окончаниям, разжигая огромное необузданное пламя. Ци бушует по духовным каналам от чего Бася на стойке в стороне начинает мелко подрагивать, заполняя вязкую тишину постукиванием. Не Хуайсан стискивает его сильнее. Не Минцзюэ дрогнувшей рукой накрывает его плечи, чуть прижимая к себе. Не Минцзюэ надоело испытывать боль и смятение при одном взгляде на Не Хуайсана, когда тот окружён толпой смазливых девиц и наглых юношей. Диди такой изящный и красивый, словно только распустившаяся сливовая ветвь и такой-же хрупкий — раскрыл розовые бутоны в непогоду. Ещё одно дуновение ветра и цветы будут уничтожены. Втоптаны в грязь ничего непонимающими невеждами, что не могут понять всю красоту дерева среди голых камней равнины. Он проходится большой рукой по его волосам, очерчивая кончиками серебряную корону с россыпью жёлтых камней — его подарок Не Хуайсану с ярмарки в Ланьлине, когда ещё не было войны. Не Хуайсан млеет в его руках, расслабляя хватку — мгновенно становясь той самой хрупкой ветвью. В сознании теряется момент, когда он притянул его лицо вверх и сам чуть пригнулся чтобы поцеловать его. Так как давно мечтал: напористо, размывая все границы! Чтобы Не Хуайсан задыхался в его руках и постанывал, не понимая, чего хочет больше: чтобы Не Минцзюэ остановился или продолжил. Чтобы полностью потерялся и растворился в чистой похоти. Не Хуайсан нехотя отстраняется, доверчиво смотря ему в глаза. Улыбается кротко и застенчиво — Не Минцзюэ не может удержаться чтобы не провести пальцами по расцветшему на щеках румянцу. — Я весь твой… — Выдыхает он еле слышно. — Мой. Произносит Не Минцзюэ и замирает, будто не до конца верит, что проговорил это. А Не Хуайсан не теряя времени уже ведёт его в собственную комнату. Не оглядываясь, только крепко сжимая тёплую руку, Не Минцзюэ только и удаётся подивится такой крепкой хватке от своего хрупкого братца. Стоит пересечь порог как на него прямо набрасываются, словно в Не Хуайсана вселился свирепый дух. Он нетерпеливо распахнул ворот под смешок сверху и хмуро смотрит ему прямо в глаза, поджимая губы. Не Минцзюэ ещё смешно. Не Хуайсан по лисьи щурится и с толчком отстраняется назад — по губам расползается хитрая усмешка в то время как сам Не Минцзюэ хищно скалится, наблюдая, что тот задумал. Тонкие пальцы развязывают пояс, медленно и призывно, Не Минцзюэ стоит подивиться где Не Хуайсан только научился такому — заводить одним взглядом, всего лишь обещанием большего. Он смотрит внимательно, как первый тяжелый слой домашнего ханьфу падает к его ногам. Как он легко переступает, оставаясь всего — лишь в лёгкой накидке и нижнем полупрозрачном слое. Такой лёгкий, будто небожитель спустившийся чисто к нему, представший в физическом облике только для него одного. Но стоит посмотреть прямо в глаза Не Хуайсана как понимаешь, что ничуть это не небожитель, а самый настоящий демон. Истинное воплощение людской похоти. Но только Не Минцзюэ за всей этой бравадой может увидеть огонёк нерешительности, но в тоже время твёрдой уверенности. Смелый Лисёнок — улыбается Не Минцзюэ на это детское прозвище брата, что он ему дал, но ни разу не произнёс в слух, только зафиксировав в каких-то записях, что вёл ещё до того, как был убит отец и он стал главой ордена. Не Хуайсан с наигранной бравадой тянет его в сторону кровати, но стоит им подойти как Не Минцзюэ надоедать роль управляемой куклы, он быстрым движением разворачивает его к себе и целует, оглаживая спину, сжимая крепко бока. Руки, совсем нежные, женственные, не знающие грубой работы обхватили его шею, притягивая как можно ближе, убирая даже возможные миллиметры между ними, стараясь быть до невозможного теснее. Грохот упавшей серебряной короны об пол, когда Не Хуайсан вынул шпильку, распуская волосы брата и со стоном запустил пальцы в тяжёлые густые пряди. Не Минцзюэ одобрительно хмыкнул, спускаясь руками ниже, огладив поясницу, он обхватил ягодицы начав несильно их мять периодически оттягивая. Не Минцзюэ задрал накидку и чуть отстранившись, скинул с него. Не Хуайсан скинул его пояс и полностью скинул всю одежду сверху оголив его торс, он как заворожённый