Подарок или же недоразумение

      Муан недовольно кривил губы, глядя на своих нерадивых учеников и не понимая: это они обленились или это он стал придирчивее? В любом случае, сегодняшней тренировкой глава пика Славы был недоволен. Его брови сдвинулись к переносице, а глаза холодно блеснули. Мечник уже сжал губы, готовясь начать отчитывать учеников, как на его плечо опустился подбородок, а чужие ладони сжали предплечья.       — Пожалей детишек, они сильно измотались. — Раздался смешок, и на Муана уставились чёрные озорные глаза. Шену пришлось придвинуться ближе и наклонить голову набок.       — Я воинов воспитываю, а не слабаков. — Фыркнул старейшина, однако расслабился и, тяжело вздохнув, крикнул, — Перерыв!       Ученики, кажется, облегчённо выдохнули и, опустив мечи, поспешно разошлись, оставляя своего учителя наедине с возлюбленным. В который раз они убедились, что проклятый старейшина появляется как никогда вовремя. Между собой они уже давно называют его своим спасителем.       — Но если не будешь их жалеть, то на пике у тебя будут одни ходячие трупы. — Продолжал Шен, слегка растирая предплечья. Муан облокотился на его грудь и прикрыл глаза. Когда в зале никого, кроме них, не осталось, проклятый заклинатель быстро чмокнул своего мечника в щёку. — Я не то чтобы боюсь, но на твой пик я точно перестану приходить. Хозяин пика на такое заявление только фыркнул, не желая продолжать этот бессмысленный диалог. У них явно разные мнения насчёт воспитания, так смысл спорить? (Ладно, на самом деле Муан разомлел от касаний и уж тем более от поцелуя.)       Заклинатели постояли ещё пару секунд в таком положении, пока Шен, смущённо кашлянув, не отодвинулся. Муан несколько разочарованно вздохнул, но развернулся к старейшине Проклятого пика. Тот стоял, явно желая что-то сказать, поэтому мечник приподнял брови, как бы подбадривая.       — Я взял небольшое задание по ловле духа. Он слабый, но жители деревни всё равно на него жалуются.       — Что за деревня? — Уточняет мечник, понимая, что на время нужно снова отправиться с этим неудачливым существом на задание.       — Да она близко. На мече чуть больше часа лететь. — Отмахивается Шен и, смущённо кашлянув, добавил, — Только я собрался лететь один.       — Что? — Сказать, что старейшина пика Славы был удивлён, значило ничего не сказать.       — Там легко, а я слишком засиделся на месте, вот и решил размяться. — Улыбнулся заклинатель, как бы извиняясь. — Не хочу тебя отвлекать, ты ведь и без того занят.       — Всё хорошо? — Прямо спрашивает мечник. Шен прекрасно знает, что он готов забросить все дела ради него, так почему же сейчас он так говорит? — Я что-то сделал не то?       — Что? — Глаза проклятого заклинателя расширились, и тот уставился на возлюбленного. Не думал он, что его могут так превратно понять. — Нет конечно, — уверенно отрезал Шен, — я же говорю, хочу размяться. — Он улыбнулся и, подойдя ближе, положил ладонь на белую макушку и слегка потрепал волосы. — Я совсем обленился с тобой за этот год. Скоро деградировать начну.       — Что?       — Думаешь много, говорю. — Рассмеялся заклинатель, встречаясь с непониманием синих глазах. — Занимайся своими делами, это всего на день, на два. Я, когда буду вылетать, тебе сообщу, так что по возвращении жду вкусный ужин и тебя на своём пике. — Его голос приобрёл грозные шутливые нотки, как и взгляд, хотя в нём то и дело промелькали золотые всполохи.       — Слушаюсь, хозяин. — Стараясь скрыть подрагивающие от смеха губы, мечник склонил голову в покорном жесте.       Шен рассмеялся и отвесил лёгкий подзатыльник. Это нельзя было назвать ударом, скорее это было лёгкое касание, сделанное больше в шутку. Муан не обижался на такое, ему вообще сложно обижаться на своего возлюбленного. Особенно когда он так заливисто смеялся.       — Муан, раздавишь! — То ли пискнул, то ли вскрикнул заклинатель, оказываясь в поистине муановских объятиях.       — Не раздавлю, не переживай. — Мечник довольно улыбается, словно кот, и звонко чмокает в щёку. В ответ раздаётся очередной тихий смешок, а затем его захватывают в кольцо объятий.       — Мне надо идти. — Выдыхает через минуту проклятый старейшина, отстраняясь. — Если продолжу стоять, то в жизни не уйду на задание.       — И не надо.       — Ты жесток! — Вновь засмеялся Шен, качая головой. — Люди помощи ждут, как можно игнорировать их? — Получив в ответ лишь фырканье, он улыбнулся. — Постараюсь вернуться как можно скорее. До встречи. — Глава пика Чёрного лотоса быстро чмокнул своего мечника в губы и выбежал из зала.       Муан проводил его задумчивым взглядом и покачал головой. Опять это существо что-то скрывает. Он убежал, словно спешил за чем-то очень важным для себя.       А Шен, действительно, спешил. Действительно, за чем-то важным. Как он мог не спешить, ведь совсем скоро у Муана день Рождения! Заклинатель прекрасно помнил, чем закончился этот день в прошлом году, а потому в этом желал искупить и реабилитироваться.       Он несколько дней ломал голову на счёт подарка: снова подарить только какой-то засохший пирог он не мог, а потому нужно было что-то придумать. Был вариант подарить какой-нибудь меч, но, во-первых, этот меч должен быть превосходным, а такой вряд-ли сыщешь за пару дней, а во-вторых, на пике Славы таких мечей огромная куча, так что такой выбор казался Шену не самым удачным. Что ещё? Крема всякие выглядели скорее насмешкой, чем подарком (так думал только он). Так что же тогда?       Ответ на вопрос нашёлся на прошлой неделе. Старейшины тогда были на задании и прогуливались по городу, как вдруг в поле зрения показалась любопытная ювелирная лавка на окраине города. Любопытна она была тем, что из неё вышла воркующая парочка: мужчина был весьма доволен собой, а женщина всё время восхищалась своим спутником за то, что он сам сделал ей украшенье. Оторвавшись от мечника на пару минут, Шен подошёл к хозяину лавки чтобы подтвердить свою догадку. Как оказалось, здесь действительно можно не только купить, но и самому поучаствовать в изготовлении подвесок, медальонов и прочего.       Муану он тогда ничего не сказал, но сделал себе зарубку на памяти. Именно в эту лавку сейчас направлялся Шен. Конечно, в ловкости своих рук он серьёзно сомневался, но попытаться всё-же стоило.       — Добрый день, молодой господин. — Вежливо поклонился хозяин лавки. Это был невысокий мужчина в возрасте. Его лицо было покрыто старческими морщинами, но на губах лежала тёплая улыбка, располагающая к себе.       — Добрый день, — поклонился в ответ Шен, сразу преступая к делу, — я хотел бы сделать подарок своему… дорогому человеку. — На последних словах он слегка улыбнулся, чувствуя сладость от таких слов. — Есть ли возможность сделать его прямо сейчас?       — Конечно, господин, прошу за мной.       Он развернулся и пошёл вглубь лавки, поманив за собой заклинателя. Тот послушно проследовал за мужчиной и вскоре они оба расположились в его мастерской. Это было небольшое здание, больше походившее на сарай, поэтому находилась мастерская отдельно, позади самой лавки. Внутри было довольно-таки темно: помещение освещало лишь одно окно, небольшого размера печь не горела. Было довольно большое количество столов и тумбочек, видимо, в них хранились нужные материалы и инструменты. А ещё было довольно тепло, видимо, сегодня здесь уже работали.       — Что желает молодой господин сделать? Подвеску, ожерелье, медальон? Может быть, кольца?       — Медальон, пожалуй.        «Рано нам ещё кольца носить» — Смущённо пробубнил Шен про себя, хотя чувствовал, как покраснели его уши.       — Что ж, хорошо. А по какому поводу подарок? Мы можем подобрать нужный камень и, если захотите, надпись.       — В камнях огромная разница? — Нет, он, конечно, знал, что у камней, цветов, животных есть свои символики, но не думал, что самому придётся заморачиваться с этим.       — Конечно, молодой господин! — Как-то возбуждённо воскликнул мужичок, подходя к столу. — У каждого камня есть своё значение: так, например, рубин символизирует страсть и отвагу, алмаз — чистую любовь и вечность, изумруд, в свою очередь, процветание, гранат — здоровье. Как видите, молодой господин, — улыбнулся мастер, отодвигая ящички с драгоценными камнями, — выбор камня — дело ответственное.       Шен подошёл ближе, рассматривая предложенные драгоценности. Несколько десятков совершенно разных камней лежали в ящичке. Солнце из окна освещало комнату, слегка попадая на драгоценности, из-за чего те переливались разными цветами. Различались они как по виду, так и размеру: были тут совсем крошечные, с ладонь, круглые, овальные и неровные. В общем, на любой вкус.       — Так что, господин, — вновь вернул чужое внимание к себе мужчина, — какой повод на подарок?       — День рождения. У моего… любимого человека. — Заклинатель не видит себя со стороны, но мастер отмечает, как его улыбка становится нежнее, а взгляд теплее.       — Молодые часто берут рубин, в знак страсти, что стремятся поддержать…       — Это ни к чему. — Решительно отрезал Шен и тут же, но более мягче, пояснил, — Мы и без страсти с ним первое время жили. На нас тогда много наваливалось, так что было не до неё. Я ценю его не за страсть, а за искренность, любовь и поддержку, которые он дарит мне, когда я в этом нуждаюсь. Мне будет достаточно, даже если он продолжит просто любить меня.        «А страсть всегда может вернуться. Уж у кого у кого, а у этого мечника её хватает» — Уже мысленно фыркнул заклинатель, потирая левую ключицу, на которой под слоями одежд пряталась багровая метка. (Ей богу, Шен уже начинает беспокоиться, что мечник специально не ужинает, чтобы съесть, если не самого возлюбленного, то его бёдра — точно).       — К тому же, — вновь заговорил заклинатель, откидывая подкрадывавшиеся невовремя мысли, — вечность тоже подходит. — Он чуть насмешливо усмехается, вспоминая их общее «К тебе вечно».       — Тогда возьмём алмаз. Судя по словам, в ваших отношениях царит спокойствие и понимание. Так пусть же оно продлится вечность. — Его слова прозвучали подобно молитве, после чего мужчина взял в руки алмаз, что по длине был даже меньше мизинца. — Вы ведь мужчине делаете подарок, я верно понял?       — А? Да. Надеюсь, это не смутит Вас. — Нет, Шену обычно всё равно на мнение остальных. Он счастлив, счастлив и Муан, что им до остальных? Однако в этот раз от этого мужчины зависел подарок, так что спорить не хотелось.       — Ну что вы, -отмахнулся мастер, отходя к другому столу, — как я могу осуждать других? Как вообще можно осуждать любовь? Вы ради него сами решили украшение сделать.       — Под вашим руководством. — Хмыкнул заклинатель, подходя к мужчине.       — Это не важно. Ведь Вы не поленились и не купили уже готовое украшение. Такая готовность трудиться уже о многом говорит.       За разговором мужчина залез в ещё один ящик, но на этот раз уже достал не камень, а что-то мягкое и светлое. А ещё формочку.       — Я буду Вам помогать как делом, так и советом. Делать будем из серебряный глины: этот металл довольно мягкий, так что с ним легко справитесь. — Шен молча кивнул. — Сложное на первый раз делать не будем, обойдёмся овальной формой с углублением для камня. Присаживайтесь за стол.       Первым делом заклинатель намазал руку и овальную, не сильно глубокую формочку маслом, а затем заполнил её глиной. Затем, приняв у мастера влажную кисть, он разгладил тыльную часть будущего медальона.       — Пока глина не застыла, господин может написать или нарисовать что-нибудь. Я подам Вам шило, если хотите. — Мастер, словно понимая, что клиент согласится, протянул инструмент с острым концом.       — Благодарю. — Заклинатель принял инструмент и слегка задумался.       Что можно написать? «Люблю»? Как-то сладко слишком. «От Шена»? Но и так понятно, от кого подарок, лично ведь вручит. Ладно, надпись не вариант. Нарисовать? Но что? Нужно то, что ассоциируется у Шена с Муаном.       Хмыкнув, заклинатель склонился ниже, и плавно постарался провести по поверхности глины. Сначала он нарисовал треугольные ушки, потом мордочку и нос. Получилась довольно милая мордочка собачки. Ну, как милая… Её уши были меньше, чем хотелось, да и старейшина не был художником. Ладно, неказистая собачка получилась. Не сдержавшись, Шен всё-таки добавил рядом с правым ушком сердечко. Ситуацию это не улучшило.              — Я закончил. — Он отложил шило и обернулся на мастера.       — Теперь глине нужно застыть, а это процесс не из быстрых. Ей нужно высохнуть.       — Я могу с помощью талисманов ускорить этот процесс?       — Ваша воля.       Получив разрешение, заклинатель достал талисман и налепил его на обратную сторону формочки. Постепенно глина стала твердеть, но процесс всё равно был не из быстрых.       — Ваш возлюбленный тоже заклинатель? — Решил начать диалог хозяин лавки, заполняя тишину в мастерской.       — Да, мы с ним в одном ордене.       — Где же он сейчас?       — Всё там же, — хмыкнул Шен, добавляя, — Учеников своих мучает.       — Строгий наставник?       — О-о-о, ещё какой! Мне иногда очень жаль его учеников. Конечно, он ответственный и хороший воспитатель, но временами жесток.       — Вы находите это его недостатком? — Осторожно спросил мастер, проверяя глину.       — Что? Нет конечно. Это лучше, чем разглагольствовать, как я. — Шен, несколько неловко потёр висок и всё же ответил, — Если так смотреть, то его недостатком является вспыльчивость или чрезмерная прямолинейность, невнимательность на заданиях.       — Вас это раздражает?       — Иногда. Он тоже с меня злится временами. Мы можем с ним сцепиться, но крупных ссор у нас нет. Повздорим и успокоимся. Мне повезло, что он терпеливый и отходчивый. Мне в принципе с ним очень повезло.       «Что это за допрос?» — Вдруг покосился на мужчину заклинатель, осознавая, что как-то он разговорился.       — О, — заметив взгляд, мастер поспешил пояснить — мне просто нравится слушать рассказы влюблённых людей и различать их любовь. Вы никогда не замечали, что люди любят по-разному?       — Ну, в теории я такое знал, но не особо интересовался другими. — Старейшина постучал указательным пальцем по подбородку, задумываясь над словами.       — А вы попробуйте. Некоторые любят смиренно, кто-то жаждет контролировать, кто-то превышает свою вторую половинку, некоторые наоборот, ни во что не ставят. Любовь — удивительное чувство. Оно меняет людей.       «А ведь мы с Муаном и впрямь изменились за год. — Вдруг задумался Шен, вспоминая их первое время знакомство. — Мы явно стали терпеливее и спокойнее. Уже не ищем подвох друг в друге. Да и я стал ему больше доверять.»       — Вы правы. — Уже вслух ответил он, улыбаясь своим мыслям. Когда глина засохла, а заклинатель её отшлифовал, настала очередь делать обжиг и вставку камня. Эту работу, естественно, взял на себя мастер. Пока клиент прилежно выполнял указания, он успел растопить печь. Температура в здании повысилась, а из-за того, что оно было маленьким и заставленным всяким, дышать здесь было невозможно.       — Я выйду на улицу, ладно? — Спросил Шен скорее из вежливости, чем для реального разрешения.       — Конечно. Нам осталось провести обжиг и отшлифовать до блеска. Я займусь этим сам, можете отдыхать. Вашего участия больше не понадобится.       Мысленно возликовав тому, что скоро эти мучения закончатся, старейшина пика Чёрного лотоса вышел из помещения. Конечно, то, что он сейчас делал, было интересно, но изматывающе. Тот самый опыт, который повторять не хотелось       И вот Шен смотрел на этот подарок это недоразумение. Красивый алмаз приятно переливался в лучах закатного солнца, и с этой стороны медальон выглядел вполне красиво, но вот изображение на задне стороне…        «Ужасно» — Заклинатель разочарованно покачал головой. Нужно было оставить эту сторону пустой.       — Ваш возлюбленный обязательно оценит, молодой заклинатель. — Неожиданно произнёс хозяин лавки, когда заметил взгляд покупателя на рисунок. — Помните, что я Вам говорил?       — А? — Заклинатель, настолько ушедший в самокритику, даже не сразу услышал его. Он замер с протянутой рукой, в которой лежали деньги.       — Вы сами сделали этому человеку подарок. Это уже замечательно. Если он действительно Вас любит, то будет носить этот медальон с гордостью.       Шен улыбнулся, совершенно не понимая, как на это реагировать. Он отдал деньги и вышел из лавки с тихим «Спасибо». В лицо дунул прохладный ветер. В мастерской было ужасно жарко, так что сейчас заклинатель наконец смог вздохнуть полной грудью. Было уже поздно, но в деревне оставаться не хотелось, поэтому, отойдя на приличное расстояние от оживлённых улиц, старейшина пика Чёрного лотоса встал на меч и полетел в орден. Своё обещание сообщить о возврате он, конечно же, не сдержал. Прекрасно понимал, что по прилёту у него хватит сил только на то, чтобы не навалиться на своего мечника, заставив его нести себя в спальню, а самому до неё дойти.       По связи Шен прекрасно определил, что Муан дожидался его на Проклятом пике. Действительно выполнял обещание в отличие от некоторых. Спешившись, заклинатель вошёл в свой замок. Пройдя в зал для чаепитий, он обнаружил весьма забавную картину: мечник стоял с метлой в руке спиной ко входу, что-то громко бормоча под нос. Тихо подкрадываясь, заклинатель услышал что-то по типу: «Одни разрушения. И почему они ему дороги?».       Муан вздрогнул, оборвав себя на своей тираде, когда его обняли со спины, а лоб упёрся в основание шеи.       — Бу-бу-бу какой, — рассмеялся Шен, даже не меняя положения головы, — я улетал — ты бурчал, прилетел — ты снова бурчишь. Стареешь.       — Сейчас метлой у меня кое-кто огребёт. — Фыркнул мечник, стараясь сохранить строгий вид. Получалось из рук вон плохо, и уже через пару секунд он смеялся вместе с возлюбленным. — Кое-кто обещал предупредить о своё возвращении, если мне память не изменяет. — Уже спокойнее произнёс Муан, разворачиваясь.       — Это у тебя старческое. Я сказал, что предупреждать не буду. Сюрприз устрою.       — Получишь ведь за старика.       Конечно же они шутили. Покачав головой, Шен сделал шаг к Муану и тот с готовностью принял его в свои объятия. Сразу же накатила усталость.       — Я устал. У меня есть силы только на то, чтобы помыться и сразу спать.       — Подожди, я только воду тебе согрею. Даже не вздумай говорить, что в холодной помоешься. — Строго прервал любые протесты мечник и, поцеловав Шена в лоб, направился в ванную.       — Бу-бу-бу. — Раздалось ему в спину.       Ну что за несносный человек.       После всех водных процедур, распаренный и разнеженный проклятый старейшина валялся на своей кровати, пока мечник перебирал его волосы, расчёсывая их пальцами. Лёжа на чужой груди, Шен вырисовывал пальцами непонятные узоры на белоснежных нижних одеждах. Лишь через пару минут он осознал, что рисовал маленькие сердечки.       — Когда я пришёл, — тихо начал заклинатель, — почему ты убирался и на что ругался? На детишек?       — И почему ты их так называешь. — Выдохнул Муан, слегка постучав указательным пальцем по макушке Шена. Тот ничего не ответил, продолжая ждать интересную историю. — На духов твоих злился.       — Лисицу с Онэ, что ли? — Удивлённо взглянул заклинатель, отрывая голову от уютной груди. Мечник дёрнул уголком губ, но противиться не стал. Лишь переместил ладонь на его щеку.       — Именно на них. Пришёл в замок как ты и просил, а они тут устроили невесть что. Подушки раскидали, а Онэ так вообще грязь притащил на своих волосах. Он, вроде, сказал Лисице что-то, так она и швырнула в него пиалу.       Пока Муан молча радовался, что пострадала не любимая пиала Шена, а обычная, тот вновь опустился на его грудь, беззвучно смеясь.       — Да уж, это в их стиле. — Успокоившись, произнёс заклинатель. — Ты их выгнал? Метлой? — От последнего оба прыснули.       — Нет, я им просто мягко намекнул, чтобы они свалили. Ты за кого меня принимаешь? — Возмутился Муан, щипая Шена за бок.       — За того, кто детишек на своём пике мучает. От тебя что угодно можно ожидать.       — Спи давай, умничаешь сегодня больно много. — Фыркнул мечник, чуть крепче сжимая плечи своего старейшины.       Тот насупился, но в целом не противился. Крепче обхватив своего мечника, он закрыл глаза. До дня рождения Муана оставалось пару дней, надо ведь ещё что-то придумать. Не дарить же только это недоразумение, что лежало в потайном кармашке верхних одежд. Шен как-то поинтересовался у Муана, кого бы он хотел видеть на своём дне рождении, на что получил весьма серьёзное: «Тебя. И желательно без Ала и прочих прилипал.» Ну как с таким жить? Скучный какой! Конечно, заклинатель предлагал позвать Эру, но мечник рассудил, что, во-первых, Эра сама не особо любит такой праздник, а во-вторых, она всё ещё настороженно относилась к Шену, так что если уж к ней и приходить, тот в какой-то более повседневной обстановке, а не на такой «семейный» праздник. Проклятый старейшина согласился, внутренне делая зарубку, обязательно отпраздновать день рождение двойняшек вдвоём.       По сему выходило, что Шен должен был Муану день наедине. Не то чтобы он был против или у них такого не было, скорее совершенно наоборот: он с радостью провёл бы с ним хоть неделю наедине. Раньше заклинатель переживал, что такое может просто напросто наскучить обоим, но на деле же оказалось, что время вместе летело с невероятной скоростью, так что ни о какой скуке и речи быть не могло.       Хорошо, с «гостями» было всё решено. Что насчёт еды? Шен настолько достал Систему вопросами о рецептах, что та заигнорила его на целый день, а ему самому пришлось отправиться на кухню к поварам, чтобы подробно расспросить. (Как, оказывается, приятно, когда тебя не страшатся, словно ты им ножом в лицо тычешь.) Те, на удивление, даже пытались предложить свою помощь, но Шен отказался. Он хочет взять всё в свои руки. (Помнит всё ещё тот пирог Лева.)       Таким образом, день рождения Муана было полностью спланирован. Осталось только дождаться.       