Помощь.

Шан Цинхуа был единственным, кто мог полноценно и с пониманием ситуации поддержать Шэнь Цинцю после падения Ло Бинхэ в Бесконечную Бездну. Прошло несколько дней после того, как Шэнь Цинцю вернулся с Собрания Союза Бессмертных. Он ни разу не показывался у других заклинателей, ни разу не сходил со своего пика, ни разу не контактировал с остальными пиковыми лордами. Адепты пика Цинцзин встревоженно перешёптывались, глядя на своего учителя, который, казалось, находился в глубокой прострации, сидя у могилы меча и не шевелясь. Нин Инъин, всхлипывая всё реже и молча утирая мелкие слёзы, пыталась по мере сил помогать учителю. Мин Фань, который действовал решительнее шимэй, иногда был даже навязчивым, пока Шэнь Цинцю почти грубо не посылал его покинуть бамбуковую хижину. Обеспокоенный таким поведением брата-попаданца, Шан Цинхуа постарался как можно быстрее разобраться с делами и поспешить уйти с пика Аньдин к своему многострадальному товарищу. Встав на меч, Цинхуа немного неумело оттолкнулся от земли и вскоре подлетел к пику Цинцзин, спускаясь на тропинку и роняя меч в ножны. Он приветливо улыбнулся адептам, которые заинтересованно, с толикой недоверия и подозрительности посмотрели на него и, как положено, поклонились, глядя в след лорду Аньдин. Шан Цинхуа, не стучась, влетел в бамбуковую хижину и застал довольно забавную сцену: неутомимый Мин Фань носился вокруг учителя, словно встревоженная курица-наседка, в то время как сам Цинцю с трудом держался, чтобы не взять ученика за шкирку и не выкинуть за дверь. Шан Цинхуа несдержанно хихикнул, пытаясь спрятать смешок за кашлем и наконец привлекая к себе внимание. Морщинка на лбу Шэнь Цинцю сначала разгладилась, стоило ему увидеть в лорде Аньдин возможность наконец выгнать Мин Фаня, но потом снова появилась, когда он понял, кем эта возможность являлась. — Здравствуйте, Шан-шишу, — Слегка сконфуженно поклонился Мин Фань, протискиваясь мимо Цинхуа и выходя из хижины. Тот лишь кивнул, улыбаясь, и снова оборачиваясь на Шэнь Цинцю. Лорд Цинцзин хмуро посмотрел на товарища, закрывая половину лица любимым веером. Шан Цинхуа слегка сжался под холодным взглядом, но всё равно прошёл внутрь, сел рядом с товарищем и выдохнул. Пару минут они сидели в тишине, что прерывалась только дыханием Цинхуа и лёгким шорохом от веера. — Ну, братец Огурец, рассказывай, — Наконец начал разговор Шан Цинхуа, разваливаясь на подушках и блаженно выдыхая - больше не нужно держать прямую величественную осанку, как подобало пиковому лорду. — О чём рассказывать? - Шэнь Цинцю слегка нахмурился, собирая веер и укладывая его на скрещенные ноги. — Сам знаешь, о чём, братец Огурец. Ты тут сидишь и тухнешь, даже самый спокойный лорд, Му Цинфан, начал хмуриться, когда кто-нибудь твоё имя в разговоре упоминает. Я же вижу, что-то не так, — Цинхуа выдохнул, глядя на чужие хмурые брови, — Ты можешь сказать, что я тебе тут не советчик, но мы с тобой, братец Огурец, в одной лодке. Мы с тобой в этой яме единственные из того мира! Да и кому ты ещё можешь высказаться, не придумывая параллельно ещё два десятка историй, что бы не выдать себя? Шэнь Цинцю нахмурил брови и закрыл глаза рукой, будто ведя тяжёлую внутреннюю борьбу с самим собой. Несколько секунд он молчал, напряжение клубилось в воздухе, будто дым, и Цинхуа занервничал. В