Не тяни дракона за хвост

Чимин просыпается и чувствует себя выспавшимся и отдохнувшим, проснулся он раньше Чонгука и, открывая глаза, увидел перед собой чужое лицо. От этого он смутился и тихо поднялся с кровати, поправляя свою одежду. С утра была идея пойти на рыбалку, но стоило взять в руки удочку, как он понял, что с ней не управится, а про сеть и думать не стоило. Остаётся голодать и ждать Чонгука, а пока от нечего делать он принял решение пройтись до острова с кораблями. Благо он, хоть и приблизительно, но помнил его расположение. На лодке было бы быстрее, однако пользоваться ею омега не умел, а плавать снова — не горел желанием. На одном из кораблей и правда нашёлся чай, сахар и соль. Омега в первую попавшуюся сумку сложил разные пакетики и отправился дальше на поиски чего-то. Он находил шелка, которые отбрасывал сразу, а из полезного были найдены посуда, столовые приборы. Так как Чонгук «очень чистоплотный», он решил взять и это с собой. Теперь в пещеру омега шёл с небольшим количеством вещей, но лучше так, чем ничего. — Привет, барахольщик, ты решил всё сюда перетаскать? Так пещера быстро закончится, — Гук лыбится во все свои — кто ж их считал, сколько там, — зубы и забирает у Чимина часть вещей, помогая донести. — Ты голодный? Я-то, пока драконом летал, овец умял, могу месяц не есть. — Очень голодный. Омега достаёт необходимые припасы, которые больше нужны были только ему. Вряд ли дракон оценит чай, сахар и соль, но вот чай хотелось попробовать вместе. — Можешь огонь разжечь? Я бы и сам мог, но знаешь, не царское это дело, — пожал плечами омега и заправил пальцами рыжие волосы назад. Он взял простой чайник, в котором грели воду на огне, а в сервизный заварник закинул нужное количество чая. Теперь осталось дождаться завтрака и когда вода вскипит. — Могу, Ваше Величество… или Высочество? Вечно путаю. Поверь, на вкус всё равно одинаковые, — Чон подмигнул и разжёг огонь огнивом. — На острове растёт хлебное дерево, схожу принесу плоды. Будет тебе чай с булками. — Величество — это обращение к королям, а высочество — к принцу. Погоди, чего? Сначала омега даже не понял, что сказал Чонгук, только потом пришло осознание. После которого мужчине достался неодобрительный взгляд со стороны рыжего и тот получил слабо полотенцем по руке. — Ты со мной будешь пить! Небось чай вкусный никогда и не пробовал. Омега хмыкнул, чайник грелся на огне, и он ждал, пока вода закипит. Чимин достал сервиз и поставил две чашки, в них добавил сахар, после чего, заслышав свист чайника, он залил кипяток в ранее подготовленный красивый чайничек и отставил его, чтобы чай настоялся. Чимин не отличался аккуратностью, поэтому пальцем задел горячую поверхность и чудом не уронил всё на пол. Омега зашипел от боли и осмотрел место ранения, уже представляя, каким большим и некрасивым получится ожог. Боль не унималась, и он начал дуть на ожог, будто это поможет. — Горе ты луковое, а не величество, — вздохнул Чон, увидев чуть ли не плачущего от боли Чимина. Чонгук поставил бочку с вином и корзину с плодами хлебного дерева, и затем пошёл за лечебной травой. Предварительно размяв её, дракон произнёс: — Давай сюда, — схватив омегу за руку, он стал накладывать траву на рану, дуя на ожог. Руки у рыжего были такие нежные, — сразу видно, что омега благородных кровей, а огромные голубые глаза, полные слёз, смотрели так по-детски, а его пухлые губки мило скривились. Хотелось схватить и затискать до смерти. Тьфу. Мысли опять не те в голову лезут. Гук отпустил руку Чимина. — Зато я чай сделал. Омега шмыгнул носом, — это единственное, чем мог похвастаться он сейчас. Когда протянул свою руку Чонгуку, Чимин