Любовь Учиха

      Саске просыпается, но перед глазами непроглядная тьма — да уж, повязка в холодной одиночной камере не даёт воспользоваться глазами, как будто он и собирался это делать. Он повязан по рукам и ногам, словно кукла. — Вставай, — шипит какой-то охранник, — сука, — выплёвывает он, и Саске хмыкает. Это не нравится мужчине, и он ударяет в живот — больно, но ничто по сравнению с разрастающимся раздражением. — Если что-то выкинешь, клянусь, я самолично въебу ещё раз.       Саске лишь молчит, его ненавидят, он так к этому привык, что, кажется, стало нормой. Не то чтобы его волновало чьё-то мнение, презрение в чужих глазах не искоренить просто так. Через что пришлось пройти Наруто, чтобы перестать быть монстром для других? Пришлось пройти через тренировки, чуть было не был похоронен после атаки Пейна, после извлечения Кьюби на войне, если бы не Мудрец, то их бы и не было в живых. А Саске не хочется ни признания, ни чужого одобрения, ему хочется лишь быстрее спрятаться от всех взглядов.       Его ноги освобождают от резиновых ремешков на ногах и грубо ведут на очередной допрос. Лучшие из клана Яманака и, несомненно — Ибики. Саске знает их по запаху, за недели пребывания в камере он научился различать охранников и работников. От повязки на глазах его не освобождают по понятным причинам, шаринган может заставить их отключиться всех в одну секунду, и они даже не успеют ничего понять. Саске подобное даже льстит — боятся силы клана, как когда-то давно. Поэтому их перенесли подальше, поэтому изолировали ото всех когда-то давно. — Готов? — спрашивает Ибики, и Саске кивает, когда его усаживают на стул.       Мужчина складывает печати, и голову пронзает боль. Всё внутри будто смешивается, мозги превращаются в кашу от чужой техники, Саске кричит от того, как из него выкачивают крупицы информации — куда же ещё? Его тело прикреплено к деревянному стулу, он не может сделать и движения, поэтому кусает до крови губы, чтобы не закричать вновь от пронзившей боли. — Стоять!       Сквозь шум в ушах он слышит громкий голос Узумаки, шорох — и с него стягивают повязку. Саске жмурится от яркого света и смотрит на довольное лицо Наруто, который крепко прижимает его к себе. Саске закрывает глаза.       Амнистия. Какаши улыбается, насколько возможно это рассмотреть по его глазам и маске. Саске думает, что их учителю как-то не идёт работа Хокаге — он сидит среди кипы бумаг. Уставший, но довольный. — Ты уж постарайся больше не принести проблем, Саске, — взгляд становится тут же серьёзным. — Не волнуйтесь, сенсей, я об этом позабочусь! — Наруто улыбается и кладёт руку на шею Саске. Учиха отмахивается и вырывается от беспардонного нарушения личных границы, не то чтобы Узумаки всегда им следовал, конкретно сейчас Саске не хочется никого видеть.       В той одиночной камере, пропахшей сыростью, у него было достаточно времени, чтобы подумать о том, что ему делать дальше. Стать обычным шиноби, чтобы защитить Лист, и просто однажды умереть. — Оставь меня, Наруто, — тон и голос, заставляет Узумаки приуныть, и тот кивает. — Да хрен с тобой, Учиха, блин, — он бросает ключ, — от твоей квартирки, надеюсь, не забыл туда дорогу, придурок.       Саске ловит серебряный маленький ключик и покидает кабинет. Около выхода он встречает Сакуру — она выглядит взволнованной. — Я услышала, что тебя выпустили, — зелёные глаза обеспокоенно изучают его на какие-то внешние повреждения, Сакура слышала, что с подобными пленными обращаются не очень хорошо, пусть и доказательства найти трудно. — Всё хорошо, — Саске раздражённо отмахивается, о нём заботятся, пусть он этого и не просил, все они идут за ним, словно мёдом намазан. — Но…       Сакура и не успевает ничего сказать, как на неё смотрят те самые глаза — полные раздражения, они так и кричат о том, что ему больше ничего не нужно. Девушка нервно поправляет отросшие волосы, и губы кривятся в улыбке. — Я поняла, отдыхай.       