конце концов лорд Цинцзин вздохнул и устремил острый, но уже не такой холодный взгляд на товарища. — Самолёт, чёрт возьми, твоя новелла – самое ужасающее и мерзкое чтиво, которое я когда либо видел. Шан Цинхуа только улыбнулся - ведь способный язвить ещё не потерян - и расслабил напряжённую спину, скрещивая руки на груди и всем своим видом показывая, что он как никогда готов выслушать своего товарища. Шэнь Цинцю сначала рассказывал спокойно, пытаясь держать себя, сухо излагая факты и сжимая пальцами верхние одеяния, но после очередной запинки он вдруг дёрнулся, судорожно вдохнул и разрыдался, закрывая руками лицо и пытаясь остановить собственные слёзы, собственную слабость. Шан Цинхуа, искренне поражённый, сначала замер, но затем отнял ладони от чужого лица и нерешительно прижал тело Цинцю к себе, утыкая мокрое от слёз красивое лицо себе в грудь, позволяя слезам впитываться в одежды и обнимая его за плечи. После того, как Шэнь успокоился, Цинхуа вздохнул и начал говорить, поглаживая товарища-попаданца по волосам. — Слушай, братан, мы обязательно придумаем что-нибудь. С нашими знаниями мира и сюжета "Пути Гордого Бессмертного Демона" мы найдём выход, верь мне. У нас есть целых пять лет. Не будь я великим и несравненным божеством Сян Тянь Да Фейцзи, если позволю тебе гнить в таком состоянии. Шэнь Цинцю с удивлением воззрился на Шан Цинхуа, слушая слова поддержки. Он даже не ожидал, что Самолёт, Пронзающий Небеса, действительно попытается помочь и утешить, хоть и слегка самолюбиво. Шэнь Цинцю вдруг почувствовал, что ему стало совсем чуточку, но легче. Понимание того, что он в мире этой новеллы не один, успокаивало и давало надежду, и он слегка улыбнулся. — Спасибо, Самолёт. *** Через несколько дней Шан Цинхуа пришёл снова. С помощью Нин Инъин найдя Шэнь Цинцю сидящим возле могилы меча и пустыми глазами смотрящим на небольшую ямку, лорд Аньдин вздохнул и сел рядом, обнимая колени руками. Они долго сидели в тишине. Шэнь Цинцю не стал прогонять Цинхуа - то ли не заметил, то ли позволил сидеть рядом. Около получаса спустя, когда солнце начало медленно опускаться, Шэнь Цинцю вернул себе осмысленный взгляд. Шан Цинхуа взглянул на него и резко спросил. — Огурец, я уже спрашивал, но спрошу ещё раз. О ком ты думаешь, сидя вот так? О самом Ло Бинхэ, или о том невинном белом лотосе, которого ты вырастил? Шэнь Цинцю вздрогнул и мучительно вздохнул, будто через силу, лишь по необходимости дышать, и промолчал. Шан Цинхуа настаивать не стал. Вдруг, мельком коснувшись тыльной стороны ладони товарища, он почувствовал, как всколыхнулась чужая ци. Медового цвета глаза расширились и он резко взял тонкую холодную руку Цинцю в свою, боясь, как бы тот не довёл себя до искажения. — Всё хорошо, всё хорошо, ты меня слышишь? Прости за такой вопрос, я не хотел. Тише, тише, спокойно, А-Юань, ты меня слышишь? Шэнь Цинцю вздрогнул и посмотрел на Шан Цинхуа распахнутыми глазами. Собственное, настоящее имя вернуло в реальность и дало почувствовать, что он действительно не один. Цинцю долго смотрел на Шан Цинхуа, переводя взгляд с правого глаза на левый и обратно. При тщательном осмотре можно было заметить маленькие веснушки на щеках, носу и под бровями, которые становились ярче только под солнечным светом, и Шэнь был почти удивлён такому обилию маленьким пятнышек на