непроизвольно ею дергал, больно всё-таки. К тому же, неприятное жжение совсем не проходило, а от соприкосновения с травой ожог неприятно покалывало. Когда процедура по спасению Чимина была закончена, омега посмотрел на то, что принёс мужчина. — Что ты ещё приволок? Проверяя содержимое корзины, Чимину стало грустно от того, что нет масла и варенья. Слюнки текли только от одного представления этого сочетания на хлебе, так ещё и с чаем. Омега разлил горячий напиток, на этот раз без каких-либо происшествий и сел за стол. Он принялся жевать принесённое Чонгуком угощение и параллельно занялся рассматриванием содержимого бочки. — Чимин! Это не хлеб. Это — плоды, их сырыми только я есть могу. Вообще-то их жарить надо, — отбирая у омеги плод и доставая сковородку, сказал Гук. — Сиди уже, хозяюшка, сейчас всё сделаю. Он почистил, нарезал и пожарил плоды. Получились вкусные лепёшки. Со сладким чаем самое оно, а ещё если манго растереть с сахаром — вот и джем. Он протянул Чимину огромный бутерброд. — Я знать откуда мог? — возмутился омега и ждал, пока ему выдадут его порцию, после чего сразу взял лепёшку и, подув, чтобы та не была слишком горячей, принялся ее уминать. Та оказалась на удивление вкусной и омега замычал от удовольствия. — Ты не так уж и плох в готовке, я думал, что будет хуже. Чимин быстро управился со своей порцией и довольно улыбался, словно сытый кот. Переводя взгляд то на Чонгука, то на бочку, он принялся расспрашивать его о том, для чего она и что внутри. — Ну скажи, что там? Там же что-то есть! — Там отличное вино, и его не есть, а пить надо. Эх ты, королевич. Бокалы хрустальные, случайно не натырил? Из кружек чайных пить будем? Чимин посмотрел на Чона полными невинности глазами и, потянувшись к сумке, достал как раз таки хрустальные бокалы. — Они красивые просто, — пожал плечами омега и поставил их на стол, поджимая пухлые губы. Что ж поделать, если «сорока» внутри него не могла сдержаться, стоило увидеть такие чудесные изделия. И как раз только два бокала и уцелели после крушения, так что они точно предназначались для Чимина и Чонгука. Дракон не сдержался и от смеха сложился пополам. Кто б сомневался. Странно, что только два. Гук откупорил бочку и налил вино в бокалы. Поднять бочонок одной рукой — не проблема, и глазомер отличный. — Ну что, рыжее чудовище, тьфу ты, королевич, за твоё здоровье, чтоб больше ниоткуда не падал. Чимин посмеялся над этим тостом и попытался пнуть снова, но остановился в нескольких миллиметрах, давая понять, что всё очень близко. — Аминь! — добавил в конце омега и выпил немного вина, позволяя алкогольному напитку обжечь всё внутри. Крепкое оказалось, но вкусное и приятное. В итоге напились они знатно. Кто ж знал, что этот мелкий пьёт как лошадь? Хотя Гук уж точно не отставал, а даже победил, ик! Он так и уснул — сидя, уронив голову на руки. А когда проснулся, было темно, а рыжего не было. «Сбежал? Ну точно, напоил и сбёг! — первая мысль, пришедшая в голову. Голова, кстати, гудела. — Какое-то хреновое вино». Чимин хоть и пытался перепить Чонгука, однако это было зря, в итоге он уснул на чужом плече, ещё и обнять успел — порывы тактильности никто не отменял. Только буквально через пару часов проснулся. Его тошнило. Омега еле успел выбежать из пещеры и добежать до деревьев. Никогда так плохо ему ещё не было. Стоя облокотившись руками о дерево, он ронял слёзы, ведь ощущения были не из приятных, когда всего внутри скручивает. Была ещё одна проблема — его всего трясло, а глаза не видели дальше собственного носа. Если сначала было хорошо, то сейчас наоборот — слишком херово. Он шёл и шёл вперёд, совсем потерявшись в