Вторые шансы

Тишина. Полная, абсолютная тишина. Затем: — Ты шутишь. Невилл вздыхает и откидывается назад, оперевшись локтем о стенку кабинки. Он ожидал этого. — Нет, — отвечает он. Все его друзья пялятся на него, и было бы забавно наблюдать за их лицами, будь это шуткой и не имей для него значения. Но это не так. Парень может понять их: если бы кто-нибудь из них пришёл и сказал ему, что встречается с Драко Малфоем, а Невилл не виделся с ним после войны, он отреагировал бы точно так же. — Ты шутишь, — повторяет Гарри, и хотя Невилл ожидал, что тот отреагирует хуже всех, он хотел бы ошибаться. — Нет, — Лонгботтом качает головой. — Он изменился. — Он изменился, — скептически говорит Рон. — Он издевался над тобой с первого по пятый курс! Издевался над всеми нами! — Он не такой плохой человек, — отвечает Невилл. Может быть, когда-то Малфой и был, но не сейчас. Драко был заносчивым и задиристым всё их детство, это правда, но Невилл знает, что сейчас это другой человек. — Не плохой человек, — повторяет Гарри. Юноша недоверчиво качает головой, словно задаваясь вопросом, не сошёл ли Невилл с ума. Невилл тоже задавался этим вопросом после того, как осознал свои чувства к Драко, но решил, что это неважно. Сошёл с ума или нет, он любит своего парня, и нет ничего, в чём Лонгботтом был бы уверен больше. — Я счастлива за тебя, — говорит Луна. Она уже знала — Лавгуд пугающе хороша в таких вещах, но решила, что лучше не поднимать эту тему, пока Невилл не будет готов. — Спасибо, Луна, — Невилл улыбается. Джинни, молчавшая до сих пор, начинает говорить, когда он смотрит на неё. — Он мне не нравится, — честно говорит девушка, поджав губы. — Но… Он спас Фреда. Рон замолкает, когда она упоминает об этом, слегка хмурясь; ему не нравится Драко, и он не хочет думать о том факте, что Малфой — единственная причина, по которой Фред жив. Тот был единственным, кто видел Пожирателя смерти, нацелившего свою палочку, и наколдовал Протего, которое не уберегло Фреда от нескольких шрамов, но спасло ему жизнь. — Он шпионил для Ордена, — говорит Гермиона, и все смотрят на неё. Девушка слегка пожимает плечами. — Он не может быть настолько плох. Невилл думает, что было время, когда он и сам бы не поверил. Если быть честным, когда он узнал о шпионаже Малфоя — Макгонагалл сделала его связным Драко, чтобы передавать информацию, они оба дали Непреложный Обет, из-за чего не могли никому рассказать об этой ситуации — он был почти полностью уверен, что это какая-то уловка. Это было не так: Непреложный Обет Драко включал в себя то, что он не мог врать Невиллу о произошедшем в Мэноре, и Невилл был в ужасе почти от всего, что Драко ему рассказал. Лонгботтом не мог представить, каково там жить. — Быть против массового геноцида — не означает быть хорошим человеком автоматически, — огрызается Гарри. — Но рисковать своей жизнью каждый день, шпионя в собственном доме, — да, — говорит Невилл. Гарри смотрит на него, стиснув зубы, и Невилл не отворачивается; он, конечно, не бесстрашен, но пережитая война изменила его взгляд на многие вещи, и одна из них — решение больше не бояться. Он отказывается жить в страхе. Гарри откидывается назад, наконец, глубоко вдохнув. Юноша проводит рукой по волосам, коротко смотрит на Невилла и отводит взгляд. — Не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, — говорит Гарри. — Если бы это был любой другой парень — любой другой, Нев — у меня бы вообще не было с этим проблем. Невилл вздыхает. — Я не ожидаю, что вам это понравится, — он оглядывается по сторонам. — Любому из вас. Но мы встречаемся. Я люблю его, мы не собираемся расставаться в ближайшее время. Я бы хотел, чтобы вы хотя бы попробовали не оскорблять его, когда он здесь. Гарри сжимает челюсти. * — Они ненавидят меня, — говорит Драко. — Нет, — утверждает Невилл. Драко бросает на него один из тех взглядов, и Невилл вздыхает. — В основном, они не ненавидят. Драко смотрит на него другим взглядом, и Невилл хватает его за запястье и притягивает ближе. Драко сопротивляется больше для того, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, а не потому, что хочет, но со следующим рывком он позволяет своему парню притянуть себя ближе, и тот целует его в макушку. — Всё будет хорошо, дорогой, — говорит Невилл, — я заставил их пообещать быть милыми. Гарри был единственным, кто не обещал — Рон пытался сопротивляться, но Джинни снова напомнила ему о Фреде, — всё прошло лучше, чем Невилл ожидал. А Драко зарёкся тоже быть милым к остальным, но лишь попытаться быть таким с Гарри. Поэтому Невилл считает, что Гарри, как минимум, должен быть в состоянии защитить себя — он знает, что у его возлюбленного острый язык. — Дело не в этом, — говорит ему Драко, даже если в этом есть немного правды; сейчас война окончена, он устал бороться, устал злиться и постоянно защищаться. Малфой не хочет делать это в окружении друзей Невилла, даже если знает, что их агрессия, скорее всего, будет вполне заслуженной. — Тогда в чём? — мягко спрашивает Невилл. Иногда Драко не понимает, как они оказались в этих отношениях. Раньше он думал, что Невилл идиот, трус и абсолютно бесполезен, но во время войны, когда Невилл был единственным, с кем он мог поговорить, понял, что был совершенно не прав. Невилл видел его в самое худшее время, дрожащим, плачущим, бледным, испуганным и измученным, таким, каким Драко не хотел показываться ни перед кем. Тогда у него не было выбора, и Невилл сделал ситуацию более сносной. Не отличной, не хорошей, — в те времена об этом и речи не шло — но он заставил Драко захотеть дожить до конца войны и увидеть это своими глазами. И потом, уже после войны, они сидели вдвоём на полу в съёмной квартире Драко, потому что того выгнали из Мэнора, и напились в стельку. Драко поцеловал его, и он никогда прежде ни с кем такого не делал, но был уверен, что это был лучший поцелуй в мире, потому что ничего не могло быть приятнее. Конечно, он был не прав. Малфой понял это на следующем поцелуе, и на последовавшим за ним, потом они целовались на диване и Драко ни за что не хотел его отпускать. К счастью, Невилл ответил на его чувства взаимностью, и когда они поговорили об этом — после нескольких недель жарких поцелуев, тогда оба