Саске возвращается в свою квартиру, которую покинул почти три года назад, но здесь всё так же — аккуратно застеленная кровать, нет ни пыли, ни грязи. Скорее всего, они постарались, и раздражение вновь накатывает с головой. «Друзья»       Всепрощающие, такие хорошие и искренние, отчего же до них не доходит, что Саске не такой же. Он — Учиха с бесконечными ярлыками на своём имени. Он резко вспоминает того охранника, который отвечал за его камеру, тот пах потом и нечищенными зубами, от запаха сводило живот, а всё внутри так и желало… убийства. — Ты никому не нужен, никто и не заходит проведать тебя, думаешь, ты особенный?       Саске всегда был особенным, просто все видят это слово по-разному. Для Наруто — друг, для Сакуры — любовь детства, для Какаши — ученик, тень его самого, для остальных — предатель. — Надеюсь, ты сдохнешь, — в его словах так и плескался яд, Саске не привыкать, многие желали его смерти, например, все страны, бывшие одноклассники… даже Сакура.       Заслужил.       Насколько Саске помнит, того охранника звали Рей, и он помнит его запах.       Проходит две недели с амнистии, и Саске прогуливается по улицам Конохи глубоким вечером, на него кидают косые взгляды, но плевать настолько, что он не замечает хрупкое плечо. Девушка тихо ойкает и роняет крафтовый пакетик, откуда выпадает вязаный шарф. Учиха глядит в светлые глаза, что удивлённо на него взирают. — Саске-кун?       Учиха смотрит на неё, не отрывая взгляда. Длинные волосы — ухоженные, густые, на ней длинное платьишко и сандалии.       «Красивая»       Всё, что проносится перед тем, как Саске отмирает и поднимает пакет. — Я тебя знаю?       Он читает её неловкую улыбку. — Хьюга Хината, не помнишь? Неудивительно, мы ведь ни разу с тобой и не разговаривали, — она тихо смеётся, и тонкий голос оседает в глубине его души. Маленькие пальчики принимают выроненный пакет.       Они слегка касаются — и Саске прошибает током, собственное лицо беззастенчиво горит, и его сердце пропускает удар. — Подарок? — спрашивает Саске, когда Хината прижимает к себе пакет. — Да, но его не приняли. Мне не нужен, заберёшь? — Заберу.       Она чуть улыбается, и Саске читает в её глазах боль. Отчего такая красивая девушка так печальна? — Я иду в моё любимое кафе, составишь компанию?       Вежливость, и Саске не отказывается. Хината не нервничает рядом с ним, лишь улыбается, сдержанно расспрашивает о том, как у него дела. Лучше не может быть. Ходит ли он на задания. Ходит. Каково после амнистии. Замечательно.       Саске замечает, что не чувствует никакого раздражения, кое заставляют испытывать все, с кем он общается, потому что сами повесили ярлыки и ожидают, что он будет действовать согласно их воображению. Надоело быть кем-то другим — не самим собой, Наруто хочет сделать как лучше, чтобы Саске открылся ему и другим, но Саске не хочет. Сакура хочет взаимности, но Саске никогда не любил. Какаши просто желает, чтобы Саске перестал закрываться в себе и дальше. Вернуть — одно, изменить — другое, уж измениться всегда сложно, Хокаге знает это как никто другой, а потому не наседает, лишь просит расслабиться.       Невозможно. Казалось до этого момента. Хьюга ест сладкие булочки, запивает их чаем и довольно улыбается, Саске ограничивается простым соком. Странно — сидеть напротив почти незнакомой девушки и общаться… Ровно, как и не хотеть прощаться, Хината машет ему и уходит вглубь тёмной улицы в квартал Хьюга.       Невинная. Довольно мила, насколько ему позволяют судить собственные взгляды. Он приходит к Какаши, что выглядывает из-за кипы бумаг. — Что делать, если влюбился? — мужчина чешет затылок, будто что-то вспоминает. — По своему опыту скажу, что этого человека я не выпускаю из виду, насколько это мне позволяет мне мой пост. Так я уверен, что с ним точно всё хорошо, и он точно не собирается от меня слинять.       