Порванные струны

      Переполненный клуб братьев Хайтани кипит ночной жизнью. Разогретые тела двигаются под ритм популярной английской песни, раскачивая танцпол своими энергичные движениями. А жадные взгляды взрослых мужчин, проходятся по каждой из них, едва сдерживая возбуждение, пока кто-то толкает наркотики в жалких попытках скрыть это. Хайтани не терпят нарушения правил. А употребление незаконных веществ в их клубе строго запрещено. Одного всё же связывают, и пока тот кричит от возмущения, выводят наружу и швыряют словно какую-то игрушку. Выбрасывают без всяких колебаний, предварительно нашептав пару слов на ухо.       Больше не сунется сюда — мелькает мысль в голове, а рука тянется к неприлично дорогому вину, подносит к ярко накрашенным губам и блаженно опустошает бокал.       Ироничная усмешка красит невинное девичье лицо, выражает все её грязные мысли и насмешку. Каждый второй здесь — наркоторговец в лучшем случае, притаившийся убийца, выслеживающий свою жертву в худшем. Не умеешь скрываться — выметайся, Хайтани, проблемы не нужны.       Следующий напиток кажется крепче и дороже, разливается по всему телу, опьяняет мысли и кружит голову. Принуждает забыться, упустить свою жертву из вида, но спокойно сделать очередной глоток. Не заботит какой это по счёту бокал, не заботит важность задания, которое ей поручили. Алкоголь действует удивительно быстро; она даже не успевает полностью расслабиться, как чувствует вонючий запах спирта и обмякшие конечности.       Будет тяжело.       Тяжело направиться к нему, не шатаясь всем телом. Тяжело сесть ему на уши и контролировать свою речь, пропитанную наглой ложью. Тяжело выдавить из себя искреннюю улыбку, словно она действительно видит в его самодовольной морде нечто удивительное для себя. Тяжело завести его в одну из приватных комнат и терпеть грязные прикосновение отвратительно липких рук на каждом открытом участке своей кожи. Но совсем не тяжело достать прекрасный нож, сверкнувший в свете луны, единственным источником света в темной комнате, и всадить его в глотку отвратительного ублюдка предателя.       Этому телу было предназначено умереть, и она не имеет к этому отношения. В тот миг, когда осмелился пойти на предательство, наивно полагая, что никто не узнает, своими же руками передав лишнюю информацию их врагам. Когда после этого вернулся к Майки, словно ничего не произошло и осмелился посмотреть ему в глаза. Посмотреть в глаза жутко улыбающегося Харучиё, целой стеной стоящего за Сано и в полной готовности уничтожить его на месте, стереть в порошок. Она сделала лишь то, что неизбежно должно было случился. Стала его конечной станцией, к которой он так стремительно приблизился. Бонтен не терпит предателей.       Чужая кровь окрашивает её пальцы, а тело замертво валиться на кровать. На его лице застыл немой ужас, но глаза больше не выражают никаких эмоций. Жизнь оборвалась из-за его собственной глупости и она наивно полагает, что не имеет к этому никакого отношения. Словно это не она собственноручно убила его, а лишь оказалась втянута в очередное мясо. Оттирает остатки его крови с острия об его белоснежную рубашку, моментально окрасившейся в алый.       Работа выполнена.       Она снова справляется, и на полных порах готова покинуть столь отвратительную комнату для грязного уединения, но руки снова тянутся к телу. К пустым карманам темных брюк, испачканной рубашки и дорогого пиджака. Догадка подтверждается лишь когда её руки стягивают с него брюки, тянуться к паху и наконец находят нужный предмет.       И как он собирался развлекаться со мной — с этим в белье?       Плевать. Сейчас она думает лишь об очередном бокале с крепким напитком, способным заглушить её скуку и окрасить этот вечер яркими красками. Единственное развлечение, способ расслабиться, ничего другого она себе не позволит. Ни наркотики, что так часто сопровождали её в этом прогнившем мире, ни никотин, от которого уже воротит. Каждый второй с проклятой сигаретой во рту, приелось. Приходиться глубоко душить в себе желание и направиться к выходу.       Дверь открывается с характерным, но приглушенным громкой музыкой на первом этаже, скрипом. Народ продолжает веселье, вовсе не подозревая о трупе на втором этаже. Хотелось бы ей взглянуть на выражение лица того, кто обнаружит тело. Смех так и лезет наружу от представленной картины перед глазами, но она лишь молча направляется к одной единственной двери на третьем этаже.             — Быстро ты справилась, Мариа. Совсем не меняешься даже спустя столько лет.             Его голос совсем не меняется, столь знакомые нотки иронии, насмешки и пренебрежения не являются для неё чем-то новым. Старший Хайтани, имеющий наглость смотреть на неё вот так надменно и сидеть на своём кресле пока она стоит, невероятно раздражает. До хруста костей, до желания воткнуть спрятанное лезвие в это наглое лицо. Она злиться, беситься и хочет поскорее убраться отсюда, но единственное что она сделает — выдавит из себя невинную улыбку и продолжит играть роль.             — Не могу же я оплошать, когда сам Бонтен нуждается во мне. — врёт она нагло, умело и бессовестно. Бонтен не имеет для неё значения, ей плевать на всё кроме условий, которые они могут ей предоставить.             — Предатели всегда будут красить наши ряды, но пока есть такие, как ты — прекрасные убийцы, нам не о чём переживать. Жизнь действительно приводит нас к тебе — нотки наигранного сочувствия звучат в его отвратительном голосе, но фиолетовые глаза сразу выдают его истинные эмоции.             Животное.       — Но я не убийца, господин Ран — она не смеет опускать уголки губ, скрывая сжатые руки в кармане своей шикарной чёрной накидки. Смотрит прямо, скользит по его глазам, излучающим немую угрозу — Вы, кажется, забываете кто стоит перед вами.             — Забываю, кто стоит передо мной? — медленно поднимается со своего насиженного места и приближается к ней, словно зверь. Она знает, чувствует его жалкие попытки запугать её, словно беспомощную жертву. — Я прекрасно помню, что передо мной стоит очень опытный шпион. Интересно, чем тебя снабжает Коконой, раз ты до сих пор не числишься в рядах предателей, м?             Голос теряет былую вежливость, приобретая грубые нотки, разбирается словарно стекло, которое крепко вонзиться в её мягкую кожу и оставит за собой множество ран. Хлынет кровь, которую он так жаждет увидеть на её теле.             — Вы раните меня своими словами, господин Ран. Разве могу я пойти против главы самого Бонтена? — его глаза внимательно взирают на неё, приближаясь вплотную. На лице больше нет и намёка на прежнюю улыбку. Между ними жалкие несколько сантиметров, и она уже могла бы проткнуть ему сердце даже глазом не моргнув.             Не можешь, беспощадно шепчет внутренний голос, будто мало ей Хайтани, стоящий над душой. Он смотрит долго, внимательно, будто ждёт когда она облажается и он наконец сможет спокойно пристрелить её за предательство, за наглость да за что угодно. Но вместо этого она лишь продолжает давить улыбку и строить невинное лицо. Словно действительно не понимает о чём он говорит.       — Ран, ты снова за своё? — чей-то приятный голос прерывает их гляделки и вынуждает повернуться в его сторону.             Какучо. Интересная фигура, они никогда не работали вместе, но он играет свою роль в Бонтене. За его спиной, подозрительно щурясь на них, стоит Коконой Хаджиме. Они знакомы давно, познакомились задолго до основания Бонтена. Именно Коконой переманил её работать с ними, используя свои манипуляции, но её это мало волнует, пока он держит своё слово. Продолжает делать вид, что действительно уважает её, словно не он при первом же провале способен вышвырнет её из этой жизни. Пока она полезна им, её не тронут.       Ран равнодушно ведёт плечами, теряет былой запал и возвращается на своё излюбленное место. Хочет показать, кто правит этой территорией и выставить границы. Словно пытается принизить каждого, кто находиться в кабинете, но его товарищи лишь усаживаются на просторном диване, призывая её сесть напротив. Сдерживает внутренний запал ненависти и выполняет просьбу, а руки сразу тянуться к бутылке коньяка. Легкими движениями наполняя бокал, ей хочется поскорее влить в себя очередную порцию спирта. Плевать на то, что она держится на последней нитке трезвого ума, что в любой момент может потерять контроль над ситуацией во вражеской территории. Иначе она себя здесь не ощущает.       — Не пора бы выпустить алкоголь из рук? — недовольство так и сочиться из уст Хаджиме.       Его глаза смотрят на неё с немым укором, а неестественно ровная спина выдает всё напряжение. Она знает, как он не любит её беспечное отношение во время заданий, потому что не уверен в ней даже спустя столько лет. Думает, что она может провалиться и принести Бонтену лишние проблемы, а разгребать придётся именно ему.             — Думаю, я имею право на полноценный отдых — медленно потягивает крепкий коньяк, с наслаждением прикрывая глаза.              Мне крышка. — думает она о последствии своего распития, но мысль быстро пропадает, а губы снова припадают к бокалу.       — Нам есть о чём поговорить с тобой, и, желательно для тебя же, на трезвую голову. — Хитто не собирается наблюдать со стороны, вмешивается в их разговор и нарочно выделяет последние слова.             — Я абсолютно трезвая.             — Ты пьёшь с тех пор, как пришла сюда и утверждаешь, что абсолютно трезвая? — она видит как его бровь приподнимается, а лицо приобретает ироничный оскал. Коконой действительно злиться на неё, но она лишь кивает головой, не в силах удержать свой язык.              — Кажется ты хорошо пополнила счёт нашего клуба, дорогая Мариа — с явной насмешкой проговорил Хайтани, наблюдая за тем, как она всё же оставляет пустой бокал на столе и больше не тянется за добавкой.       