чужом лице. И как не заметил до этого? Самого Шан Цинхуа напрягало такое молчание и пристальный взгляд, и он предпочитал просто не двигаться, всё ещё держа чужую ладонь в своей и смотря куда-то в переносицу Цинцю. Через минуту Цинхуа наконец услышал чужой голос и облегчённо вздохнул. — Скажи ещё раз. — Что? — Назови меня ещё раз так, как ты назвал, идиот. — Сам идиот, А-Юань. *** Через пару месяцев Шэнь Цинцю с прискорбием понял, что он ждёт прихода брата Самолёта, в одиночестве начиная скучать. Во время одного из таких перерывов в бамбуковую хижину ворвался улыбающийся Шан Цинхуа, держащий в руке гладкий глиняный кувшин за горлышко. Он сел возле Цинцю и торжественно поставил посудину на столик. — Я тут подумал, что тебе надо расслабиться. Юэ Цинъюань поддержал меня и дал вот это, – Цинхуа указал на кувшин, – Выпьем. Шэнь Цинцю не нашёл в себе сил сопротивляться и послушно поставил на столик рядом две чашки. Лорд Аньдин подавил в себе язвительное замечание о том, что вино в чашках не пьют, и молча налил в них тёмно-красную жидкость, чудом не разлив её на столик. Цинцю только закатил глаза, беря чашку в руку и отпивая глоток, слегка морща нос с непривычки. Около часа спустя кувшин был опустошён и Шэнь Цинцю расслабленно откинулся спиной на край кровати, подтянув к себе одну ногу и положив на неё локоть, а Шан Цинхуа, размахивая рукой, доказывал, что его новелла - довольно стоящее произведение, несмотря на то, что, будучи ещё Сян Тянь Да Фейцзи, он бесстыдно потакал читателям. Шэнь Цинцю вскинул брови и перебил чувственную речь товарища. — Может быть сначала всё шло неплохо, но когда ты начал описывать сцены с порнухой, у меня кровь лилась из глаз при прочтении, Самолёт. Создаётся такое ощущение, что ты девушку даже за руку не держал. — Ты-то откуда знаешь? Я уверен, даже опыта из порно-роликов вполне хватало, что бы заработать себе на жизнь. — Ну вот на порно-роликах ты в развитии и остановился. На довольно масштабное оскорбление Цинхуа только закатил глаза, ведь оно было брошено не со злостью, а с дружеским подшучиванием. Шэнь Цинцю рассмеялся, закрывая нижнюю половину лица и слегка покрасневшие от алкоголя щеки веером. Вдруг Цинхуа встал и угрожающе расставил руки, с улыбкой двигаясь на Цинцю. — Ну вот сейчас я тебе покажу, что у меня есть опыт, братец Огурец. — Эй, эй, бро, остановись.. Цинцю с деланно испуганным лицом привстал и направил на грозно улыбающегося Цинхуа веер. Лорд Аньдин начал только быстрее наступать, заставляя лорда Цинцзин отходить спиной назад и в конце концов перейти на бег. Около минуты пиковые лорды бегали друг за другом, смеясь и перекидываясь несерьёзными оскорблениями и угрозами, неловко уворачиваясь от вещей, разбросанных по полу. В конце концов, неудачно зацепившись за глиняный кувшин, упавший на пол и чудом не разбившийся, и перевернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, Шэнь Цинцю упал на кровать и за рукав чужого ханьфу рефлекторно потянул за собой Цинхуа. В итоге оба упали на постель - Цинцю, в полёте уцепившись за верхние одежды Самолёта, оказавшись в горизонтальном положении уткнулся носом в чужое плечо, оказавшись непозволительно близко. Отодвигаться не хотелось. Цинхуа слегка повернулся, укладываясь поудобнее, и машинально устраивая руку на макушке лорда Цинцзин, поглаживая мягкие