Саске разворачивается, чтобы уйти. — Кстати, недавно было совершено убийство, один из твоих надзирателей мёртв, может быть, он говорил о чём-то странном при тебе?       Серые глаза прожигают спину. Учиха чуть улыбается — подозревает? — Нет.       Саске выходит из кабинета и направляется домой, не зная, что делать дальше.       Он глядит на вязаный красный шарф, который был предназначен точно не ему, он просто удобно подвернулся, и Хината просто отдала. Случайность, единственная встреча, и он в полном замешательстве. Прошло всего несколько дней, но Хината не покидает его голову. Саске прижимает шарф к своему носу — пахнет чем-то тёплым, новой пряжей и зелёным чаем. Возможно, так и пахнет Хината, он залазит рукой под штаны, не в силах совладать с собственными фантазиями. Та, единственная встреча, заставляет его захотеть почувствовать вкус нежных губ, и Саске касается головки, надрачивает член, из головы не выходят развратные образы Хьюга. Что если он увидит её заплаканные от возбуждения глаза? Стоит представить её выдох, нетерпеливое желание принять в себя его член, как Саске глухо кончает, он плотнее прижимает к носу шарф. — Хината…

***

      Хината. Хината. Хината. Хината. Всё, о чём он думает на задании, когда подавляет бунт в одной из небольших деревень, подаренный ею шарф окрашивается кровью и сливается со своим цветом. Саске хмурится, достаёт тёкуто и срубает голову мёртвого мужчины — доказательство того, что бунт устранён. Кровь хлещет и попадает на его одежду, а шарф мягкий, приятный на ощупь и очень и очень тёплый, Наруто дуется, когда Саске жмотит подарок, потому сам не задумывался о том, что будет чертовски холодно — ледяной ветер режет кожу, костяшки пальцев краснеют. Для Наруто, любящего тепло и солнце, это становится испытанием, но Саске довольный, впервые Узумаки видит у своего друга настолько умиротворённое лицо. — Да ну? Влюбился? В кого?! — Узумаки улыбается, и Саске почти жалеет, что рассказал этому оболтусу об этом, но ни за что не скажет в кого.       Осознание пришло легко, Саске хочет Хинату рядом, но она вряд ли, потому что до одури влюблена в Узумаки, потому что не видит никого, кроме Наруто. Это раздражает и злит, но Саске не привык сдаваться, ровно как и не привык к отказам. Слова Какаши отдают эхом в голове, не выпускать из виду, откуда не сбежать, а власть над такой девушкой, как Хината, безумно пьянит. Мир, где она будет его и только его, мир, где Саске волен делать с ней всё, что захочет.       Это навязчивое желание оседает в голове, и Саске тихо смеётся, когда его риннеган переносит его в то самое идеальное место — пока что оно пустое. Создавать место с нуля требует огромного запаса чакры, но он строит его по крупицам — зелёное поле со множеством цветов, деревянный дом, где есть всё и можно ни в чём в себе не отказывать.       Он отказывается от миссий, отказывается выходить из дома, запасается едой и уходит в мир, где Хината не будет грустна и печальна, где она будет его, только его. Порою Саске падает в обморок и восстанавливается с трудом, проходят месяца, а его творение становится прекраснее и прекраснее.       Солнце слепит ярко, луна восходит как по расписанию, рядом находится река, где можно покупаться, дикие животные прячутся средь густой листвы, птицы поют по утрам и бескрайнее зелёное поле, усеянное редкими камнями и деревьями. Среди всего этого — домик.       Хинату он встречает чаще и чаще, знает, что она ходит по заданиям, изредка видится на улице, всё также прекрасна. Она смотрит обеспокоенно, замечает круги под глазами и ослабленное состояние. — Ты выглядишь измотанным, — она мягка, и Саске готов вечность купаться в этом взгляде. — Ты тоже, — Саске чуть усмехается, когда Хината касается своего бледного лица ладошками. — Ну да, устала. — Тебе лучше не врать мне.       