Зуб за зуб

Скайхолд еще спал, но солнце уже лезло в цветные витражные окна инквизиторских покоев - так назойливо светло и радостно и в такой контраст с хреномерзким настроением владелицы, что Адаар аж передернулась и в который раз поклялась, что уж сегодня-то точно прикажет поставить себе кровать в подвале. Там предаваться хандре было бы куда сподручнее - страдай хоть сутки напролет. И все бы ее поняли, хотя и не каждый бы одобрил... …С Корифеем было покончено, Брешь успешно залатали, свободного времени у всех стало больше, цели приземлились и измельчали по сравнению с былой, великой - и Железный Бык откровенно заскучал. Видя, как Хиссрад слоняется по двору и от нечего делать задирает привычно бойкого, но явно начинающего помаленьку звереть от подначек Крэма, Адаар припомнила, в каком восторге кунари пребывал после битвы с драконицей в песках Западного Предела, - просто никак заткнуться не мог, - и пригласила его на новую охоту. Хардинг как раз отчиталась, что над скалистым островком неподалеку от Штормового Предела видели еще одного дракона. Добраться до островка на лодке из Устья Дэрвина оказалось проще простого, отыскать драконицу, которая и не думала особо скрываться, а охотно поприветствовала незваных гостей разрядом, едва с ходу не прикончившим засмотревшегося на нее Дориана - тоже. Но когда бой уже вроде бы близился к успешному концу, гребаная тварь изловчилась, ухватила Быка зубами поперек туловища, хлопая крыльями, нелепо пропрыгала на единственной уцелевшей ноге к ближайшему обрыву, подняла кунари в воздух и уволокла за горизонт вместе с топором, который он так и не выпустил. Миновал почти месяц. Все поиски были тщетны; оказались бессильны и агенты Лелианы, и знакомства Жозефины, и связи Варрика, и собственное расследование безутешных “Быков”. И Адаар мало-помалу перестала надеяться, хотя ей очень, очень хотелось продолжать. Теперь она просто ждала, когда ее уже наконец отпустит. Порой забыться и развеяться за делами удавалось до такой степени, что она опрометчиво начинала думать, что уже свое отплакала. Но потом леди Инквизитор оставалась одна, и ее опять накрывала тоска размером с Бурую Трясину от края до края. Такая же беспросветная, сырая, вязкая и, пожалуй, не менее бурая. До чего же быстро и плотно она подсела на ощущение расслабленной защищенности и восхитительной, пусть и преходящей, беззаботности, которое ей щедро дарил хитрец и умница Хиссрад. То ли незнакомое, то ли с детства позабытое, оно пронзило ее как молнией с самого первого раза, когда Бык, подозрительно всепонимающе усмехнувшись, поднялся с ней в ее покои. А ведь тогда Адаар еще только предстояло узнать, как огромна разница, когда то, что тебе действительно нужно, дает тебе просто обаятельный товарищ - и когда за дело берется тот, кто называет тебя "кадан". Какой сладкой это слово стало наградой за ее отчаянную смелость - решиться преподнести ему тот драконий зуб было, право, ничуть не проще, чем шагнуть с самой высокой башни Скайхолда навстречу обледенелым скалам. Как бы буро ни было сейчас на душе, Адаар улыбнулась - ну и физиономии сделались у дорогих коллег по Совету, которых черт принес именно туда именно тогда. И там же, в той же комнате и на той же кровати, Хиссрад, кажется, впервые попробовал на язык ее имя. "Тауррра" - словно огромный кот проурчал. Или дракон камень в пасти покатал. Ох, вот это она зря сравнила. Маферату в задницу этих драконов вместе с их растреклятыми пастями… Адаар поморгала, чтобы просушить резко увлажнившиеся ресницы, досадливо тряхнула головой и изо всех сил постаралась снова подумать о том хорошем, что им двоим успело перепасть - в бою и на пирушках, в долгих разговорах, будь то взаимно колкие шуточки или беседы о зубодробительно серьезных вещах, и в постели. Нет, вспоминать хорошее тоже было больно - но эти воспоминания хотя бы сами не состояли из боли. Таура тихонько втянула