пространстве. И не заметил, как оказался в самой глубине леса, где и отключился, проспав до самого утра. Сушняк и неприятное чувство в левой руке заставили его проснуться. Рука оказалась затёкшей, а сам омега весь был в грязи и траве. Даже не помнил, как сюда попал и на кой чёрт вообще вышел из пещеры. Голоса поначалу не было, и сказать он ничего не мог, только когда открыл полноценно глаза, понял, что не знает, где он. Оглядевшись по сторонам, Чимин тут же пожалел, что вообще проснулся, — из-за резких движений голова загудела и заставила его свернуться в калач. Омега захныкал. Тысячи гадких гномиков стучали в его черепной коробке своими молоточквми. Он с трудом поднялся и попытался разглядеть пляж и оценить, насколько далеко ушёл, но вместо привычной картины местности вокруг оказался только лес. В этот момент стало очень страшно: куда идти — он не знал, что делать — тоже не знал. — Чонгук. Это снова твоя шутка? Пожалуйста, выйди ко мне. Мне страшно. Он стоял так пять минут и просил выйти к нему, но дракона не было рядом, значит, не шутка. Нужно самому выбираться и идти хоть куда-то, может, где-то и выйдет, но вот сколько времени пройдёт… Гуку было немного обидно, он-то старался изо всех сил быть гостеприимным, но всем не угодишь — сбежал и скатертью дорога. Он перебрался на кровать, которая теперь была только его кроватью, и задрых до утра. Утром дракон поплёлся к водопаду. Выпил пол-озера, искупался. Полегчало. Но под ложечкой сосало. Вспомнил, как гонялся в воде за рыжим, как тащил его за ногу под воду, а тот, отбрыкиваясь, засветил ему пяткой в глаз. Стало грустно и как-то не по себе. Гук понял, что ему очень кого-то не хватает. Но фиг он признается даже себе, кого именно. «Нужно кота завести, рыжего», — подумал он. — Всё хорошо, Чимин, скоро выберешься. Чимин не мог поверить, что так глупо заблудился по пьяни и бродил по лесу несколько часов. Ноги начали болеть, но омега не сдавался и шел, пока не зацепился ногой за корень дерева и не упал, уже не в силах встать. Сейчас ему было трудно сдерживать слёзы. На ноге был ушиб, и она нестерпимо болела. Чимин бы крикнул от боли, но во рту — пустыня. Он молился богам, если они существовали, чтобы те помогли ему выбраться отсюда, не дали умереть в одиночестве. Усталость накрыла его одеялом, и он с трудом поднялся, но когда наступил на ногу, сразу понял, что не сможет идти быстро. Рядом ничего не было, что могло бы облегчить его страдания. Он продолжал идти, хромая и плача от боли, опираясь на деревья, но постоянно падая и царапаясь о кусты. Проклятое вино, он больше никогда не прикоснется к нему. Опираясь спиной о дерево, омега старался успокоиться и перевести дух. Слова не помогали и, зарыдав, он осел под деревом, смотря на свою опухшую ногу. Пошло оно всё к чёрту. Чонгук сходил на рыбалку, поймав целое ведро рыбы, понёс в пещеру, думая, как обрадуется рыжий обжора, а придя, вспомнил, что он теперь один, и вся радость от улова улетучилась. Даже есть расхотелось. Проспав весь день, он так и не нашёл, чем себя занять, и решил просто посидеть у моря и посмотреть, как солнце встречается с водой. Вдруг он услышал чей-то плач. Не может быть, но нет, точно — кто-то ревёт. Гук вскочил. Вот же он идиот! Конечно, как бы это омега сбежал? Сидит, дуется как мышь на крупу, думая, что его, такого хорошего, бросили, а на самом деле малыш просто в беду попал! Чонгук рванул на звук, не разбирая дороги, ломая ветки и проделывая целую просеку. — Чимин! Чимин-а, я иду! Не плачь!!! Впервые его плач смог даже помочь, а не усугубить ситуацию. Чимин услышал такой родной голос, по которому так соскучился, и к которому шёл столько