Хината смотрит на серьёзное лицо Учиха, чьи черты лица становятся острыми на мгновение, а затем лёгкая улыбка заставляет её подскочившему напряжению упасть. Саске не понять — он немного странный, но вполне приятный собеседник. Странность же заключается в тёмном взгляде, пугающем и жестоком, будто Саске всё ещё не отошёл от всего, что с ним произошло. Тем не менее, это его личное, и ей не то что бы было до этого дело.       Проходят два мучительных месяца, и Саске доволен тем, что сделал. Этот мир идеален, не хватает лишь её. Хината, конечно, спит глубокой ночью, Саске приоткрывает сёдзи и глядит на спящее лицо. Прекрасна даже заспанная и испуганная. — С-саске-кун?!       Чужая рука не даёт закричать, Саске прижимает её к кровати и глядит в перепуганные глаза. — Молчи.       Хината глядит во вращающийся глаза и застывает в иллюзии. Саске активирует мангекьё, чтобы поднять свою ношу максимально аккуратно и мгновенно переносит в тёплое и яркое место.       Хината просыпается от иллюзии и испуганно поднимается. Саске сидит напротив неё и смотрит непрерывно. Затем улыбается. Эта улыбка выворачивает наизнанку, Учиха, впервые перед ней настолько пугающий. — Саске-кун? Ч-что происходит? — Ты в моём мире, где мы будем счастливы.       Непонимание. Хината сглатывает нервно и выглядывает за окно — не в Конохе. — Почему? — Потому что люблю.       Хината удивляется, она не давала никаких поводов вести Учиха так. Девушка медленно поднимается, Саске не сводит взгляда, ждёт реакции, и Хината убегает к двери, открывает и видит чистое поле с редкими деревьями. Парень оказывается сзади и прижимает девушку к себе. — Это странно, Саске-кун, почему? Я… Я… — Хината сжимает губы и отталкивает от себя Саске, убегает. Всё реально — трава под ногами, палящее солнце, всплеск воды, когда она перебегает ручей. Невозможно, невозможно. Она оборачивается, прячется за деревьями. — Почему ты убегаешь? — Саске появляется перед ней, и Хината сдерживает выкрик, он смотрит внимательно, не приближается. — Я не люблю тебя!!! Слышишь?! Я люблю другого! — Хината не понимает, почему Саске перед ней такой пугающий. Она слышит разочарованный выдох. — Мне убить его?       Хината вскидывает удивлённо голову и глядит на серьёзное лицо. — Я убью его.       Сердце уходит вниз, Саске серьёзен — он убьёт Наруто, попытается сделать это снова, как тогда — на Долине Завершения, и Хината мотает головой. Вспоминается Наруто, его измученное, но счастливое лицо, его рука… Точнее, то, что от неё осталось. — Н-нет! Саске-кун, я не люблю тебя, понимаешь? Ты… — Ещё раз скажешь что-то подобное, и я за себя не ручаюсь.       Саске злится. Почему его отвергают? Она испугана, значит, нужно дать ей расслабиться. Привыкнуть к этому миру, потом и к нему, может быть, передумает? — Я буду ждать твоего ответа. Пока оставлю тебя.       Хината ошалело оглядывается, когда Саске пропадает из поля зрения, она активирует бьякуган — его нигде нет, исчез, недалеко деревянный дом, слышны птицы где-то вдалеке, они летают по небу. Всё кажется реальным, однако, этот мир бесконечен, ровно как и зелёное поле. Саске вернётся — неизвестно когда, но вернётся за ответом. Каким ответом? Хината в панике пытается найти выход, но, идя по полю вперёд, возвращается обратно к дому, словно находится в запутанном лабиринте.       