воздух сквозь зубы, воскресив в памяти, как Бык, перебрав весь арсенал своих восхитительно-возмутительных и порой весьма рискованных приемов, но так и не выжав из нее стоп-слово, мощно отделывал ее сзади, крепко прихватив ручищами за рога. И как нежно обнимал потом, тихо сцеловывая капельки пота с ее ключиц… Но тут же в голове назойливо забилось: ничего этого больше не будет. Не придет. Не обнимет. Не назовет… - Кадан. Могло ли послышаться. В жизни своей Адаар, наверное, не оборачивалась так медленно и с таким ужасом - не перед тем, что увидит, а перед тем, что - а вдруг - не увидит. Торс в бинтах, левая рука в лубках, но единственный глаз на осунувшемся лице сиял так, что было бы темно - стало бы светло. Бык сделал шаг к ней, она, ахнув, взметнулась было с кровати ему навстречу, но тут же навзничь упала обратно, придавленная его телом - то ли не устоявшим на ногах, то ли все-таки напавшим намеренно. - Ты..! - выдохнула Адаар и больше ничего произнести не успела - жесткие, голодные губы намертво запечатали ей рот, здоровая рука сноровисто распутала пояс халата и любезно помогла раздвинуть ноги. Миг - и Хиссрад наполнил ее собой, резко и сильно, словно спеша наверстать пропущенное время и упущенные возможности. Что-то внятное в мешанине сдавленных стонов, глухих вскриков и хриплого дыхания прозвучало лишь когда Таура, увлекшись, слишком сильно стиснула его тело бедрами. - Аккуратнее, - прервав поцелуй, хрипло велел Бык. - Лечили меня хорошо, но недавно. - Сам виноват, накинулся, как здоровый, - ничуть не смутившись, парировала Таура и опять, ухватившись за такие удобные рога, привлекла его голову к себе - но хватку ног все же слегка ослабила, вместо этого подтянув колени к груди. Так оказалось даже лучше. Едва они, одинаково тяжко дыша, раскатились и распростерлись на смятых простынях, Адаар, расфокусированно уставившись в потолок, требовательно спросила: - Где. Ты. Был?! - О, это интересная история, - Хиссрад снова притянул ее ближе, расслабленно-властно приобнял, удобно уложив щекой на свое плечо. - Летели мы, в общем-то, недолго - хотя могу тебя заверить: когда ты у дракона промеж челюстей, мгновение кажется вечностью. Но из драконицы моей, похоже, кровь вытекала быстрее, чем из меня. Смотрю - теряет высоту, да и крыльями все тяжелее машет. Так ослабела, болезная, что еще самая малость - и мы рухнули к Корифеевой матери, хорошо, что не в море и не об скалы, а пропахали какой-то лес. Вот я тогда богов возблагодарил, что у этой скотины от удара зубы чуть сильнее не клацнули… Кое-как снялся с этих зубов и всадил ей топор промеж глаз, чтобы наверняка. И только потом свалился сам. Может, уже и не поднялся бы - но, на мое счастье, неподалеку как раз встал на ночевку клан долийцев. Падение дракона их, само собой, живо заинтересовало, хотя подойти они и не сразу отважились. Наверняка над моей скорбной тушей имели место некоторые острые дебаты - но в итоге то ли торжество милосердия случилось, то ли их лекарь воспринял меня как особо наглый вызов своему профессионализму… Очнулся, в общем, весь в перевязках и каких-то дюже вонючих мазях, кругом сплошные галлы и аравели, и все это куда-то тащится. Пришлось изрядно подлечиться, прежде чем пытаться понять, где я, а где Скайхолд и как туда добраться. Кстати, занесло меня во внезапно чудовищную даль и дичь, да еще и эльфы проволокли порядочно. Но я под присягой могу заявить, что не задержался ни одного лишнего часа. - Когда перестанешь пищать, как эльфийская девственница, от того, что тебя самую малость сжали ногами, я устрою тебе хорррошую трепку, - мрачно покосилась на него Адаар. - Мог бы, засранец, хотя бы сообщить, что живой! - Ну, сперва передать весточку не было возможности, кочующие долийцы не самые общительные ребята. А потом… Знаешь, потом я уже хотел сделать тебе сюрприз сам. Эй, эй, ты сказала, что прямо сейчас лупить меня не будешь! Или хотя