Наш последний день?

Я так давно не чувствовал ничего подобного: Матео сидел у меня на коленях, он был так близко, что у меня сердце чуть не выпрыгивало из груди. Это означало, что я самый живой из всех живых, а не Обречённый, которому оставалось меньше шести часов до конца. Впервые за долгое время мне стало спокойно на душе, я отпустил всё: ревность Эйми к этому придурку Пеку (но надеюсь, она не будет с ним встречаться, после того, как он чуть не убил нас), а также прекратил винить себя в смерти родителей и сестры. И всё же я всегда буду любить Эйми, только уже другой любовью, любовью к близкому человеку, ведь она, как и все плутонцы – моя вторая семья. Матео всего лишь за один день изменил меня в лучшую сторону, а я, наверное, его. По его рассказам, он был совсем отстранённым пареньком, а за сегодняшний день сделал столько всего, на что не мог решиться за многие годы. Действительно горжусь им, будто мы давние приятели, такая радость переполняет. Честно говоря, не знаю, заметил бы я Матео в толпе людей, заговорил ли бы с ним, встреться мы раньше. Мне кажется, нет. Я был таким глупцом, и что самое обидное, не заметил бы такого доброго человека. Он ведь даже жуку, барахтающемуся вверх лапками на спине, поможет перевернуться. Зато как смачно он врезал Пеку, я тогда снова взглянул на него глазами-сердечками, как бы странно это не звучало. Как же быстро за столь короткое время он стал дорог мне... Матео жмется ближе, вздыхает. Интересно, о чем он сейчас думает. Было бы приятно, если обо мне, потому что я сейчас только о нем и думаю. Понимаю теперь, почему он не выходит из комнаты: она у него уютная, просторная, не заваленная шмотками и безделушками, всё стоит на своих местах и смотрится гармонично. Я бы тоже остался здесь до завтра; проснулись бы вместе, завтрак приготовили... Больно осознавать, что никакого завтра не наступит, но я предпочел бы умереть во сне в его объятиях.  В Матео спрятано столько любви, которая ещё ни разу не выходила наружу, вернее, это происходит сейчас. Он ёрзает немного, отрывается от моего плеча и смотрит, наверное хочет что-то сказать, но я его и без слов сейчас понимаю. Глаза у него красивые, даже залипаю на некоторое время, что у него румянец выступает на щеках, видимо от моего пристального взгляда, но я же не специально. Мне нравится смущать его, а ещё больше нравится, когда он решается на вещи, которые никогда не делал. Я ждал, когда он сам поцелует меня, и приятно, когда это случилось в первый раз, и сейчас тоже. Медлит с минуту, а затем накрывает мои губы своими, вовлекая в долгий и тягучий поцелуй. Не хочу, чтобы этот день заканчивался. Нам дали так мало времени, я не успел полностью насладиться нашими поцелуями, объятиями, зарождающейся любовью. Могу часами фантазировать на тему того, какие бы были наши отношения. Мне кажется, из-за страха смерти я не на шутку влюбился, и даже если бы мне сказали, что завтра я вдруг выживу, то чувства не пропадут. Мой последний друг, стал моей большой симпатией, влюбленностью. Не знаю, как правильно это назвать, ведь для каждого слова свое понятие, но в одном я уверен точно – я не хочу терять Матео, он не заслужил такой ранней смерти. И мне правда нравится его имя, такое красивое, нежное – Матео. Матео, Матео, Матео... Матео целуется неумело, но это не значит, что мне неприятно, у меня, наоборот, сердце ненормально быстро бьётся в груди, пока я медленно отвечаю, уместив одну ладонь на его затылке, а вторую на талии. Потом захотелось перенять инициативу, попробовать с языком, посмотреть на чужую реакцию, которая, к удивлению, оказалась положительной. Матео делает со мной что-то невероятное, я плавлюсь от его губ и неловких касаний. Он правда не знает, куда деть руки, это и забавно, и мило, но в итоге на пробу касается пальцами моих щек, что теперь и у меня появляется румянец смущения. Он так нежен, так мил в своей неопытности, что я начинаю терять голову. Не хочу, чтобы поцелуи вылились в возбуждение, это немного испортило бы момент. Это не пошлости, а самые настоящие чувства, вместо слов. Да и Матео, наверное, не готов сейчас к чему-то большему. В жизни не всё крутится вокруг секса, и это не большая потеря, если не заняться им в свой последний день. Мне кажется, он чувствует всё то же, что и я. Подумать только, ещё двенадцать часов назад я с удивлением смотрел на то, как он убирает труп птицы с дороги, переживая даже за мертвую птичку, а теперь я научился понимать его, чувствовать, будто он всегда был моим человеком. Я даже был бы готов на большее с ним, в плане отношений. Эйми была моей первой серьезной любовью, она показала и научила меня многому, что Матео совсем не кажется мне каким-нибудь парнем на время, лишь бы мне не было одиноко. Фу, даже противно думать о таком. Он правда чудесный и заслуживает всего прекрасного и самые лучшие первые отношения. Не говорю, конечно, что я лучший вариант, но я бы попробовал сделать его счастливым, чтобы ему было комфортно со мной. Мы и так быстро сблизились, научились говорить друг с другом, а это очень важно. Мне всё ещё тяжело оторваться от его губ. Даже когда мы, немного запыхавшиеся, прислоняемся лбами, я уже через несколько секунд обхватываю его лицо ладонями, осыпая поцелуями абсолютно везде: скулы, лоб, кончик носа... Может это перед смертью на меня так сильно напала нежность или это какое-то отчаяние, ведь терять Матео невыносимо больно. Я словно окончательно очнулся от кошмара, из которого друзья так долго пытались меня вытащить. Теперь в мою жизнь просочился свет в виде Матео. Я крепко обнимаю его, утыкаясь носом в ключицы и валюсь на кровать, утягивая Матео за собой. Мы оба устали за день и очень хотели спать. Лучше умереть во сне, по-моему, прекрасное завершение этого дня и наших жизней. Хочется плакать оттого, что это возможно последнее наше объятие. Я в последний раз смотрю ему в глаза, вижу, что и у него они блестят от слёз, но он улыбается. И у меня на лице расцветает улыбка. Какой же он тощий... Я сдерживаюсь от накативших чувств, закрываю глаза и в скором времени проваливаюсь в сон.

***

— Руф, ты слышишь? Проснись, Руфус! Чувствую, как меня зовут и тормошат за плечо, а сон всё никак не отпускает. — Руфус, сейчас пять часов утра!