провёл руками по крепкой груди и прессу, облизнув ненароком губы, ещё больше возбуждая этим невинным жестом Не Минцзюэ. Он широким мазком языка слизывает подтёки слюны с подбородка до самых губ и прикусывает нижнюю, оттягивая её. Не Хуайсан тяжело дышит, по виску скатывается капелька пота, а глаза горят настоящим пламенем. Он весь такой мягкий и податливый перед ним, открытый без капли стеснения, только с небольшой неуверенностью сделать что-то не то — эта искра таится глубоко, в самом углу и не зная куда смотреть можно полностью поверить этому плуту. Но Не Минцзюэ знает его с самого рождения. — Ты уверен. — Хрипло выдыхает он ни капли, не сомневаясь в своих словах. — Масло на столике. — Со смешком хрипло ответил Не Хуайсан. — Мы дойдём до конца даже если мне придётся принудить тебя, дагэ. Не Минцзюэ смеётся во весь голос и столь же резко, как и начал замолкает, только с животным рыком прикусывает его шею до кровоподтёка. Помечая. Чтобы и мысли не было о глупости. После он толкает его в сторону кровати и быстро ищет взглядом склянку с маслом. — Вон та в зелёной. — Подсказывает Не Хуайсан, ложась на кровать и предвкушающе развязывая завязки на рубахе. Не Минцзюэ хватает склянку и оставляет её в изголовье пока одним слитным движением перемахивает через бёдра Не Хуайсана, любуясь по мальчишески хрупкой грудью и розовым сосочком, что невинно выглядывает из-под одежды. Не Минцзюэ нетерпеливо проводит рукой, нажимая пальцами прямо на маленькие бусинки — он смотрит завороженно, что творят его руки и как постепенно твердеет розовая плоть от его ласк. Не Хуайсан закусив губу ждёт, что будет дальше, даёт вольность по изучению собственного тела, терпеливо наслаждаясь каждой даримой лаской. И с нетерпением сжимает ткань постельного под собой. Он приникает в болючих укусах-поцелуях к груди, царапая слегка кожу вокруг сосков, ощущая прямо губами дрожь чужого тела. Не Минцзюэ удовлетворённо хмыкает, когда обнаруживает что, если ущипнуть не больно бока, можно заметить, как дыхание Не Хуайсана сбивается, а тело пронзает новая порция мурашек. Какой-же он податливый, Не Минцзюэ прямо упивается этим, той властью, что дарит ему брат над собой. Ведь стоит только сильнее сжать пальцы и можно легко проломить рёбра, добравшись к быстро — быстро бьющемуся сердечку. Ему стоит колоссальных усилий даже просто удерживать себя от сильных синяков на этой нежно — нефритовой коже. Не Минцзюэ спускается ниже руками, к животу, чуть поглаживая его кончиками пальцев под пупком рядом с кромкой штанов и приникает ртом к нетерпеливому соску, начиная щипать второй — он наслаждается тихими постаныванием и ерзаньем Не Хуайсана после этого. И тем как нетерпеливо его мальчик притягивает его голову обратно к груди стоит отстраниться только на миллиметр чтобы подуть на возбуждённую плоть или прикусить одними зубами. Медленно Не Минцзюэ начал стаскивать штаны — Не Хуайсан протестующе замычал, когда тот отстранился, только оставив ласковый поцелуй на ладошке. Не Минцзюэ сполз ниже, Не Хуайсан приподнял бёдра помогая тому себя раздеть. Щёки стали ещё более горячими, когда возбуждённая плоть шлёпнулась на живот и дёрнулась под горячим взглядом брата. — Такой красивый… — Хрипло проговорил Не Минцзюэ, нажимая пальцами по выпуклым косточкам таза и начиная оглаживать худые бёдра, утопая в их мягкости и нежности, он понемногу начал их разводить в стороны из-за чего Не Хуайсан повернул голову в бок. — …Податливый. Весь для меня. — Прекрати. — Коротко бросает Не Хуайсан скашивая на долю секунды на него взгляд. — Хм-м. — Задумчиво тянет тот, ухватив его за член под задушенный стон, что Не Хуайсан попытался удержать. Не Минцзюэ скалится под недовольное ворчание Не Хуайсана и распаляется ещё больше, когда тот прекращает попытки сдерживать свой голос. Но в один момент Не Хуайсану надоедать лежать безвольной куклой, только получающей удовольствие. Ему тоже хочется изучить чужое тело, очертить руками все кубики пресса и провести языком по толстой шее там, где бьётся жилка пульса, слизывая солоноватый пот. Ощутить всем естеством как сорвётся его дыхание и услышать