the devil wears prada

POV Tom. Paris, France Аккуратно застегнув чехлы с гитарами, я принялся укладывать обувь в едва закрывающийся чемодан. Когда я начал таскать с собой на гастроли столько шмоток? Или, может, Билл «случайно» уложил с десяток своих вещей на дно моего чемодана? От брата можно было ожидать всяческих сюрпризов. -Оооо – послышалось от моего близнеца – Можно подумать, ты вчера не хитрил. Я бы не проигрался настолько жестко без твоих махинаций! – Билл недовольно ворчал в сторону Георга, потешавшегося над вчерашним поражением братца в покер – Иди ты в задницу, Гео, не умеешь играть честно. Усмехаюсь, уже сев на чемодан, чтобы тот, наконец, соизволил закрыться. Концерт в Париже выдался на удивление невероятным, даже Биллу было не к чему придраться. Идеальный звук, идеальный свет, идеальная организация и выполнение всех наших не таких уж серьезных требований. Но вот несколькими днями ранее, в Праге, был полный кошмар, который не хотелось лишний раз вспоминать. -Можно подумать, не выйди я добровольно из игры - ты бы меня обставил – хохотнул я, с усилием сдвигая молнию. -Во всяком случае, постарался бы – скривил гримасу братец, а Гео вновь расхохотался, ни на секунду не сомневающийся в безоговорочном проигрыше Билла. -Ну да, конечно – довольно ухмыляюсь. -Ему везло в азартных играх и в любви – Произнес Листинг и приподнял баночку с энергетиком, выражая мне свое восхищение. Замечаю улыбку Эммы, сидевшей на диване и молчаливо наблюдающей за нашей глуповатой беседой, и подмигиваю ей. Даже она не встала на защиту Билла, зная, что он сам готов смухлевать при первом же удобном случае, а мы всегда закрывали на это глаза. -Временами даже меня бесит твое чертово превосходство – злобно кинул в мою сторону Билл, вызывая на моих губах очередную насмешливую улыбку, жутко его раздражающую – Признай, Том, есть на свете вещи, которые ты не умеешь делать лучше всех. -Сомневаюсь – Произношу я и слышу оповещение о входящем сообщении. Встаю с чемодана и верхняя его часть тут же подскакивает, а на пол вываливается мой кроссовок. Шайсе, надо купить еще один чемодан. Открываю сообщение и по телу тут же мчится дрожь. Хотелось уже проскулить от тоски по ней, присылающей мне свои чертовы фотографии. -Детка – Шепчу себе под нос, бегая пальцами по клавиатуре. Наверное, очередная съемка, о которой она упоминала пару дней назад, но тактично умолчала о том, насколько откровенной будет эта фотосессия. -Мне и так уже дважды влетело от родителей, что я сбегала с уроков! – она кривится в недовольной гримасе – Дважды, Том! Я больше не могу так рисковать! -Дважды – это разве много? – хохочу я, хватая ее за руки и буквально утягивая за собой – Идем же, Крис, черт с ней, со школой! Вижу, как она ломается изнутри, мысленно проходит через все степени отрицания, старается упираться, не поддаваться моему напору. Долго ли это длится? Несчастные пару минут, после которых светловолосая широко улыбается и сама хватает меня под руку, готовая на все. Приключения каждый день ждали нас. Где угодно: в школе, за школой, на заброшенной фабрике, недалеко от улицы, на которой располагались наши дома. Приключения мы находили даже в кино и в кафе, заскакивая за милкшейками, а позже покупали хрустящие улитки с корицей и довольно уминали все это, сидя у реки, когда погода радовала теплом. Нам никогда не было скучно вдвоем. Мы знали друг о друге все. Даже Билл не знал того, что знала она. Будто моя тень, следующая по пятам, без которой я не делал ни шага. «Нравится?» прилетает следом за фотографией. Несложно представить, как она улыбается прямо сейчас, строча мне эти текстовые послания. Сидит, прикусив кончик чертовски сексуальной нижней губы, и улыбается, как ведьмочка, сотворившая