Она ходит долго, пытается рассеять иллюзию. Это не иллюзия, это реальность. Хината лихорадочно думает, что ей делать, а затем чувствует чужую чакру, с помощью бьякугана она определяет странный портал, что тут же закрывается за Саске. Значит, выход лишь один. — Ты надумала? — он чуть улыбается, и Хината не верит его выражению лица — его пугающей улыбке, что заставляет лишь напрячься вновь. — Саске… Пожалуйста, остановись, — Хината устало садится на мягкую траву и умоляюще смотрит на Учиха. — Твой ответ? Скажи его, и я обещаю, что буду мягок. — Пожалуйста… Перестань… — Хината…       Грозный голос заставляет девушку вздрогнуть, нервы накалены до предела. — Нет! — её голос срывается. — Я тебя не люблю! Никогда не полюблю! Ты… отвратителен! Ты…       Продолжить ей не дают, Саске мигом приближается и поднимает Хинату за волосы, она мигом активирует бьякуган, но он продумал и это, поэтому защищает своё тело Сусаноо. Хината отпирается, бросает уничижительные слова и плачет, не в силах противостоять мангекьё.       Девушка чувствует боль, когда её резко хватают и ведут в дом, грубо бросают на кровать, а рука Сусаноо прижимает к кровати, душит за шею, перекрывает воздух. Хината пытается вдохнуть, Саске активирует риннеган и поглощает чакру, девушка откашливается, когда рука Сусаноо исчезает. Тело мигом слабеет от высосанной чакры, и Хината затравленно смотрит на Саске. — Я тебя люблю…       Хината не может сопротивляться, когда Саске стаскивает с неё пижаму, улыбается, всё внутри сжимается от страха, от осознания, что она сейчас будет унижена. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста, — она молит Саске, что мягко вытирает слёзы. — Я буду нежен, дорогая.       Хината пытается сопротивляться, но парень над ней смотрит предупреждающе. — Я сделаю тебя своей, ты забудешь о нём, обо всех. Я люблю тебя, слышишь?       Хината закрывает глаза, чтобы не видеть отвратительного учиховского лица. — Не будет больно.       Будет отвратительно, ужасно. Хината сдерживает рвотные позывы, когда Саске касается её груди, облизывает уши и шею, неприятно от касаний — они обжигают. — Подними руки, — Хината мотает головой, когда хватает руки Саске, чтобы тот прекратил неприятные ласки.       Её шею тут же сжимают, вновь душат, и она мигом убирает руки, делая так, как велит Саске. Он неловко растягивает, пальцы смазаны специальным гелем, и Хината чувствует боль. Член толкается в неё неприятно, раздвигает стенки мучительно медленно. — Стой… пожалуйста… стой, не надо, Саске.       Её слёзы вытирают, а член толкается грубо и сразу до конца. Крик не успевает сорваться с покусанных губ, Саске целует Хинату — жадно, он желал об этом все эти долгие месяцы, слизывает кровь с них и чувствует себя таким… счастливым. Хината будет тоже счастлива, несомненно, но им нужно чуть больше времени.       Хината в агонии — её мучают кошмары, где Саске берёт вновь и вновь, смеётся и улыбается — такой счастливый и раздражающий. Он рядом, обнимает крепко и дышит тихо в затылок, вытягивает чакру с помощью глаза, а внутри растёт ненависть, Хината сопротивляется в очередной раз, но Саске не насытился, и хочет этого прекрасного тела. Никогда прежде он не чувствовал такого желания, а, открыв для себя все прелести вседозволенности, желает лишь одну Хинату — её и только её. Она не может ничего сказать в ответ, чувствует горящую щёку, когда Саске в нетерпении ударяет — больно, место удара жжётся, и Хината не решает говорить что-либо.       Если Саске чувствует себя счастливым рядом с ней, то Хината ощущает лишь собственную сломанную душу и волю.       Саске ломает снова и снова, мягко перебирает волосы после секса, притягивает к себе для поцелуя, и Хината отвечает — непослушание всегда карается высосанной чакрой или насилием. К последнему, Саске не прибегает слишком часто, и Хината пытается стать послушной. Получается плохо. — Меня потеряют, — говорит сухо Хината, сидя за столом. — Не волнуйся, мой клон хорошо справляется с твоими задачами. Ты уехала в отпуск на горячие источники.       Хината хмыкает, конечно, Учиха-гений-Саске продумал всё. — Я не буду здесь вечно, Саске. — Конечно, ты же влюбишься в меня.       