хриплый стон стоит только надавить на член сквозь ткань штанов. Не Хуайсан резким рывком опрокидывает его назад, усаживается на живот и властно давит рукой на грудь. — Моя очередь. — Облизывает он губы. — Дорогой дагэ. Тот издаёт хриплый смешок и обхватывает сильными руками худые бёдра. — Действуй, диди. Глаза Не Хуайсана блеснули похотью в свете одинокого светильника на столике недалеко от кровати. Он низко наклонился — Не Минцзюэ прикусил губу, ему бы очень хотелось сейчас посмотреть на вид сзади, но остаётся только тактильно ощущать упругость плоти в руках. Не Хуайсан не теряя времени провёл носом от самого виска к шее, очертив языком дрогнувший кадык и подул на мокрую дорожку, следом легонько прикусил его за что получит лёгкий шлепок по ягодице, что в целом только больше раззадорило его нежели утихомирило. Он только вильнул задницей и снова прикусил его только уже ниже, в основание шеи, куда сильнее, чем ранее оставляя след кромки зубов. — Любуешься? — Со знанием дела произнёс Не Минцзюэ, отвешивая ещё один шлепок и растянул полушария в стороны, начав их потихоньку массировать. — Как будто тебе не нравиться меня метить. — Хмыкнул Не Хуайсан и шуточно шлёпнул его ладонью по груди. — Весь верх в твоих засосах. Не Минцзюэ ему ничего не ответил только притянул к себе ближе его шею и с утробным рычанием под недовольный вскрик Не Хуайсана засос, что моментально начал наливаться цветом, будто распустившийся красный цветок среди заснеженного поля. Не Хуайсан надувшись под смешок Не Минцзюэ ущипнул его за сосок. — Плохой дагэ. — Проворчал он, спустившись чуть ниже, намеренно придавив слегка его эрекцию. Он хитро усмехнулся, когда Не Минцзюэ недовольно рыкнул на этот мимолётный контакт — Не Хуайсан только утешительно чмокнул его в губы и принялся изучать тело под собой. Он мял и гладил грудь, пресс и боками, очерчивал языком кубики на животе, оставляя россыпь засосов не менее впечатляющую, чем на нём и стоило только ему попытаться чуть приспустить штаны с Не Минцзюэ как тот неуловимым движением перевернул его. Тут же краска залила все щёки Не Хуайсана, когда он понял какой вид предстал перед братом, а тому только в радость увидеть его задницу во всей красе. Не Минцзюэ не слушая смущённого блеянья, принялся с удовольствием разминать до красноты полушария и периодически их растягивать чтобы было видно маленькую тёмную дырочку, изредка дотрагиваясь до неё пальцами и чувствуя, как в эти мгновения Не Хуайсан прямо замирал, а позже спускаться к яичкам и призывно свисающему члену, пока только слегка надрачивая. Не Хуайсан тоненько проскулив припал лицом к паху, практически доставая носом член и втягивая мускусный запах, пальцами он с силой сжал чужие бёдра. Через несколько секунд он чуть собравшись выпрямился на подрагивающих руках и провёл языком через ткань прямиком по члену под одобрительно мычание сзади. Проведя ещё несколько раз языком, он сжал его рукой, проведя один раз вверх и вниз и принялся стягивать мешающую ткань — Не Минцзюэ приподнял бёдра помогая ему стянуть штаны до колен. Не Хуайсан нервно сглотнул, когда внушительно достоинство брата предстало перед его глазами, когда тот был под тканью он ещё не так сильно осознавал его размер и толщину — он не смог обхватить его даже одной рукой, оставалось ещё небольшое пространство между пальцами. Но это не убавило его энтузиазм, если он не сможет взять его в рот — это не значит, что не сможет доставить удовольствие брату немного другим способом. Он уже почти решился как Не Минцзюэ повернул их набок для лучшее удобства и сам взял его член в рот. Мысли превратились в кашу и еле как удалось собрать себя в кучку на просьбу Не Минцзюэ вытянутся и подать ему склянку с маслом. Не Хуайсану хватило заминки пока брат разогревал в руках масло чтобы придти в себя окончательно, удивительно как он ещё не кончил только от того, что Не Минцзюэ ритмично вбирал в себя его головку и проходясь языком по стволу, очерчивая венки. Стоило только Не Хуайсану лизнуть головку как ощутил палец прямо рядом с анусом, вздрогнув он попытался абстрагироваться, начав короткими мазками языка