пакость и знающая, что останется безнаказанной. Знающая, как на меня подействуют все ее провокации, как они будут мелькать перед глазами, а сделать что-либо, увы, невозможно. Хулиганка, испытывающая терпение. Хулиганка, исправно берущая с меня пример. Фрау Беккер трещала, не умолкая, лишь бы класс запомнил очередное никому ненужное правило. Я почти дремал, уложив свою голову на рюкзак, чувствуя, как миниатюрные пальчики перебирали мои дреды. От незамысловатой ласки Кристин хотелось мурчать и желательно где-нибудь подальше от школы. Например, у себя дома, в гостиной. Валяться на диване перед телевизором и поедать какую-нибудь вредную для желудка и головы хрень. Крис наклоняется к моему уху и шепчет новую сплетню, услышанную на перемене. Смешок вырывается из меня, и Фрау Беккер, сверкая надменностью во взгляде, требует срочно покинуть класс. Напоследок замечаю недовольный взгляд Билла, качающего головой, и с досадой поджатые губы Кристин. И даже бесконечные замечания и жалобы преподавателей родителям не могли разлучить нас. Мы все равно хихикали, сбегали с уроков, пропадали на улице часами напролет, забывая о домашнем задании. «И чего ты хочешь этим добиться?» задаю вопрос, на который она непременно ответит. Ее без единого изъяна фигура, облаченная в тонкое черное кружево. Снимок, способный разбудить во мне дремлющих демонов. Она знала, как это подействует. Она умело пользовалась своим очарованием, граничащим с откровенной сексуальностью. Она стала той, какой, я думал, никогда не будет, но жизнь горазда преподносить сюрпризы. «Ничего, просто хотела пожелать спокойной ночи, Томми…» и даже банальное до тошноты многоточие в ее сообщении сейчас сводило с ума. Ведьма. Чертова стерва. До одури желанная мной. Тогда. Сейчас. Всегда. Мне казалось, в моей жизни не было ничего лучше до тех пор, как я коснулся ее губ. В первый раз. Там же, у реки, на нашем месте, где мы проводили запредельно много времени. Я вряд ли мог ощутить трепет, мне всегда казалось, что все это - часть сопливых рассказов, которыми делились девчонки на заднем дворе школы, но я наполнился этим чувством с головы до ног, касаясь ее губ несмелыми поцелуями. Кристин дрожала, я чувствовал это, понимая, что дружба зашла слишком далеко. Что теперь, наверное, уже не будет так, как прежде. Да и плевать. Я готов быть с ней. Все и так знали, что Кауфман всегда отиралась в моей компании и была хорошей приятельницей моего близнеца. Проводила с нами большую часть своего времени, даже подругам не уделяя столько внимания. -От тебя пахнет мятой – Прошептала она, с опаской заглядывая в мои глаза, позже опуская свой взгляд на губы, но не решается поцеловать, наполненная неуверенностью и неизвестными мне страхами. Не желающая предавать крепкую дружбу. А я не мог винить себя в том, что сделал. Мне хотелось поцеловать ее и я рискнул, даже не задумываясь о последствиях. Худшее, что могло случиться - удар хрупкой ладошкой по щеке и толчок в плечи. Но и этого не произошло. Не отвечаю на ее сообщение. Она, наверное, и не ждет. Ухмыляется, прижимая край мобильного к подбородку, и щурит взгляд. Такая моя. Та, которую знал наизусть. Запомнил каждую родинку на ее изумительном теле. И потом все изменилось. Расстояние между нами стало расти с геометрической прогрессией. Мы были далеко друг от друга, даже сидя за одним столиком и поедая любимые пончики. Неужели поцелуй проложил масштабную трещину между нами? Я не понимал ее внезапно остывших ко мне чувств, зато подмечал ее обновленное общение с Биллом. Прислушивался к каждой букве, сказанной ею в его адрес. Не мог поверить, что брат стал ей ближе меня. Внутри все крошилось, будто на меня наступали грубой подошвой, словно на засохший кусок