Гиперсексуальность

Желание было невообразимым, думать ни о чем другом не получалось. Каждая минута до прихода Хиери сравнима с вечностью, ноги дрожали и слегка подкашивались. Мастурбация и близко не могла заменить то, что испытывал Шин с Соу.  Щелчок дверной ручки равноценен спасению.  Волна облегчения накрыла по самую голову, приподняла и без того тяжелый день. С порога Шин любезно встречает парня, зарываясь в его шею, словно пытаясь добраться до самой души.  — тоже рад тебя видеть, Шинни. — мягко отвечает Хиери на немое приветствие, слегка поглаживая того по плечу, словно не понимая, к чему все идет.  — … дай мне хотя бы передохнуть после работы. — да, вероятно, без этого будет хуже. Шин медленно отстраняется от юноши и пулей направляется на кухню готовить ужин, дабы скоротать время.  Перекус не занял много времени. Уже вскоре, оказавшись в постели и расположившись на паху второго, Шин въедается в губы Хиери, притягивая того за галстук, словно какого-то пса за поводок, ему даже переодеться не дали, хотя такой расклад вполне устраивал каждого. Тсукими безжалостно впивается в нижнего, высасывает из него всю душу своим недо-поцелуем, грубо сжимает ткань, стараясь переместить внимание на нее, дабы не повредить кожу Хиери. Он моментально снимает усталость Соу, и уже вскоре тот перенимает ответные действия, начав безукоризненно водить по телу Тсукими, стискивать грудь, бедра, в общем позволять себе все то, что только можно представить.  Запыхавшееся тело моментально прерывает поцелуй, стараясь отдышаться, Шин разжимает галстук, но дрожащие руки уже тянутся к пуговицам рубашки нижнего, правда затуманенный от недостатка кислорода разум не позволяет сделать большего, кроме как нелепо нащупать ткань.  — позволь мне. — ловкими движениями пальцев Хиери избавляется от ненужных слоев одежды, оголив перед вторым торс.  — делай, что хочешь.  Позволения и не требовалось. Ладонь Шина прильнула к груди, начала проходить по всему ее периметру, сжимать соски, вызывая у Хиери елезаметные вздохи. Если бы возбуждение можно было измерять, словно температуру градусником, то каждый стон повышал бы значение на пару отметок.  Хотелось кусать Соу, зарыться в его волосы, испепелить и вынюхать полностью, в висках было неприятное сдавливающее чувство, сравнимое с чувством стыда, хотя такового и не ощущалось. Лишь с Хиери Тсукими мог позволить воплотить похоть во всевозможном ее проявлении, ни к кому другому не было такой тяги. Соу же возбуждала зависимость парня, он мог специально задерживаться на работе, дабы наблюдать отчаянное от факта одиночества выражение лица. Отказывать в совокуплении не было потребности, но выслушивать мольбы и соглашаться под видом успешного уговора - то, что нужно.  Пальцы продолжали блуждать по телу, даже успели оголить нижнюю часть, не особо заботясь о спешке.  — твое либидо слегка пугает, может стоит провериться у врача? — неуместный вопрос  с явной насмешкой вызывает волну то ли смущения, то ли стыда, что лишь усиливает сдавливающее чувство в висках и слегка вводит в ступор. Руки моментально останавливаются, хочется сказать что-то в ответ, но желания тратить время на разговор нет. — … Давай разберемся с этим позже — неловко произносит Шин, попутно возвращаясь к начатому.  — как скажешь.  Произведя нервный вздох, Тсукими бегло проводит пальцами по члену Соу и, зарывшись в очередном поцелуе, аккуратно обхватывает возбужденную плоть и производит движения вверх-вниз. Возбужденность Хиери тоже дает о себе знать, он грубо стискивает талию, побуждая того приглушенно стонать и не давая возможности оторваться от рта.  Не имело разницы: тепло или холодно, темно или светло, утро или ночь, желание Тсукими прочувствовать каждый сантиметр тела своего партнера зашкаливал, тактильный голод бил через край, не давал возможности спокойно заниматься своими делами, даже после акта возбуждение могло не притупиться, что не на шутку выводило Хиери из колеи, перед таким даже он бессилен.  