притворялись, что ничего особенного не происходило, — они начали встречаться. Встречаться. Драко никогда не думал, что ему так повезёт. — Я не… Я не хочу разочаровать тебя, — поясняет парень, раздражённый на самого себя за честность. Пребывание рядом с чёртовым гриффиндорцем сказывается на нём. Невилл целует его нос, затем уголок губ, и потом следует глубокий поцелуй в губы. — Этого не будет, — говорит он. — Даже если вы не поладите — я не разочаруюсь. Я просто прошу тебя попробовать. И Драко ненавидит себя за то, что так слаб по отношению к своему парню. Но он не может принимать мудрые решения, пока тот так его целует, поэтому тупо кивает. Невилл улыбается и берёт его за руку, ведя в Большой зал. Они направляются к столу восьмикурсников — и, на самом деле, в этом нет ничего нового, Драко всегда ест там, — но они проходят мимо мест, где сидят вернувшиеся слизеринцы, и идут прямо на территорию Гриффиндора. Драко не боится каких-то гриффиндорцев, совсем нет, но он действительно не хочет всё испортить. Он потратил достаточно времени в своей жизни, разрушая всё то хорошее, что у него было, просто потому что не знал, как правильно реагировать, и не хотел, чтобы здесь произошло то же самое. То, что есть между ним и Невиллом — Драко действительно не может понять, что другой парень нашёл в нём — слишком ценное, чтобы сдаться без борьбы. Драко не хочет разрушить это, оскорбляя друзей своего парня. — Малфой, — удивительно, но первой его приветствует Уизлетта. Впрочем, он спас одного из близнецов Уизли, и с тех пор Уизлетта кивает ему в коридорах, не совсем дружелюбно, но признательно. Он не ожидал, что она хорошо воспримет новости. Остальные из друзей Невилла бормочут приветствия следом за ней, за исключением Луны, которая довольно громко говорит «привет» и целует его в щёку. Все, кроме Поттера. Тот просто сердито сжимает челюсти, вообще отказываясь смотреть на Драко. Драко хочет отпустить колкость по этому поводу, хочет сказать что-то, что разозлит Поттера, но поспешно сдерживается. — Привет, — осторожно говорит Малфой вместо этого и позволяет Невиллу усадить его рядом с собой. Они сидят, прижавшись боками друг к другу, и Невилл немедленно собственнически обнимает Драко за талию. Челюсти Поттера в ответ на это сжимаются лишь сильнее. Никто ничего не говорит. * Несмотря на ужасную неловкость их первого совместного завтрака, Малфой продолжает приходить. Джинни заводит с ним разговор, поначалу откровенно натянутый и неудобный, но в течение нескольких недель это становится всё менее и менее напряженным, и в один ужасный момент Гарри осознаёт, что они ладят. Луна разговаривает с ним тоже, конечно, но Гарри знает, что Луна общается со всеми. Джинни в этом плане более жёсткая, пылкая и помнит всё, помнит, кто такой Малфой и что он натворил. Гарри думал, что она, из всех людей, займёт ту же позицию, что и он — полностью против идеи, что такой как Малфой встречается с одним из их лучших друзей. — Это чушь собачья, Уизлетта, — усмехается Малфой, и это, это, хуже всего! Малфой называет Джинни Уизлеттой, а она его придурком, и ни один из них не начинает ссориться из-за этого! Они не злятся, не достают палочки, не проклинают или, в конце концов, не бьют друг друга кулаками; на их лицах лишь выражение, похожее на привязанность. — Ты ошибаешься насчёт этого, точно так же, как ты ошибалась насчёт Войны сирен. Джинни закатывает глаза, небрежно обнимает Луну за талию и откидывается назад. — Неа. Холихедские Гарпии лучшая команда, и они заслуживали победу на чемпионате мира 1754-го. — Нет, не заслуживали, — Драко закатывает глаза. — Они играли ужасно, и… — Что вы говорили о Войне сирен? — спрашивает заинтересованная Гермиона. Гарри и Рон смотрят друг на друга: о нет. — Драко думает, что Война сирен 1856-го была полностью вызвана волшебниками, — говорит Джинни. — Так и было, — отвечает Малфой, высокомерно поднимая бровь. Невилл сидит рядом с ним, положив ладонь ему на бедро, глупо улыбается и целует его в висок. Щёки Малфоя слегка краснеют, он чуть поворачивает голову, позволяя Невиллу поцеловать его в губы. Это ещё одна вещь, которую Гарри ненавидит. Невилл продолжает касаться его и целовать так нежно, будто Малфой не делал ничего плохого. Словно он забыл всё их детство в Хогвартсе. — Министр магии убедил несколько сирен поднять восстание против их королевы, потому что беспорядки были ему на руку… — Сирены не послушные существа, которыми легко манипулировать, — говорит Гермиона, нахмурившись. — Вся их политическая система была заведомо несправедливой, они уже были недовольны королевой, даже до того, как Министр магии что-то сделал. И они с Малфоем вступают в трёхчасовую дискуссию о Войне сирен. Всё, о чём Гарри думает: «нет, только не ты». Поттер разочарованно вздыхает. * Поскольку восьмикурсники не поделены на дома — они больше не дети, сказала им Макгонагалл, и важно, особенно сейчас, после войны, чтобы они научились уживаться друг с другом, — Гарри не может отдохнуть от Малфоя даже в общей комнате. Когда Поттер приходит после того, как летал, выпуская пар, застаёт своих друзей, сидящих на диване в общей комнате, и это прекрасно, пока он не видит Малфоя на коленях Невилла. Невилл обнимает его за талию, положив подбородок на голову Малфоя, а сам Малфой прижимается щекой к плечу Невилла, его ресницы подрагивают, пока он спит. Гарри хмурится, раздумывая, не подняться ли ему прямо в общежитие, чтобы не смотреть на Малфоя, но нет. Парень не собирается позволять этому мерзавцу выгнать его из группы друзей. — Гарри, — приветливо говорит Луна, когда Гарри садится. — Как дела? — В порядке, — коротко говорит Гарри. Он смотрит, как Невилл рисует маленькие круги большим пальцем на бедре Малфоя, и узел в его груди затягивается сильнее. Юноша ненавидит это, ненавидит всей душой — он хочет, чтобы Малфой убрался отсюда. — Нет, — тихо произносит Невилл, и Гарри вздрагивает. Поттер поднимает взгляд на Невилла, на мгновение прекращая злиться, и тот качает головой. — Я знаю, что ты ненавидишь его, Гарри. И мне жаль, действительно жаль, я всё понимаю, но я люблю его. Люблю его. — Знаю, — оборонительно говорит Гарри. Парень не думает, что понимает; несмотря на свои короткие