Проснулся Шен в этот знаменательный день один. Было немного обидно, ведь хотелось начать утро с чего-то приятного, например, с поцелуя в лоб и объятий. Но у Муана, видимо, были важные дела, поэтому он ушёл рано (про поцелуй, кстати, не забыл, просто Шен спал тогда крепко).       Кстати о делах, у хозяина Проклятого замка ведь тоже есть, чем себя занять. Окончательно проснувшись от этой мысли, Шен поднялся с кровати и, одевшись, направился на кухню. Там его ждала уже остывшая каша, приготовленная заботливым Муаном. Хмыкнув, заклинатель взял тарелку и направился к столу для приготовления. Как же хорошо, что на каждом пике в ордене есть по кухне. Они хоть и не были такими большими, как основная, но всё же позволяли приготовить пирог и не собрать лишних любопытных глаз. А то ещё, чего доброго, сплетни разнесут и испортят сюрприз.       Перекусывая кашей, Шен смешивал ингредиенты для теста. Он вспоминал рецепт не только из объяснений поваров, но и из своего мира. Система, видимо, не желая вступать в этот день ни в какие разговоры с пользователем, молчала. Плюнув на эту предательницу, заклинатель пытался готовить сам.       — Что делаешь? — Раздался за спиной заинтересованный голос, а затем Муан встал рядом, заглядывая в миску с тестом.       — Ты какого чёрта так рано? Выйди и не порти сюрприз! — Шен с притворным недовольством воззрился на мечника.       — Я выполнил все дела, — пожал тот плечами, — так смысл мне оставаться там?       — Ради сюрприза, Муан! — И как быть? Шен ведь хотел, поздравить его сразу же при встрече, а теперь что?       Всё как всегда через одно место.       — Ешь свою кашу и вали отсюда. Сделай вид, что ты слепой и тупой. — Обхватив грязными от теста руками ложку с кашей, заклинатель быстрым движением засунул её в рот мечнику. Благо, тот вовремя раскрыл его, так что зубы остались целы.       Каша была уже совсем холодной, а ещё слишком сладкой для Муана. Но съедобной. Бросив мимолётный взгляд на тарелку, он вытащил ложку, положил её на стол и обнял Шена.       — Злишься?       — Нет.       — Расстроен?       — Нет…       — А если честно?       — Я… немного огорчён. Я хотел сделать тебе сюрприз, но вышло почти как год назад. Поссориться только осталось. — Шен хмыкнул.       — Мне безумно приятна твоя инициатива в моей день рождения, но, — мечник поднял его ладонь, оставляя лёгкий поцелуй на костяшках, — ещё больше мне понравится, если я сам поучаствую в процессе готовки. Разделить ещё одно дело с моим возлюбленным — один из лучших подарков.       — Не говори ерунды. — Фыркнул старейшина, однако тут же расслабился и кивнул. — Хорошо, давай вместе приготовим. Всё равно сюрприза уже не получится.       Мысленно возликовав, что он смог избежать очередной пытки едой, мечник подвязал свои и шенова рукава.       — Что готовишь? — Уточнил он, опуская палец в тесто, дабы попробовать, на сколько всё ужасно. Оказалось… не так уж плохо. Пресно, но это легко исправить.       — Пирог тебе. Кстати, ты яблоки любишь? Я думал их добавить. Даже не спросил тебя. — Шен несколько смущённо постучал пальцем по своей щеке и хмыкнул, — Да уж, хорошо, что ты вернулся, а то было бы как с Левом. Я тебе не рассказывал? — Мечник молча качнул головой, погрузившись в готовку, однако продолжая внимательно слушать. — Так вот…       За разговором Шен не забывал помогать Муану, смешивая ингредиенты и даже не споря. Конечно, иногда он порывался как-то изменить рецепт, но мечник вовремя перехватывал его руку.       — Ты говоришь непонятно, — бурчал Шен, ставя сахар на место.       — Что именно тебе было непонятным? — Совершенно без злобы отвечал ему Муан, отходя к печи.       — Немного сахара. Немного — понятие весьма растяжимое. Для меня, может, целая банка — немного.       — Ну ты же не собирался целую банку ссыпать?       — Я совсем идиот по-твоему? — Фыркнул Шен, доставая яблоки. — Ты, кстати, так и не ответил. Яблоки любишь? Я же не хочу заставлять тебя это есть…       Муан насмешливо приподнял брови в немом вопросе и, отвернувшись от разогревающейся печи, взглянул на старейшину. Тот в своём привычном багряном наряде с завязанными рукавами, нарезая и раскладывая на тесто яблоки, выглядел очень мило и так… по-домашнему, что-ли? Ещё больше этот эффект усиливало то, что он умудрился испачкаться мукой. Честно говоря, будучи не фанатом его стряпни, Муан был готов терпеть её только ради такого зрелища. Такого уютного Шена очень сильно хотелось сжать в объятиях и поцеловать каждый миллиметр на его лице. Ну а раз уж он сегодня именинник, то почему должен отказывать себе в таком простом желании? (Не то чтобы он раньше себе в этом отказывал…)       — Люблю.       