Идеал

Всю жизнь Авантюрин пытается себя убедить в чем-то. В детстве он убеждал себя, что сможет выжить и увидеть рассвет в холодной комнатушке на несколько человек, а уже в лучшей жизни пытается убедить себя в том, что он смог отпустить свое прошлое. Не смог отпустить прошлое и от того страдает по сей день. Любя демонстрацию своего богатства и как будто бесконечных денег, Авантюрин выбирает известный ресторан для встречи со своим другом. Весь вечер он пытался выбрать хороший наряд, а затем психанул и заказал новый, ведь нет у него времени. И вот, сидя за столиком и что-то упорно рассказывая, Авантюрин замечает взгляд Рацио, который словно пытался прожечь в нем дыру и если честно, блондин даже почувствовал, как этот участок кожи едва ли не горит. И если сначала Авантюрин хотел пошутить про чужую одержимость, то до него дошло, куда же его друг смотрит так долго. Блять, татуировка. – Неужели ты настолько одержим мной и моим телом, что не можешь отвести взгляд? Какая невоспитанность, доктор Рацио, – ухмыляется Авантюрин смотря за тем, как мужчина лишь закатил глаза и отвёл взгляд, но Авантюрин замечает важную деталь. У Веритаса уши покраснели. Вообще, их отношения достаточно странные. Они, точнее Авантюрин, может флиртовать с Рацио и они даже несколько раз проводили ночи в отеле, от которых у него остались засосы в разных местах. Кто же знал, что Рацио настолько будет голодным в те вечера? Плохо в ресторане накормил, ай-яй-яй-яй, позор Авантюрину и всему его роду. Но, даже несмотря на этот факт, они все ещё не были в официальных отношениях и блондин вечно ломал голову. Что же не так? Что Авантюрин сделал или не сделал, что они не могут просто взять и начать отношения? Так ведь легче будет. – Невоспитанный тут только ты, раз имеешь наглость думать о таких вещах... И кричать о них на весь ресторан. На нас люди теперь смотрят, – фыркает Рацио, вжимаясь в стул, пока Авантюрин уже не может сдержать смеха и держится за стол, в попытках удержаться и не упасть. В такие моменты Рацио сомневается адекватен ли его "друг". Они продолжают препираться и вечер проходит отлично, правда без продолжения в номере. Какая жалость. Но, Авантюрин весь оставшийся вечер не может перестать думать. Его тревожит мысль о том, что Рацио может думать о нем что-нибудь ужасное из-за этой татуировку. А если... а если именно из-за этого они не могут начать отношения, ибо Рацио стесняется его? С каждым разом смотреть в собственное отражение становится все тяжелее и тяжелее. Метка, напоминающая о жестоком прошлом ноет и чешется, словно у Авантюрина аллергия на чернила, что въелись в кожу ещё давно. Казалось бы, любой адекватный человек забудет об этом случае и перестанет терзать себя сомнениями, вызванными комплексами и негодованием от злых людей, но Авантюрин явно неадекватный и не вписывается в общество. Всё стремительно ухудшилось, когда Рацио стал отказывать ему в встречах, ссылаясь на занятость из-за сессий у студентов. Авантюрин понимал и осознавал, что это явно не из-за его статуса, тревожных мыслей и излишней казалось бы детской эмоциональности, что появляется, стоит лишь Веритасу появиться в его поле зрения. Авантюрин боится находиться один в такие периоды. Мысли поглощают его полностью словно огромная волна в море, на котором он несколько раз бывал, но тогда это было приятно, а сейчас его отвращение к себе не даёт ему спокойно жить. Закрывая в себе ненависть к собственному телу, Авантюрин забылся в огромном потоке работы, новых знакомств и появлению значимых ему людей в его жизни. Он бы в жизни не подумал, что у него может случиться рецидив. А учитывая то, что он даже на работу пойти не может из-за выходных, которые ему выдали по доброй воле, он чувствовал, как постепенно ощущает себя.. грязным. Сидя в ванне, ощущая себя настолько грязным, Авантюрин не может не взять мочалку и просто смешав все возможные гели начинает тереть кожу до покраснения. Уже становится больно, но словно в трансе он продолжает тереть кожу на шее, пытаясь стереть с себя статус раба. Если он сделает это... Рацио полюбит его? Станет ли он лучше в глазах остальных людей? Перестанут ли его мучить кошмары от которых он долго не может уснуть? Изменится ли хоть что-нибудь или он продолжит обвинять себя во всех возможных грехах? С трудом поднявшись, Авантюрин толком не вытираясь заранее заготовленным полотенцем натягивает белый халат. Подойдя к зеркалу, он сжимает края туалетного столика, чувствуя как его начинает трясти, словно он стоит на морозе. И стоя у зеркала, он замечает покраснение на шее и кажется, что этого мало, ведь