Под песни Битлз.

      Чарли открыла глаза — за окном светало, на соседней подушке сладко сопел супруг. Потянувшись, девушка откинула одеяло и встала с постели. Муж, не привыкший просыпаться раньше десяти, продолжал спать. Тихо пройдя до выхода из комнаты, Чарли потянула на себя скрипучую дверь, и стылый воздух тут же ударил по ногам. Не удивительно, ведь приехав в старый, загородный домик, поздней ночью они поленились топить. Сейчас тепло было только в спальне, где работал обогреватель, в остальном-же доме господствовал холод. Девушка поежилась, но возвращаться в нагретую постель не захотела. Прикрыв за собой тяжелую дверь, она поспешила на кухню.       Перескакивая по ледяному полу с носка на носок — согласно стратегии выработанной еще в детстве — Чарли быстро спустилась вниз. На крохотной кухоньке с ветхой мебелью она включила новенький электрочайник и спешно забралась на широкий подоконник вместе с ногами. Ей всегда нравилось на нем сидеть. Да и пасмурная погода располагала душу романтика к такому времяпрепровождению.       Вязанный прабабушкой любимый плед, заманчиво лежал на стареньком стуле. Закутаться бы в него по макушку, но Чарли уже села, и вставать ей было лень. Наверное, если бы она была хорошей девочкой, то лучше бы заботилась о своем здоровье, но она всегда была плохой. Во всяком случае, ей часто об этом говорили:       «- Грязная, как поросенок! Разве можно купаться в луже, Чарли? Какая плохая девочка!»       «- Зачем ты сломала эту машинку? Зачем, скажи? Мне ее, что теперь из своего кармана оплачивать? Иди, садись на грустный стульчик: сегодня ты в игрушки больше не играешь. Плохая девочка».       «- Ладно, мальчишки сбежали с урока, но ты! Чарли, я не думала, что ты плохая девочка».       «- Вау! Да ты плохая девочка! Ну-ка, поделись с ближним сигареткой».       «- Чарли, я так больше не могу! Я вечно натыкаюсь мизинцами на твои инструменты. По всему дому какая-то мазута, даже на кухне, Чарли! Кто, скажи мне, кто хранит машинное масло в холодильнике? * Как механик ты конечно супер, но, как девушка, прости…»       В общем, к двадцати годам Чарли Девидсон твердо уверилась в двух вещах. Она — плохая девочка. Аксиома: «Плохим девочкам нравятся Хорошие мальчики», капец, как работает.       Чарли любила хороших мальчиков. Очень любила, до дрожи в коленках, до трепетания нежной души, до готового пробить грудную клетку бешенного сердца. А они ее почему-то не любили…       Джереми, единственный мальчик в группе детского сада, который ни разу не сидел на «грустном стульчике» и круче всех рисовал джип, дружил с Еленой. Потому что у нее был велосипед.       Тезка из начальной школы, Чарли Смит, который имел больше всего звездочек за учебу и хорошее поведение, считал всех девчонок дурочками. И Девидсон не была исключением, несмотря на то, что они часто вместе играли на продленке.       Четырнадцатилетний староста класса, призер литературного конкурса и лидер хорового кружка, над ее горячим признанием посмеялся и сказал, что ему не о чем разговаривать с неудачницей. Тогда Чарли проплакала всю ночь в подушку, а на утро твердо решила поменять свою жизнь. За полгода Девидсон подтянула все предметы до отметки «отлично», вступила в технический кружок и принесла школе несколько наград по математическим олимпиадам. Вопреки ожиданиям, обожаемый одноклассник сошелся с девчонкой из параллели, такой же «неудачницей», которой Чарли была всего лишь шесть месяцев назад.       В выпускном классе мечта сбылась. Восходящая звезда уже успевшая засиять в первом сериале, Род Ван Хамм галантный и благородный пригласил Чарли на выпускной. Девушка была счастлива. Она выбрала самое красивое платье, надела неудобные шпильки и спустила все карманные на шикарную прическу. Однако весь вечер Девидсон подпирала стенку. Род танцевал с Синди Мак Хуц, про Чарли он даже не вспомнил.       Первые серьезные отношения с подающим большие надежды студентом юридического колледжа закончились через год. «Я устал тебя терпеть» — сказал он ей, забирая свои вещи.       Однако, несмотря на все свои любовные провалы, Девидсон продолжала мечтать о хороших мальчиках. Каждый раз, закрывая глаза перед сном, она видела то прекрасных принцев на белом коне, спасающих ее из замка дракона, то красивых юношей с цветами, бегущих за ней босиком по полю. Все это обязательно под песни Битлз, которых Чарли любила не меньше, чем хороших мальчиков.       