отношения с Джинни, он не думает, что был когда-либо влюблён. Поттер никогда не чувствовал себя так, как, кажется, чувствует себя Невилл — способным сделать для кого-то что угодно. Кроме Рона и Гермионы, конечно. Невилла, Джинни, Луны. Его друзей. Но не для кого-то, с кем он встречается. — Ты мог бы попробовать? Поладить с ним, — говорит Невилл. Его рука мягко и успокаивающе сжимает талию Малфоя, и Гарри ненавидит эту нежность тоже. — Он пытается. Это, по крайней мере, правда. Малфой ни разу не оскорбил Гарри за всё время, пока они с Невиллом встречаются. Первые несколько дней Гарри сжимал челюсти, вообще отказываясь разговаривать с ним, а затем пытался спровоцировать Малфоя на оскорбление, желая заставить Невилла осознать, каким ужасным человеком является Малфой. Это не сработало, но Гарри, по крайней мере, понравилось, как Малфой краснеет, когда злится, как сжимаются его челюсти и глаза сужаются, когда он смотрит на Гарри — очевидное доказательство, что тот не невинный ягнёнок, каким прикидывается. — Послушай, Нев, я просто… — юноша вздыхает, проводя рукой по волосам. — Он не… Мы не друзья. Мы ненавидим друг друга. — Мне всё равно, Гарри, — говорит Невилл. — Мне всё равно, что вы ненавидите друг друга, я не могу заставить тебя изменить чувства. Но мне не всё равно, что вы двое бросаетесь подлыми оскорблениями и затеваете ссору, когда находитесь в одной комнате. Гарри отводит глаза, смутившись, и встречает неодобрительный взгляд Гермионы. Поттер отворачивается от неё тоже. — Окей, — говорит он. — Я попробую. Невилл смотрит на него. — Попробую, — настаивает Гарри. — Спасибо, — говорит Невилл. * — Малфой, — Гарри приходится загонять Малфоя в угол в коридоре, чтобы остаться с ним наедине. Гарри пытается поговорить с ним уже несколько дней, но, похоже, что Малфой и Невилл теперь неразлучны. По какой-то причине от этого в груди Гарри что-то горит. Юноша не слишком задумывается об этом. — Что ты хочешь, Поттер? — спрашивает Малфой, выглядя раздражённым и чуть-чуть любопытным. Гарри борется с желанием ударить его — автоматическая реакция, возникающая всякий раз, когда Малфой открывает рот. — Я не доверяю тебе, — прямо заявляет Гарри. — И ты мне не нравишься. — Какая неожиданность, — фыркает Малфой себе под нос. — Заткнись, — огрызается Гарри на него. — Я говорю с тобой, потому что Невилл хочет, чтобы мы не ссорились друг с другом, и это может оказаться вообще невозможным, когда ты разговариваешь. — Ты что, хочешь, чтобы я молчал? — огрызается в ответ Малфой. — Как будто это не вызовет подозрений. В любом случае, почему бы тебе не заткнуться? — Я друг Невилла! — Я его парень! Они пристально смотрят друг на друга. — Я первым стал его другом, — говорит Гарри ему. Малфой, за неимением ничего лучшего, говорит: — Мы занимаемся сексом! — Фу, Малфой, я не хочу этого знать! — фыркает Гарри, его лицо пылает. — В нашем общежитии? Лицо Малфоя становится очень красным, и он показывает Гарри язык. — Ладно, ладно, ладно, — продолжает Гарри. — Очевидно, никто из нас не выиграет в этом, поэтому давай притворимся, что ладим. — Хорошо, — говорит Малфой. — Хорошо, — рявкает Гарри. Они пристально смотрят друг на друга. * * * — Вы двое какие-то тихие, — замечает Гермиона, устало переводя взгляд с Поттера на Драко. Последний сидит рядом с Невиллом на траве у Чёрного озера, и рука Невилла крепко обхватывает его за талию. Драко никогда бы не признался, но ему нравится, что Невилл касается его так часто. Это заставляет его чувствовать себя… желанным. И в безопасности тоже. Но, сказав это, он звучал бы как чёртов хаффлпаффец, поэтому он молчит. Поттер смотрит на Драко и сжимает челюсти, поэтому говорить должен Малфой: он не доверяет Поттеру, который испортит всё, открыв рот. — Неужели? — беспечно спрашивает Драко. — Да, — говорит Невилл, кладя подбородок на плечо Драко, и тот довольно вздыхает. Его спина прижата к груди Невилла, и он может чувствовать его дыхание; это успокаивает больше, чем что-либо ещё в мире. — Вы поссорились? Его интонации где-то между покорностью, неодобрением и разочарованием, и Драко не хочет, чтобы голос Невилла звучал так из-за него. — Нет, — говорит Драко. Технически это правда. — Правда, Гарри? Поттер пристально смотрит на него полсекунды, и потом заставляет себя расслабиться, откидываясь назад на локтях. — Да, Драко. Мы не ссоримся. На самом деле, сейчас мы друзья. Правда? И пинает Драко по ноге, немного сильнее, чем дружески. — Правда, — огрызается Драко, пристально смотря на него. Невилл немного хихикает и оставляет поцелуй на челюсти Драко, вынуждая его щёки краснеть. — Я рад, — беззаботно говорит он. Драко заставляет себя улыбнуться. * * * Поскольку «проблема Малфоя-Поттера» решена, Драко начинает больше ошиваться поблизости. Раньше Гарри думал, что он был всегда рядом, но сейчас он на самом деле всегда рядом. Невилл берёт его с собой по вечерам в паб, когда они идут в Хогсмид; они вместе едят; драккл его задери, Малфой спит в кровати Невилла! Гарри, возможно, действительно сходит с ума от этого. Честно, он не может получить и минуты передышки. Даже в половине третьего ночи, кажется. — Не можешь уснуть? — тихо спрашивает он, когда спускается в общую комнату, надеясь найти её пустой, но вместо этого видит Малфоя, свернувшегося калачиком на одном из диванов у камина. Тот одет по меньшей мере в три слоя одежды и на нём одеяло, хотя сейчас не так уж и холодно. Малфой на мгновение поднимает на него взгляд от книги. — Нет, — говорит Драко. Трёт глаза ладонью — рукава его худи слишком длинные, они спадают с его рук, заставляя Гарри чувствовать что-то — и вздыхает. — А ты? Гарри едва понимает о чём его спрашивают: — Что? Ох. Нет, я тоже не могу уснуть. На мгновение они замолкают, и хотя Гарри изначально планировал пойти на ночную прогулку, он садится на диван напротив Малфоя. — Кошмары? — Гарри не знает, почему спрашивает. Малфой поднимает на него взгляд — он выглядит ужасно с тёмными кругами под глазами и слишком бледной кожей — и затем пожимает плечами. — Не совсем. Я должен был уснуть, чтобы у меня были кошмары, — говорит парень. — А у тебя? — Нет, — врёт Гарри. Когда он проснулся, биение сердца отдавалось в ушах, ногти впились в кожу его