чувствуя вкус горьких слез, он достает ножницы. Держа так, чтобы лезвие ножниц напоминало нож, он проводит остриём по коже возле татуировки. Капельки крови друг за другом скатываются по шее, пачкают его халат и возможно если эти капли не отстираются ему придется покупать новый халат. Уже решаясь надавить, дабы холодный металл вошёл в кожу и буквально снять с себя этот отвратительный кусок кожи и мяса, испортивший ему всю жизнь, в его голове что-то щелкает и откинув ножницы куда-то подальше с хрипом выдыхает. В этот вечер он с трудом смог остановить кровь и провел до утра в чертовой ванной, сидя на полу и проклиная себя. Он чувствовал, как физическая боль заглушает всю его ненависть к себе и, завывая от стыда, водил ногтями по коже ноге расчесывая ее. Как же он жалок, неудивительно, что с ним никто не хочет иметь что-то личное. Авантюрин сам не понимает каким образом после такого он выжил и вполне мог нормально функционировать. Только вот теперь на его шее красовался бинт, скрывающий теперь и порезы, и татуировку. Благо холодная погода, и он мог носить шарф, скрывая ещё одно уродство. Вот только на очередном ужине с Рацио он не смог скрыть этого, ведь в ресторанах, как оказалось надо снимать верхнюю одежду! – Что случилось? На тебя напали? – интересуется Рацио, ведь он чувствует беспокойство. – да, собака злобная покусала, пока я спал, – усмехается блондин, протягивая руку дабы взять бокал с вином. Все идёт отлично, даже подозрительно отлично. Хорошее вино ударяет в голову из-за чего Авантюрин почти забывает о навязчивых мыслях и, уже стоя посреди номера в отеле, он чувствовал себя просто ахуеть как хорошо. Цепляясь пальцами за чужими плечи и откидывая голову, он ощущал горячие поцелуи на шее, которые Веритас оставлял с жадностью подобной голодному псу. И не зря ведь пошутил про злобную псину, ведь сейчас Рацио только ее и напоминал. Но, по какой-то причине мужчина отстраняется и заставляет Авантюрина жалобно застонать. Ну что случилось? – Можно мне посмотреть? – интересуется Рацио, взглядом сверля белую повязку, которая весь вечер привлекает его внимание больше, чем дорогие побрякушки Авантюрина. – Тебе все покажи, да расскажи. Хорошо... Ты можешь, – соглашается он, ведь знает, что Рацио будет искать другие любые способы дабы узнать, какая же собака его покусала. Авантюрин знал, что это плохая идея соглашаться ему показать. Царапины удивительно быстро зажили, но могли привлечь чужое внимание, которое потом может повлечь за собой кучу последствий. И когда Рацио стягивает бинты, то Авантюрин чувствует, как проходит вся та интимная атмосфера, ведь чувствует чужую дрожь, которая ощущается даже очень хорошо. Его сейчас ударят или накричат за глупость, которую Авантюрин сделал? – Зачем? Ты сам это сделал? – спрашивает Рацио, чувствуя как что-то внутри быстро ломается. Авантюрин больше удивляется от тона Веритаса, который кажется дрожал, если он не сошел с ума и его слух не подводит. Веритас не вписывается в определение человека, который станет заботиться о других, и от этого блондин чувствует, как его сердце начинает с каждым образом стучать все сильнее и сильнее, словно он бежал марафон. – Знаешь... Я просто подумал, что... Тебе будет стыдно быть с таким как я и... – Авантюрин замолкает, кусая щеку изнутри понимая, как глупо он звучит, – мне кажется, что из-за моего статуса я буду позором для тебя. – Авантюрин... Ты настоящий идиот. Я никогда не думал и не буду о тебе думать так. Ты не позор и мне не стыдно за тебя, – резко говорит Рацио, кажется сам от себя не ожидая таких нежных слов. Вместо осуждения, Веритас притягивает к себе блондина и заключает его в крепкие объятия, свободной рукой поглаживая по спине. Это единственное, что он может сделать, когда ощущает уже чужую дрожь в совокупности со своей. Ему стало страшно даже представить, как Авантюрин так делает, и он за огромное количество времени ощутил стыд за себя. Ему не стоило оставлять Авантюрина одного в неведении, и Рацио рад, что в тот момент, по какой-то неизвестной причине Авантюрин остановился. Чертовски рад. – Я тебя люблю, слышишь? Я тебя люблю. Больше никогда так не делай, это слишком глупо... – шепчет Рацио, оставляя интимность между ними. Плакать в чужую грудь оказалось намного интимнее чем секс. И от этого Авантюрин ощущал себя слишком правильно, словно он оказался дома и, честно говоря, такого ощущения уже давно не было. Речи о продолжении вечера и идти не могло, но казалось, что так даже лучше. По крайней мере, слова Веритаса успокоили навязчивые мысли Авантюрина и он чувствовал, что может дышать спокойно.