Под Битлз было круче: мечтать, любить, радоваться, грустить, работать отдыхать — все! Под Битлз было круче все. Битлз заполнили собой весь плей-лист девушки, радиоэфиры, которые она слушала, музыкальные каналы. Битлз были с Чарли всю ее жизнь. До тех пор пока однажды в «Последний шанс» под звуки тяжелого рока не ворвался Винни.       Ворвался он, конечно, не босиком, а в тяжелых берцах, и не на белом коне, а на красном байке. В руках вместо цветка парень вертел гаечный ключ. Да и спас он ее не от дракона, а от коллектора. Хотя как спас? Спасли ее Дроссель и Модо, которые живо выпроводили громилу из гаража. Вини же, поскользнувшийся до этого на луже, лишь потирал ушибленный копчик.       Винни нельзя было назвать ни принцем, ни хорошим мальчиком, скорее хулиганом или разбойником. Мальчик с агрессивным ежиком светлых волос рос активным, задорным, любознательным и драчливым. Всю свою жизнь Винни любил драться. Поэтому в дополнение к большому родимому пятну, цветом и формой напоминающий огромный фофан, его тело всегда покрывали раны, порезы и ссадины.       Несколько раз Панк, как его называли друзья, ломал конечности. Что удивило Чарли, не в драке и даже не на трассе, а из-за неуклюжести. Руку Винни сломал, когда неудачно почесался во сне и слетел с кровати. Ногу — когда в семнадцать, вооружившись палкой, вступил в неравный бой с крапивой. Девидсон долго хохотала, когда в один из их вечеров на природе Модо и Дроссель рассказали ей эти истории. Винни конечно горячо протестовал, требуя не позорить его перед дамой сердца. Но кто его протесты слушал?       Панк не работал и, как и «братья», на дух не переносил это слово. Однако деньги у него водились, притом немаленькие. Не сказать, что Чарли была в восторге, узнав, как он их зарабатывает. Винни был гонщиком, участвовал исключительно в нелегальных заездах и ужасно этим гордился. То и дело он подкалывал Модо и Дросселя, у которых были официальные дилеры.       Винни играл в покер, азартно, иногда проигрываясь до последних трусов. Модо и Дроссель, как могли, боролись с этой зависимостью их «брата», но без толку. Сам Винни не считал свою игроманию проблемой.       У Панка было несколько судимостей. За нанесение тяжелых телесных повреждений — в драке его частенько заносило. За угон транспортного средства — было как-то раз по пьяни. И за употребление незаконных препаратов — экспериментировал, когда был подростком. Опустив глаза в пол, он сам признался ей во всем. А потом, поднял на нее полный решимости взгляд и заявил, что она ему очень нравится, не как друг.       У девушки тогда сердце в пятки ушло. За год, что они были знакомы, она очень привязалась к парням и не хотела, чтобы кому-то из них было больно. Тем более она не хотела быть этому причиной. Однако и ответить Винни взаимностью не могла. К счастью, Панк не рассчитывал на ее согласие… — Я ничего не прошу, — Сказал он тогда, предусмотрительно убрав из фразы многообещающее «пока что»: — Просто надоело скрывать, хотел, чтобы ты знала. Общаться будем так же как общались. Хорошо? — Хорошо — Неуверенно прошептала Чарли, но Винни этот ответ полностью устроил.       Девидсон особо не скрывала, доверительно рассказывая тройке байкеров о своих любовных предпочтениях. Винни прекрасно знал, что совершенно не похож на тех парней, которые привлекают эту крошку, но ему было плевать.       Он частенько привозил Чарли обед, зная, что она может заработаться и забыть про еду.       Он помогал ей в мастерской, потому что сам неплохо шарил. Чарли даже хотела нанять парня на работу, но Винни с хулиганской ухмылкой на лице сказал: «Оставь эти жалкие крохи на оплату счетов, куколка». — И продолжил пахать в ее гараже задаром.       В очередной раз проигравшись в карты в пух и прах, Винни записался к врачу. Потому что Чарли, забирая его из участка, избитого и без единого гроша, плакала. Этого ему хватило, чтобы, наконец, признать свою проблему.       Панк каждый раз заботливо кутал ее в свою куртку, когда они вчетвером выезжали пожечь костер у озера.       Он съел ее суп. Чарли до сих пор не знает, какая муха ее укусила, и зачем она добавила в легкий суп острый перец, но есть это было не возможно. Она вылила свою порцию в унитаз, а Винни съел и еще сказал: «Спасибо, детка, было очень вкусно» — при этом он как-то странно потел.       Узнав о том, что у Чарли из-за собственной глупости, большие финансовые проблемы, Винни не моргнув отдал четыре крупных гоночных выигрыша, полностью погасив ее займ в «Лимбургер — быстрые займы». А потом помог с ремонтом гаража. Чарли не просила: он просто приехал на чашку кофе. Увидел, что она белит гараж. Взял кисть и встал рядом.       