Чем более насущны заботы настоящего, тем сложнее видеть то, в чем прошлое предвещает будущее.
Ричард Скотт Бэккер
Машиар Йот ничего не мог видеть глазами, но он был способен предвидеть куда больше всех остальных людей на планете. Или диске, если называть вещи своими именами, а не вторить лжи из Учения. И его предвидение вполне определённо говорило, что скоро у последователей Рисхарта Сидсуса начнутся большие проблемы. У источника этих проблем будут вполне конкретные имена, а также отличающееся от гиликов верноподданство. Для того чтобы это понять, не обязательно было обладать глазами или способностью к ясновидению, но вот для эффективного противостояния злу действительно требовались мудрые решения и аккуратные действия. Этим вечером ератофанцы и оноишры начали открыто заниматься вредительством. Заткнув себе уши воском, их бойцы подобрались к окраине лагеря паломников и принялись выносить за пределы священной поляны погрузившихся в глубокий сон гиликов. Рисхарт не мог не заметить угрозы, но продолжал игру на флейте — Последнего Мессию заботили души, а не смертные оболочки. Пророк знал, что времени на подготовку духа осталось немного, и не хотел пропускать ни одной ночи для очищения своей паствы. Единственным бодрствующим человеком, помимо мессии, оставался бедный Машиар Йот, которому пришлось применять свои таланты по назначению. Слепец взял в руку свой верный посох и неохотно поднялся. Постукивая перед собой, направился к похищающим людей оноишрам. В отличие от похитителей, темнота нисколько не мешала Машиару, поэтому первым делом он решил сделать ночную тьму абсолютной. В небе над Древом Незнания начали сгущаться чёрные тучи. Это было весьма примитивное, но требующее изрядных душевных сил колдовство. Если бы их мир был не искусственным, а нормальным, то именно с попыток управления погодой в нём началось бы шаманство, являющееся предтечей серьёзного чародейства. Но их мир всегда был иллюзией, а потому управлять погодой здесь могла лишь горстка людей и архонты. К счастью для гиликов, Машиар Йот как раз входил в число таких избранных. Как и Рисхарт, но в отличие от последнего, ясновидец не был столь щепетилен в выборе средств для достижения высшей цели. — И пошёл архонт и люди его на Гилию, но гилики, жители того княжества, говорили архонту: «ты не войдёшь сюда, тебя отгонят слепые и хромые!», — процитировал Машиар Йот строку из Учения для устрашения оноишров. В сгущающейся тьме его фигура начала стремительно увеличиваться. Всполохи фиолетового пламени, выбивающиеся как будто из-за спины великана, подчёркивали грозность надвигающейся на оноишров угрозы. Гигант топнул по земле своим посохом, который мог сравниться размером с высокой сосной, почва под ногами похитителей задрожала. Пришедшие к священному дереву оноишры и ератофанцы были людьми не самого робкого десятка, но они пришли сюда убивать, а не быть убитыми, а потому, бросив спящие тела, дружно кинулись прочь. Из-за кромешной тьмы многие из них спотыкались и падали, кричали от боли, усиливая обуявший «праведный народ» панику. Силуэт Машиара заслонял собой всё больше и больше пространства. Прошло довольно много времени, когда отбежав от священного дерева на почтительное расстояние, похитители пришли в себя и поняли, что их органы чувств сыграли с ними злую шутку. Да, над Древом Отчаяния действительно нависли тёмные тучи, но грозный великан оказался всего лишь слепым человеком. Посох был всего лишь посохом, но никак не большим деревом, а фиолетовый огонь и дрожь земли являлись насланным видением, которое развеялось с первыми лучами восходящего солнца. Их надули, грубо надули! Какой позор. Один слепой человек действительно отогнал сотню воинов, как какой-нибудь древний святой из Учения. Но ничего, они придут завтра. И на этот раз будут готовы к иллюзиям.* * *
Машиар невероятно устал за бурную ночь, но едва все проснулись, он велел гиликам рыть рядом с речкой огромную яму. На сей раз его не особо волновали даже возражения Рисхарта. — Пусть слушают проповедь во время работы, к вечеру нам нужен резервуар для воды. Удивлённые не терпящими возражения командами от слепца, как и тем, что многие проснулись совсем не там, где заснули, послушные последователи Сидсуса взялись за рытьё котлована. Естественно, лопат почти ни у кого не было, так что рыхлили землю чем придётся: топорами, палками и любыми твёрдыми предметами. Давно не использовавшие походные котелки сошли заместо вёдер, в которые прямо руками сгребали холодную землю и относили за края ямы. Чтобы не отвлекаться на долгий обед, закончивший читать свою проповедь Рисхарт Сидсус сам разносил освящённые плоды, вручая их работягам. Медитацию тоже пришлось отложить: — Насмотритесь