Нелепая

Бакуго всегда не очень сильно нравились люди. Возможно, были те, к которым он меньше всего испытывал отвращения или ненависти. Но это были буквально единицы. В них входили всего лишь его родители и Герой Номер Один, и то, лишь когда тот был на экранах. С детства Бакуго сам внушил себе, что избран, что он вполне справится один, что ему никто не нужен, чтобы добиться успеха. Так он привык думать. Держать на расстоянии других и не подпускать близко к себе. Обезопасить себя от чувств, что только помешают ему пробиться к верхушке. Люди ему казались пустыми и неинтересными. Слабыми. Они не могут противостоять ему. Не могут сравниться с ним. Ему льстили мысли о том, что он определённо превосходит их всех по силе. И Кацуки всю жизнь был уверен, что нет в этом мире человека, который мог бы выбить его из колеи. И он очень сильно ошибался. Впервые осматривая всех своих новых одноклассников в первый учебный день в Юэй, он не заприметил никого, кто мог бы заинтересовать его. Отмахнувшись от подобных мыслей, он лишь раздражённо фыркнул. С чего вдруг его мог бы кто-то заинтересовать? Он же великий Бакуго Кацуки, такого как он не могут привлечь даже ребята с геройского факультета. Все одноклассники были разные, словно на подбор. Ни единого сходства, они были слишком разные. В один момент у Кацуки просто не хватило терпения рассматривать каждого по отдельности, поэтому он уставился в парту и уже не поднимал взгляда до конца урока. Впервые он заметил её на их первом тесте на выявление особой силы, когда она пыталась спорить с их угрюмым классным руководителем на предмет того, что выгонять учеников из школы в первый же день занятий безумно жестоко. В споре она, как и ожидалось, довольно быстро проиграла, и чуть поникшей, отступила назад. Бакуго, наблюдая за всей этой картиной, с лёгким удивлением для себя, подумал, что её претензии не были такими уж и бредовыми, какими могли показаться на первый взгляд. Быстро отогнав от себя подобные мысли, он лишь раздражённо фыркнул, и уставился на девушку, что сейчас с уже более жадным интересом слушала учителя. На мгновение он даже сравнил шатенку со щенком, обращая своё внимание на её горящие готовностью глаза, и буквально витавшее вокруг неё нетерпение. «Нелепая.» И эта мысль, почему-то, не покидает его до конца учебного теста. Второй раз он сполна замечает эту девчонку на спортивном фестивале, когда их объявляют соперниками в поединке один на один. Перед началом, сидя в одиночестве в небольшом кабинете, отведённом для участников фестиваля, для того, чтобы собраться с силами и дождаться своей очереди, Бакуго не мог привести мысли в порядок. Главенствующую мысль о победе перебивало какое-то противоречивое чувство, сдавливающее грудь. Что-то в этой девушке не давало ему покоя, и битва с ней определённо была событием для него значимым. Она, непонятным самому Бакуго способом, вызывала в нём бурю совершенно разных эмоций, которые ему были, увы, непостижимы. За этой волной всегда следовал гнев и отторжение. Его, Бакуго Кацуки, смогла заставить волноваться какая-то случайная девчонка! Да чтобы такое произошло с ним? Для блондина это было немыслимо. Где-то снаружи прозвучал сигнал о том, чтобы следующие соперники готовились к своему выходу. Глубоко вздохнув и выдохнув, Кацуки с хмурым видом поднялся и, размяв затёкшее тело, направился на поле. Чувство, появившееся в его груди до этого, вновь накатило новой волной, когда перед ним, с боевой готовностью, стояла Урарака. Взгляд её источал решительность и желание победы, такое же сильное, как и у Кацуки. Её настрой несказанно порадовал и раззадорил Бакуго. Перед ним стоял действительно сильный и упёртый противник. В голове внезапно проскользнула мысль, что он не спроста обратил тогда на неё своё внимание, но эта мысль его лишь разозлила. Гнев взял над ним верх, и Бакуго, в его порыве, прокричал Очако что-то злобное, от чего её круглое личико исказилось в смешной гримасе. Бой начался. Буквально спустя минуту после начала, Бакуго понял что Урарака была действительно настроена серьёзно. Пускай она и безуспешно пыталась атаковать его с самого начала, от его атак уворачивалась вполне юрко и незаметно. Пару раз он даже просчитал моменты, когда она неожиданно появлялась за спиной, но реакция его не подвела, и атаковать шатенке так и не удалось. Не обращая внимания на кричащих и посвистывающих зрителей, они продолжали упорно бороться. Никто не хотел уступать. После её трюка с камнями в небе, Бакуго не на шутку разозлился. После сильного взрыва, в ответ на атаку камнепада, увидев ещё стоящую на ногах Очако, ему, кажется, снесло все тормоза. Собственное эго тогда овладело