ладоней, а дыхание было таким быстрым, он думал, что никогда не сможет взять это под контроль. Поттер даже не помнит, о чём был кошмар, — воспоминания развеялись вскоре после пробуждения — но он всё ещё чувствует слабые следы паники из-за этого и не думает, что сможет заснуть в скором времени. Юноша не знает, верит ли ему Малфой, но тот не спрашивает, а Гарри ничего не объясняет. Поттер рассматривает детали одежды Малфоя: худи, которое он носит, гриффиндорского красного цвета, что, скорее всего, означает, что оно принадлежит Невиллу; под ним Гарри может видеть светло-голубой джемпер; одеяло — тёмно-зелёное с маленькими вышитыми золотыми снитчами, толстое, с пушистой подкладкой внутри. — Мне всегда холодно. Гарри смотрит на Малфоя. — Что? — Одеяло, — поясняет Малфой, и слабый румянец покрывает его щёки. — Ты пялился. — Ох, — отвечает Гарри, и у него хватает приличия отвести взгляд. — Мне было просто… интересно. — Мне всегда холодно, — повторяет Малфой. — Это побочный эффект Круцио. — Ох, — повторяет Гарри. Он и представить себе не мог, что Малфой когда-либо подвергался проклятию Круцио, не говоря уж о том, что их было достаточно для долгосрочного ущерба. Парень знал, что Малфой шпионил для них; поначалу он совсем не верил в это — никто не озаботился тем, чтобы рассказать ему об этом до окончания войны, и после Поттер был вынужден пересмотреть все действия Малфоя. Он со временем смог смириться. В действительности это не особенно изменило его отношение к Малфою — потому что Малфой придурок. И только сейчас Гарри понимает, что на самом деле не задумывался над тем, через что пришлось проходить Малфою. Шпионить — значит рисковать своей жизнью ежедневно с целью добычи информации для них. Это значит добровольно возвращаться в свой дом, каждую минуту находиться рядом с Волдемортом и его Пожирателями смерти, потому что он верил, что мог быть полезен. Это значит быть и оставаться там, по доброй воле, каждый раз, когда случались ужасные вещи, каждый раз, когда кому-то причиняли боль. Даже если причиняли боль ему самому. Гарри, конечно, логически понимал это, но никогда на самом деле не рассматривал это с эмоциональной точки зрения. Сейчас юноша осознаёт, насколько это должно быть ужасно. — Прости, — говорит он. Малфой криво улыбается. — Думаю, едва ли это худшее. — Ага, — тихо соглашается Гарри и говорит: — Ведь есть кошмары. Малфой снова кривит губы. — Да. Они не разговаривают остаток ночи, но это достаточно комфортно, чтобы не покидать общую комнату, до тех пор, пока не настанет раннее утро и не взойдёт солнце, и Малфой не скажет, что ему нужно вернуться в кровать, чтобы у Невилла не было вопросов. Напоминание о том, что Драко проводит ночь в постели Невилла — потому что они встречаются — заставляет сердце Гарри делать странные вещи, которые тот не может до конца расшифровать. * * * — Где Малфой? — Гарри первым спрашивает, когда тот не приходит на завтрак вместе с Невиллом. — Вы расстались? Поттер не знает, что бы почувствовал, если бы Невилл сказал «да». Он думает, что, возможно, некоторую надежду, но не понимает почему. Гарри больше не ненавидит Малфоя — его компания вроде как приятна, на самом деле — но его сердце снова делает странные вещи. — Я думал, что ты больше не ненавидишь его, — говорит Невилл, приподняв бровь. — Не ненавижу, — говорит Гарри, понимая, что его голос звучит более оборонительно, чем он изначально хотел. Невилл слегка хмурится и качает головой. — Он пошёл к мадам Помфри. — Он заболел? — спрашивает Гермиона, и Гарри благодарен ей за это, потому что иначе он бы это сделал, и выглядел бы немного подозрительно. — Нет, — Невилл качает головой. — Он хочет стать колдомедиком и пошёл поговорить с ней насчёт Ж.А.Б.А. — О. Малфой хочет стать колдомедиком. Это заставляет что-то внутри Гарри опять делать странные вещи. Возможно, ему следует сходить к Мадам Помфри. * * * — Ты свинья, — говорит Малфой, невпечатлённый, когда замечает, что Гарри пялится на задницу хаффлпаффца. Парень на год младше их, на курсе Джинни, но Гарри не знает его имени. Щёки Гарри краснеют, и он пристально смотрит на Малфоя. — Заткнись, — говорит Поттер, закатывая глаза, в то время как Невилл рядом хихикает. Они идут по коридору в сторону квиддичного поля. Рон и Джинни уже там, они спорят о том, кто лучше — Холихедские гарпии или Пушки Педдл. — Невилл пялится на твою задницу всё время, и я не слышал, чтобы ты его называл свиньёй из-за этого. — Мне разрешено пялиться на его задницу, ведь мы встречаемся, — говорит Невилл и, в доказательство своих слов, протягивает руку и сжимает задницу Малфоя, отчего тот краснеет, а Гарри ощущает то странное чувство в груди снова. Ему это не нравится, ему действительно стоит сходить к Мадам Помфри. * * * Драко просыпается, и стук его сердца отдаётся где-то в горле. Снова. — Кошмар? — Невилл, конечно, замечает. Его голос сонный, и когда Драко смотрит на него, его глаза едва открыты. — Ага, — Малфой прочищает горло, садится и трёт глаза. — Я в порядке. Драко совсем не в порядке — у него кошмары три дня подряд, и хотя это, безусловно, не самое долгое время, когда они у него были, конкретно эти кошмары очень мучительные. Юноша совсем не высыпается, и это делает кошмары только хуже, из-за чего он спит ещё меньше, и так далее, поэтому чувствует себя несчастным. Также люди вокруг него становятся несчастными из-за его ужасного настроения. Невилл замолкает на мгновение, и когда Драко ложится обратно, он тут же крепко его обнимает за талию. — Всё будет хорошо, — говорит Лонгботтом ему, целуя в лоб. — Всё наладится. Драко кивает, обнимая Невилла за талию в ответ, и сжимает пальцами его рубашку. Он хочет верить в лучшее, очень хочет, но отсутствие сна заставляет чувствовать себя полностью беспомощным и безнадёжным, не говоря уже о том, что он также ужасно расстроен. Поэтому нет ничего удивительно в том, что на его глаза наворачиваются слёзы. Юноша всхлипывает и поднимает руку, чтобы гневно вытереть глаза, но это бесполезно. Он видит, как Невилл тянется за своей палочкой, слышит, как он накладывает заглушающие чары. — Не держи это в себе, — успокаивает тот, садясь и помогая Драко сесть рядом с ним. — Давай. Расскажи мне. — Я просто… я так