времени. — Чонгук! — он закричал, хотя это было трудно, но придало сил. Он поднялся и, хромая, пошёл навстречу. Увидев Чонгука, омега вцепился в чужую шею руками, прижавшись изо всех, последних, сил. Его трясло, он не мог остановить слёзы. — Я… я проснулся в лесу, тебя не было. Упал… и боялся, что останусь один тут, — он Чимин едва мог говорить. Он продолжал трястись, не в силах отпустить дракона. Только с ним он чувствовал себя безопасно, и омега не боялся, что что-то плохое может случиться. Когда рыжий вцепился в его шею, Чон аж чуть сам не прослезился. Живой, целый и не сбежал! Он подхватил омежку на руки, прижал к себе и решил, что глаз с него теперь не спустит. Слов не было. Была буря чувств, и эта буря в душе разгоралась. Разгоралась!!! Черт!!! Он сейчас превратится, а пещера далеко и спрятаться Чимину будет негде. Гук был в ужасе. Он заметался, не зная, что делать. В итоге положил омегу на землю и постарался отбежать — как можно дальше, но не успел. Сегодня все прошлые поступки Чимина обернулись против него. Когда перед его глазами появился дракон, он лежал тихо, но знал, что дракон точно понимает, что добыча рядом. Встречая чужой взгляд, омега понимал, что его может ждать, но не мог не то что бежать, даже подняться сейчас ему было трудно. — Чонгук, я ведь знаю, что ты меня слышишь, это и есть ты. Я так по тебе соскучился за сегодняшний день. Ты же не сделаешь мне ничего плохого, правда? — с небольшим страхом, он стал подходить и протянул ближе руку к морде, но не коснулся. Если его и убьют, то лучше уж попытаться, чем просто смириться и ждать смерти. — Чонгук-и. Став драконом, личность Гука всегда уходила на второй план, потому что просыпался Зверь. Разум отключался, и в бой вступали инстинкты. И главный из них — убить. Но в этот раз он не мог такого допустить. Он не даст зверю взять верх и причинить вред омежке. Он будет бороться. Да, самая тяжёлая борьба — всегда борьба с самим собой, но он должен победить. Услышав, как Чимин называет его по имени, он повернул голову и… Глаза дракона увидели жертву и загорелись огнём. Он уже готов открыть пасть и проглотить человечишку целиком, но вдруг его носа коснулась рука. Дракон от изумления сел на собственный хвост. Даже в таком положении Чимин успел подумать о том, чтобы просто накричать на дракона так же, как и на Чонгука. Улыбка непроизвольно появилась на лице, стоило вспомнить их перепалки, когда они только познакомились. — Помнишь сказку про рыжего наглого кота? А помнишь, при каких обстоятельствах эта сказка появилась? Ты же тогда пришёл и успокаивал меня после кошмара. Что ещё оставалось делать, кроме как тянуть время и пытаться хоть немного успокоить пыл дракона и достучаться до чужого сознания? К сожалению, его не учили приручать дракона, а пичкали не нужной геометрией. Вот сейчас особенно важна теорема Пифагора. Ага. — Эй, а наша прогулка на лодке ночью? Я не все созвездия тебе ещё показал, сейчас уже темнеет, так что есть шанс, что покажу тебе все. Омега осторожно гладил нос и чуть выше, при этом зрительный контакт не прерывался до тех пор, пока Чимин окончательно не замолчал и тогда только склонил голову. Это могло усугубить ситуацию и сделать хуже, но сейчас омега думал о другом. Дракон же офигел от наглости жертвы настолько, что не сразу понял, что на хвосте сидеть некомфортно и даже больно. Он его чуть не расплющил! Собственный хвост! Да за такое сожрать мало! За такое… за такое… Если бы дракон умел мурчать, он бы сейчас замурчал. Как же приятно, когда гладят по носу. Зверь в голове свернулся калачиком и заснул, и Гук — впервые! — смог полностью контролировать своё сознание. Он решил не