булки. Я не мог разобраться со своими чувствами и не мог обуздать злость в адрес так полюбившейся мне девчонки. Моей и только. Она всегда была моей. Кристин исчезла из наших с Биллом жизней одномоментно, ничего не объясняя. Мы тоже не остались прежними: все наши гаражные посиделки, репетиции и выступления в местных барах по выходным совместно с Густавом и Георгом были успешно замечены и перевернули наше существование. Популярность свалилась на нас настолько стремительно, насколько лавина сметает все на своем пути. Успех наших выступлений прогрессировал, был заключен контракт с Sony, у нас появился менеджер и жизнь понеслась на невменяемых скоростях, сменяя год за годом. А Кристин так и не давала о себе знать, хотя я пытался звонить, еще надеясь услышать от нее объяснения. Писал на ее прежний электронный адрес, а спустя еще некоторое время и вовсе перестал думать о девушке, смирившись с тем, что наши дороги окончательно разошлись. -Все его мысли заняла Кристин – Услышал я голос Шефера и слегка дрогнул, выныривая из собственных размышлений. Наш барабанщик стоял рядом со мной и кивал на айфон в моих руках. -Кристин? – лукаво заулыбался Джордж – Передай-ка ей привет, Каулитц! Неравнодушный к моей малышке. Состоявший в отношениях далеко не первый месяц, но не упускающий возможности поболтать с моей стервочкой. Крис ладила с Георгом, ладила со всеми в нашем окружении. Она всегда была коммуникабельной, ровно до тех пор, пока не пропала с горизонта, оставляя после себя горьковатое послевкусие. -А, собственно, поехали с нами в Милан! – выпалил Билл, вызывая мое удивление – Увидишься с Кристин. -И после этого Сюзанна тут же открутит ему голову – улыбчиво отозвался я, возвращаясь к своему чемодану – А если у нее не хватит сил - я приду ей на помощь. Листинг смотрит на меня насмешливо, считывая все мои эмоции, угадывая мое настроение. Отчасти я играл с ним, давая возможность разглядеть во мне лишь то, что было позволено. Конечно, Георг не замечал моей тоски и легкой грусти, окутывающей меня перед сном, в моменты, когда я думал только о ней, мечтая оказаться в ее объятиях. -А ты стал таким ревнивым, Каулитц – усмехается басист, все еще довольно улыбаясь – А помнится, не так давно щедро делился со мной своими девочками, которым не был готов платить больше пары тысяч. Замечаю, как Билл закатывает глаза, а Густав с Эммой хихикают. Мне нравилась Эмма, она дополняла Билла своим задором, смелостью и умением прогнуть моего брата под свои желания, а уж подобное редко кому удавалось, кроме меня. Я с радостью отдал ей бразды правления над близнецом, понимая, что Билл в надежных руках. Их отношения не сразу сложились, Билл умел быть холодным и бесчувственным, любящим только самого себя. Слишком успешно играл роль энергетического вампира, но Эмма также могла быть холодной и отстраненной, той еще актрисой, сбросившей все свои маски после того, как из головы братца повылетала вся дурь. -Он всегда был ревнивым, когда дело касалось его Криси – Билл громче произнес последние два слова, вызывая мою очередную улыбку. А, может, это просто была улыбка моей победы над непослушным чемоданом. Мы стали посещать какие-то невообразимо скучные мероприятия. Нас часто приглашали на аукционы и благотворительные вечера, где я чувствовал себя максимально неуютно, окутанный жуткой скукой, зато Билл светился, как новенький цент, увлеченно рассматривая предметы искусства и вовлекаемый в светские беседы, от которых в горле образовывался ком. На подобных приемах всегда нестерпимо хотелось курить, а Билл только и делал, что огрызался, заставляя улыбаться куче незнакомых людей. Я же, прихлопнутый джетлагом и отыгранным концертом, равнодушно заливал в себя вполне достойное