зол, — говорит Малфой, и это выходит слабо, жалко, и он ненавидит это. Ненавидит всё это: кошмары, тот факт, что он, кажется, никогда не сможет нормально спать, войну, и то, что они были детьми. Ненавидит это, всё это, так сильно ненавидит. — Я не могу. Парень не выдерживает, начиная рыдать, достаточно громко, чтобы быть благодарным Невиллу за заглушающие чары. — Я знаю, — нежно бормочет Невилл. Он притягивает Драко ближе, усаживая к себе на колени, и так крепко обнимает, что они прижимаются друг к другу полностью. — Я знаю, что ты ненавидишь это, дорогой. Я знаю, что ты зол. Но ты можешь. Ты можешь справиться с этим. Я буду рядом с тобой. Драко плачет и обнимает за плечи. Юноша обхватывает ногами его талию и качает головой, которая покоится на плече Невилла. — Я не могу, — говорит он, и это разбивает сердце Невилла сильнее, чем что-либо ещё. — Я не хочу, чтобы мне продолжали сниться кошмары, с меня хватит, я не… я не могу видеть их снова, они сводят меня с ума… — Да, ты можешь, — настаивает Лонгботтом. — Ты можешь. И всё наладится. Это не будет длиться вечно. Я очень люблю тебя, дорогой, очень сильно. Ты самый удивительный человек, которого я встречал в своей жизни. — Я тоже люблю тебя, — тихо говорит Драко; он не из тех, кто говорит это часто или перед людьми, но он показывает это миллионами разных способов, каждый из которых заставляет Невилла любить его чуточку больше. Драко снова шмыгает носом, и Невилл слегка отстраняется, обхватывая лицо Драко ладонями и заставляя посмотреть на себя. Его глаза невероятного светло-серого цвета, они всегда чуть светлее, когда он плачет. — Стал бы я когда-нибудь врать тебе? — спрашивает он. Драко молча качает головой. — Да. Ты прав. Я бы так не поступил, — парень запечатляет лёгкий поцелуй в уголке губ Драко. — Послушай меня. Я обещаю, что тебе будет лучше. Ты не будешь чувствовать себя так всегда. Я обещаю. Клянусь своей жизнью, Драко Малфой. Лонгботтом может дать такое обещание, потому что, если всё само собой не наладится, он поможет. Ему неважно как, неважно, что придётся сделать, но он готов на что угодно, если из-за этого его парень будет чувствовать себя хоть чуточку лучше. Сделает что угодно. Прогонит ночные кошмары, если понадобится, вооружившись палочкой и держа руку Драко в своей. — Пока я тебе поверю, — Драко всхлипывает и снова прижимается щекой к плечу Невилла. — Но тебе лучше не лгать мне. Невилл слегка фыркает, целуя Драко в волосы. — Никогда, дорогой. И он не засыпает снова, но лежать в объятьях Невилла комфортно, безопасно и тепло. * * * — Ты выглядишь дерьмово, — говорит Гарри, приподняв бровь; он тут же прикусывает язык и благодарит Мерлина, что его никто не услышал. Его друзья подумали бы, что вся их «дружба» была обманом, и хотя это так — в основном, не полностью, сейчас уже нет — Гарри не хочет, чтобы они узнали об этом. — Ты определённо знаешь, как очаровать парня, Поттер, — Малфой закатывает глаза, и щёки Гарри горят. — Я не собираюсь очаровывать тебя, — говорит парень, его желудок сжимается, а голос звучит странно. Малфой бросает на него странный взгляд, и Гарри спешит продолжить. — Я говорю это лишь потому, что это правда. Ты вообще спал? — Не знал, что ты так заинтересован в моём здоровье, — продолжает Малфой, не давая Гарри шанса защититься. — Я плохо спал. Гарри открывает рот, когда к ним подходит Невилл; у Гарри сжимается что-то в животе, и он не понимает почему. — Привет, — Невилл улыбается, наклоняясь, чтобы поцеловать Малфоя в губы. Малфой целомудренно отвечает на поцелуй, и Невилл садится рядом с ним, кладя руку на его талию. Они сидят в библиотеке — готовятся к Ж.А.Б.А. — и Малфой и Гарри первыми пришли сюда. Малфой отправился в библиотеку пораньше, чтобы взять несколько нужных ему книг, и Гарри не нашёл ничего лучше, чем пойти вместе с ним. Хотя это ложь — он мог пойти вместе с Роном и Гермионой в общую комнату на некоторое время. Поттер решил поступить иначе. Он также решил не копаться очень глубоко в этом решении. — Привет, — бормочет Малфой, кладя голову на плечо Невилла, и это выглядит нежно, мило и уязвимо, и ни одна из этих характеристик раньше не ассоциировалась у Гарри с Малфоем. И это только для Невилла — только когда он смотрит на него, его глаза яркие и искренние, больше ни с кем он не выглядит таким. От этого в животе Гарри что-то сжимается сильнее. В последнее время он стал проводить больше времени с Малфоем вместе — большую часть времени в компании общих друзей, конечно, но также и наедине, в основном в общей комнате на рассвете, когда весь мир, кажется, замер и спит, кроме них — Гарри действительно думал, что это будет ужасно, но это совсем не так плохо. Малфой ужасно раздражает, конечно, и отвратительно то, как часто они с Невиллом целуются, обнимаются, касаются друг друга — и два — два — раза они забыли наложить заглушающие чары, и Гарри был в шаге от того, чтобы наложить на свои уши оглушающее заклинание, но он не… не ужасно плох. Он вроде как забавный. Иногда. И теперь он не бросается оскорблениями в Гарри, из-за этого тяжелее постоянно злиться на него. Они почти ладят. Вроде как. И каждый раз, когда Поттеру напоминают об отношениях Невилла и Малфоя — что происходит часто — в его груди словно что-то горит, но не потому что он ненавидит Малфоя. Он не чувствует себя так, как раньше: злость, боль и недоверие словно сжимались в тугой узел где-то в районе его горла каждый раз, когда он смотрел на Малфоя. Сейчас… Ну, сейчас всё иначе. Гарри не знает почему. — Всё в порядке? — спрашивает Невилл его, и Гарри понимает, что он надолго завис. Он заставляет себя кивнуть. Малфой засыпает на плече Невилла меньше чем за пять минут с тех пор, как тот пришёл. Малфой, который весь день был беспокойным, встревоженным и нервозным, положил голову на плечо своего парня максимум на три минуты и уснул. Его лицо расслаблено, никаких признаков почти постоянной складки между его бровями. Словно ничего плохого никогда не происходило с ним. Словно никакие кошмары не поджидают его. Гарри сглатывает. — Ты действительно не ненавидишь его? — тихо спрашивает Невилл, чтобы не разбудить Малфоя, и Гарри качает головой и снова сглатывает. — Нет, — говорит он, впервые понимая, насколько