Внутри всё пылает от раздражения, но она готова выслушать каждого из них. Готова молча наблюдать за хитрым Коко, который анализирует каждое её движение. Наблюдать за Хитто, сидящим рядом с и также не отрывающим от неё свой взгляд, в котором она видит укор. Представшая перед ними картина, минута её слабости, воспроизвела на них плохое впечатление. На Рана, который был готов убить её минутами ранее, смотреть тошно.       — Тебе начислят сумму за сегодняшнюю работу, но перед этим у нас есть к тебе предложение. Очень выгодное для обеих сторон — наблюдая за тем, как она откидывается на спинку, но продолжает внимательно смотреть на него, Коконой делает первый ход.       — Я вся во внимании.       — Мы хотим, чтобы ты пополнила ряды постоянных членов Бонтена.       То есть, вступить в это пекло окончательно и без возможности вернуться назад. Единственный шанс уйти — умереть, как тот кого она убила сегодня. Жестоко и без единой жалости обошлась с ним, как с мусором. Глазом не повела от застывшего на его лице ужаса, прикрыла за собой дверь и оставила его тело там, словно ничего не произошло.       Бонтен не терпит предателей, а шпион не может быть верным. Шпион не может быть предан лишь одному, такие как она не служат верой и правдой. Они бессовестно лгут глядя прямо в глаза, отыгрывают любые эмоции на лице, играют роль, а после тихо устраняют за сценой. Убивают медленно, безжалостно и без сомнений.       — Ты будешь находиться под нашим крылом, с гарантией полной безопасности. Получать в три раза больше, чем сейчас и иметь возможность обращаться к нам с любой разумной просьбой.       — Взамен?       — Взамен мы просим лишь твоей верности. Наше сотрудничество пока ограничивается лишь мелкими устранениями предателей, но нам этого мало. Нам нужен опытный шпион, о котором пока мало кто знает в нашем мире. Ты идеально попадаешь под все эти критерии.       Верность. Ничего не стоит согласиться с ними для вида, а после следовать лишь своему плану, но Бонтен такую роскошь не позволит. Будет следовать за ней по пятам, пока не подловит на предательстве и не пустит пулю в лоб. Верность слишком большая роскошь для таких, как они, для тех кого она терпеть не может. Бонтен мнят о себе слишком много, ставят себя выше других, именуя себя королями. То, что это является правдой, злит Мари ещё больше.       — Мне нужно время, прежде чем дать ответ.       Ей нужно время, чтобы подумать в трезвом уме. Алкоголь прокрался слишком далеко, она не держит ситуацию в свои руках, если откроет рот сейчас — сейчас.       — У тебя целая ночь в запасе, больше времени мы предоставить не можем — строго говорит Коконой, поднимаясь вслед за ней. Стоит двери закрыться с глухим стуком, оставляя Хайтани наедине с Хитто, Мариан поворачивается к нему с лукавой улыбкой на лице. Её щеки пылают от большого количества выпитого алкоголя, а ноги едва сохраняют стойкость. Кажется она действительно могла бы хорошо пополнить счёт этого проклятого клуба, но:       — Коко — она нарочно сладко тянет его имя, и с наслаждением подмечает едва уловимые искры удивления в его глазах. — Будь добр, аннулируй мой счёт в баре за сегодняшний вечер.       — Урежу сумму с сегодняшней выручки.       — Какой ты жестокий. — с наигранной обидной в голосе, и фальшивой улыбкой, спускается вслед за ним. Молчит пока они не доходят к самому выходу, а после с настоящим наслаждением нарушает его покой — Кажется я забыла кое-что отдать вам?       Его лицо меняется вмиг. Она видит, как его глаза тут же приобретают мрачный оттенок, указывая на его ярость. Видит, как он едва сдерживается, чтобы не вцепиться ей в неё мёртвой хваткой и задушить к чертям. Хаджиме ненавидит, когда ему что-то не договаривают и она это знает. Знает и пользуется, с немым удовольствием наблюдая за тем, что он ничего не может ей сделать.       — Ну, Коко. — рука находит нужный предмет в карманах накидки и тянется к нему, позволяя увидеть миниатюрную флешку. — Мы ведь не оставим друг друга в беде?       — Чертовка.       Квартира встречает её привычной тишиной и мраком. Уютом не веет ни в одном углу, но она упрямо стягивает с себя все вещи и на ватных ногах направляется в ванную. Желает поскорее смыть с себя всю скопившуюся грязь и усталость.       Горячий душ помогает привести мысли в порядок, позволяет наконец трезво рассуждать, пока теплые капли стекают по её телу. Мариа не знает, сколько времени она уже занимает ванную комнату, но решение так и не озаряет её голову. Внутренний голос предательски молчит, а сердце словно не бьётся уже давно и ничего не подскажет. Не подскажет, как действовать лучше, хитрее и быстрее.       Просторная кровать, словно спасательный круг после тяжелого дня и она валиться с большим наслаждением. Кутается как можно теплее, закрывает глаза и хочет уснуть. Притвориться, будто ей не о чем думать, а последующий день ничем не отличиться от предыдущих. Может ли это быть её спасательным кругом?       Бонтен — это про мрак. Вокруг Бонтена одна лишь кровь, грязь и сырость.       Знает это, но рука сама тянется к телефону и строчит ответ самому жадному человеку в этом мире.       Хаджиме Коконой.