Приглашение на вечеринку

       В душной мастерской почти не горел свет, включены были лишь несколько настенных бра и настольных ламп. На рабочем столе вокруг компьютера лежали раскрытые фэшн-альбомы с иллюстрациями и книги о моде, были разбросаны наброски тушью и маркерами, на которых были изображены необычные дизайны. Из колонок негромко играла приятная мелодия старого британского альбома. Несколько манекенов с помпезными платьями молчаливыми свидетелями отбрасывали тени на стены, увешанные набросками и фотографиями. На длинном рабочем столе были разложены фактурные ткани с рисунками, а шёлковая вышивка горела на свету. На небольшом угловом столике стояла открытая бутылка красного полусухого вина и пара бокалов с ароматным напитком. Запахи пыли, чернил, ткани и вина смешивались с дорогим одеколоном, сладкими духами и мускусным запахом разгорячённых тел, заполняя лёгкие до отказа, вытесняя весь кислород и заставляя задыхаться. На выдохе легкую мелодию и горячий воздух мастерской разрезали громкие рваные стоны, смешивающиеся с невнятными ругательствами и повторениями мужского имени. Диван прогинался и ритмично поскрипывал под движениями пары на нём. Левой ногой дизайнер стоял на полу, а правой упирался в матрас старенького дивана, скользя правой рукой по плоскому животу и выпирающим рёбрам изогнувшейся в спине молодой актрисы под ним, а левой удерживая её за бедро длинной правой ноги, которую она закинула ему на плечо. Он не переставал удивляться её растяжке, занятия гимнастикой в юности и актёрская карьера помогали держать тело в тонусе. Он двигался напористо, но осторожно, стараясь подхватывать ритм девушки и сразу прислушиваться к её хриплым просьбам ускориться или замедлиться. Сама же коротко стриженная блондинка перехватила его руку и убрала со своей небольшой нежной груди, прижимая к нижней части живота, чуть выше лобковой кости.        — Аааахх…прошу…аааах…глубже…сильнее… — девушка буквально захлёбывалась в стонах удовольствия, скрывая раскрасневшееся лицо в сгибе длинной руки, а вторая царапала его предплечье короткими ногтями. Но боль лишь заставляла кровь в его венах кипеть сильнее, вынуждая выполнить желание его возлюбленной.        Ему нравилось, какой милой и застенчивой она была в повседневной жизни, как очаровательно хихикала или заливисто смеялась от его шуток, с каким интересом слушала его увлечённые рассказы о моде, об искусстве, о красоте природы, как загорались её сапфировые глаза, когда он предлагал ей примерить один из нарядов, когда-то сшитых для модного показа. И какой громкой, нетерпеливой и ненасытной была теми редкими вечерами и ночами, когда им удавалось встретиться и провести время наедине. Он обожал контраст, сочетающийся в одной этой высокой и в тоже время хрупкой девушке. Какое-то время после знакомства они общались как любители моды и деятели искусства — дизайнер и актриса. Но чем ближе становилось их общение и чем больше они открывались друг другу, тем сильнее он влюблялся в неё. Такого он не чувствовал ещё никогда. Разумеется, он был привлекательным мужчиной с интересной внешностью, модели вешались на него, но ещё ни с одной он не чувствовал себя так окрылённо, как с харизматичной блондинкой Гвендолин. И, боже, он хотел вести себя как истинный джентльмен, хотел быть с ней галантным, хотел позаботиться о ней и никогда не отпускать. Ему казалось, что он нашёл своё сокровище.        И прямо сейчас он восхищался ею. Блестящее от испарины андрогинное тело, извивающееся и изнывающее под его прикосновениями, небольшая грудь, натягивающаяся при каждом изгибе спины, выпирающие края грудной клетки, длинные сильные руки в беспамятстве цепляющиеся то за его собственные плечи, то за обивку дивана, бесконечные ноги, под кожей которых перекатывались напряжённые мышцы, короткие светлые взъерошенные волосы, искусанные в забвении момента губы, и даже этот шрам на верхней губе, — всё было в ней идеально, как в настоящем шедевре эпохи Возрождения. И он обожал оставлять на её фарфоровой коже укусы и красноватые засосы. Но это не выглядело вульгарно. Это было целое звёздное небо из меток его обожания. А какую симфонию она выдавала, выгибаясь на встречу очередному укусу. И как играли тени и блики на её потрясающем теле. Он мог бы смотреть на это вечно. Он хотел смотреть на это вечно. Каждый раз, когда она требовательно сжимала его внутри себя, делая движения почти невозможными и потому блаженными, посылал электрические разряды по всему его телу. И он стремился дать ей всё, что она сейчас желала, всё, о чём сбивчиво умоляла, балансируя на самом краю удовольствия. Согнув её вытянутую ногу в колене и прижав к её груди, он наклонился, осыпая длинную змеиную шею поцелуями.        — Ты прекрасна…        — Ммммхх…нет…это не…так…        — Ты самая красивая…из всех…кого я когда-либо видел… — он увеличил темп, пока она проводила рукой по его уже немного седому ёжику и прижимала голову ближе к своей шее. — Ни одна модель…не сравнится…с тобой, Гвен…        — Я-ааааххх…я…не так…красива… — она выглянула из-под своей руки, и в покрасневших от слёз влажных глазницах её голубые глаза стали бездонными. — Я обрезала…волосы…ммммхх…набрала мышц…ааааххаа…я дылда…        — Ты великолепна…моя любимая…самая потрясающая воительница…твоя женственность далеко за рамками, принятыми в обществе. Ты — уникальна, ты такая в этом мире одна…ты красивее всех. И я тебе это докажу…я хочу доказывать тебе это каждый день, милая, — он целовал её пухлые губы, нежно сжимал и пощипывал мягкую грудь, а она царапала его спину, прижимая ближе к себе. — На следующей неделе Кетти устраивает вечеринку-празднование…я хочу, чтобы ты пошла со мной.        — Но я…не могу…они же твои…друзья, — не останавливаясь, блондинка посмотрела дизайнеру глубоко в глаза, пытаясь понять, серьёзно он говорит, или это глупости, сказанные в запале.        — Это будет празднование Нового Года, я хочу чтобы ты пошла со мной. Я хочу провести эту праздничную ночь с тобой… — он улыбнулся и обнял её крепче одной рукой.        Девушка улыбнулась в ответ и подтолкнула его сменить позу, ложась на диван, а сама оседлала его, задавая финальный ритм и ещё чаще сжимаясь вокруг него на каждом новом сильном толчке. Потом у неё будет время подумать, что, возможно, её попытки отыскать уважающего и искренне любящего её мужчину наконец закончатся, и она проведёт остаток жизни в объятиях Джайлза, как он сейчас ей негласно и признался. Но она была точно уверена, что примет приглашение на вечеринку, о чём потом прошепчет ему на ухо, когда они будут наслаждаться объятиями друг друга.