он может быть далеко от ненависти к Малфою. — Не ненавижу. * * * — Это звучит как ревность, — говорит Рон, после того, как Гарри описывает ему свои чувства. Он сидит на своей кровати в их общежитии — он, Гарри и Невилл делят эту комнату — и ест арахисовую пасту прямо из банки, Гарри не знает, как тот её достал. Он слушает Гарри с заинтересованным, даже весёлым выражением лица. Гарри корчит гримасу. — Нет, нет, послушай меня, приятель, — Рон закатывает глаза. — Я провёл большую часть своей жизни, завидуя и ревнуя. Я знаю, о чём говорю. А о чём ты говоришь? Это ревность до мозга костей. — Но почему? — раздражённо спрашивает Гарри, потому что хоть он и сам подозревал, что это ревность, он не хотел слышать об этом. — Я не… Это не имеет смысла! Невилл — мой друг! Я должен быть рад за него! — Ты не можешь просто заставить себя быть радостным за него, — Рон пожимает плечами. — Это не так просто. Гарри падает на кровать с несчастным видом. — Знаю. Но я не хочу быть плохим другом. Взгляд Рона смягчается, а веселье исчезает: — Ты не плохой друг. Гарри бросает на него взгляд. — Я почти уверен, что то, что я влюблён в парня моего друга, делает меня плохим другом. Рон закатывает глаза и качает головой. — Это не так. Послушай, это не идеально. Но ты никому не причиняешь вреда! Если бы ты подкатил к нему — это бы определённо сделало тебя плохим другом. Если бы ты пытался разлучить их, чтобы получить шанс, это бы тоже сделало тебя плохим другом. Рассказать Малфою о своих чувствах — мда, это сомнительно с моральной точки зрения, но всё же больше в серой зоне, в отличие от первых двух вариантов. Так вот, я о том, что ты не сделал ничего из этого! У тебя чувства к кому-то, и ты не можешь контролировать это, приятель. Пока ты не вмешиваешься в отношения Невилла, это никого не касается. — Хорошо, — неуверенно говорит Гарри. * * * — Привет, — Поттер замирает, когда входит в общежитие и видит Драко, лежащего на кровати Невилла и делающего домашнюю работу, а Невилл читает книгу по гербологии, положив голову на его поясницу. — М-м, — неловко говорит Поттер, оглядываясь, словно он предпочёл бы быть где угодно, но не здесь. — Я, э-э… Я пойду. — Ты не должен, — Драко хмурится. — Это твоя комната. И, в любом случае, ты не шумишь. Ты можешь вздремнуть или сделать то, что хотел. Поттер кивает, но ещё несколько минут неловко стоит в дверях. Драко пристально смотрит на него, пока ему не надоедает, и открывает рот, чтобы сказать Поттеру сделать что-нибудь, но поражённо замолкает. Солнечный свет бьёт Поттеру в лицо, и Драко шокирован тем, что его первой мыслью было: «вау». Поттер — ну, красивый. Он на самом деле не привлекает Драко или что-то в этом роде, но он никогда толком не смотрел на лицо Поттера без желания ударить его. — Что? — спрашивает Поттер, и Драко чувствует, как его щёки горят. — Ничего, — бормочет он, отводя взгляд и возвращаясь к своей книге. Мерлин, Блейз бы бесконечно смеялся над ним и был бы прав. У Драко есть парень, которого он любит больше всего на свете. Это не значит, что Малфой не замечает, насколько кто-нибудь может быть привлекательным — особенно с учётом того, что его буквально воспитывали на том, чтобы судить о людях по тому, как они выглядят. Он старается больше этого не делать, но иногда это происходит автоматически: замечать всё от одежды до украшений, или как люди подчёркивают свои брови, всё, что может сказать ему о том, насколько они богаты и, следовательно, важны, по мнению его родителей. Но Поттер? Это странно. Он — друг Невилла, и, в конце концов, он — Поттер! Драко подчёркнуто демонстративно не поднимает взгляд, пока Невилл не щипает его за бедро. Драко поворачивает голову и смотрит на него, Невилл глядит в ответ понимающе, и от этого Драко краснеет ещё больше. — Я, э-э, пойду, — снова говорит Поттер и выскальзывает за дверь. Драко со стоном зарывается лицом в подушку, в то время как Невилл смеётся. — Ты думаешь, что он горяч, — утверждает Лонгботтом, его голос полон веселья. — Нет, это не так! — говорит Драко с горящими щеками, отказываясь посмотреть на своего парня. — Да-да! — Невилл смеётся. — Ты определённо, сто процентов, так думаешь. Ты думаешь, что Гарри горяч. — Нет, — настаивает Драко, наконец, подняв взгляд. Он поворачивается на спину и смотрит в потолок, пока Невилл меняет положение, устраиваясь подбородком на животе Драко, и смотрит на него снизу с усмешкой. — Я просто… Я не обращал внимания на его лицо. Невилл смеётся снова, и Драко слегка надувает губы, хлопая его по плечу. — Заткнись, — говорит Малфой. — Ты не злишься или что-то в этом роде? Втайне он испытывает невероятное облегчение от того, что Невилл такой: то, что он находит других людей привлекательными, ничего не значит, а Невилл знает его слишком хорошо, чтобы не заметить того, что Драко кого-то оценивает. Если бы он злился из-за этого каждый раз, у них была бы проблема. — Неа, — говорит Невилл, качая головой с дерзкой улыбкой. — Это ничего не значит. Плюс, я знаю, что только я могу сделать это, — парень нежно целует Драко в живот, поверх рубашки. — Или это, — прокладывает дорожку из поцелуев вверх по рёбрам и груди. — Или это, — он целует шею Драко, его челюсть, везде, кроме губ, пока Драко практически не начинает дрожать, крепко обхватывая руками его за плечи и нажимая на лопатки. — Поцелуй меня, — выдыхает он. Невилл улыбается и подчиняется, на этот раз глубоко целуя парня в губы. Драко обхватывает ногами его талию, не планируя прекращать поцелуи ещё очень, очень долго. * * * — Вы, по крайней мере, одеты, — говорит Рон, когда Невилл и Драко заходят в общую комнату. Их одежда в беспорядке, волосы растрёпаны, а щёки Драко пунцовые. Не нужно много усилий, чтобы догадаться, чем они занимались. — Сейчас четыре часа дня, вы, животные, — упрекает Гермиона, ухмыляясь. — Заткнись, — дружелюбно советует Невилл ей, садясь на диван. Юноша обхватывает пальцами запястье Драко и тянет его к себе на колени, осыпая поцелуями его щёку и челюсть с обожанием в глазах. Он любит своего парня, больше, чем он когда-либо считал возможным, и его нельзя винить, если иногда они немного увлекаются. Они молоды, в конце концов, не так ли? — По крайней мере, в этот раз нам не пришлось