шампанское фужер за фужером. И именно на одном из таких вечеров я встретил ее. Кристин. Девочку, сбежавшую после моих активных действий. Избегающую меня, предавшую нашу дружбу, перепугавшись возможной любви. Настолько красива, что скулы пронзило тупой болью, а в паху все стянуло с дьявольской силой. Прошли годы, мне больше не хотелось ее целовать, хотелось лишь услышать протяжные стоны, адресованные мне и моему умению обращаться с женским телом. И я услышал их тогда в первый раз. Добился своего, не обращая внимания на ее слабые попытки воспротивиться. Мы слишком хорошо знали друг друга, чтобы вновь разбежаться и не поговорить. Разговор был коротким, но емким: она была убеждена в моем потребительском отношении к девушкам, я же подумал, что спятил, однажды увидев ее фото в журнале, который Билл притащил из супермаркета. И тогда я сошел с ума, будучи не в силах отпустить ее. Узнал, что все то время молчания со мной она поддерживала общение с Биллом. Неужели ее не терзала совесть, когда она читала мои сообщения, но не отвечала на них? Неужели совесть не терзала моего брата, угодившего под каблук теперь уже известной модели Кристин Кауфман? Я чувствовал себя растоптанным и выместил всю свою злость на ней, оставленную в виде небольших укусов на ее шее и подрагивающих от оргазма стройных ног. Она хотела меня настолько же неистово, как ее желал я. -Том! – я дернулся от громкого голоса Билла – Что с тобой? В каких мирах ты витаешь? -Видимо в тех, где он расстегивает платье на своей милой Кристин – усмехается Джордж, легонько хлопая меня по плечу – Мы с Густом уходим. Будем ждать вас с Гамбурге через пару дней – Листинг вновь кривит губы в хитрой улыбочке – И все же, Том, передавай привет Кристин. Его нос встречается с моим средним пальцем, и мы оба усмехаемся. Видимо, без идиотских подколов не было бы нашей крепкой дружбы. Утром я с Биллом и Эммой вылетаю в Милан. Она ничего не знает, и в этом заключается мое главное преимущество. *** Milan, Italy Билл был помешан на моде. Его можно было и не спрашивать, а сразу приглашать на любую неделю моды, в любой город, на любой показ какого угодно дизайнера - он уже заранее был согласен на все. Я же наоборот не являлся поклонником модных презентаций, несмотря на бурную модельную деятельность моей Кристин. Изредка выбирался полюбоваться своей куколкой, когда хватало свободного времени в нашем адском графике. Собственно, на показ новой коллекции PRADA мы попали таким же образом. Наш тур по Европе, пара выходных дней без концертов и интервью, грядущий выход Крис на подиум, о котором она взволнованно трещала мне по телефону, и стремительно принятое решение слетать в Милан. И вот мы здесь, среди десятков экстравагантно наряженных людей, одним из которых был мой близнец. Эмма выглядела элегантно сдержанно: в черных облегающих брюках и шелковом топе цвета шампанского. Аккуратная укладка и минимум украшений. Изящество, сейчас державшее Билла под руку. Мне не терпелось увидеть Кристин. Тоска по любимой девушке выросла до серьезных размеров, и я без раздумий решил посвятить свои выходные ей, моей крошке, больше не желая страдать от одиночества. Мне хотелось обнять ее, вдохнуть запах ее блондинистых волос, пахнущих шоколадом, поцеловать и просто ощутить присутствие рядом человека, по которому очень скучал и редко видел. -Здесь такая восхитительная атмосфера! – довольно выпалил Билл, пока мы с Эммой стояли и наблюдали за происходящим чуть поодаль от самого эпицентра – Я встретил уже стольких знакомых! Милая, пойдем со мной! – брат потянул за собой девушку, явно не готовую погружаться с головой во всю эту модную суету – Том не пропадет! -Куда ты собрался, показ уже начинается, не видишь - усаживаются все – Усмехнулся я, хватая очередной фужер шампанского и устраиваясь на первом ряду, прямо напротив подиума. Не знаю, заметит ли меня Крис, но очень хочу осуществить задуманное накануне. Надеюсь, моя малышка смотрит по сторонам. Публика была разного возраста, бренд PRADA сумел заиметь миллионы поклонников по всему миру. Я гордился Кристин и ее успехом. Не каждая симпатичная девочка могла позволить себе работать на всемирно известный модный дом. Крис же была идеальна и ее ошеломительность не требовала никаких доказательств. Пройти мимо нее и не сделать комплимент - невыполнимая задача. Наблюдать за тем, как по подиуму грациозно вышагивали модели, было немного утомительно. Я ожидал только ее выхода, понимая, что все остальные не затрагивали ни одного нерва внутри. Они все были примерно одного роста, одних и тех же параметров, разве что цвет кожи различался: у одной бледная, аристократичная, у другой - слегка загорелая, а третья и вовсе была темнокожей, одетой в свободное платье молочного оттенка. «Жаль, Георг не видит всего этого великолепия…» пронеслось в моих мыслях, слегка затянутых приятной негой после игристого алкоголя. Одежда бренда была строгой, без лишних красок, выдержанная преимущественно в черно-белых, бежевых и винных тонах. Предназначенная для людей с высокими требованиями к себе и к окружающим. Элегантная и возвышенная, как моя Кристин. Та, которая обожала наряжаться и делала это слишком умело, лишая рассудка деловым стилем, спортивным или домашним, облачаясь лишь в белье, мою свободную футболку и белые носочки. Профессионально выдавала себя за святую простоту, за чьим безобидным ликом пряталась демоническая сила и дьявольское очарование, влекущее к себе, словно тихий зов вампира - жертву. Сейчас шагающая по подиуму, преисполненная уверенностью и грациозностью. Шаг за шагом своими длинными стройными ногами с легким бронзовым оттенком. Со слегка приподнятым подбородком, искрящаяся своим профессионализмом. Ее осанка, ее стойкая походка на тонких каблуках, ее волосы, идеально уложенные, акцент на взгляд, умело подчеркнутый визажистами. Короткое бежевое платье, пробуждающее фантазию, с максимальным разрезом на бедре, чтобы каждый здесь присутствующий увидел, откуда начинаются эти фантастически длинные ноги. Я сглотнул, сильнее сжав пальцами фужер с шампанским. Неужели это та девчонка, которая бегала со мной за школу и ждала, пока в моих пальцах истлеет сигарета? Та, которая забирала последний пончик себе, но всегда предлагала откусить его первым. Неужели это моя любимая девушка? Ее элегантный разворот и та же уверенная походка, которая едва пошатнулась, стоило ее взгляду упасть на публику и заметить среди приглашенных гостей меня. Мои губы дернулись в полуулыбке, а Кристин, едва моргнув, совладала со всеми своими чувствами и прошла далее, скрываясь за тяжелыми черными шторами. Изумительная выдержка, слегка дрогнувшая под моим взглядом. Та самая, которую я играючи разламывал в щепки, оставаясь с ней наедине. Холодная и сдержанная в работе, жаркая и необузданная в моих руках. Скрылась с глаз, перед этим разогнав дрожь по телу до неуправляемых скоростей. -Она прекрасна, Том – Слышу голос Эммы и сталкиваюсь с ней взглядами. Киваю. Совершенно разные девушки, противоположные друг другу, как мы с Биллом. Одинаковые, но невероятно разные. -У нее королевская стать – Билл пихнул меня локтем в бок, восторженно улыбаясь каждому новому наряду, мелькающему на подиуме – До сих пор удивляюсь, как она умудрилась связаться с таким шалопаем, как ты! Улыбаюсь, игнорируя сказанные братом слова, согласный с ним лишь в одном. В том, что она королева. Только моя королева. *** -Привет! – Ее губы жадно касаются моих, а глаза режет десятками