рисковать и вернуться в тело человека, но сначала… Лизнул длинным языком Чимина. Получилось, что обслюнявил с ног до головы, но остался доволен. От такого омега и сам был в шоке, и стоял весь мокрый, после чего рассмеялся, и вот перед ним стоит Чонгук — теперь человек. — Теперь обниматься идём! Омега засмеялся, ведь слюна дракона осталась на одежде, волосах и лице. От этого-то и стало смешно, хоть что-то позитивное за сегодня. Он, дохромал ближе к Чону, а то слишком уж далеко друг от друга стоят. — А как вообще произошло, что он сам ушёл? И даже лизнул напоследок? Чонгук сам обалдел от случившегося. Ну ничего себе дела. Этому рыжему удалось усмирить Зверя! Он был так счастлив. Чон схватил Чимина и понёс к озеру. Сегодня будет ночное купание при луне. Он с разбегу прыгнул в воду, не выпуская омегу из рук. Заодно и постирается. — Теперь я точно королевич, — на руках носят. Чимин засмеялся, крепко держась за шею Чонгука, всю дорогу, пока его несли к озеру, и мечтая, что сейчас его поставят на землю и он сможет самостоятельно дойти, раздеться, но нет. Чимин оказывается сразу в воде и после того, как вынырнул, прищурился и пустил брызги Чонгуку в лицо. Одежда неприятно липла к телу, переодеться потом не во что, отчего и движения были более скованные. Ногой шевелить было больновато, поэтому омега и старался держаться за Гука, попутно смывая с себя грязь. — Надеюсь, ты не успел обрадоваться, что тебя снова никто не донимал? — с улыбкой спрашивает Чимин, пока снимает только верхнюю часть одежды, оставляя её на камнях, наслаждаясь тёплой водой и тем, что теперь не один. — Ты меня так напугал! — Чон держал омегу одной рукой, а второй помогал раздеваться. Попутно гладя везде, где только можно и нельзя. Луна была огромной и красиво играла бликами на воде, оставляя дорожку. На душе было прекрасно. — Ты — не просто королевич. Ты — моя радость. Глаза омеги засияли, стоило Чонгуку сказать такое, и теперь, правда, он был похож на кота. Нет. На котёнка, который положил голову на чужое плечо, закрывая глаза. Уплыть отсюда казалось теперь дикостью и чем-то нелогичным для Чимина. — Значит, радость может остаться с тобой, ну, даже не знаю, на месяц, может, и два?.. Спрашивая такое, Чимин засмущался и хорошо, что при луне не видно, как щеки стали пунцовыми. — А сама радость хочет? — с надеждой в голосе спросил Чонгук. — Если да, тогда, Чимин-а, оставайся со мной навсегда. — Я буду только рад, — он улыбнулся ещё шире и посмотрел на Гука, не отрывая взгляд, точно на чудо. — И ты больше не будешь меня бояться? — Чонгука разрывали противоречивые чувства. Он был и счастлив и одержим страхом. — Нет, теперь я буду тебя любить, — Чимин задорно улыбнулся. — Это звучит как угроза, — Чонгук почесал свой нос. — Как это — любить? — Ты просто привык, чтобы тебя боялись. И не знаешь, как это, когда тебя любят. Человек. Дракон. Я люблю тебя. Кем бы ты ни был. Пусть будет все как ты хочешь. Только не уходи сейчас… Я без тебя… не могу. Чимин пристально смотрел Чонгуку в глаза. Тот смутился и отвёл взгляд. Перестав откровенно пялиться, омега взглянул на водную гладь и отражение луны. На душе стало так тепло и хорошо, руки сами по себе стали обнимать дракона. Да, он соскучился и переживал, что останется в лесу навсегда и умрёт там, так что можно было вечерок пообниматься, а может, и два вечерка, а может, и дольше. И жили они долго и счастливо. Ну как — счастливо?.. Сел рыжий дракону на шею в прямом и переносном смысле. Но дракон был счастлив катать Чимина, уносясь ввысь. Теперь это небо они делили на двоих. Ps. А вместо кота они завели очаровательную рыжую дочку. Но это уже совсем другая история.