drink my soul

Обычный день в поместье цепного пса королевы не предвещал ничего необычного. Однако? Как мы знаем, юный граф Сиэль Фантомхайв заключил договор с демоном, который обещал помочь отомстить за небольшую уплату. Крохотную мелочь. Такую сладкую, хрупкую, соблазнительно искалеченную мальчишескую душонку, которая буквально кричала, моля о помощи, и терзаясь, требуя возмездия. Естественно, на такой лакомый кусочек нельзя было не повестись. И это была главная ошибка демона. Теперь уже дворецкого-Себастьяна Михаэлиса, графской семьи в лице Сиэля Фантомхайва. Долгие годы Себастьян Михаэлис служил верой и правдой. Ведь правда была одним из пунктов их контракта. Связанная печатью пентаграммы, которая находилась на самых заметных местах у демонического дворецкого на тыльной стороне руки, а у Сиэля красовалась в правом глазу, перекрывая естественный цвет его сапфировых глаз. И если Себастьян мог просто использовать свои классические белоснежные перчатки дворецкого, чтобы скрыть печать от сторонних глаз, то у графа дела обстояли на много хуже. Ему приходилось носить свою ненавистную повязку, с которой он уже стал одним целым и мог находиться без нее только в своих покоях. В зоне своей уязвимости и только наедине со своим демоном. За много лет дьявольский дворецкий и цепной пес королевы прошли через многое. Начиная с того самого поместья, от которого, казалось, остались одни обломки и лишь тлеющий пепел, до масштабных, кровавых, с запахом гнилья, убийств восставших из мертвых около нескольких сотен покойников. Казалось, больше ничего не сможет удивить уже отнюдь повзрослевшего графа. Но в какой-то из злосчастных моментов Сиэль начал задумываться о том, что он совершенно не знает своего дворецкого. Нет, конечно, он знал его как беспощадного демона, который умел филигранно убивать по одному его приказу и не оставлять за собой ни единого следа. Добывать нужную информацию, когда граф мог только об этом подумать. А в остальном что? В остальном он знал его как идеального дворецкого, с лукавым и как будто полным призрения насмешливым взглядом, которым он одаривал Сиэля, при этом беспрекословно выполняя любую бытовую прихоть в поместье, будь то заварить идеальный Эрел Грей или принести свежую газету. Увести с докучающего мероприятия, где к нему, словно пчелы на мед, липла назойливая Элизабет. К которой, между прочим, Сиэль ничего не чувствовал, хотя все уверенны, что она его невеста и разделит с ним его жизнь. Так думала скорее она, но никак не Сиэль. Но одно он знает точно, что его мысли забиты не Лиззи. Не ее глазами, золотыми, как солнечный свет, волосами и нежно розовыми девичьими губами. Все мысли сковал он. Его чертовски загадочный, с ехидными, красными, как алая, будоражащая рассудок кровь, кошачьими глазами дьявольский дворецкий в своем привычном, как с иголочки, выглаженном костюме и аккуратно уложенными на голове черными, как уголь, волосами. Иногда даже казалось, что в его глазах проскальзывает нежность? «Нет! Глупости!» Он гнал от себя эти мысли. Ведь в этом грязном демоне нет ничего. Не сочувствия, не сожаления. Никакой пощады. Только алчность и выгода. Какая может быть нежность. В какой момент появился такой праздный интерес? До сих пор остается загадкой. Хоть Сиэль и старался гнать от себя эти мысли, но, увы, они настигали его, когда он оставался наедине с самим собой. В полном одиночестве. Так казалось ему. В такие моменты Себастьян, как казалось Сиэлю, ничего не видел и не понимал. За время, которое демон служит графу, а его прошло уже достаточно, он успел досконально изучить своего «маленького» господина, хоть тот и заявляет обратное. Для демона все это было неважно. Ведь действительно его беспокоил только контракт и душа его хозяина. Такая сладкая и от каждого нового отомщенного убийства терпкая и еще более желанная, но все еще также недоступная. Ведь ничего более интересного этот мальчишка больше не может предоставить тому взамен. Но оказалась все не так просто. Ни один из его предыдущих хозяев не мог сравниться с молодым господином в искусстве манипуляции. Сиэль умело использовал своего слугу, отдавая ему приказы об уничтожении врагов, и Себастьян всегда наслаждался этим чувством. Молодому господину было не знакомо сострадание, и он без колебаний распоряжался чужими судьбами для достижения своих корыстных целей. Это и стало отправной точкой в демоническом сознании дворецкого. Хоть он и смотрел, как казалось графу, с толикой насмешки всегда, но Себастьян был наедине с хозяином другим, тем самым «демоном» в его голове, которого он так яро отгонял. …Однако сегодня был действительно обычный день, солнечный и с первого взгляда спокойный. Сиэль сидел в своем кабинете в кожаном массивном кресле за таким же массивным столом, перебирая кипу писем и что-то активно вырисовывая на листе бумаги. Но в мыслях возникал он, тот, кого он так сильно жаждал узнать поближе и так отчаянно выгонял из своей головы, зная что в конце этот демон выпьет его душу. Как вдруг в дверь раздался стук, заставляя Сиэля моментально собраться и прийти в себя. Он знал. Конечно, он знал, что это его дворецкий. Который должен был вернуться с поручения, устранив