слышать это, — Рон пожимает плечами. Невилл с любопытством поднимает взгляд и чувствует, как Драко напрягается на его коленях. — Вы… когда вы слышали? — подавленно спрашивает Малфой. — Пару недель назад, — неловко отвечает ему Гарри. Он прямо не смотрит на Драко, что… интересно, на самом деле. Невилл никогда не замечал, что Гарри был особенно застенчив в разговорах о сексе, но прямо сейчас тот отводит взгляд со странным выражением лица. — Вы забыли заглушающие заклинания. Невилл фыркает, и Драко хлопает его по груди, заставляя разразиться беспомощным смехом. — Это не смешно, — слабо огрызается Драко, его щёки горят. — Немного, — говорит Невилл с усмешкой. — Помнишь ту ночь? Ты произнёс мне длинную речь о приватности и приличиях и сказал, что теперь будешь накладывать заглушающие заклинания сам, лишь потому, что мои однажды не сработали. — Да, ну, я забыл, — раздражённо шипит Драко. — Просто ты связал меня, я… — его щёки становятся невероятно тёмного оттенка красного, и румянец разливается сильнее, доходя до шеи и кончиков ушей. — Я забыл. Невилл смеётся снова, но успокаивающе выводит круги на бедре своего парня, где покоится его рука. Он очень хорошо помнит, что после связал руки Драко, а затем последовал потрясающий секс. Лонгботтом чуть сдвигается и меняет ход своих мыслей, пока это не стало очевидно. — Я знаю, дорогой, — говорит он, оставляя целомудренный поцелуй на губах своего парня. Драко практически тает от этого обращения, и Невилл, улыбаясь, утыкается лицом в его плечо. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — говорит Драко, улыбаясь, совершенно отвлечённый. Малфой настолько в этом растворился, что не замечает, как Гарри морщится и отводит взгляд. — Отвратительно, — весело говорит Рон, бросая в них подушку. — Пожалуйста, остановитесь. Невилл закатывает глаза, фыркая, и улыбается, крепче обнимая Драко за талию. — Хорошо, — он закатывает глаза. — Больше не будем. Тогда чем ты хотел заняться? — Гермиона сказала, что она может научить нас играть в покер, — отвечает Рон. — Но у нас нет колоды карт. — У меня есть, — говорит Невилл. Это была одна из вещей, которые он купил, когда они с Драко впервые пошли в магловский супермаркет вместе. — Они в моём сундуке. — Я принесу, — пожимая плечами, предлагает Гарри. — Пойду с тобой, — говорит Невилл. — Не помню, где именно они лежат. — Хорошо, — Гарри кивает, и Невилл похлопывает Драко по бедру. Драко надувает губы, но слезает с его колен, Невилл улыбается и целует его в щёку, прежде чем встать. Они с Гарри молча поднимаются по лестнице, и когда они добираются до общежития, Невилл начинает рыться в своём сундуке. — Они должны быть где-то здесь, — говорит он, чуть хмурясь. Честно говоря, сейчас в его сундуке полный беспорядок, он собирался прибраться, но всё никак не доходили руки. — Давай помогу, — предлагает Гарри. Они роются в сундуке, и спустя пару минут лицо Гарри становится более сосредоточенным. — Думаю, я на-… — Поттер вытаскивает руку, но вместо колоды карт он обнаруживает, что держит маленькую чёрную коробочку. Они оба замирают. Вот дерьмо. — Эм-м… — прежде, чем Невилл успевает что-либо сказать, Гарри открывает коробочку: в ней находится обручальное кольцо с сияющим бриллиантом, переливающемся в лучах солнечного света, проникающего через окно. — Что это? — спрашивает Гарри, по-смешному паникуя. — Ничего, — быстро говорит Невилл, захлопывая коробочку и забирая её у Гарри, и запихивает её на дно сундука. Гарри бросает на него взгляд — до жути похожий на взгляд Драко, хотя и не такой пугающий, — и Невилл вздыхает, осторожно потирая лицо. — Обручальное кольцо. — Я это понял, — говорит Гарри. — Для Малфоя? — Ещё не можешь называть его Драко, да? — Невилл печально вздыхает. — Да, Гарри. Для Драко. Я хочу выйти за него замуж. — Я… почему ты не сказал нам? — спрашивает Гарри. Он моргает, озадаченный, и если Невилл не ошибается, он очень обижен. — Или мне? Невилл садится. — Ну, ты ненавидел его. Я… у меня не было плана раньше. Мы встречаемся только шесть месяцев, и мы молоды, очень молоды. Шесть месяцев едва ли что-то значат, но то, как долго Невилл хотел держать Драко за руку, нежно целовать его, заставлять чувствовать себя в безопасности, тепле и любви, значит очень многое. — Тогда зачем? — спрашивает Гарри немного отчаянно. — Ты не должен делать это. Вам всего восемнадцать. — Я знаю, но Мерлин, — Невилл выдыхает. — Послушай, Гарри, ты когда-нибудь был влюблён? Я не имею в виду просто влюблённость, а что-то, когда ты уверен, что это реально, то, что ты хочешь на всю оставшуюся жизнь? Гарри молча качает головой. — Я чувствую это. С Драко. Я хочу провести с ним остаток своей жизни, неважно замужем или нет. Мы учимся последний год в Хогвартсе, и никто не знает, что ждёт нас после. Мерлин, я даже не знаю, что хочу после, но в чём я точно уверен — я хочу его. Быть с ним всю оставшуюся жизнь. Они оба замолкают на мгновение, и потом Гарри говорит: — Ты сказал, что у тебя не было плана. Значит, теперь он у тебя есть? Невилл кивает. — Вроде того. Я думаю, что осуществлю его, когда мы будем далеко отсюда. Лонгботтом действительно не планировал этого. Они с Драко так много раз просто лежали в кровати вместе, взявшись за руки, или Драко был погружён в книгу, сжимая руку Невилла, и он… он так сильно хотел сказать ему. Всё это — как сильно он его любит, как думает, что не сможет дышать без него. Как ему необходимо, чтобы Драко был рядом всегда. Невилл не думает, что сможет дальше сдерживаться, особенно если они с Драко вернутся в их квартиру. — Ох, — говорит Гарри. В его голосе слышно разочарование. Он чувствует себя раненым или словно его ударили. — Я… поздравляю. Невилл хмурится. — Я люблю его, Гарри. — Нет, я понял, — произносит Гарри, в этот раз более уверенно. Он, наконец, смотрит на Невилла. — Я счастлив за тебя, Нев. Надеюсь, что он скажет «да». Невилл надеется на это тоже. * * * — Какие планы на зимние каникулы? — спрашивает Гермиона. — Мы с Роном остаёмся, — говорит Джинни. Она сильно сосредоточена, играя в шахматы с братом и сидя за одним из столов в Большом зале. — Фред и Джордж берут наших родителей в экзотическое путешествие на Карибы, Чарли остаётся в Румынии, а Билл и