Улыбка. Эта самодовольная улыбка приросла к его лицу, Хината ненавидит Саске, ненавидит себя и собственное тело, а затем он уходит.       В этом мире всё реальность — животные, птицы, солнце встаёт и садится, поднимается луна, и Хината теряет счёт во времени. Она скучает по друзьям, по семье, общество Саске приедается, она ненавидит его.       Ненавидит его улыбку, его тихий смех, его мягкие прикосновения, его объятия, губы, горячий язык на своей шее, укусы, одну-единственную руку, сжимающую его талию, красный глаз, сменяющийся на чёрный, когда Саске в очередной раз заставляет Хинату успокоиться от накатившей истерики.       Впервые в жизни Хината чувствует отвращение к кому-либо. Больше всего она ненавидит себя и собственную слабость, страх перед Учиха сковывает, потому что он готов на многое, в том числе и убить Наруто.       Наруто… Что будет, если он узнает? Снова станет выгораживать друга? Хината невесело хмыкает, есть ли вообще у Узумаки дело до неё? Она — лишь друг, всего лишь одноклассница, всего лишь девушка, которую он уважает. Всего лишь… Хината вскрикивает от собственных мыслей.       Где Саске?       Его нет, он пропадает трое суток и возвращается, вваливается в дом, и Хината глядит на его распластавшееся тело на полу. Это же… её шанс? Она смотрит на нож, затем на скривившееся от боли лицо. Это шанс выйти из этого ада, где есть лишь Саске и её мысли, где солнце светит раздражающе ярко, а луна холоднее северных ветров.       Нож, лицо, нож, лицо, нож. Хината берёт в руку сталь, собственная рука дрожит, словно у больной. То, что сейчас будет — это не укладывается в голове. Хината переворачивает Саске, он болезненно морщится, на его лице ссадины, а тело мелко дрожит. Она прикладывает кончик к горлу Саске, где бьётся венка, Хината не испугана — нет, и лезвие вонзается в горло медленно. Кожа податливо режется под натиском острого металла.       А затем… ПУФ!       Клон.       Хината смеётся до слёз, смотрит на нож и откидывает его в сторону. Она не прошла проверку, не может же быть Саске таким ослабленным, особенно рядом с ней, и Хината продолжает тихо смеяться. Учиха приходит через пару минут и чувствует эту ненавистную чакру. — Я разочарован, но я дам тебе ещё шанс.       Он не прощает её за предательство, сразу наказывает самым изощрённым способом. — Ты же любишь меня, да, Хината-чан? — Узумаки над ней, она закрывает глаза, но тут же чувствует лёгкий шлепок по лицу.       Ей приходится раскрыть глаза и видеть довольную улыбку, больше похожую на оскал. Её любимый, пусть и Саске, скрывается за этой личиной, целует. Эти глаза… Эти шрамики на щеках, это Наруто, Хината чувствует собственные слёзы и не может противостоять. — Люблю, люблю, люблю, — она разрывается от удушающей боли в душе, член, беспрерывно двигающийся в ней, заставляет застонать. Хинате впервые приятно, впервые хочет. Тонкими пальчиками девушка касается смуглой кожи Узумаки, гладкий, приятный, Наруто, любимый, пахнет чем-то домашним и уютным — да, это его запах, который Хината представляла, если бы вдруг ей удалось стать ему особенным человеком.       Саске злится, потому что эта девушка видит только Наруто, этого, блять, Узумаки, любимчика всей деревни, дорогого человека для Хинаты. Она подмахивает бёдрами, сама тянется к поцелую, глядя на идеальное хенге. Саске мигом снимает с себя иллюзию и замечает разочарование в глазах, весь её запал теряется, и он чувствует накатывающуюся ненависть. — Любишь меня? — он спрашивал это сотни раз.       Хината лишь безмолвно смотрит.       Саске душит её, крепко держит шею, Хината напрягается под ним и обхватывает стенками его член плотнее. Он кончает глубоко-глубоко, а затем видит её закрытые глаза, и испуганно прислушивается — дышит. Без сознания. Саске очищает растянутое влагалище от собственной спермы и уносит в ванную, чтобы помыть. Она просыпается и глядит в заботливые чёрные глаза. — Ты как?       