Он всегда вызывался сопровождать ее, если знал, что Чарли вызвали эвакуировать машину поздно вечером или ночью. И очень злился, если она не предупредив, уезжала одна.       А однажды он забрал ее в дрова пьяную с девичника, довез до дома и возился с ней всю ночь, подставляя и убирая тазики. Наутро Чарли ждал зеленый чай, куриный бульон и забавный разговор в духе: «Крутой у тебя все-таки дом. Живешь как Даниэль Моралес! * Инструменты везде, бензином пахнет. Детка, у тебя в холодильнике машинное масло хранится! Ты его рядом с подсолнечным не ставь, хорошо? Я три яищници испортил, пока сообразил, в чем дело! Кстати, поехали купим тебе новую сковородку, те другие использовать теперь опасно для жизни».       Медленно и верно хулиган Винни занимал место в мастерской Чарли, в ее доме, в сердце. И к тому времени, когда он предложил ей стать парой официально, через ЗАГС, Чарли уже перестала грезить о принцах и без тени сомнений сказала: «Да».       С тех пор прошел год. Прижавшись виском к холодному окну, Чарли с улыбкой смотрела, как за стеклом барабанит дождь. В день их свадьбы, тоже шел дождь. Он испортил ей макияж и прическу, намочил платье. Чарли бы непременно расстроилась, если бы новоиспеченный супруг не заявил, что он тоже хочет быть загримирован под Кисс и не разрисовал бы себя. Его маскарад поддержали Модо и Дроссель, за ними подтянулись остальные. В итоге, на фотографиях не понятно свадьба это или рок-концерт.       Свадебное путешествие молодожены провели в постели с ангиной. И это были самые романтичные две недели в жизни Чарли. Таблетки, сериалы и Винни под боком с опухшим носом доказывающий ей, что градусник правильнее всего во рту держать.       Со второго этажа послышались шаркающие шаги: хулиган Винни носил дома тапочки. Немного погодя в кухне раздался его голос: — Ты хочешь провести нашу годовщину, мучаясь простудой, куколка?       Винни взял клетчатый плед со стула и тут же опустил его на плечи супруге. Девушка благодарно улыбнулась. Он зарылся пальцами в ее взлохмаченные после сна волосы и, притянув к себе, чмокнул в нос. -Тьфу, нос ледяной! Давно ты тут сидишь?       Чарли пожала плечами. — Как безответственно, Чарли.       Винни отошел за вторым пледом. Говорить ему, что человек, накануне купавшийся в осеннем озере, не должен попрекать ее заботой о собственном здоровье, она не захотела. Муж тем временем укутал ее ноги, от чего Чарли благодарно поершилась, и принялся топить печь.       Получилось не сразу. Пока огонь разгорелся, Винни успел несколько раз изрядно выматериться и слегка обжечься. Потом он, все еще хмурый, приготовил для них две кружки какао. Чарли кинул маршмеллоу, себе нет: не признавал эту ванильную гадость не в каком виде. Девушка тепло улыбнулась: ей нравилось наблюдать за ним.       В руки Чарли опустилась теплая кружка, девушка благодарно выдохнула: — Спасибо.       От глотка горячего напитка, приятное тепло тут же разлилось по телу. Винни улыбнулся и поцеловал жену в лоб. После чего стянул с ног Чарли плед, накинул его себе на плечи и с грацией картошки забрался на подоконник напротив Чарли. Какао из кружки он немного пролил на пол: — Бля, — Досадно шепнул он, и тут же беззаботно добавил: — Ааа, плевать, потом вытру.       Пристроив ее ледяные ступни между своих всегда неестественно горячих бедер, Панк поморщился — терпеть не мог холод. Свое какао пить сразу Винни не стал. Хмуря брови, он что-то усиленно искал в телефоне. Чарли подметила сбитые костяшки. Она не знала, что случилось: может быть подрался, а может быть уронил что-то на руку. Чарли подозревала первое. Если бы второе, он бы ей рассказал, а он молчал. Значит скоро придет иск в суд или штраф.       Чарли сделала еще глоток — вкусно. Из динамика Винни заиграла ее любимая песня, и Панк, наконец отпив из своей кружки, произнес: — Знаешь, а в этом что-то есть, в какао и в твоих этих Битлз.       Чарли изумленно приподняла бровь. — Что? Только Модо не говори.       Чарли прыснула от смеха, после чего с заговорческим лицом протянула мужу мизинец. Он протянул ей свой. — Ни слова. — Твердо сказала она. — Забились? — Ага. — Ну все, — Улыбнулся муж, и вполголоса пропел: -Хир комс тхе сан туру туру…       Чарли была плохой девочкой. Винни был плохим мальчиком. Девушка твердо знала, что так не бывает. Но какая разница? Ведь она счастлива.