вспышек направленных на нас объективов. Ладони мгновенно опускаются на тонкую талию, и я понимаю, что уже и забыл, насколько хрупкой может быть моя девочка, потерявшись в собственных заботах, выступлениях и прочих хлопотах музыканта – Привет. Привет… – сладкий шепот и очередной ее сумасшедший поцелуй, который стоит прервать прямо сейчас, остановить моего маленького провокатора – Знаешь, я тебя ненавижу за то, что ты постоянно меня обманываешь – довольно целовать меня, Крис, я едва держу себя в рамках приличия. -Только попробуй сказать мне, что не оценила сюрприз… Я тебя прямо здесь, перед репортерами, пришибу – ласково улыбаюсь я, всматриваясь в глаза, сверкающие россыпью бриллиантов, брошенных в молочный шоколад. Игривый взгляд. Тот, к которому я привык. Тот, который кипятит кровь в венах. Улыбка на губах, покрытых бордовым оттенком, чертовски влекущая в умело расставленные сети. Туда, где моих чертей уже поджидали ее бестии, чтобы пригласить на белый танец. Дарит мне еще один поцелуй и спешит обняться с Биллом и Эммой. До одури красивая, шепчет что-то на ухо девушке моего брата, посматривая в мою сторону. Хихикают. Чертовки, умеющие опускать наше достоинство и самоуважение на колени. Актрисы, на чьих полках дома так не хватало «пальмовых ветвей», которых они определенно заслуживали. Она была чертовски рада увидеть меня. Ее поцелуи, в которые блондинка вложила все свои чувства, без слов рассказали мне о такой же всепоглощающей тоске. Нам всегда было мало времени, проведенного вместе. Мало поцелуев, мало объятий, мало разговоров, всегда заканчивающихся одинаково после долгой разлуки. Чужой успех всегда заметен, хорошо просматривается со стороны. Я наблюдал за ней, беседующей с журналистами с довольной улыбкой, активно кивающей головой на очередной поступивший вопрос. Моя светловолосая хулиганка, заставляющая ходить с ней в кино на фильмы ужасов и давиться карамельным попкорном, который я терпеть не мог. Не выношу и по сей день, а она по-прежнему его покупает. Кристин Кауфман, девчонка, имеющая все шансы стать первой леди нашей школы, если бы изначально выбрала себе другую компанию. Но она и была первой леди. Сама по себе. Для Билла. Для меня. *** Мир уже был брошен к ее прелестным ногам, а уставшие от вспышек фотоаппаратов глаза скользили по моему лицу, словно стремясь запомнить наизусть каждую пору. Я бы мог так подумать, но знал, что уже полностью изучен этим пронзительным взглядом обожаемой блондинки. -Ваши модные показы такая откровенная скука, Крис – тихо говорю я, утопая в наслаждении от ощущения ее прохладных пальцев на моих скулах – Пустые беседы, но всегда хорошая пиар-кампания. -Проспал все шоу, Билл разбудил, когда я вышла, не правда ли? – Коварно улыбается она, касаясь моих губ. Поклонница французских поцелуев, сводившая с ума своей откровенностью и желанием, выкручивающая на максимум напряжение в моем теле. Хватается зубами за пирсинг, слегка оттягивая, и вновь увлекает в безумный поцелуй, за которым однозначно последует торнадо, сметающий все на своем пути – Я скучала, Каулитц. Никаких «Томми» сегодня, не так ли? Она настроена решительно и не отступит, даже если на Землю со стремительной скоростью будет мчаться метеорит. Закусываю губы и слежу за каждым ее действием. Не признаюсь, что тосковал по ней даже на сцене, находясь под прицелом тысяч возбужденных взглядов. Меня хотели миллионы. Я желал лишь одну. -Какого черта ты устроила сегодня? – рвано выдыхаю я, ощущая ее влажные поцелуи на своей груди – Неужели и правда чокнулась от тоски? – Смотрит на меня своей надменностью и кривит губы в ухмылке, позаимствованной у меня, копирует без единой ошибки. Перекидывает свою изящную ногу через мое тело и устраивается