Спрашивает он с заботой, и Хината хочет плюнуть в его лицо, но лишь пристально вглядывается. Отросшие волосы, бледное от природы лицо, чёрные глаза, вокруг него всегда было много девочек, так отчего она? — Нормально, — она отворачивается и глядит на белую плитку в крохотной ванне. — Саске, отпусти меня… Я не сбегу… Дай мне увидеть… — Нет, — Саске прерывает её, — ты уйдёшь от меня. Убежишь.       Хината решает выбраться из этого ада. Саске — больной, он создал это место ради неё, чтобы она могла здесь ни о чём не думать, Хината, может быть, и могла забыть обо всём, но не может. У неё есть родные, друзья, есть Наруто, за которым она готова следовать и просто наблюдать.       Она не может быть с Саске после всего, что произошло, после всего, что он заставил вытерпеть. Хината не может. Не может смотреть на его грустную улыбку, когда она в очередной раз говорит, что не любит. Не хочет чувствовать его мягкие прикосновения, когда Саске нежен, когда он одурманивающе шепчет слова любви. — Люблю тебя, а ты? — Любовь не может быть такой, Саске, — шепчет Хината, — ты не сможешь привязать меня к себе. — Поспорим? — его бровь изящно изгибается в вызове. — Да! Тогда ты меня отпустишь.       Он тихо хохочет и мягко целует, затем отстраняется, одеваясь в форму шиноби. Хината нервно грызёт ноготь, когда Саске не приходит ни через день, ни через два. Она предоставлена сама себе — по привычке моет посуду, готовит, а огромное количество продуктов позволяют не голодать, уходит до реки, чтобы искупаться, может использовать чакру для тренировок.       Саске нет.       Он не приходит и через неделю. Хината испуганно понимает, что если он умрёт, то навсегда будет вынуждена остаться здесь. Нет, она не готова, может, нужно было принять Саске? Сказать те самые проклятые слова? Отдаться искренне? Нет. Это неправильно. Всё, что сделал Саске — это неправильно, и Хината чувствует нарастающую панику. Она одна. Здесь. Среди бесконечного поля, в этом домике, на этой кровати, где Саске множество раз заставлял её ненавидеть себя ещё больше. «Мерзкая»       Шепчет ей подсознание, и Хината принимает это. «Тебя никто не спасёт»       Только он. Саске нет, до сих пор нет, от этих мыслей тошнит, Хината в панике выбегает на поле, перед глазами пелена из слёз.       Она ненавидит Учиху Саске, но так хочет услышать тихий голос, услышать смех, лишь бы не быть одной в этом мире. Солнце слепит раздражающе, Хината бежит по земле оголёнными ногами, бежит от одиноко стоящего дома, где сопротивлялась и плакала, но путь приводит её обратно.       Саске нет.       Он не целует, не прижимает к матрасу, не дышит в затылок, Хината не слышит его тихого присутствия рядом. Почему? Почему? Почему? Она вскидывает глаза, когда видит чужие ноги перед собой, и радостно глядит на лицо. — Саске… Саске… — Хината подползает к парню на корточках по идеально зелёной траве, вглядываясь в чёрные глаза.       Саске улыбается и поднимает её на руки, девушка прижимается к нему. — Это же ты? — А кто же ещё? — Я поняла… поняла… Не видела твоих чувств, прости, прости, пожалуйста.       Горячий шёпот заставляет его восторженно посмотреть на лицо Хинаты. — Да?       Саске счастлив, он никогда не чувствовал такой детский восторг, когда Хината признаётся в любви. Стоит отдать Какаши должное — он дал ценный совет, помог выгородить его перед всеми и отправил «Хьюга Хинату» в отпуск напару с ним. Для их любви хватило лишь три недели, и Саске переносит Хинату с собой в настоящий мир в качестве небольшой поблажки. Она неверяще глядит на родную Коноху, родные стены дома, пахнет благовониями, во дворе зима. Прохладный воздух заставляет съёжиться. Сестра прибегает и удивлённо наблюдает старшую сестру. — Ты вернулась?! Ну как, хорошо отдохнула? — Ханаби мягко обнимает застывшую девушку, что рассеянно кивает.       