Лунный карнавал

      Новый год на борту нашего круизного лайнера начался словно сказка. Я пыталась отогнать все свои плохие предчувствия и насладиться праздником, роскошным пароходом «Этрурия», а также присутствием своего возлюбленного — Томаса Крессуэла, однако что-то внутри не давало мне покоя. Оставалось надеяться, что я просто помешана на преступлениях и убийцах, и это не значит, что наше путешествие может обернуться чем-то плохим.       Пассажиры уже расселись в большом обеденном салоне и оживленно о чем-то разговаривали. Кипела жизнь, да, именно жизнь, а не смерть. Я вздохнула, оглядывая помещение и сцену впереди: там грациозно кружились воздушные гимнастки. Рядом со мной сидели почти все мне родные люди. Дядя и Томас то рассматривали сцену, где вот-вот должно было начаться какое-то представление, то разговаривали с другими гостями. Моим и миссис Харви вниманием уже завладели семья Прескоттов.       — Мисс Уодсворт, вы слышали легенду о Мефистофеле? — спросила меня мисс Прескотт, сидящая напротив меня дочь главного судьи.       Почти не отрывая глаз от сцены, я ответила:       — Не припоминаю. Сегодняшнее представление основано на ней?       Мисс Прескотт, явно воодушевленная своими знаниями, загадочно улыбнулась:       — Полагаю, пора рассказать.       Я скосила быстрый взгляд в сторону Томаса и увидела, как к ним подошёл капитан Норвурд. Почему-то в голову резко пришли воспоминания о тайных встречах с Крессуэлом, о наших поцелуях. Кажется, я стала ждать нашей свадьбы и первой брачной ночи. Закусив губу, я вернула внимание на мисс Прескотт.       — Если верить этим легендам, то Мефистофель — это демон на службе у дьявола. Кажется, он похищает развратные души. Мефистофель полон магии и обмана, к тому же, блестящий шоумен.       — Именно так, — встрял капитан Норвурд. — Я обещаю вам неделю, полную тайн, магии и загадок. Этот пароход войдёт в историю, и начнется новая эра в путешествиях.       Я вскинула брови, но улыбнулась. Что ж, очень интригующе. Теперь я ещё больше ждала начала представления, как будто от этого зависила моя дальнейшая жизнь.       — Сэр, — отозвалась я. — Хотите сказать, что наняли демона для нашего развлечения, и это станет новой модой?       Томас рядом со мной поперхнулся, а мисс Прескотт хихикнула.       — На корабле есть часовня или церковь? — Она невинно округлила глаза. — Сэр, что же нам делать, если у нас выманят наши души?       Капитан пожал плечами и сказал, наслаждаясь интригой:       — Скоро всё сами увидите. Осталось недолго.       Норвурд уже хотел переключиться на взрослых, но мисс Прескотт вскочила и похлопала глазами:       — Прошу вас, ещё одну подсказку.       Я тоже решила не оставаться в стороне:       — Мы же недалеко отошли от порта? Может, я смогу доплыть, если брошусь за борт в истерике?       Мисс Прескотт медленно моргнула и воскликнула:       — В самом деле, капитан. Мне кажется, я падаю в обморок! Возможно, это дело рук Мефистофеля? Он может действовать на расстоянии?       Я смешливо нацепила вид врача:       — Мисс Прескотт, вы бледны. Ваша душа ещё при вас?       Томас фыркнул и улыбнулся мне. Кажется, ему не хотелось прерывать наше представление.       — Ох, чувствую себя странно. Надо ли послать за нюхательной солью?       — В этом нет необходимости. — Капитан сложил руки на груди. — Мефистофель — безобидный иллюзионист, который притворяется злодеем.       Мисс Прескотт протяжно вздохнула и получила неодобрительный взгляд от родителей.       Я прикусила губу от смеха, но моё лицо посерьезнело, когда стюард принёс моему дяде телеграмму. Он прочитал содержимое и решил покинуть обеденный зал. Я вздохнула. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось.       Мисс Прескотт тоже заметила поспешное решение моего дяди уйти, и решила меня известить, что о нас с Томасом писали в газетах. Мы сыграли свою роль в деле Джека-Потрошителя и поимке Дракулы. Конечно, я понимала, что это всё правда, но на душе от чего-то стало тяжко. Это были тяжелые воспоминания. Да и прошло не так много времени. Уже реже, но плохие сны о моём брате всё также преследовали меня.       Я хотела встать подышать свежим воздухом, но миссис Харви меня остановила:       — Всё хорошо, милая. Лучше смотрите, представление начинается.       Действительно в этот момент в зале стало меньше света. Сцену окутывала таинственная дымка, а занавес будто стал ещё больше переливаться блеском. Казалось, что мы не в обеденном зале, а в звёздном небе. Бескрайнем и чарующем.       — Леди и джентльмены! — раздался голос громко, будто отовсюду. Пока я не видела его обладателя.       По моему телу прошлись мурашки, и я, как и все гости, поерзала на своём месте.       — Добро пожаловать на шоу!       В это время слуги уже открывали на столах по-настоящему королевские явства. Но похоже, никого еда сейчас заинтересовать не могла. Все взоры были уставлены на сцену. Впрочем, и я не могла поступить по-иному.       Я украдкой посмотрела на Томаса.       — Волнуешься? — прошептала я. Гимнастки в этот момент грациозно спускались одна за другой.       — Нисколько, дорогая Уодсворт. Жду недождусь, когда моё сердце разорвётся из-за представления, которое, согласно афише, вызывает аритмию. Надеюсь, ты будешь горевать по мне.       