you are my light

      Черный. Его цвет.        Когда я думаю о нём, я вижу самые разные оттенки черного. Да, этот цвет имеет оттенки, представьте себе... Графитовый - цвет его пиджака. Антрацитовый - галстук. Обсидиановый - джинсы. Иссиня-черный, его пуловер. А тьма, окутывающая всё его существо - глубокий черный. Без единого светлого вкрапления. Даже душа и та без светлого проблеска. Она пронизана болью и обидой.       У Кроули нет белого. Только я - единственное светлое пятно в его биографии, держащий за руку и вкладывающий в его губы благодать, стараясь рассеять эту тьму.       Я всегда рядом. Слепо следую за ним и пытаюсь изо всех сил не выпустить его руку. И не пoтому что мне страшно остаться одному, мне до боли в груди страшно оставить его одного, потому что он сольется со своим черным, и тогда я его потеряю.       Я терял его много раз. На целые столетия. Но, то были времена, когда я боялся своих чувств. А теперь не боюсь. Сейчас не боюсь, когда никому и дела нет до каких-то мелких погрешностей. Мир уже погряз во лжи, предательстве и измене. Никто не будет отслеживать деятельность простого, рядового ангела. Поэтому я рядом. Реабилитирую Кроули. Исцеляю.       Сейчас мы сидим в моём книжном магазинчике. Нас разделяет столик, на нём бутылка красного, полусладкого. Рядом ваза с белыми розами. Здесь уютно и тепло. И я снова это делаю. Я слушаю, поддерживаю, успокаиваю и окутываю Кроули спокойствием. Он совсем размяк от такого приёма и почти позабыл о недавней встряски от Вельзевул.       - Кажется, тебе стало получше? - Спрашиваю я, подливая ещё вина. Через минуту, встаю с кресла и присаживаюсь рядом с Кроули на диван.       - Да, ангел. Только здесь я чувствую себя лучше. - Он сделал глоток. Очки - неизменный аксессуар, сползли ниже и я смог разглядеть посветлевший взгляд. До этого он был темным от злости. А сейчас, там искрилось золото. - Почему они требуют это от меня? Я не хочу быть таким жестоким. Я не хочу развязывать войну! Люди и сами способны на это. Кругом и так одно насилие. Почему, Азирафель?       Вино развязало ему язык. Обычно он отрицал свою хорошую сторону и убеждал каждого в том, что Энтони Джей Кроули плохой. Но здесь, со мной, он не скрывался. Здесь, со мной, его темная сущность становилась чуточку светлее. И мне нравилось то, как я влияю на него. Моё влияние делало змия более наполненным. Не таким опустошенным, что ли…       - Кроули, - говорю и болтаю в бокале красную жидкость. - Дело в том, что всё катится к чертям. - Демон поперхнулся. Его брови взлетели вверх, а очки сползли ещё ниже. - И мы - всего лишь небольшое звено между людьми и конечным исходом. Я, конечно, не теряю попыток вселить в них надежду, но при этом я не занимаюсь самокопанием. А ты занимаешься. И тебе от этого плохо. Может… стоит заняться более приятными вещами? Так сказать, разбавить работу чем-то хорошим?       - Например? - Голос Кроули внезапно стал сиплым. Я улыбнулся и подался вперед.       - Например, этим…       Мы поцеловались. Мы делали это сотни раз, но дальше поцелуев дело никогда не заходило. Не друг с другом. Обычно я целовал его, оставляя ангельскую, благодатную пыль на его губах и этого было достаточно, чтобы вернуть Кроули желание жить дальше. Но сегодня… мне хотелось большего.       Мне всегда хотелось большего.       И ему хотелось, я чувствовал.       Но мы оба оттягивали этот сладкий момент. Ради полноты ощущений? Или потому что чего-то боялись? Я не знаю. Не знал раньше. Но сейчас я был готов ко всему. Я хотел. Я устал терпеть.       - Ангел, ты уверен? Ты не падёшь?       