чуть выше моих бедер. Такой жалкий промах принуждает недовольно выдохнуть – Завтра все первые полосы будут пестрить однотипностью. -А ты не этого хотел? – Мурчит она и вновь опускается ниже, изнуряя своими поцелуями и жаркими губами, от каждого прикосновения которых невольно вздрагиваю. Она прекрасно знает, чего именно я хотел. -Кауфман, ты доиграешься… Что она себе позволяет? И почему ты такой слабовольный болван, Каулитц, разрешающий ей себя мучить? Наполняешься ее коварными улыбочками, растянутыми на пухлых губах. Теряешь рассудок, ясно понимая, что именно этого и добивается твой маленький провокатор. -Накажешь меня…Томми? – Она сказала. Произнесла то, что меня сломает. То, что было дозволено только ей - никому больше. Только Кристин Кауфман, знающая меня лучше, чем долбаный алфавит, могла называть меня так. И целовать меня так могла только она, запредельно возбуждая, до дрожи, до радужной россыпи перед глазами. -Крис… – тяжелое дыхание мешает словам – Прекрати это делать – Едва ли не рычу от удовольствия, раздосадованный лишь тем, что она по-прежнему в платье, а все должно быть наоборот. Мне требовалось вернуть свою власть, но не хотелось видеть ее покорность. Она та, кто имел полное право играть со мной в эти игры на равных. С минимальной долей силы останавливаю ее, привлекая ближе к себе с острым желанием поскорее избавить девушку от одежды. Ее брендовые платья были уместны в любых обстоятельствах, кроме тех, когда рядом был я, предпочитающий ее исключительную наготу. Открытость. Откровенность. Искренность. Она целует меня, вновь до боли прикусывая губы, отчего мои руки лишь сильнее сжимают ее талию. -Ты хотя бы понимаешь, насколько это больно? – с укором рычу я, накручивая на кулак ее длинные непослушные пряди. Прогибается навстречу моим длинным пальцам, желающим угодить в ее податливое тело. Готовая на все, скучающая по моей ласке каждым нервным окончанием. Нахально улыбаюсь, наблюдая за ее полуприкрытыми глазами и губами, с которых только что слетел неконтролируемый стон, а я ведь только начал. Ты ведь знаешь, что эти пальцы предназначены не только для игры на гитаре, но и для игры на твоих нервах, принцесса. -Посмотри на меня, Криси… – шепчу ей на ухо – Еще? Хочешь еще? – ее карий взгляд помутнел, будто в него плеснули масла, а я продолжал томно измываться над ее великолепным телом – Может быть, чуть глубже? – ее громкий стон, послуживший мне зеленым светом – Да, принцесса, тебе всегда это нравилось… Так похожа на порноактрису, играющую роль только для меня. Хватает воздух сухими губами, уже готовая упасть в эту пропасть и раствориться в удовольствии. Понимаю это, и пальцы сиюминутно покидают ее тело. -Ненавижу тебя – недовольно хнычет, сжимая в кулаках простынь – Какого хрена?.. Смеюсь, держась из последних сил, чтобы не наброситься на нее. Крис недовольна, смерила меня прищуренным взглядом, удобнее устраиваясь на постели. Отрицательно мотаю головой и притягиваю блондинку ближе к себе, мгновенно оказываясь в ее теле. Звучный стон надломил тишину гостиничного номера. -Псих – ее бедра содрогнулись, и она все же получила то запоздалое удовольствие, которое я так бесцеремонно прервал минутой ранее. -Сумасшедшая – Вновь кусаю ее шею, как тогда, в первый раз, упиваясь теплом и комфортом ее тела, моего тела. Неспешно двигаюсь, наблюдая, как это раздражает ее. Хочет быстрее, жарче, неприличнее. Та Кристин, которую я узнал чуть позже, раскрыл весь ее пыл. Та Кристин, которая всегда была моей, но старательно пряталась за маской приличной особы, пока держала за руку главного хулигана своей школы. Опьяняла меня даже на расстоянии. Стирала в порошок всю мою выдержку, пользовалась моей слабостью, которую только она и видела. Ее