ещё на свои треугольники, а сегодня кровь из носу надо выкопать эту проклятую яму! — безжалостно отметал все возражения Машиар, ничего не видя, но успешно руководя рытьём котлована. Копали до плотного слоя глины, который вдобавок усиленно утрамбовывали, чтобы вода задержалась в резервуаре надолго. Эту же глину, слегка размяв водой, использовали для укрепления не только дна, но и стенок рукотворного водоёма. Когда стало смеркаться, к небольшой, по мнению Машиара, но огромной, с точки зрения содравших в кровь руки рабочих, яме наконец-то прорыли канавку, начав заполнять искусственный пруд водой из речушки. Удовлетворённый слепец отпустил подневольных последователей Сидсуса мыться, сказав, что это последняя возможность очистить пускай не душу, но тело. Когда уставшие люди принялись стирать одежду и смывать с себя грязь, то убедились в правдивости предсказания ясновидца: речушка прямо на глазах стала мелеть. Машиар Йот точно знал, что к утру на месте реки останутся только лужи. Ератофанцы и оноишры сегодня тоже времени не теряли, они отвели русло далеко в сторону.* * *
Укладывать людей спать пришлось долго. Не было ни малейших сомнений, что на сей раз похитители придут с факелами и на грозные видения так просто не клюнут. Машиар Йот заставил всех лечь в несколько длинных рядов между корней священного дерева и крепко сцепить руки с соседями. Можно легко вынести из-под сени Древа Незнания одного человека, но попробуй унеси цепочку людей, вписанную аккурат меж огромных корней. Рисхарт и Машиар встали впереди гиликов: один начал играть на своей чудо-флейте, второй ходил взад-вперёд, хотя и не надеялся всерьёз отпугнуть похитителей. Тем не менее, изрядную часть ночи за счёт таких нехитрых приготовлений они всё же выиграли. Оноишры и ератофанцы несколько раз подходили к спящим на достаточно близкое расстояние, но как только они начинали возиться, чтобы расцепить руки гиликов, к ним сразу с преувеличенно громким стуком посоха направлялся Машиар, исторгая из пустых глазниц синее пламя. В темноте это зрелище не казалось чем-то безобидным, так что похитители от греха подальше старались убраться от ясновидца. Белоснежная одежда Рисхарта Сидсуса тоже сияла каким-то совершенно мистическим образом, а золотистый ореол вокруг его головы стал виден даже тем, у кого никаких способностей к колдовству отродясь не было. Слепой и хромой вновь отгоняли сотни суровых мужей почти как в Учении. Увы, в конце концов повелители ератофанцев заставили своих рабов идти на преступление, невзирая на риск. Пальцы спящих людей самым грубым образом расцеплялись, несколько здоровенных парней выносили тела гиликов одно за другим. Похитители дрожали от страха, спотыкались во тьме, но действовали. Машиар Йот едва сдерживался от того, чтобы в полной мере проявить свою силу, но Рисхарт Сидсус использование разрушительной магии строго-настрого запретил. Последний Мессия как никто другой знал, что стоит только начать, и удержаться от применения чёрного колдовства станет практически невозможно. Это был слишком лёгкий способ решения всех проблем, но в конечном счёте он вёл исключительно к саморазрушению и раскручиванию спирали насилия. Применяешь магию ты, её применяют против тебя, и раньше или позже найдётся кто-нибудь посильнее. Не человек, так архонт. Не полубог, так сам Демиург. А время главной битвы ещё не пришло. Однако оставаться безучастным свидетелем того, как людей уносят один за другим на заклание, было невыносимо и грешно. Машиар закричал, исторгая из себя огромную сферу света. После кромешной тьмы, для зрячих людей контраст оказался разительным: ератофанцы и оноишры жмурились, шарили руками перед собой, ничего не видя, кроме ослепительного сияния Машиара. Но стоило их глазам привыкнуть к яркому освещению, как искусственное солнце гасло, заставляя сузившиеся зрачки вновь расшириться. Повторённый несколько раз, этот трюк позволил выиграть ещё несколько часов до рассвета. Вот только манипуляции с освещением обошлись Машиару Йоту весьма дорого. Едва гилики начали просыпаться, он рухнул на землю. Сил больше не было. Свернувшись калачиком, он забылся. Последователям пророка придётся какое-то время справляться самим. Естественно, это не касалось похищенных за ночь гиликов. Их путь был закончен. За пределами поляны под сенью священного дерева их ждали жестокие пытки и смерть. И никакие треугольники или очищение не могли помочь избежать страшных мук. Последователи Рисхарта Сидсуса заботились о душе, а тварный мир живёт по своим суровым законам. И чистота помыслов ещё никогда никого не спасала здесь от захватчиков. Зло способна победить лишь превосходящая сила — именно её впоследствии всегда называют добром.