Квартальный отчёт

      В списке особой ненависти Карин Узумаки было всего три пункта: шпинат, узкие мужские джинсы и Суйгецу Хозуки. А от комбинации, состоящей из сидящего напротив в их общем душном кабинете Суйгецу, облаченного в голубые узкие джинсы и поглощающего сендвич со шпинатом и сыром риккота, Карин хотелось волком выть.       Как жизнь могла так над ней поиздеваться? Свести в одной компании с бестактным заносчивым, лишённым вкуса идиотом. Не наделённая от природы крепкими нервами, Карин искренне гордилась, что за три года совместной работы в маркетинговом агентстве ей удалось сохранить здравый рассудок и не прибить Суйгецу к чёртовой матери.       Так уж сложилось, что отношения между коллегами с самого начала не заладились. Карин тогда только устроилась. Юная, амбициозная, она всегда знала себе цену и всегда стремилась к большему. А когда на пути «большего» встал коллега, метивший вместе с ней на должность заместителя главы финансового отдела, она восприняла это как вызов. Вызов в уродских джинсах и с идиотской причёской, который был так же хорош в деле, как и она. Вызов, который она приняла и в итоге не вывезла.       Гонка за тёплое кресло длилась почти полгода, но приз в итоге не достался ни ей, ни ему. Должность получил какой-то смазливый парень, чьё имя она не помнила, а она на пару с Суйгецу получила место рядового сотрудника и головную боль. В своей неудаче она винила, конечно, Суйгецу. Логики в этом, конечно, не было.              В списке особой ненависти Суйгецу Хозуки было всего три пункта: карамельный латте, уродские женские очки и Карин Узумаки. А от комбинации, состоящей из сидящей напротив в их общем душном кабинете Карин, поправляющей свои чёрные очки и потягивающей через идиотскую трубочку вонючий карамельный латте, Суйгецу готов был волосы на себе рвать.       И за что ему всё это?       Мало того, что он вынужден делить кабинет с кичливой стервой, занозой сидящей в его заднице, так теперь ему еще и приходится торчать тут с ней, сверхурочно подбивая квартальный отчёт. Суйгецу, хоть и был по натуре своей человеком, не склонным к раздражительности, в последнее время был на грани.              Когда он только устроился, Карин искренне показалась ему забавной: пыталась что-то кому-то доказать, обойти его, встать на пьедестал почёта. Он был совершенно другим — ему было всё равно. Его веселили её попытки казаться лучше него, и он никогда не упускал возможности её за это поддеть. Однако время шло, а Карин не унималась. И то, что поначалу Суйгецу льстило и доставляло удовольствие, стало реально бесить. Она стала бесить. Везде сующая свой нос девица, для которой чуждо было любое проявление веселья и беззаботности, стала конкретно проедать плешь бедному Суйгецу.       Цеплялась по поводу и без, будто дел других не имела. Настолько доводила, что он не раз без зазрения совести представлял, как приложит её разок хорошенько головой об стол, чтоб мозги вправить, да все никак не решался. Но, справедливости ради, во всех иных, исключающих рукоприкладство проявлениях «дружелюбия» себе не отказывал. В своей задиристости он винил, конечно, Карин. Логика в этом определено была.                     Стрелка часов перевалила уже за пол-одиннадцатого. Офис давно опустел, за исключением двух коллег, стреляющих друг в друга ненавидящими взглядами и в наглую игнорирующих отведённую им работу. Она бы давно закончила, если бы придурок напротив так противно не чавкал. Он бы давно закончил, если бы дура напротив так противно не всасывала свой напиток.               ⁃ Ну и долго ты ещё будешь чавкать, Бака? Отвлекаешь! — сдалась первой Карин.               ⁃ Закончу, как только ты всосёшь, наконец, свой кофе. Отвлекаешь! — в тон ей ответил Суйгецу.               ⁃ Твоего гениального ума, что, хватает только на передразнивания? — она закатила глаза.               ⁃ А твоего гениального ума, что, хватает только на попытки обратить на себя моё внимание? — ухмыльнулся Суйгецу.              Карин почти взорвалась и почти… совсем чуть-чуть покраснела.               ⁃ Сдался ты мне в своих кретинских джинсах! Я пока ещё не совсем отчаялась, чтобы хотеть твоего внимания.              ⁃ А ты сними свои отстойные очки, тогда мои джинсы уже не будут казаться тебе такими «кретинскими»,— подмигнул он, тыча пальцем себе в районе глаз. — Я уж, так и быть, зажмурюсь и стерплю все твои похотливые штучки, чтобы ты сильно не расстраивалась.              Карин взорвалась. И очень сильно покраснела.              Сорвалась со своего места и подлетела к Суйгецу, словно обезумевшая кошка. В считанные секунды выдернула из его рук недоеденный сэндвич, швырнув тот куда подальше, и со всей силы впечатала ему звонкую хлесткую пощёчину. Суйгецу от неожиданности так и замер, не дожевав то, что успел откусить.       