Слова не нужны, чтобы чувствовать

      Джисон любит его. Душой, и сердцем, и телом. Каждой клеточкой тела, каждым атомом, из которых состоит.       Минхо невероятный. Он достоин любви всего этого мира. И Джисон корит себя, что не может ему дать столько, сколько Минхо заслуживает. У него просто нет достаточно времени. Творчество заполняет буквально всю его жизнь, и для Минхо будто не остаётся места.       Остаётся, конечно. Однако этого мало.       Минхо тактильный и неугомонный, ему нужно внимание. И Джисон очень хочет ему дать всё, что только может. Но не может достаточно.       Джисон долго думает, прежде чем предложить Минхо безумную идею. Это волнует. Это что-то слишком странное. Странное для их привычного мира. Странное в общепринятом понимании. Кому скажи — высмеют и отчитают.       Только вот Минхо соглашается. Не сразу. Берёт время, чтобы подумать, но в итоге говорит «Да».       Джисон давно заметил химию между ними. Несмотря на абсолютно несхожие характеры, привычки, мнения и вообще всё, им почему-то очень комфортно вдвоём. А с другой стороны сам он с Минхо тоже не сильно похож. Вероятно, дело в том, что противоположности притягиваются.       Сынмин слишком спокойный, Минхо же супер энергичный. Сынмину бы тишину и чтобы никто не докучал, а Минхо объятия нужны, поцелуи и болтовня о любви. И тем не менее, когда они вместе — это гармония. Возможно, они, как пазлы, дополняют друг друга, посему и светятся, только взглядами встречаясь.       Джисону нравится видеть Минхо радостным. Он бы ради этой улыбки положил к ногам Минхо весь мир, но этого не нужно. Оказалось, Сынмина рядом хватает.       Джисон сначала думал, что не сможет так, хотя предложение поступило от него. Всегда казалось, что видеть любимого человека в руках другого — это больно. Но Джисону почему-то не больно. Губы растягивает улыбка, когда он смотрит, как эти двое носиками жмутся и мурлыкают на своём, на кошачьем там что-то.       Джисону нежно на сердце, когда Минхо счастлив.       А он счастлив. Ему уютно с Сынмином. Он вылизывает Минхо душу своим шершавым языком, ласкает губами шею, и этого словно достаточно, чтобы оставаться с глупой улыбкой на лице.       Ещё может быть так, что дело в давно оставленных позади чувствах. Будучи трейни, Джисон много засматривался на Сынмина, искренне смеялся с его колких шуток и мечтал попасть к нему в голову, чтобы узреть тот удивительный мир, в котором Ким живёт. Это казалось в прошлом, но почему-то больше так не кажется.       Джисону нравится возвращаться в общагу и быть закомфорченным двумя счастливыми мордашками. Ему думалось, что Сынмина будет смущать всё это ровно настолько, насколько смущало Минхо, но нет. Ему супер уютно, и это безумно приятно.       Минхо лежит посередине, плотно приложив голову к животу Сынмина, в то время как Джисон с Сынмином жмутся друг к другу плечами и трутся время от времени щёчками, запрокидывая голову назад или переглядываясь на особенно забавных моментах фильма.       Джисон очень устал за последние сорок восемь часов, которые провёл на студии, но будто немного усталости всё-таки не хватает, потому что уснуть не получается, как бы ни старался. И дело не в том, что Минхо громко смеётся или Сынмин продолжает комментировать фрагменты комедии. Совсем нет. Под эти ласковые голоса он бы уснул, как под колыбельную мамы.       Невольно тело само принимает решение, не дожидаясь реакции мозга; нужно вымотать себя до конца, чтобы спать действительно крепко.       Минхо не протестует, когда рука Джисона скользит под футболку, и даже не ворчит, что тот отвлекает от происходящего на экране. Кончики пальцев едва касаются кожи, вызывая мурашки, но нежные поглаживания быстро сменяются более настойчивыми и ощутимыми. Минхо удовлетворённо улыбается, сам льнёт ближе.       Сынмин замечает тоже его реакции, проводит ладонью по его щеке, заправляет выпавшие прядки за уши и ерошит волосы. Минхо мелко жмурится от приятных ласк, но выдерживает без инициативы недолго. Приподнимается и перекладывается левее, чтобы оказаться между ног Сынмина.       Джисон целует Кима в губы, пока Минхо лезет за резинку его шорт. Сынмин машинально прижимает ладонь к щеке Ли, неторопливо отвечая на нежные касания Хана, но тот ластится недолго. Притягивает Сынмина к себе ближе за шею, слегка сжимает пальцы, заставляя поперхнуться воздухом, и целует неряшливо, влажно, толкая язык как можно глубже.       Отрываясь от чужих губ, Джисон засматривается на то, как нежит во рту головку члена Минхо. Это привлекает так много внимания, что Хан сползает вниз, чтобы их лица оказались на одном уровне, и Минхо отклоняет голову вбок, позволяя Хану прильнуть губами к органу тоже.       Сынмин немного задыхается, видя как Джисон с Минхо целуются вокруг его члена, вылизывая головку, и его лицо просто нужно видеть в этот момент. Хан видит. Красиво. Губы Кима чуть приоткрыты, веки практически сомкнуты и взгляд из-под ресниц такой затуманенный и растерянный, словно он сейчас заплачет.        Джисон всё-таки отстраняется, чтобы оказаться за спиной Минхо, и, не церемонясь, стягивает с него пижамные штаны, под которыми ничего нет. Минхо приподнимается, опираясь на колени, и выгибает спину, стоит ладоням Хана пройтись по мягким ягодицам. Он не удерживается от звонкого шлепка, и Ли стонет, не вынимая члена изо рта.       