Я уже снял с него пиджак, галстук и пуловер. Руки блуждали по смуглой коже, оставляя под собой тепло. Я целовал. Я вдыхал его запах. Я пропустил его реплику мимо ушей, не в силах остановиться.       Бокал с вином со звоном упал в тот момент, когда Кроули подхватил меня сильными руками и прижал ещё ближе.       Он тоже сорвался.       Мы дышали в унисон. В груди билась дикая радость, бешеная и неуправляемая. Его мокрые, горячие губы на моих губах, ладони нагло шарят под одеждой, сминая разгоряченную кожу.       Делаю выдох ему в рот, чувствуя, как в ответ он отдаёт мне своё дыхание. Легкие продолжают наполняться воздухом вместе со вкусом его поцелуя. Такого родного, знакомого, незабываемого. Такого всегда желанного.       Окутывающее спокойствие резко сменилось возбуждением. Тягучей патокой нежности и нарастающего цунами голода. Голода по его телу… я хотел коснуться так глубоко, как не мог никто. До самой души. Я хотел вытянуть оттуда всю тьму и заполнить её любовью. И Кроули позволял. Он отдавал себя.       На нас не осталось одежды.       - Какой ты красивый, - шепчу и подаюсь вперед, чтобы вновь поцеловать, но Кроули перехватывает инициативу. Заводит мои руки за спину и кусает в шею.       - Ангел, ещё не поздно остановиться. Нет. Уже поздно. Если бы хотел, не остановил.       - Я могу случайно сорваться… и сделать тебе больно. Это моя сущность, понимаешь?       - Сделай…       Делай со мной всё, что хочешь. Я готов пасть к твоим ногам, только не прекращай.       Кроули действовал очень умело. В паху всё ныло от желания и я тихо постанывал, когда он вылизывал моё тело. В какой-то момент он отпустил мои руки. На одну секунду я почувствовал свободу. Хотел обвить его шею, но у Кроули были свои планы на этот вечер. Он резко, выбивая из легких воздух перевернул меня и уложил на колени.       Я затрясся в предвкушении.       Сначала он легко поглаживал ладонью по спине, задержался у основания лопаток, слегка надавил в том месте, откуда растут крылья. Сейчас они были спрятаны, но места чувствительнее на теле не было. Затем спустился к пояснице. Склонился и оставил несколько мокрых поцелуев вдоль позвонка, а затем…       Я услышал звон. Это разбилась ваза. Кроули схватил букет роз и ударил длинными, колючими стеблями по ягодицам.       Протяжный стон вырвался из груди. Это было неожиданно. Яркость ощущений ослепила меня. Это было мне в новинку.       Повернул голову, выхватывая взгляд золотых глаз. Кроули следил за моей реакцией. Она его не разочаровала, потому что я дернулся, требуя ещё.       Снова удар, уже сильнее. Вслед за ним поглаживание, как поощрение. Делаю алчный вдох и утыкаюсь лицом в диван.       - Ещё…       Необъяснимое желание чувствовать боль от его рук вспыхивало внутри ярким пламенем. Пьяная эйфория от каждого касания, каждого действия и поцелуя. Меня повело. И вино здесь было не при чем. Я представлял, каким демон может быть. Я был счастлив испытать это на себе.       На ягодицах появились капельки крови. Кроули разжал ладонь и розы упали к его ногам, а сам он склонился, зализывая раны. Он пошел дальше. Скользнул пальцами между ягодиц, спустился ниже, находя мой каменный член.       Господи, я был готов развоплотиться от этого касания. Слишком умелое, правильное. Желанное. Длинные пальцы сжимали, размазывая естественную смазку по всему органу.       Я не замолкал ни на секунду. Тихие стоны превратились в отчаянные крики. Это было слишком… хорошо.       Кроули почувствовал моё состояние. Я был близок к разрядке. Он внезапно остановился и убрал ладонь.       - Ещё рано… - Шепчет, притягивая меня к себе и усаживая на колени.       