Шен вот вообще не был уверен в том, на счёт чего это слово. Ответ на вопрос? Или очередной порыв нежности? Хотя учитывая то, как его сжали в объятиях и выцеловывали щёку, скорее всего второе. Ох уж этот супер сконцентрированный на деле мечник… Заклинатель покачал головой, кладя свою ладонь на беловолосую макушку. Кажется, он и сам скоро забудет об их изначальной задаче.       Развернувшись, Шен обхватил лицо мечника, на мгновение заглядывая в его глаза, а затем поцеловал. Весьма довольный этим Муан притянул его за талию. Ладони проклятого старейшины сместились на тёплую шею, а позже он обвил её руками. Не сдерживаясь, мечник уже через пару секунд усадил любимого на стол, где было чисто.       — Нам пирог печь, Муан. — Улыбнулся хозяин замка, но его тут-же заткнули поцелуем.       «Это немое «Подождёт»?» — Не унимался старейшина, за что получил слабый укус нижней губы.       Не желая оставаться в долгу, Шен укусил того в отместку, тут же нежно проводя ладонью по его щеке. Разгорающаяся было страсть тут же стихла, уступая место нежным касаниям, от которых млел каждый из заклинателей.       Но не стоит забывать об их изначальной задаче.       — Мы отвлеклись, старейшина. — Хитро блеснув глазами, прошептал проклятый заклинатель. — Иди ставить пирог в печь.       Муан, глядя в эти ставшие в миг до невозможности невинные глаза и улыбку чуть опухших губ, покачал головой. Опять он дразнится. И как только мечник ему спускает все эти выходки?       Хотя кому он врёт? Конечно же понимает, как. Просто очень сильно любит.       Поставив пирог в печь, Муан, как приличная домохозяюшка стал прибираться на кухне, в то время как хозяин замка сбегал в подвал за парой кувшинов драгоценного вина. Хотелось хоть как-то подготовить Муана к подарку, а то смотреть на такое в трезвом виде не лучшая идея.       Старейшина ждал его в комнате для чаепитий, сидя на излюбленном шеном диванчике. На столе уже стоял пышущий жаром чайник и две пиалы.       — Начнём с чая, а закончим вином? — Приподнял брови проклятый заклинатель, ставя на стол кувшины. — Очень интересный план на вечер.       — Учитывая, что из нас двоих только я могу опьянеть, а вино принёс ты… — Мечник бросил весьма красноречивый смеющийся взгляд сначала на Шена, а затем на кувшины.       — Не переживай, я с помощью тебя опьянею, так что всё будет честно. — Фыркнул в ответ заклинатель, садясь рядом.       Муан поцеловал его в лоб, притягивая к себе за плечи. Доверительно опустив свою голову на его плечо и переплетя их пальцы, Шен спустя минуту молчания спросил:       — Тебе правда нравится этот день? Семейный праздник проходит как-то совершенно не по-семейному.       — Почему же? Это обычный мой день, что в нём такого?       — Ну как же? — Заклинатель вскидывает голову, желая начать своё перечисление того, что особенного в этом дне, но слова застряли в горле, когда он столкнулся с полным нежности взглядом.       — Даже если он и какой-то особенный, почему я должен быть им недоволен? С утра я выполнил все свои дела на пике, отсидел, кстати говоря, за нас двоих на собрании. — Мечник запнулся, усмехаясь от удивления во взгляде напротив. Так он и думал — Шен опять забыл о собрании. — А потом замечательно провёл время со своим любимым человеком. Должен ли я желать большего?       Уверенности в его голосе хватило бы на троих. Прикрыв глаза, заклинатель уткнулся носом в плечо Муана.       — С вина начнём.        «Нет смысля тянуть. Сразу подарю и забуду об этом позоре.» — Вздохнул заклинатель, высвобождаясь из объятий.       Ему всё ещё стыдно за этот уродливый рисунок на обратной стороне медальона, но слова того мастера были уверенными и вселяли надежду на то, что его подарок будет хотя бы сносным.       — За тебя, — улыбнулся Шен протягивая кувшин мечнику и, больше из вредности, дополнил, — старик мой.       Муан громко цокнул, закатывая глаза и пихая старейшину в бок, но промолчал. Пусть дразнится. Чем бы дитя не тешилось.       — Это я-то дитя?! — Резко ощетинился Шен. Кажется, кое-кто думал слишком громко.       — Я старик, ты дитя. Всё же логично, нет?       