им, и он, абсолютно не контролируя себя, нанёс на бегущую на него с атакой Урараку мощный удар. На мгновение всё зазвенело, а когда дым рассеялся, Бакуго с неподдельным шоком увидел лежащую плашмя Урараку. Ноги чуть ли не подкосились при виде этой картины, но он быстро взял себя в руки, утешая себя мыслями, что победа не за горами. При виде поражённой соперницы, грудь вновь сдавило. Спустя пару попыток подняться, она совсем выдохлась. В её глаза смотреть Бакуго было не на шутку совестно. Они были измученными и пустыми. Бакуго отдёрнул себя от этих мыслей, смотря на подходящую к полю Полночь. Она жестом приказала ему остановиться, и Бакуго в этот момент захотелось накричать на неё. Она действительно думала что он станет добивать и так тяжелораненную и истощённую одноклассницу? Удовлетворения от победы он получил мало. Бакуго задумчиво смотрел, как Очако увозят к Исцеляющей девочке. В голове тогда вертелся целый рой видений. Решительная Урарака до боя, разъярённая в пылу их схватки, выдохшаяся к середине сражения и истощённая к концу поединка. Все эти моменты снова и снова всплывали в голове, а на языке так и вертелось. «Какая же она нелепая». И этой фразой вновь сдавило грудь. Бакуго не знал, что с ним происходит. Никто не застревал в его голове настолько сильно. Буквально каждый день проходил в раздумьях об этой девушке. Видеть её на уроках, тренировках, переменах, по дороге домой. Кацуки это всё начинало конкретно раздражать. Неизвестное доселе чувство кололо в грудной клетке, рвалось и металось, моля выпустить наружу. Ему стало казаться, что с ним что-то не так. До этого времени такого ни разу не происходило. В редкие моменты ему начинали в голову приходить мысли о том, что он просто сошёл с ума. Ибо так много думать об одном и том же человеке не являлось для него нормальным. Он мысленно метался из стороны в сторону, и куда не загляни — везде блестящий взгляд карих глаз и шелковистые каштановые волосы. Нелепо. И эти мысли — нелепо. Очако — тоже. Всё такое нелепое и странное. Везде мысли о нелепой Очако. Везде. Её не было в его жизни только дома. И пускай все мысли снова занимала она, Бакуго мог отдохнуть от мельтешащих тут и там бурых волос и щенячьих глаз, закрывшись в своей комнате и вновь и вновь прокручивать в голове моменты с ней и думать о том, что он окончательно и безвылазно пропал. А потом в общежитии они занимают комнаты на одном этаже. И нелепой Урараки в его жизни становится слишком много. Утром — Урарака. В школе — Урарака. На тренировках, на обеде, в общежитии, вечером и даже во снах — слишком много Урараки. Бакуго просто не знает, куда себя деть. В его жизни полно других людей, но он концентируется только на Очако. И это его в конечном итоге добивает. Ища причину, чем же эта обычная девушка, с такими вкусно пахнущими волосами, в которые наверняка было бы приятно зарыться лицом, с этими сильными руками, которые наверняка обнимают ласково, но крепко, с этими щенячьими глазами, которые наверняка смотрят очень нежно на близких ей людей, Бакуго всё-таки понимает, что причин этих много. И перечислить их все ему точно не удастся. Урарака словно не замечает. Она продолжает поддерживать Бакуго на тренеровках, смеяться над его пылкими вспышками гнева, интересоваться у него после практики, как прошла та или иная миссия. Она правда не замечает, как Бакуго тянуще спокойно смотрит на неё, как старается лишний раз оказаться к ней близко-близко, чтобы вдохнуть её приятный запах, почувствовать то, что она здесь, она рядом, и её совсем немного, как может показаться на первый взгляд. Эта девушка совсем не хрупкая, как он выяснил уже давно, и эта мысль, почему-то, ему тоже нравится. В один момент Бакуго понимает, что любит Урараку. И это снова кажется ему нелепым. Бакуго стоит рано утром на втором этаже их общежития и смотрит на поднимающееся за горизонтом солнце. Они скоро окончат второй год обучения в Юэй. Эта мысль его нисколько не печалит, а наоборот, радует. Большая часть его пути к становлению героем пройдена, и это далеко не единственная хорошая мысль за сегодня. Он тихо, так, чтобы никого не разбудить спускается вниз и видит у окна Урараку, стоящую к нему спиной. Он подходит и почти невесомо обнимает её сзади, прижимая к себе, от чего та немного вздрагивает, а потом, чувствуя лёгкий поцелуй куда-то в висок, расслабляется и слабо краснеет. Ласково кладёт свою ладонь Бакуго на голову и слегка ерошит его и без того беспорядочные волосы, тихо посмеиваясь. Бакуго лишь слегка улыбается и зарывается носом в её благоухающие локоны. И пускай это самая нелепая вещь в его жизни, сейчас он счастлив. Быть таким же нелепым, как Урарака.