Я неподобающе фыркнула. Томаса почти нельзя было заинтересовать чем-то, что не связано с наукой. А данное представление хочет доказать всем, что магия существует. Сущий бред.       Раздался барабанный бой, и из сценического тумана на сцене появился человек в маске. Его сюртук был алый, словно кровь, да и шляпу украшали такого же цвета ленты. Блестящая ажурная маска закрывала лицо. Все, и я в том числе, уставились на артиста. Моё сердце отчего-то сильнее застучало.       Вокруг раздались возгласы о том, что этот человек — сын Сатаны или наследник дьявола. Я закатила глаза: ясно же, что это просто ведущий. Главный козырь артистов — эффектное появление, в этом нет ничего странного. Однако люди, верившие в легенду, думали по-другому.       — Позвольте представиться. Я — Мефистофель. Моё назначение — быть вашим гидом по таинственному и чудесному. Колесо Фортуны будет выбирать для вас представления. Однако вскоре вы сможете поменяться с артистами и принять участие в любом номере. Ваше желание для нас закон. Но помните: не заключайте ночных сделок, брать судьбу в свои руки не рекомендуется.       Пассажиры начали шептаться. Наверное, всем было интересно, какого рода могут быть сделки, и как далеко гости могут зайти в погоне за удовольствием.       Мефистофель продолжил свою пугательную речь:       — Достаточно ли вы сильны, чтобы пережить наши представления? Уйдёте ли вы полноценными, или станете беднягой, потерявшим сердце от моего полуночного шоу. Только вам решать. А пока?...       Артист бродил по сцене и смотрел на нас озорным и очень опасным взглядом. Мне казалось, что я — добыча, а он здесь охотник. Моё сердце колотилось, а руки самовольно вцепились в края сиденья.       — Сегодня вы узрите первое из семи представлений.       Он возвел руки к потолку, и из его рукавов вылетели белые голуби. Зрители ахнули. Миссис Харви рядом со мной отвесила челюсть. Через мгновение оказалось, что на шее у Мефистофеля не галстук, а гигантская змея. Она извивалась и закручивалась вокруг шеи артиста, и бронзовая кожа на лице ведущего побогровела. У всех гостей перехватило дыхание, когда мы видели Мефистофеля, задыхающегося на сцене. Он согнулся и захлебывался, пытаясь поймать ртом воздух.       Я попыталась вскочить, однако ноги не слушали. Мне казалось, что сейчас мы станем свидетелями смерти артиста, но никто не кидался ему помогать. Я отдышалась, заставляя себя думать. Это шоу. Ничего более. Никаких смертей. Однако это представление навивало ужас одновременно с восторгом.       — Помогите же ему! — закричала мисс Прескотт. — Он умирает!       Мать грубо усадила Оливию на место, говоря о том, что их дочь ставит всю семью в неловкое положение.       Неожиданно ведущий оторвал змею от шеи и принялся тяжело дышать. Мои руки дрожали, и я обмякла на стуле. Томас лишь хмыкнул, продолжая, как и я, смотреть на человека на сцене.       Мефистофель выпрямился и поднял змею над головой. Он был слегка сердит. Наверное, теперь все гости были для него чудовищами: никто не кинулся спасать его от удушья.       Артист несколько раз крутанулся, и рептилия просто исчезла. Я округлила глаза и поддалась вперёд. Боже мой, как это?       — Вы даже можете, — артист взял паузу и окинул взглядом всех нас. Моё воображение вдруг подумало, что на мне он задержал взгляд чуть дольше, — влюбиться.       Он начал показывать свой цилиндр. Самый обыкновенный и пустой. Затем он подбросил головной убор и, поймав, достал оттуда дюжину черно-синих роз.       Я была почти уверенна в том, что его шляпа была обыкновенной.       Мисс Прескотт, не удержавшись, крикнула: браво!       Мефистофель устремил свои взгляды на зрителей.       — Предупреждаю, не привязывайтесь к нам. Иначе по истечении недели можете потерять не только сердца, но и головы.       Все ахали не столько от его представлений, сколько от манящих речей артиста. Потерять сердца и головы? Кажется, это привлекло своей таинственностью больше, чем влюблённость. Хотя мне хотелось бы утверждать, что люди не настолько отвратительные существа.       — Итак, наслаждайтесь вечером магии, шалостей и разгула!       Наверняка на этом он собирался закончить свою пленительную речь. Я поддалась вперёд, надеясь, что он скажет что-то ещё. Возможно, я уловлю какой-то скрытый смысл, или успокою свои бешенные мысли. Как будто услышав меня, Мефистофель снова заговорил:       — Дорогие пассажиры «Этрурии», добро пожаловать в великолепный странствующий цирк Мефистофеля, более известный как... «Лунный карнавал»!       В почти крамешной темноте вспыхнул яркий свет. Я заморгала, пытаясь разогнать тёмные пятна перед глазами. Спустя пару секунд миссис Харви вскочила из-за стола, ужасно бледная. Томас протянул руку, чтобы поддержать её, но миссис Харви помотала головой и дрожащими руками указала на что-то рядом с собой. Мы проследили за тем, на что она указывала. Я прикусила язык до крови, отказываясь верить во всё это. Мисс Прескотт — девушка, которая только что восторженно хлопала в ладоши, — лежала вниз лицом в луже крови. Из её покрытой дорогой тканью спины торчало с десяток глубоко вонзившихся кинжалов.       Я смотрела на неё и надеялась, что она сейчас вздохнет, поднимиться и рассмеётся. Надеялась, что это просто трюк. Очередное шоу. Но это была бы моя собственная иллюзия. Та, в которую я хотела бы верить.