очерчивать уздечку и помогая себе надрачивать рукой. Не Минцзюэ прикусил его бедро и чуть надавил на вход, не проталкивая палец, а начиная разминать и согревать мышцы, делая их более податливыми. Через несколько мгновений, когда ему показалось, что Не Хуайсан готов он попробовал протиснуть один палец — тот замер, глубоко вдыхая и выдыхая, привыкая к вторжению. Про себя он порадовался, что имел несколько практик с «нефритовым другом», что купил ещё несколько лет назад в бытность любопытного юношества, что только начал осознавать подоплёку своей истинной привязанности к брату. Не Хуайсан прикусил ребро ладони, когда добавился второй палец, продолжая рукой массировать яички, чуть оттягивая их и иногда перекатывая в пальцах. Как же было необычно, что кто-то другой тебя трогает в самых сокровенных местах, растягивает и периодически прикусывает кожу на бёдрах — он не может остановить дрожь каждый раз, когда брат так делает. Он не выдерживает, когда Не Минцзюэ проталкивает третий палец и шипит, уткнувшись в его бедро. Не Минцзюэ вобрал его чуть опавший член в рот, стараясь отвлечь от неприятных ощущений. Когда он понимает, что в Не Хуайсана свободно входит четыре пальца, он поднимается, поворачивает дрожащего от возбуждения Не Хуайсана на живот и подкладывает под него скрученное одеяло. Не Хуайсан старается расслабиться как можно больше, вспоминая первый раз с искусственным корнем ян, тогда было больнее и неприятней. Он не растянул себя нормально, не нагрел его чтобы он был хотя-бы тёплым. Было холодно и очень больно, а на следующий день он вообще старался не ходить как утка и не стонать каждый раз как захочет присесть. Радует, что он тогда спрятался от всех в саду и кроме птиц и рыб в пруду его никто не видел. Вторжение было болезненным, не до такой степени как то, но всё же и переносилось куда легче. Не Минцзюэ действовал медленно, периодически поглаживая поясницу и бёдра, спускался к члену слегка его разминая и шептал несвойственные для него слова нежности. Было намного лучше, его грела само отношение Не Минцзюэ к нему из-за чего он сможет вытерпеть многое. А после того как Не Минцзюэ задел нужную точку внутри него и вовсе стало хорошо. Не Минцзюэ не набирает темп, всё двигаясь также мягко и медленно вслушиваясь в звуки, что издаёт Не Хуайсан — это больше было похоже на поскуливание и всхлипы нежели развратные стоны, что любили издавать работники весенних домов, услаждая уши клиентов. Не Минцзюэ доводит его неспешными ласками до невменяемого состояния, когда Не Хуайсан только и может, что стонать и пытаться насадиться сильнее, чтобы его наконец-то взяли на полную длину, а не только на половину. Не Хуайсана перевернули на спину, он мутным взглядом вгляделся в его лицо и потянул к нему руки, безмолвно прося о поцелуе. Он слизнул дорожку слез с щеки и медленно двинулся мягкими поцелуями к губам, захватив их, Не Минцзюэ принялся медленно обсасывать каждую половинку будто смакуя на вкус. Член замер внутри, никак не двигаясь, оставляя Не Хуайсану ощущение наполненности. Чуть позже он поднимается на руках и смотря ему точно в глаза входит до самого конца — рот Не Хуайсана распахивается в немом крике. Он почти готов кончить, но его член вовремя пережимают — слышится недовольное поскуливание. Не Минцзюэ издаёт лёгкий смешок и начинает постепенно двигаться более размашисто, быстрее, стараясь каждый раз задевать головкой простату. Не Хуайсан плачет, не выдерживая такого натиска и очень скоро кончает, выстреливая спермой до самой груди. Всё расплывается… А рядом до невозможного холодно. Он один. Подрагивающей рукой Не Хуайсан стирает слёзы из глаз. Грудная клетка тяжело поднимается и опускается. Он всхлипывает ощущая, как горечь практически душит его. Слезы не останавливаются, а сердце прямо сковывает холод. На него взирают с картины написанной собственной рукой холодные глаза брата. Давно умершего брата. Жажда мести практически разъедает изнутри. Он уничтожит его во чтобы то не стало, убив не только тело, но и репутацию. Отомстит за всю боль…а сейчас он позволит быть себе хотя бы две палочки благовоний побыть слабым.