противоречия

      Оропо предавали.       Оропо никогда не задумывался, в правду ли это всё считалось предательством? Нет.       Это? Стечение обстоятельств.       Поистине, предательство — великий грех и людей, и Богов, от которого не отмыться во век, пока сам Инглориум не рухнет и не уничтожит этот прогнивший мир, как однажды была уничтожена планета Элиатропов.       Двенадцать Богов вершат несправедливость, прикрываясь своей природой и правом быть выше остальных, он презирал каждого из них, но в особенности — Богиню Любви, Богиню и мать всех Элиатропов. Поначалу и люди казались для Оропо совсем другими — простыми, но со временем и человеческая натура потеряла былую веру.       А был ли Юго Богом? Нет. Юго был создателем и одним целым с ним. Он презирал и ненавидел его также сильно. Юго — такой же мальчик, брошенный и всеми искалеченный, как и сам Оропо, который должен был осознавать свою ответственность, однако ушёл от неë самым простым способом. Разве Юго не обязан был понять, насколько важен для них всех, для него? Юго разочаровал его, а Оропо в свою очередь разочаровался во всём остальном мире, который стал настолько невыносимо отвратительным, что любое упоминание устоявшихся порядков и ценностей, веру в Богов и прочего выводили его из себя.       Оропо не испытывал искренних чувств и эмоций, считая себя лишь проецированием Юго, зарывая их под своей озлобленной натурой. Элиотроп презирал многое, но в первую очередь — самого себя, свою сущность и желание быть настоящим, желание быть самостоятельной личностью.       Оропо пытался быть таким. Возглавил братство. Стал приемным отцом. Влюбился.       Оропо жил мечтами и часто видел сны, они были полны любви и свободы. Окружающим он видился бездушным, помешанным на власти и мести, от чего они боялись и уважали своего лидера. Злость его подобна яду, растекающемуся по венам, проникающему в сознание, оставляя за собой след разочарования и обиды.       Но Оропо не такой: он просто тонет в своих демонах, вечных противоречиях и спорах с самим собой. Уважение исходит не только по выше перечисленному. Внешне Оропо абсолютно сдержан и учтив, моментами заботлив и кажется, имеет неплохое чувство юмора. Оропо помогал своим детям и любил по настоящему.       Для Оропо дом — это не крыша над головой и не тёплая кровать. Для Оропо дом — это люди, чей запах можно уловить, до чьих рук можно дотронуться, чью душу можно изучить вдоль и поперёк. Его окружало множество людей, Полубогов, когда-то даже себе подобных и он никогда не видел в них чего-то исключительно особенного, но через время обрёл фаворит — Леди Эхо, о которой было достаточно мыслей в голове, они напрягали, заставляли демонов внутри биться о рёбра измученного тела, сводя с ума. Оропо не интересовали другие девушки — только она, смотревшая на него совершенно по другому, словно действительно ничего не понимала. Эхо казалась упавшей звездой, за которой он гонялся годы, она была будто соткана из той правды, которую он искал всю собственную жизнь, она была первой, к кому он проявил интерес, от этого у Оропо едва не болели лёгкие, а горло пересыхало от чёртового осознания.       Эхо была его новым желанием, была новым смыслом, сияющим ярче, заставляя меркнуть всё остальное на своём фоне. Иногда Оропо мечтал стереть всё в прах, но оставить Полубогиню при себе, оставить её желанную и глупую улыбку, ведь только глупцы примкнут к нему.       Неужели ей настолько наплевать на саму себя, и никто не может позаботиться о ней должным образом? Разве Эхо не хочет, чтобы он позаботился о ней? Он бы смог. Она была его личным совершенством, которое хотелось спрятать от всего мира. Эхо — принцесса, на чью голову он бы возложил корону, и жаль, что Оропо никогда не признавал этого вслух, считая себя слишком гордым.       Эхо спала так крепко и сладко, ведь была точно уверена, что ей не угрожает никакая опасность рядом с Оропо, она мило сопела и ей были неведомы ночные кошмары. Иногда она бормотала во сне, выдавая тихие незначительные фразы. Слушая незнакомые имена, спутанную и тревожную речь, Элиотропа всегда накрывал табун спутанных эмоций и грудь сдавливало от чёртовой горечи, которую хотелось непременно сплюнуть. Оропо совсем не было известно о прошлом своей возлюбленной и это его терзало.       Стоило ей только ткнуть на своего обидчика, Оропо бы не оставил от этого человека даже пылинки. Он готов был подарить своей Эхо всë, чего она только пожелает, пусть и не удасться ничему в этом мире переплюнуть её красоту и совершенство. От невыносимой страсти внутри Элиотроп пытался искать в своей леди недостатки, однако натыкался лишь на новые прекрасные грани её личности.       Между ними была тесная, хрупкая необъяснимая связь, натянутая как струна и казалось, одно неверное движение и она безвозвратно порвётся с треском. Их связывало что-то большее, закреплённое тысячелетиями проведённого вместе времени.       Оропо предавал.       Оропо никогда не задумывался о последствиях своих многочисленных манипуляций и чистой лжи.       Разве это было во благо? Нет.       Единожды поддавшись своему нездоровому влечению и уверенности, что у него с Юго одно сознание на двоих — он отступился и допустил ошибку, порвав нить доверия и не смог остановиться. Оропо затянул себя в круговорот зависти и погубил всё, к чему так долго шёл и упорно стремился.       Предал свою принцессу. Предал самого себя.       Он соврал. Она была в небывалой и несвойственной для себя ярости, Эхо впервые возненавидела так сильно, будто не было между ними чего-то особенного, не было любви и ночей, наполненных страстью. Она всецело желала сомкнуть на его шее собственные руки, как только увидела тот поцелуй, и мучительно держать до минут опьяняющей слабости. Тогда глаза её расширились, словно что-то сломалось, треснуло и разбилось на тысячи крошечных осколков. Она не должна была страдать — никогда и ни за что, ведь испытывать боль — удел Оропо, что было его драгоценным обещанием.       Они должны были идти рука об руку. Она не должна была слепо следовать его гнусным планам. Он должен был остановиться. Им обоим было тяжело.