Для всех она была в отпуске, Хината может рассказать Хокаге о том, что сделал с ней Саске, может рассказать Наруто, но мысли предательски останавливают её. Нет. Нельзя. Вдруг он проверяет? Вдруг это очередная иллюзия и где он? Хината извиняется перед сестрёнкой и убегает, ища Саске беззастенчиво бьякуганом. Его нет в деревне.       Она убегает к Какаши, что вопросительно смотрит на неё. — Саске? Я отправил его в измерение Кагуи, — задание. Что-то случилось? — Какаши-сан.! — Хината хочет рассказать — не может. Не хочет. Её не поймут, обвинят в клевете, подумают, что она ненормальная, скажут, что грязная. — Извините, я пойду…       Какаши глядит на худую спину Хинаты и тихо выдыхает, затем смотрит на ворону, сидящей за окном, что мигом растворяется в воздухе. Быть может, стоило направить своего ученика немного в другое русло? Но все средства хороши, когда единственный любимый человек будет смотреть на тебя влюблённо, если ты станешь единственным, о ком он будет думать.       Какаши тихо смеётся, желая уйти поскорее домой.       Хината убегает из Резиденции домой — её комната всё такая же — стол, стул, шкаф, удобная кровать, но всё не так. Саске нет. Его нет, нет. Хината ложится на кровать, чтобы свернуться калачиком и тихо задрожать. Сестра волнуется, расспрашивает о том, что случилось, почему она такая закрытая и отчуждённая, но Хината отмахивается от вопросов, говорит, что ей более чем нормально. Особенно после такого отдыха.       Она встречает Наруто около Ичираку, он улыбается, и тут же вспоминается лицо Саске, хенге, и Хината в страхе убегает. Она не может видеть Узумаки, не может видеть никого. Весь её разум отвергает всех.       Саске возвращается спустя долгую и бесконечную неделю — и Хината прижимается к нему. Учиха мягко кладёт свою руку на дрожащую спину. Она смотрит так, как он этого желал — с надеждой, влюблённостью и радостью. Так, как он хочет. Саске всего лишь хочет её улыбок, искренней любви и поцелуев.       Разве он просит многого? Ему нужен человек, который будет любить не смотря ни на что, и Хината такая, какую он желает — послушная, милая, добрая. — Если не будешь больше себя плохо вести, то я не уйду.       Хината смотрит перепугано, не может позволить Саске покинуть её, потому что он единственный, кто её любит.       Хината запуталась — все её мысли возвращаются к Саске, к его голосу, запаху и прикосновениям, он засел в подсознании и не покидает думы. Ино спрашивает, чего она такая задумчивая. «Он меня изнасиловал. Он меня бил, он крошил меня по кусочкам, чтобы собрать так, как нужно. Он… Он.»       Хината молчит, не в силах рассказать. Не может. Глядя на Наруто, она вспоминает Саске. Находясь одна, Хината вспоминает Саске, хочет до дрожи в коленях его поцелуи и объятия. Он задерживается на миссии, зачем он вообще ходит на них? Хината смотрит злобно на задержавшегося Учиху. — Ты обещал прийти пораньше, — Хината обидчиво складывает руки на груди. Его комнатка в многоквартирном доме преображается благодаря ей, отец не спрашивает, куда она уходит, да и ему нет дела до этого. — Прости, милая, — Саске улыбается и мягко целует Хинату в лоб, — скучала? — Да.       Саске обнимает Хинату, — она такая же тёплая, такая же мягкая и всё так же — его. Он чувствует себя самым счастливым, когда Хината ломается под его волей в том маленьком мирке, месяцы усилий стоили всего этого. Какаши подсказал, как правильно присматривать за ней, как правильно направлять её мысли в нужное русло, как быть для неё всем. Саске крайне благодарен своему учителю, который заботится о нём, искренне желая счастья.       Хината обнимает и шепчет слова любви, как и он когда-то совсем недавно. Саске утягивает девушку в поцелуй.       И неважно теперь, что в её глазах нет блеска, ведь она всегда смотрит лишь на него.