тёмные волосы. Шэнь Цинцю вздохнул и закрыл глаза, устраивая голову на плече лорда Аньдин и выдыхая. Было спокойно, и его уже совсем не волновал Ло Бинхэ, которому было суждено через 4 года выйти из бездны, пока слегка грубоватые от работы пальцы Цинхуа перебирали тёмные длинные пряди, пока он дышал ему в макушку, пока тепло его тела клонило в сон. И пока они были вместе против всех, больше ничего не могло поколебать уверенности Шэнь Цинцю в том, что все обязательно должно быть хорошо. ㅤ ㅤㅤ ㅤ БОНУС — Ну вот сейчас я тебе покажу, что у меня есть опыт, братец Огурец. — Эй, эй, бро, остановись.. Цинцю с деланно испуганным лицом привстал и направил на грозно улыбающегося Цинхуа веер. Лорд Аньдин начал только быстрее наступать, заставляя лорда Цинцзин отходить спиной назад и в конце концов перейти на бег. Около минуты пиковые лорды бегали друг за другом, смеясь и перекидываясь несерьёзными оскорблениями и угрозами, неловко уворачиваясь от вещей, разбросанных по полу. В конце концов, неудачно зацепившись за ножку кровати и перевернувшись в воздухе, Шэнь Цинцю упал на кровать и за рукав чужого ханьфу потянул за собой Цинхуа. Оба упали на кровать. Лорд Аньдин, которого Шэнь потянул за собой, слегка зажмурился в полёте. Открыв глаза, Цинхуа нашёл себя нависающим над Цинцю, который смотрел на него распахнутыми в пьяном изумлении глазами. Пару секунд они просто смотрели друг на друга. Щёки обычно невозмутимого лорда Цинцзин ещё больше покрылись румянцем, и Цинхуа мог быть уверенным, что это не из-за алкоголя. Вдруг он подался вперёд и робко коснулся губ Шэнь Цинцю своими, уже почти готовясь к пощёчине. Но удара не последовало – вместо этого на его поцелуй ответили, обхватывая руками его шею и прикрывая глаза. Цинхуа был бы удивлён, если бы в это время не был слишком занят чужими губами. Шэнь Цинцю судорожно выдохнул в поцелуй и отстранился, слегка приоткрыв глаза и из-за длинных, почти девичьих подрагивающих ресниц глядя на Шан Цинхуа. — Не знал, что ты умеешь целоваться. — Не будем говорить о том, где я этому научился. — Готов поспорить, что в школьном ту... Договорить Цинцю не успел, снова почувствовав на своих губах чужие. Почувствовав некую свободу и желание заткнуть заклинателя под ним, Цинхуа действовал решительнее – прикусив чужую нижнюю губу, он положил руку на талию Шэнь Цинцю и начал ослаблять завязки на поясе бирюзового цвета. Его метод сработал – отстранившись, Цинцю распахнул глаза ещё сильнее и задохнулся словами, уцепившись тонкими пальцами за чужие плечи. Тем временем Цинхуа уже развязал пояс чужих верхних одеяний, заползая ладонью под нижние одежды и оглаживая впалый живот, заставляя заклинателя судорожно вдыхать от холодного прикосновения. Надо отдать должное, Шэнь не лежал пластом - верхние одежды Цинхуа чужими стараниями были распахнуты и один край ханьфу сползал с плеча. Через пару минут Шэнь Цинцю был уже полностью раздет. Под взглядом Самолёта он краснел почти с космической скоростью, ужасно жалея, что рядом нет веера, с помощью которого можно было скрыть красные щёки. Вместо этого он прикрыл нижнюю половину лица тыльной стороной ладони, уводя взгляд в сторону от Цинхуа. Долго, к сожалению, так продержаться не удалось – лорд Аньдин отнял руку от чужого лица, прижимая её к матрасу и прожигая Шэнь Цинцю требовательным