Я обессиленно падаю ему на грудь. Он выбил из меня последние остатки самообладания. Целую в шею, в ключичную ямку, опускаюсь ниже.       Колени касаются мягкого ковра, упираются в шипы роз. Но я не чувствую этой боли. Первобытное, звериное желание туманит рассудок. И я, окутанный пеленой страсти делаю глубокий вдох, насаживаясь ртом на член Кроули. Он горячий. Пульсирующий. Большой. Захватываю глубже. Пока не начинаю задыхаться.       Его стоны самые сладкие. Его ладонь в моих волосах - настойчивая. Она задавала мне темп, и я выписывая языком немыслимые узоры на его члене, поддавался ему, захватывая больше, глубже.       - Стой… - Просипел Кроули с трудом сдерживая себя. - Иди ко мне.       Как я мог не пойти? Когда он так просил. Настойчиво. Властно. Я встал с колен и вновь устроился на нём сверху, прижимаясь ногами к его бёдрам.       В какой-то момент я разглядел окутывающую его «тьму». Она была иной. Она искрилась и сияла. И я с восторгом ощутил прилив радости, она менялась! И это было моё влияние! Это я вкладывал в Кроули любовь. Чистую. Настоящую. Стала ли она изменчивой, потому что он тоже её ощущал?       Кроули прижимает меня за ягодицы и подбирается пальцами ко входу. Чудесит смазку и я шумно выдыхаю, когда он входит внутрь. Двигается осторожно. А я от этих проникновений трясусь и цепляюсь за его плечи. Меня невыносимо ведёт рядом с ним. Меня поджигает.       Я скользнул рукой вниз, обхватывая ладонью его член. Провёл медленно, мучительно, от самого основания к верху. И с удовольствием поймал ртом стон Кроули. Я уже говорил, каким он был сладким? О да… я завидовал сам себе. Потому что, до этого момента, секс с ним был лишь в моих мечтах. Давно стоило им заняться.       - Я больше не могу ждать. - Мой голос охрип от страсти.       - Я ведь ждал… Шесть тысяч лет.       - Разве?       - А ты не подпускал. Что же изменилось? - С этими словами Кроули приподнял меня и направил член ко входу. Я мягко подался вниз бёдрами, пропуская его внутрь, закусывая губу и закатывая глаза от удовольствия.       - Я полюбил…       Следующий толчок глубже. Резче. Сильнее. И я парю в невесомой бесконечности запредельного кайфа. Ещё и ещё, пока легкие не опустели. Ещё, до тех пор, пока Кроули не сносит крышу и он в остервенении начинает вдалбливаться в мою физическую оболочку. И я чувствую, как его плоть наливается во мне всё больше и больше, с каждым толчком окуная меня в бездну похоти.       Я уже не слышу стонов, только рычание пробивается сквозь туман наслаждения. Я и сам кажется лишился голоса. Потому что, в какой-то момент, Кроули вошел так глубоко, что у меня перехватило дыхание, а голосовые связки забыли как работать.       Я не знаю, сколько это длилось… Кроули опрокидывал меня на ковер, переворачивал на живот и вылизывал всё, до чего касался. Он меня прижимал, обнимал и вновь входил внутрь до упора. Наверно долго… Потому что, когда мы наконец достигли пика наслаждения, за окном занимался рассвет.       Обессиленные и взмокшие мы лежим на ковре. Вокруг по прежнему тепло и уютно, а «тьма» Кроули наполнена светом. Моим светом.       - Я тоже люблю тебя. - Сказал он внезапно шепотом. - И кажется всегда любил. Но прятал это. Я боялся, что заберу весь твой свет.       - Его у меня слишком много. Его хватит на нас двоих. Кроули кивает, а затем нежно целует. И этот поцелуй не такой требовательный. Он легкий и при этом опьяняющий. Кажется, он вложил в него всю благодарность. А я в свою очередь благодать. Она нужна ему.

Лишенный однажды крыльев, он по определению не мог быть счастлив. Но смог стать таким, потому что у него был тот, кто готов был отдать ему свои.