Острый язык трусливого Лорда

У Лю Цингэ было два момента в жизни, когда он думал, что его слух культиватора подвëл его: первый, когда Шэнь Цинцю спас его и просил прощения за своë сучье поведение, а второй, когда Шан Цинхуа вместо того, чтобы уткнуть глаза в пол и пробормотать кроткое «Пик Аньдин решит эту проблему», сказал: — Лю-шиди, ты думаешь, что наш бюджет бесконечный? Мне плевать, иди хоть свою задницу им продай, но реши проблему сам! Что ж… Он действительно продал свою задницу. Но Лорду Пика Аньдин. Словно Лю Цингэ, сильнейший фехтовальщик, был никем, Шан Цинхуа позабыл о нëм, оставив свой член внутри, пока занимался — ха? Кто бы мог подумать? — работой. Он шуршал бумагами прямо над ухом Лю Цингэ, лишь время от времени, по случайности, задевая его простату и заставляя чертовски унизительно скулить. Кисть Лорда Пика Аньдин щекотала горячую кожу, рисуя на ней непомерно большой счëт за разрушения. Увидев это число вновь, Шан Цинхуа усмехнулся: — Эй, Лю-шиди, знаешь что это за сумма? На неë может спокойно жить целая небольшая деревушка целый месяц. Шан Цинхуа не нравились дети из богатых семей, они не знали цену ни деньгам, ни труду. Но Лю Цингэ он не ненавидел; тот был слишком честен для этого. — Теперь я буду… знать, — тяжело выдыхает Лю Цингэ, каждое слово ему давалось с тяжестью каждого из пиков на хребте Цанцюн. — Ты закончил уже? Шан Цинхуа вновь криво ухмыльнулся: — Только начал. Он вбивался в Лю Цингэ, игнорируя угол, где была простата, пока тот не начнëт просить его в духе Лорда Пика Байчжань: коротко, ясно и с угрозами. — Ты… Не туда! Опять-нгх… — Думаешь, что я мажу не специально? — он схватил чужой подбородок, задирая его и склоняясь к самому уху. — Моли меня, если хочешь кончить, самая дорогая проститутка Пика Аньдин. Не было в духе Лю Цингэ врать. Поэтому его тело не соврало тоже, когда с пошлым звуком приняло член последний раз, прежде чем он излился, тяжело дыша. Самая дорогая проститутка… Пика Аньдин. Это точно не то прозвище, которое должен услышать мир.