Тем не менее процесс подходил к кульминации, к запретному плоду. Соу опрокидывает тело Тсукими, располагаясь поверх него. Столь привычный холод смазки изнутри расслабляет как ничто другое. Шин извивается и жалобно подкашивает ноги, мысленно умоляя завершить мучения и перейти к обещанному. Пальцы набирают темп и медленно убавляют его, слегка разводятся изнутри, стараясь облегчить дальнейшее проникновение. Едва ли не доведя до экстаза, рука медленно выходит из парня и слегка поглаживает его бедро, цепкий взгляд приковывается к лицу Шина.  — знаешь, так пить захотелось, я отойду.  — ты издеваешься?..  — извиняй, Шинни~  Не успев и слова сказать, как Шин вновь оказывается в одиночестве, подавленный собственными же чувствами. Вероятно в этом не было бы ничего страшного, если бы не возбуждение, доведенное до своего пика. Тсукими нервно сжимает одеяло, пытаясь выместить все эмоции в жалкую простынь. Получается плохо. Столь желанные шаги возвращают к реальности.  — такая незадача, вода закончилась. Нашел только лед. — произносит Хиери, светя в руках тройкой кубиков. Вернувшись в исходное положение перед Шином, что пребывал в недоумении, он продолжил:  — поможешь разогреть? — прохладный объект моментально прислоняется к соску парня, побуждая того на беспомощный стон. Рука медленно, но верно проводит по нему круговыми движениями, взгляд не отрывается от лица Тсукими, свободная ладонь и не думает притрагиваться к члену, дабы растянуть процесс. Шин жалобно дрожит под телом, производит томные вздохи и мечтает обнять Хиери, просто чтобы согреться.  — прошу.. быстрее.. — не просьба, мольба.  — слушаюсь и повинуюсь, Шинни.  Не отрывая едва оставшийся кусок льда от груди, Хиери разводит ноги и плавно входит в Шина, производя пару толчков. Смысла давать привыкнуть не было, Тсукими все равно разницы не почувствует. Томные вздохи сходят с уст все чаще, Хиери сменяет кубики один за другим, уж слишком быстро растапливаются. Когда же последний оказался на исходе, язык Соу прильнул к оцепеневшему соску. Холод резко сменяется теплом, Тсукими остается лишь вцепляться в плечи, тянуть второго за волосы. Вздохи перемешиваются с обрывистыми стонами, расслабиться не получалось, но тело все равно расплылось в удовольствии. Нежные действия сменяются активными толчками, рот Мидори затыкает Шина. Звуки столь привычных шлепков и хлюпания смазки заполняют комнату доверху. Тсукими непроизвольно сжимается изнутри, лишь усиливая возбуждение. Руки обхватывают прилегающую спину и крепко хватаются за нее, словно за жизнь.  — прошу, позволь.. — жалобно произносит Тсукими, как только разъединяет губы.  Не говоря ни слова, все еще прохладная рука Хиери обхватывает член парня, начав произвольно перемещать препуциум все в том же направлении, вверх-вниз. Совладать с двумя процессами тяжело, поэтому остановившись с одним из, рука концентрируется на начатом. Ноги сжимаются все сильнее, тело дрожит и издает стоны в желании получить удовольствие, что в принципе и получает. Сперма моментально изливается на живот, Тсукими складывается пополам, дыхание сменяется на более тяжелое и истощенное. Шин аккуратно опускает руки и расплывается по кровати. Палец Хиери «ненароком» задевает голову, побуждая нижнего издать очередной жалобный стон. Тем не менее дело не доведено до конца, Соу, чувствуя некое удовольствие от состояния Шина, возвращается к привычным толчкам. Входить в изнеможенное тело даже приятнее, тем не менее, он и сам был на пределе, мучениям Тсукими не было суждено длиться долго. Возиться с душем не хотелось, потому на пике возбуждения Хиери вынимает член и дополняет живот Тсукими полупрозрачной жидкостью.  Рухнув на кровать от бессилия, Соу нежно прильнул к партнеру, уже без разницы, что испачкает и себя, хотелось просто побыть рядом. Оставалось лишь надеяться, что на ближайший день хватит.