А как пришёл в себя и рот освободил, так сразу засмеялся. Звонко так. Заливисто.               ⁃ Вот это ты разошлась! Понял, понял! не буду я зажмуриваться! С удовольствием посмотрю на это зрелище! — поднял он руки в примирительном жесте.               ⁃ Тебе что, не хватило? Треснуть ещё разок?               ⁃ Как угодно, очкастая. Однако я думал, что для твоих грязных делишек я нужен тебе в сознании.              Снова пощёчина.               ⁃ Не уяснил, идиот? Повторяю: я на тебя в жизни не позарюсь!              Суйгецу громко вдохнул, потирая ушибленную щёку. Молча встал, моментально оказываясь на голову выше Карин. Чуть подался вперёд, отчего та толкнулась задницей в его рабочий стол. И тут же стушевалась.               ⁃ Чего ж ты тогда пристала ко мне как пиявка? Проходу не даёшь, –сказал он с улыбкой.               ⁃ Да больно надо,— фыркнула Карин, скрещивая руки на груди.               ⁃ Ну да, как же. А чего тогда красная вся как помидор?               ⁃ Суйгецу, ты псих! — она покрутила пальцем у виска. — Хватит принимать желаемое за действительное.              Он снова рассмеялся, игнорируя её реплику. Подался ещё ближе, уперев руки по бокам от неё. Затем спокойно, без тени былого веселья, проговорил.               ⁃ Ну вот, Карин, я обратил на тебя внимание. Теперь ты довольна?              Она молчала, только глядела на него, словно разъярённая кобылица, чувствуя, как между ног отчего-то стало жарко, а дыхание вдруг участилось.              Суйгецу, считав молчание как знак согласия, схватил её за голову двумя руками и впился в неё грубым поцелуем.       В первые пять секунд она ещё пыталась толкаться в него руками, протестуя. А потом сдалась. Привстала на носочки, со всей свирепостью отвечая на его ласки. Они целовались, как сумасшедшие, переплетая языки и шумно причмокивая. Он крепко стискивал её талию и зарывался пальцами в волосы, а она длинными ногтями, покрытыми красным лаком, царапала кожу на его шее.       Когда Суйгецу сжал её грудь сквозь ткань блузки, Карин громко вдохнула, больно прикусив того за губу. Он отстранился, слизывая выступившую капельку крови.               ⁃ Больная, — констатировал Суйгецу, сдёргивая с неё верх.              Карин блаженно прикрыла глаза и в голос застонала, когда он обхватил зубами её торчащий сосок поверх ткани тонкого кружевного лифчика. Заведя руки за спину, она, еле устояв на ногах, кое-как подцепила идиотскую застежку и отбросила верх белья туда же, куда пятью минутами ранее остатки сэндвича. Суйгецу, наконец, получив полный доступ к её ожидаемо красивой груди, впечатался в неё лицом, как младенец, шумно вдыхая её аромат. До боли сжимал рукой одну, а вторую жадно посасывал.       Вдоволь наигравшись и наслушавшись её всхлипов, он отстранится и одним движением стащил с Карин короткие шорты вместе с такими же, как лифчик, трусами. «Планировала что ли?» — подумал он.       Двумя руками он усадил её на стол, а сам чуть отошёл, позволяя ей откинуться на локти и приоткрыть колени для удобства. Когда из всей одежды на Карин остались одни очки да капроновые чулки, а она сама лежала на его столе с призывно раскинутыми в стороны ногами, Суйгецу едва прямо на месте позорно не спустил в штаны.       Встретившись с её выжидающим взглядом, он вздохнул и, подкатив к себе стул, уселся прямо напротив. А затем молча, без задней мысли зарылся языком прямо в промежность. Карин извивалась, стонала, сжимала бёдрами его голову, пока Суйгецу мучил, голодно вылизывал её соки. Схватив его за волосы и сильно потянув, она надрывно позвала:               ⁃ Суйгецу…              Он поднял на неё глаза и, не отрываясь от дела, вопросительно промычал:               ⁃ Ммм?               ⁃ Встань.              Тот послушался.       Встал, довольно облизнувшись. И глядя ей в глаза, заявил:               ⁃ Охренительно вкусная.              Краснея до кончиков ушей, в тон её волосам, она опустилась перед ним на колени. Суйгецу ухмыльнулся, но ничего не сказал. Позволял. Карин дрожащими от недавнего удовольствия пальцами расстегнула ремень, спуская по ногам ненавистные узкие джинсы. Рукой обхватив возбужденный член, обтянутый тонкой тканью боксеров, она тихонько хихикнула.               ⁃ Что смешного, очкастая? — спросил он.               ⁃ Да просто… Ситуация забавная.              