стоны такие громкие, а длинные ноготки больно впиваются в мои плечи. Чертова мазохистка, ты хоть представляешь, насколько бешено я тебя люблю? -Том, молю, быстрее – хватается пальцами за брейды, доставляя очередную боль – Ох, шааайсе, ты просто демон – Впивается губами в мою шею, совершенно себя не контролируя. Слегка отстраняюсь, заглядывая в ее глаза. -Полегче, малышка, тур еще не закончен – касаюсь пальцами своей шеи, а она отвлекает, утягивая в безумный поцелуй, и двигает бедрами в изнеможении. -А плевать – шипит Кауфман – Ты мой, Каулитц, пусть каждая из них об этом знает – еле говорит, прерываясь на протяжные стоны – Без шансов. Окончательно сносит мне крышу, оказываясь сверху. Хочу смотреть на нее, объятую возбуждением, но не могу открыть глаза и только тяжело дышу, сжимая ладонями ее бедра, выписывающие круги на моем теле. Дьяволица, в которую влюбился еще сопляком, а теперь чувствовал неописуемый восторг от ее умелых движений, заставляющих меня забывать, кто я есть и в каком из миров мы сейчас потеряемся. Прижимается ближе, вновь касаясь моих губ, обводит языком колечко пирсинга и стонет так сладко, будто только что попробовала самый вкусный в мире десерт. Но ее десертом был я и от этого возбуждался еще сильнее. Разлука сделала из нас ненормальных, зависимых до убогой трясучки. Мы не могли надышаться ароматом друг друга. Она чертовски аппетитно пахла ванилью, долбаной ванилью, от которой я терял голову и желал девчонку, как никогда прежде. Она обожала мою силу, переплетенную с нежностью. Обожала мои резкие движения, во время которых мои ладони скользили по ее груди и плоскому животу, пока она прижималась спиной к моему телу. Откидывала голову мне на плечо и томно дышала, сообщая, насколько ей хорошо. А мне хотелось быть с ней еще ближе, стать единым целым, врываться в ее тело еще глубже, чтобы после захлебнуться от восторга. Ослепнуть от ярких пятен перед глазами. Ее идеальные ножки вновь содрогнулись, а из меня вырвался глухой сдавленный стон. Сжав блондинку в объятиях, наслаждался ее дрожащим от удовольствия влажным телом. Сбитым дыханием, трепещущими ресницами, губами, яростно ловящими воздух. -Жааарко – Капризно растягивает буквы, старательно выбираясь из моей хватки. Разворачивается и тут же накрывает израненные губы поцелуем, наполненным убийственной нежностью. Ласкает место укуса, забирая всю боль. Та Кристин, сияющая добротой и заботой. Две крайности одной и той же сущности. -Прости за несдержанность – устало шепчет она, утыкаясь носом в оставленную ей же отметину на моей шее – Чистая психология: если человек хочет кусаться - он необратимо любит. -Без шансов? – Произношу нарочито забавно, погружая пальцы в копну ее светлых волос. Слишком охеренное чувство после бешеного секса, дарующее мне некую уверенность в завтрашнем дне. Едва ли не мурчит, стоит слегка нажать подушечками пальцев на кожу головы. Люблю. Кажется, сильнее, чем когда-либо. -Возьмешь с собой в Гамбург? – Ласково ведет своим пальчиком по моей нижней губе, всматривается в мою душу своим расплавленным молочным шоколадом. Невероятно расслабленная, принадлежащая только мне. Любуется мной, знает, как мне нравится ее пристальный взгляд, зарождающий внутри ураганы небывалых мощностей. И не было в моей жизни ни одной такой, хоть отдаленно похожей на нее, которая одним только вздохом будоражила нутро. И именно это осознание радовало как никогда. -А, может, вернешься в ЛА и еще немного поскучаешь, м, малышка? – с хитринкой во взгляде толкаю ее на постель, падая рядом и слушая задорный девичий смех – Но сегодня я с тобой еще не закончил! Очередной поцелуй и ее шаловливые пальчики уже ползут по шее и ниже. Какой приятный тайм-аут между концертами. *****