бы дай я на живот перевернусь, попка у меня целенькая, непокусанная… Последнюю фразу он уже откровенно проржал; прыснула в конце концов и Таура, как ни старалась сохранить строгую мину. - У меня есть для тебя еще один сюрприз, - посерьезнев и выдержав некоторую паузу, сказал Бык. - Но, боюсь, после него ты зажмешь мне обещанную трепку. - Не зажму, - искренне уверила его Адаар, все еще посмеиваясь, но слегка озадачившись: ей помстилось, или громила-кунари и правда выглядел… нерешительным?.. - Тогда тебе придется его заслужить, - хитрый прищур, фирменная кривая усмешка, но все то же странное ощущение, что Бык зачем-то - или почему-то, - тянет время. - О, - мурлыкнула Таура, рассудив, что события сами себя не двинут, и включаясь в игру, - мне очень интересно. Я на все готова. - Обожаю, когда ты нарываешься, - бархатно понизил голос Хиссрад. В дело пошел пояс от ее халата - на удивление ловко для того, у кого в распоряжении лишь одна рука и зубы, Бык примотал запястья Тауры к спинке кровати и мягко оседлал ее грудь. Налитая горячей кровью головка требовательно вдавилась ей в губы, понуждая их приоткрыть, и вдвинулась между готовно разжавшимися зубами до упора. Нет, не до конца - под таким углом это было бы нереально, - но достаточно, чтобы почти совсем перекрыть воздух. Продуманно помедлив, Хиссрад качнулся чуть назад, позволив ей жадно вдохнуть носом - и принялся аккуратно, но жестко трахать ее в рот. У Тауры уже слегка мутнело в глазах от избытка желания и недостатка кислорода, когда Бык наконец приостановился - не спеша, впрочем, отодвигаться. - Хорошая девочка, - довольно проворковал он. От похвалы Тауру продернуло сладкой дрожью. Она по-прежнему не могла пошевелить головой - этому препятствовал не только здоровенный член, пульсирующий у нее на языке, но и вдавившиеся в подушку рога, - от напряжения распахнутой челюсти нудно поднывало возле ушей, но жалела она лишь о связанных руках - ими она могла бы помочь себе разрядиться от почти болезненного возбуждения, от которого Бык совершенно не торопился ее избавлять. Хиссрад меж тем дотянулся до своих штанов, живописно повисших на столбике кровати, пошарил по карманам и извлек что-то некрупное, помещающееся в кулаке. - Пока я валялся пластом у долийцев, у меня было время поразмыслить и совершенно не было других занятий, - сказал он задумчиво. - И я сделал забавное самонаблюдение постфактум. Когда эта крылатая скотина меня уносила, я тревожился не о том, как бы она не сомкнула пасть покрепче. А о том, что, если я позволю себе сдохнуть, ты огорчишься. В общем, на обратном пути я навестил место нашего с покойницей приземления. Он прижал загадочный предмет большим пальцем к ладони и повернул ее так, чтобы Тауре было видно. Драконий зуб. - Один мы с тобой, конечно, пополам уже разломали и все такое. Но… его принесла ты. Я тоже хочу побыть инициатором. И чтобы между нами все стало окончательно ясно. А то, знаешь ли… ты ведь так ни разу и не назвала меня “кадан”. Все я тебя да я тебя. Чувство было такое, словно где-то в груди лопнул давно и до треска сильно растянутый за концы узел. Нахлынуло все и разом: кисло-горькое послевкусие от тревоги, тоски и безнадежности, накопившихся за месяц; дикая радость; невыразимое облегчение; какой-то абсолютно девчачий восторг пополам с немалым-таки удивлением - кто бы мог подумать, что у Железного Быка промеж рогов роятся такие тонкие материи, и что ему, оказывается, так мило нужны не только поступки, но и слова, и что он способен настолько раскрыться, чтобы в этом признаться… Глаза Тауры широко распахнулись, слезы брызнули сами собой. - Като? - мгновенно отстранившись, обеспокоенно то ли подсказал, то ли осведомился Хиссрад. - Вашедан. Прости, увлекся. Говорить в твоем положении сложновато, надо будет стоп-жест учредить. - Хрен тебе, а не като… кадан, - со всхлипом хватив воздуха, ехидно и счастливо рассмеялась Таура.