взглядом. — А-Юань, посмотри на меня. Пожалуйста. Цинцю вздохнул и повернулся, глядя на Цинхуа и борясь с желанием закрыть глаза. Через пару секунд тот опустил голову, проходясь поцелуями по чужой шее к ключицам и груди, проводя ладонью по талии. Шэнь не мог оторвать взгляда от такого нежного Цинхуа, который, казалось, пускал все свои силы на то, чтобы доставить удовольствие ему, Цинцю. От осознания этого он несдержанно хмыкнул, чувствуя узел снизу и инстинктивно подмахивая бёдрами. Обнажённой кожей ощущая повисший в воздухе вопрос, лорд Цинцзин выдохнул и махнул рукой вбок. — В тумбочке, в тумбочке... Шан Цинхуа с готовностью кивнул и рукой потянулся к флакончику. Выливая на пальцы масло, он растёр его по ладони, нагревая. Всё таки, как он догадывался, ощущение холодной жидкости в заднице – не сногсшибательное удовольствие. Закончив, он взял второй рукой чужие бёдра, слегка приподнимая их и чувствуя, как тонкие ноги обвиваются вокруг его торса и скрещиваются сзади. Посмотрев на Цинцю, который закрывал рот рукой и со смесью желания и стыда глядел на него, Цинхуа вошёл одним пальцем. Шэнь вздрогнул и зашипел, утыкаясь губами в собственное запястье. Но неприятные ощущения вскоре ушли, смешиваясь с лаской Шан Цинхуа и ощущением добавляющихся шершавых пальцев внутри. Лорд Аньдин долго готовил Цинцю под себя, истратив почти весь флакончик масла и прислушиваясь к редким оттенкам дискомфорта в несдержанных вдохах и выдохах. Решив, что с него достаточно, Цинхуа вытащил пальцы под разочарованный стон Шэнь Цинцю и вытер их о простынь. Быстро сняв с себя нижние одеяния, Шан Цинхуа взял руками чужие бёдра и приставил головку члена к колечку мышц, серьёзно глядя на Цинцю. Тот пару секунд помедлил, глубоко вздохнул и кивнул, разрешая. Входил Шан Цинхуа медленно, ловя малейшие отголоски возможной боли на красивом лице, оставляя поцелуи на чужих узловатых пальцах и костяшках рук. Войдя до конца, Цинхуа облегчённо выдохнул, целуя Шэнь Цинцю в уголок глаз и собирая маленькие кристаллики слёз. Через пару минут лорд Цинцзин кивнул, обнимая руками плечи Самолёта и расслабляясь, после каждого нового толчка издавая тихие стоны и вздохи на чужое ухо. После того, как Шан Цинхуа слегка поменял угол проникновения, сильнее поднимая чужие бёдра и заставляя выгнуться, его член проехался по простате. Цинцю, распахнув глаза, захлебнулся стоном и царапнул ногтями спину, сильнее цепляясь пальцами за чужие плечи и скрывая стоны в изгибе шеи Цинхуа. Поняв, куда стоит двигаться, лорд Аньдин начал постепенно ускорять темп, вжимая Шэнь Цинцю в кровать и сцеловывая стоны со слегка опухших от поцелуев губ. Почувствовав особенно глубокий толчок, Цинцю выгнулся и вскрикнул, сжимая в себе чужой член и изливаясь себе на живот. Судорожно вдохнув и зажмурившись, Цинхуа кончил следом, утыкаясь вспотевшим лбом в тонкое плечо Шэня и с пошлым хлюпом выходя из чужого тела. После того, как Цинцю оказался вытерт и завёрнут в одеяло, он сонно забормотал, обращаясь к Цинхуа, у которого сейчас лежал на груди, наслаждаясь поглаживаниями по волосам. — Ладно, признаю, это было не так ужасно, как в твоей новелле. — Не сомневаюсь. На самом деле эти был самый фееричный в моей жизни орга... — Заткни пасть. Цинхуа улыбнулся и уткнул чужое лицо себе в грудь, заставляя умолкнуть и закрыть глаза.