Академия

Академия действительно объединяет людей. Изучать что-то интересное, обсуждать те или иные события научного мира, строить гипотезы — все это гораздо легче и приятнее делать с кем-то, бок о бок с единомышленниками, а не в одиночку. И ученые со всего Сумеру находят в стенах Академии тех, с кем они пройдут научный путь до самого выпуска и, если повезет, продолжат общение и после. Аль-Хайтам, правда, выбивается из их числа, потому что здесь он, кроме единомышленников, нашел Сайно — и почему-то с ним, совершенно непохожим на всех остальных знакомых, общаться приятнее всего. Их Академия не объединяет. Они слишком разные, чтобы все сложилось так просто: у Сайно в голове — зазубренные постулаты матр, правила поведения на все случаи неповиновения и тонкости игры в карты; у Аль-Хайтама — языки не доживших до нынешнего времени цивилизаций, бюрократические особенности жизни Академии и бесконечное количество зацепок от информаторов. И если бы не та критическая ситуация в пустыне, они бы с Сайно никогда не пересеклись, но то ли у Вселенной абсолютно дурацкое чувство юмора, то ли запас везения Аль-Хайтама закончился на сдаче выпускного экзамена. Они встретились, сумели не убить друг друга — Кандакии и Дэхье стоит все-таки отправить что-нибудь в подарок, — и спустя почти месяц Аль-Хайтам не представляет, что бы он делал без этой встречи. С Сайно нелегко, но от этого только интереснее. Он упрямый и скрытный, порой чересчур серьезный, а о его шутках в стенах Академии ходят легенды, и Аль-Хайтам даже не может винить тех, кто их придумал, потому что иногда — иногда проще заткнуть Сайно поцелуем, чем в очередной раз выслушивать его дикие каламбуры, которые кажутся смешными ровно до того момента, как он начинает их пояснять. С Сайно нелегко, но Аль-Хайтам никогда не искал легких путей. Он и Сайно-то не искал, но раз уж так вышло — поздно отказываться. Отказываться и не хочется, когда Сайно сам приходит к нему, принося с собой запах песка и палящего солнца; когда он пару секунд неловко мнется на пороге и заходит, только услышав, что Кавеха сегодня нет; когда он тут же оказывается в руках Аль-Хайтама, утыкается носом в грудь и расслабляется, замирая и выдыхая тихо и спокойно. И когда он приподнимается на носочках, чтобы поцеловать, Аль-Хайтаму не хочется отпускать его вообще никогда. Просто стоять так и обнимать, целовать, чувствуя, как Сайно отвечает, спорить с ним, когда их мнение в очередной раз не совпадает, закатывать глаза на дурацкие каламбуры и едва заметно улыбаться, даже если шутка оказывается несмешной. И знать, что Сайно все это нравится не меньше него. Академия не объединяет их — как ученых, но как людей, как влюбленных, как взрослых, понимающих мотив своих поступков, — да. И это важнее всего остального.