Флёр собираются навестить его. Перси… Ну, я не знаю, что он собирается делать, он не приглашал нас. — Я тоже остаюсь, — говорит Луна. — Папа проведёт Рождество с моей мамой в этом году, а я не могу навестить её так скоро, это принесёт мне неудачу. — Мы с Драко возвращаемся домой, — говорит Невилл. На этот раз Драко не сидит рядом с ним — он сидит невдалеке, разговаривая с Паркинсон и Забини, они увлечены беседой. — Я почти уверен, что наши растения к этому моменту уже погибли, но Драко хочет проверить их. После их формального начала отношений прошло менее месяца, когда Невилл переехал в квартиру Драко. Его бабушка практически выдворила его из дома, говоря, что ему надо «пожить немного», и он уже проводил большую часть времени там, так что, в любом случае, они решили сделать это официальным. Купили пару растений и даже раздумывали над покупкой шишуги, прежде чем решили, что стоит, вероятно, подождать до окончания Хогвартса. Невилл знал, что некому будет поливать их растения, пока они в Хогвартсе, но Драко был так воодушевлён, что у него не хватило духу сказать, что не было смысла в покупке растений. — Растения? — спрашивает Гарри странно высоким голосом. — У вас есть растения? — Ага, — Невилл кивает. — Вы живёте вместе. — Ага. — Вместе? — Да, Гарри, — говорит Невилл, чуть хмурясь. Он вёл себя странно с тех пор, как нашёл обручальное кольцо, но, к счастью, больше ничего не сказал на эту тему. — А что? — Ничего, — быстро отвечает Гарри. — Просто… ну, вы не можете уехать! — Нет? — Нет! Потому что, ну… ну, это первое Рождество с войны, и… и мы должны провести его вместе. Все мы, вместе. Верно, ребята? — Верно, — вынужденно говорит Рон, после того, как мгновение странно смотрит на Гарри. Он переводит взгляд на Невилла. — Верно. Мы должны это сделать! Обмен подарками и прочая ерунда! — Это могло бы быть весело, — задумчиво произносит Луна, подняв взгляд от своей магловской раскраски. — Я обожаю Тайного Санту! — восклицает Гермиона. — Точно! — говорит Гарри. — Точно! Поэтому вы должны остаться. Вы останетесь, верно, Нев? Все выжидающе поворачиваются к нему, и Невилл пожимает плечами и хмурится. — Конечно, я поговорю с Драко об этом. — Хорошо, — говорит Гарри с некоторым облегчением. — Это хорошо. * * * — Остаться здесь? — непонимающе спрашивает Драко, когда они вместе лежат в кровати той ночью. — Зачем? — Не знаю, — честно говорит Невилл, нежно водя пальцами вверх-вниз по спине Драко. — Похоже, что это было важно для Гарри, поэтому я чувствую, что мы должны сделать это. Он мой друг. — Я знаю, — мягко говорит Драко. Парень прикусывает нижнюю губу. — Но… как же наши растения? Невилл тихо фыркает. — Дорогой, я думаю, что они уже погибли. Мы не поливали их с сентября. Драко надувает губы. — Отлично. Но когда мы вернёмся домой, мы купим новые растения. — Я куплю тебе все растения, которые ты захочешь, — Невилл обещает ему, целуя в кончик носа. Драко мурчит, довольный. * * * — Хорошо, хорошо, — говорит Гарри. — Можем начинать. Кто хочет быть первым? — Я! — восклицает Луна, нетерпеливо поднимая руку. На ней золотисто-голубой джемпер Уизли: как только Джинни рассказала об их планах, миссис Уизли стала вязать свитеры Уизли для каждого из них, даже для Малфоя. — У меня подарок для Рона. Счастливого Рождества, Рон! Девушка протягивает ему весело обернутый свёрток, и лицо его сияет, когда он обнимает её. — Спасибо, Луна, — вежливо говорит Рон. — Открой это, — воодушевлённо предлагает Луна, и Рон выполняет её просьбу. Внутри оказывается картина, на ней изображены они всемером. — Луна, это… это великолепно, — ошеломлённо произносит Рон. — Спасибо, — говорит довольная Луна. — Я рада, что тебе понравилось. Ты следующий. Рон аккуратно откладывает картину в сторону и берёт свой собственный пакет. Они обмениваются подарками: Рон-Гермиона, Гермиона-Луна, потом Гарри начинает снова, потому что Луна уже отдала свой подарок, и получается Гарри-Джинни, Джинни-Невилл и, наконец, Невилл-Драко. — В этом году я купил что-то немного… авантюрное, — нервно говорит Невилл. Джинни морщит нос. — Если это секс-игрушка, не дари это при нас, мы не хотим знать. — Это не секс-игрушка, — говорит Невилл, и Гарри понимает, что произойдёт, буквально в ту же секунду. — Нев, подожди… — настойчиво начинает он, но это не останавливает Невилла. Невилл опускается на одно колено. Драко замирает и становится очень-очень тихим. — Драко Малфой, — Невилл открывает маленькую чёрную коробочку. — Ты выйдешь за меня? Гарри не дышит. Рот Гермионы приоткрыт, как и у Рона и Джинни. Луна лишь выглядит довольной и чуть удивлённой таким развитием событий. — Я… — Драко сглатывает. — Да. Да, Невилл. И потом Невилл встаёт, заключает его в объятья, смеётся и целует всё его лицо. Драко тоже смеётся, обвивает руками шею Невилла и головокружительно целует его. Их друзья хлопают, поздравляют их, а Гарри не может вымолвить и слова. Женятся. Они собираются пожениться. * * * — Ты выпал мне. Гарри стоит в стороне, у окна, с тех пор, как началось празднование. Он не в очень-то жизнерадостном настроении. — Что? — спрашивает Поттер, глядя на Драко. — Тайный Санта, — говорит Драко ему. — Ты у меня. Парень достаёт что-то из кармана и нервно передаёт это Гарри. Подарок маленький, и Гарри быстро распаковывает его и открывает — это амулет в виде дракона. — Выглядит просто, знаю, — бормочет Драко. — Но я зачаровал его. Если это сработает так, как задумано, то прогонит ночные кошмары. Я знаю, что ты не можешь часто принимать зелье сна без сноведений, и я не… Я не знаю, работает ли это как надо, но… ну, ты можешь повесить его над своей кроватью, понимаешь? Или на спинку кровати или где-то ещё, и, надеюсь, это… — он слегка усмехается, заламывая руки. — Я надеюсь, что это сработает. — Я… — Гарри не знает, что сказать. — Спасибо, Малфой. Это… Это потрясающе. Драко кивает и уходит, нервно оглянувшись на Гарри. — Знаю, что сначала мы притворялись, Поттер, но… — Драко колеблется. — Это не будет проблемой, верно? Ты не… ты не ненавидишь меня больше? Он краснеет и улыбается как ребёнок, а обручальное кольцо сияет на его пальце. — Нет, не ненавижу, — говорит Гарри, улыбаясь, и эта улыбка кажется пустой. — Драко. Драко улыбается. — Гарри.