Джисон разводит половинки в стороны, давит подушечками пальцев на нежную разработанную дырочку, и та с лёгкостью поддаётся, готовая пропустить в себя по ощущениям сразу три пальца. Только вот Хан не спешит. Играет с колечком мышц, оттягивает его, делая отверстие до смущающего растянутым от слабого воздействия, и клянётся, что щёки Минхо уже розовые.       Джисон тянется к тумбочке за лубрикантом и усмехается, видя на этикетке банан. С каких пор они используют смазку с запахом и вкусом?       Хан выдавливает на ладонь смазку, свободной рукой высвобождая своё возбуждение из тесноты штанов, и распределяет вязкую жидкость по всему члену. Он с упоением смотрит на то, как лениво Минхо держит член за щекой, скорее согревая его во рту, чем отсасывая. Джисон не видит, но представляет, как с уголков губ Ли стекает слюна, наводя беспорядок на его лице, и эта мысль оказывается довольно возбуждающей.       Джисон наклоняется, чтобы пройтись языком по растянутой дырочке, пока приторно-сладкий вкус смазки не может остаться на рецепторах. Он прижимается губами сначала к левой, а затем и к правой ягодице, оставляя ласковые поцелуи словно на щеках любимого, и после снова приникает языком к колечку мышц, толкая кончик внутрь.       Минхо извивается, выгибается, мяукает вокруг члена Сынмина, а Джисон только отчаяннее его вылизывать начинает. Он оттягивает правую ягодицу в сторону, открывая себе лучший вид, и кружит языком по сладкой дырочке, всасывает нежную кожу в рот, проникает внутрь.       Джисон резко заменяет язык двумя влажными пальцами, заставляя взвизгнуть, и разводит их на манер ножниц, делая дырочку настолько широкой, насколько она может быть. Минхо выгибается только сильнее, явно чувствуя себя предельно растянутым, и это красиво.       Джисон дразнит колечко мышц сначала пальцами, а затем прислоняется членом, но не проникает внутрь. Водит головкой по пульсирующему отверстию, сжимает ягодицы Минхо на своём члене и скользит между ними так, будто на самом деле его трахает.       Минхо всхлипывает, виляет задницей и даже вынимает изо рта член Сынмина, чтобы хныкнуть тихое:       — Пожалуйста.       У Джисона самого терпение показывает отметку в минус единицу. Он толкается членом во влажную дырочку и набирает довольно быстрый темп в считанные секунды, буквально вдалбливаясь в Минхо до звонких шлепков тел друг о друга.       Минхо даже не берёт больше член в рот. Он прижимается к органу щекой и стонет куда-то в тазовую косточку Сынмина, который держит его за руку и ласково гладит свободной ладонью по голове.       Джисон держит его за талию крепко и толкается в него резко и грубо, заставляя скулить, когда головка члена попадает по простате. На грани собственного удовольствия, он обвивает ладонью возбуждение Минхо, доводя его до пика. И как только Ли изливается в его ладонь, Хан отстраняется, чтобы кончить ему на поясницу.       Пара мгновений, чтобы отдышаться, и Джисон тянется за салфетками, чтобы убрать беспорядок. Он вытирает сначала руки и облизывается, видя, как его собственная сперма стекает между половинками Минхо. Растраханная дырочка смотрится великолепно, испачканной его семенем, но Хан всё равно всё стирает влажными салфетками.       Откидывая упаковку в сторону, Джисон тянется к Минхо, чтобы довести до оргазма Сынмина вместе. Пока губы Ли смыкаются на головке, губы Хана скользят у основания. Их языки иногда встречаются, сплетаясь в жарком танце, но всё равно возвращаются к вылизыванию органа.       Сынмин стонет, не выдерживая поцелуев вокруг собственного члена, и весь напрягается, крепко жмурясь. Его бедра дрожат, руки крепко сжаты в кулаки, а кончик члена сочится предэякулятом, который слизывает Минхо. Он немного отстраняется, когда Сынмин кончает, и вся вязкая жидкость оказывается на лице. Джисон облизывает головку члена, а затем тянется к Минхо, чтобы слизать сперму с его щёк и губ.       Минхо жмурится от щекотки, но Хан не даёт отстраниться, пока его лицо не лишается последней белой капельки.       Джисон чувствует себя максимально удовлетворённым и супер уставшим — это то, что так сильно было ему нужно. И если у Минхо ещё есть силы подняться и сходить хотя бы умыться, то у Джисона нет сил ни на что, кроме как сжать в объятиях Сынмина и уткнуться носом ему в шею, сладко урча от приятного пьянящего чувства.       Когда Минхо возвращается, Джисон оказывается посередине, зажатым между двух горячих тел. Обычно он лежит сбоку, и это новое ощущение, но волшебное.       Минхо крепко жмётся к нему со спины, тепло целует куда-то в шею и шепчет что-то очень нежное, но Джисон не разбирает слов. Он уже не здесь, он уже там, в царстве Морфея.       Сквозь пелену сна Джисон слышит ласковые признания в любви любимым голосом. Он не уверен, если Минхо шепчет ему, или Сынмину, или обоим сразу, но это неважно.       Важно, что Джисону тепло, мягко и уютно. И он ощущает все те чувства, о которых говорит Минхо, даже если бы он не говорил.       Кто-то умный однажды сказал, что любовь нельзя выразить словами — её можно только почувствовать.       Джисон чувствует. И это счастье.