Заклинатель ничего не ответил, лишь отпил вина. Вслед за ним выпил и Муан. По телам обоих прошлось приятное расслабляющее тепло. Сразу же стало тихо, но уютно. Конечно, можно было бы выпивать за какой-нибудь праздной беседой или тостом, но этого отчего-то не хотелось. Они просто сидели, едва касаясь плечами и кидая взгляды друг на друга.       Когда с первыми кувшинами было покончено, Шен полез во внутренний карман рукава. Мечник удивлённо приподнял брови, на что заклинатель хмыкнул.       — Ну не мог же я тебя оставить второй год подряд без подарка. Нет, — резко прервал хозяин замка возражения, что секундой позже точно были бы озвучены, — время, проведённое вместе не подарок. Это… это уже что-то привычное, понимаешь? Я приготовил тебе кое-что другое. Протяни ладонь.       Заинтригованный Муан раскрыл левую ладонь, протягивая её Шену. Тот, заливать краской, вложил в неё нечто маленькое, что умещалось на ладони и, самую капельку, прохладное. Мечник опустил взгляд и удивлённо вздохнул.       У него на руке лежал овальной формы медальон, что был уже ладони, и лишь с половину по длине. В него был вложен прозрачный голубоватого оттенка камень, что плотно сдерживала «сеть» из серебра. Сверху было отверстие, через которое протянулась цепочка. Переворачивая медальон, Муан не мог сдержать нежной улыбки. На задней стороне была нарисована ужасная собачья мордочка.       Да, не идеально, но ужасно мило. А ещё милее было от догадки.       — Ты сам сделал?       — Да. — Шен кивнул, но тут же исправился, — Точнее, я делал под руководством мастера. Ну, ещё обжиг и вставку камня делал он…!       Заклинатель громко выдохнул, когда его сгребли в охапку и прижали к себе. Тёплые губы прижались к уху и зашептали, посылая волны мурашек по телу проклятого старейшины.       — Мне очень нравится, Шен. Это очень мило, правда. Украшения мне ещё никто не дарил.       — Я… не прогадал с подарком? — Робко поинтересовался тот.       — Конечно! — Мечник отстранился, обхватывая его лицо ладонями. — Мне очень приятно, что ты не только думал о моём дне Рождении, но и сам сделал медальон. Ты у меня замечательный. Я даже слов подобрать не могу, чтобы описать всех своих чувств.       Не мог подобрать слов, зато мог продемонстрировать всё, что хотел сказать. Он накрыл губы своего замечательного возлюбленного, стараясь передать этим поцелуем всю ту нежность и любовь, что разрывали его грудь.       — Тебе правда нравится это недоразумение? — Робко спросил Шен, накрывая его ладони своими и отстраняясь.       — Ну конечно! — Уверенно воскликнул мечник, слегка кусая своё существо за кончик носа. — Это моё недоразумение, так что никто не смеет его оскорблять. Даже ты.       Шен фыркнул, но на его лице просияла улыбка.       — Я рад. — Тихо прошептал он, закрывая глаза.       — Я тоже. — В тон ему ответил Муан, прижимаясь своим лбом ко лбу Шена       — Чему?       — Тому, что у меня есть такой замечательный возлюбленный, который сделал мне самый лучший на свете медальон.       — Скажешь тоже, лучший. Есть и покрасивее       — Есть. Но этот сделан тобой и лично для меня. Я счастлив!       Шен с пару секунд смотрел в светящиеся неподдельной радостью и любовью глаза и просто не мог спорить. Ну и что, что он считает свой подарок ужасным? Главное ведь то, что Муану понравилось.        «Хотя ему от меня и клочок бумаги понравится» — Вдруг мысленно фыркнул заклинатель, слегка качая головой.       Странный этот мечник, конечно. Но Шен любит его и любим в ответ, так что никогда не позволит себе подарить какую-то ерунду. Только всё самое лучшее, ну и сердце своё заодно.       — С днём рождения, братец Гай. — Выдыхает проклятый заклинатель, накрывая его губы своими.        «Я люблю тебя» — Мысленно отвечает мечник, прижимая его ближе.       Про пирог в тот вечер они успешно забыли, увлёкшись друг другом. Но в этот раз было не обидно за испортившееся угощение. Муан получил подарок, которому был несказанно рад. Ночью, пока Шен спал под его боком, он долго рассматривал медальон и глупо улыбаясь. Если бы он мог, то непременно похвастался бы всему ордену (Алу в первую очередь) своим подарком и возлюбленным. Тот вряд ли это одобрит, а потому Муан решил молча носить медальон на своей груди, временами сжимая его через одежду. Впервые за сорок лет он был счастлив в свой день Рождения и обещал осчастливить своего Шена в его праздник. Хотя прославленному мечнику, о чьей любви знает каждый в ордене, не нужен повод, чтобы заставить проклятого старейшину улыбнуться.