Суйгецу не выдержал, тоже рассмеявшись. Потянулся руками к пуговицам своей рубашки, да так и замер, когда Карин рывком стянула нижнее бельё и взялась за него двумя руками, несильно сжимая. Придирчиво осмотрев, сделала вывод: прилично. Затем, встретившись с ним взглядом, ухмыльнулась и взяла в рот всё то, что предлагал ей Суйгецу. Он на долю секунды вздрогнул, ощутив вокруг себя тепло ее рта, в удовольствии застонал, после чего, наконец, сладил с совершенно лишней сейчас рубашкой. Карин энергично двигала головой, помогая себе руками, и издавала пошлые, ласкающее его слух, желанные звуки.       Суйгецу, накрыв её голову рукой, смотрел на Карин сверху вниз: стервозная, вечно недовольная, сидящая перед ним на коленях и давящаяся его собственным членом, она казалась ему просто до одури прекрасной. Внутренний голос подсказал: «если не планируешь кончать прямо сейчас, не смотри на неё, идиот».       Поняв, что если она продолжит, то всё закончится, едва успев начаться, он, ловко потянув за волосы, поднял её на ноги. Повернул спиной и уложил животом на столешницу. Почти как он и представлял, только в сто раз лучше.       Звонко шлёпнув её по заднице, он заботливо погладил ушибленное место. А Карин сквозь стон выругалась:               ⁃ Бака…              Дальнейшее возмущение она проглотила вместе со вздохом, в то время как в неё вошёл один палец. Суйгецу двигался в ней медленно, подготавливая. Другой рукой гладил её красивую спину.       Когда к одному пальцу добавился второй, Карин жалобно всхлипнула. А когда Суйгецу, помогая своим коленом, расставил её ноги шире и одним движением вошёл на всю длину, она вообще забыла как дышать. Дав ей чуть привыкнуть, он постепенно взял хороший темп. Суйгецу громко вдалбливал Карин в офисный стол, пока она, вцепившись вспотевшими пальцами в поверхность, жадно хватала ртом воздух.              Если бы три года назад Карин сказали, что она будет трахаться с Суйгецу на его рабочем месте, в голос постанывая его имя, она бы все отрицала.       Если бы три года назад Суйгецу сказали, что он будет иметь Карин в пустом офисе компании, едва сдерживаясь, чтобы не получить оргазм раньше времени и не разочаровать тем самым сногсшибательную девушку, он бы заинтересовался.              Когда Суйгецу с пошлым звуком вышел, Карин, наконец, смогла отдышаться. Долго отдыхать не дали. Он споро перевернул её, вновь укладывая спиной на столешницу. Она хоть теперь смогла его рассмотреть. Стоило признать: под одеждой он скрывал очень даже привлекательное тело. Суйгецу вовсе не походил на протеинового качка, особенно если учитывать то, как он питался. Но каким — никаким спортом определённо занимался.       Он двумя руками обхватил её за талию, нависая сверху, и снова вошёл. Резко, почти грубо. Вид его перекошенного в удовольствие лица доставлял Карин едва ли не большее наслаждение, чем то, что он вытворял с её телом. Она не выдержала: обхватила руками его голову и поцеловала. Не так, как до этого — чувственно, нежно. Определяя яркий контраст с тем, каким жестким был их секс.              Суйгецу улыбнулся.               ⁃ Красивая.              Ощутив, что больше держаться не может, он задышал тяжелее, ускорился. Так расстарался перед ней. Карин в то же время была на грани.       Стол шатался под двумя телами, вторя их движениям жалким скрипом.       К гордости Суйгецу, Карин кончила первая. Он — почти сразу после, пачкая её капроновые чулки.              Когда наваждение спало, она отчетливо ощутила вес лежащего и пыхтящего у неё на груди Суйгецу.               ⁃ Довольна. — коротко сказала Карин.               ⁃ А? — не понял, все ещё не до конца пришедший в себя, Суйгецу.               ⁃ Ты спросил, довольна ли я тем, что ты обратил на меня внимание. Я довольна.              Он промолчал. Усмехнулся ей куда-то в живот и туда же поцеловал.                     Когда с приведением себя в порядок, неловким поиском разбросанного нижнего белья и одеванием было покончено, Суйгецу, довольно улыбаясь, потянулся. Он был как кот, нализавшийся сметаны.               ⁃ Нууу, — протянул он, заставляя Карин посмотреть на него. — Если тебе снова захочется НЕ обратить на себя моё внимание, то я к твоим услугам.               ⁃ Серьезно? — она закатила глаза. — Чтобы я снова так бесполезно потратила своё время? Насмешил.              Суйгецу ухмыльнулся, а потом посмотрел на неё совершенно серьёзно и спросил:               ⁃ Карин?               ⁃ Что?               ⁃ Пойдёшь со мной на свидание? Я заеду завтра в восемь.               ⁃ Ты спятил, Суйгецу? — выпалила она, чувствуя, как краснеет. — Да я в жизни не сяду в твою дебильную развалюху! Не хватало ещё, чтобы меня в ней кто-то увидел.               ⁃ Хорошо, я понял, — кивнул он, взяв её за руку и потянув за собой к выходу. — Значит, против свидания ты ничего не имеешь. И она не дебильная, а винтажная! Тебе понравится.