ненужную пешку в их кровавой игре возмездия. Себастьян вошел в кабинет с подносом в руках, на котором располагались заварочный чайник и чайная чашечка с блюдцем. — Господин мой, не желаете чаю? — не дожидаясь ответа, Себастьян уже выставил чайные принадлежности на стол Фантомхайва и принялся наливать чай, перед этим одаривая неоднозначной улыбкой своего маленького хозяина. Сиэль ничего не ответил, лишь кивнул своему слуге в знак одобрения и взял своими тонкими изящными пальцами чашечку в руки. Сиэль сделал глоток. И лишь потом только сказал: — Ты сделал все, как я просил? — спросил Сиэль, не глядя на дворецкого, будто этот вопрос ниче в принципе и не решал. Его взгляд был как будто отрешен от этого мира, устремленный куда-то в дверь, в которую недавно вошел Михаэлис. — Да, мой господин, я сделал все так, как подобает, — парировал Михаэлис глядя на своего хозяина. — Ведь я и демон, и чертовски идеальный дворецкий, — ухмыльнулся Михаэлис. — Хорошо. Тогда разберись с письмами, — уже глядя на своего дворецкого, сказал Сиэль, но его лицо так и не выражало не одной эмоции. Графу очень надоело разбираться с письмами и корреспонденцией. В одних говорится о вновь загадочных убийствах, а в других — с приглашениями на докучающие мероприятия. И как названный цепной пес королевы, Сиэль обязан разобраться как с первым, так и присутствовать на вторых. — Но, Милорд., — не успел договорить дворецкий. Ведь этот упрямый мальчишка его перебил. — Никаких но! Я не готов сегодня с этим разбираться, — уже с долей раздражения и жесткостью в голосе ответил граф, глядя на которого с первого взгляда и не скажешь, что такое ему присуще. — Только сегодня. — как будто на миллисекунды смягчился он, выдохнул и, сложив руки на столе, опустил на них голову, упираясь лбом, дабы сбежать из этого мира. — Да, мой господин, — монотонно отчеканил Себастьян и поспешил удалиться из кабинета. Напоследок одарив графа не самой довольной улыбкой. Когда Михаэлис вышел из кабинета, сердце Сиэля, подобно полету крохотного колибри, затрепетало в хрупком теле. Он был в ужасе. Ведь ничего подобного он раньше не ощущал. Или ощущал? Но боялся себе в этом признаться и гнал эти чувства в самый дальний угол своего сознания? За этими рассуждениями он глубоко ушел в свои мысли. Прошло несколько часов с поручения Себастьяну. Дворецкий, как и полагалось, завершил все назначенные ему дела. Но только вот незадача: по окончанию воздвигнутых на него сегодня обязанностей, его постигла такая же участь, что и его молодого хозяина. Он думал о мальчишке. Об этом несносном, упрямом, жестоком и называющем себя взрослым щенке. И, казалось бы, это нормально. Что он думает о нем. Ведь еще один пункт контракта обязывал сохранять и уберегать жизнь мальчишки от любой угрозы. Но отнюдь он сейчас думал не об этом. Все мысли были о том, что могло произойти, если бы Сиэль был не только «его» душой, но и телом. Сколько бы вещей он мог с ним вытворять. Смотреть на то, как подчиняется и извивается под ним мальчишеское тело. Как бы он его пил и пил до самого конца, пока тот упивался своим же криком в безумном наслаждении и моля взять его еще и еще… Но из мыслей его вывел внезапный хлопок окна, напротив которого и сидел Себастьян. — Что же, милорд, пора брать игру в свои руки, — ухмыльнулся Михаэлис своим же мыслям, которые сказал в слух, встал и вышел прочь из своей комнаты. Вечерело. В поместье Фантомхайва все уже готовились ко сну, и сам граф был не исключением. Граф вошел в свои покои, где было распахнуто окно, из которого веяло вечерней прохладой. Сиэль закрыл за собой дверь, выдохнул и прижался к ней спиной, скрещивая на груди свои руки. Снова его голову посетили неоднозначные мысли о дворецком. «Боже Сиэль! Что за мысли? Что за черт завелся в твоей голове? Откуда это все? С чего ты вообще взял, что ты ему интересен не как пища?» — вел в своей голове немой диалог граф, но ему никто не отвечал, и это его очень злило. Злили эти мысли. Злили непонятные чувства. Злило то, что он думает об этого грязном алчном демоне, которого жаждет узнать всем нутром. Но больше всего на свете его злит то, что в этой ситуации он один. Такой беззащитный, уязвимый, как слепой котенок, которого только что оторвали от матери, успев он только появится на свет. Увлекшись своими же мыслями, Сиэль не заметил, как подошел к подоконнику, уперся в него руками и с все еще немой злостью стоял, склонив голову, давая волю ветру, который пытался сдуть с него эту грязь. Как думал сам молодой граф. — Господин, вы хотите простыть? — появился откуда не возьмись голос Михаэлиса, что заставило Сиэля вздрогнуть и вырваться из оков своих дум. — Тебя не учили стучать? Прежде чем войти? — с толикой раздражения спросил Сиэль. — О, мой господин. Я стучал. Только вот вы слишком ушли в мир раздумий и совсем меня не заметили, — с явной насмешкой сказал Михаэлис. Граф на это ничего не ответил и лишь предпочел сделать вид, что ничего не происходит. Он наблюдал за тем, как дворецкий выполнял, казалось бы, обыденные вещи. Закрывал окно после проветривания, откидывал одеяло на его широкой и такой мягкой кровати. Но. Одно «но». Все шло гладко до тех пор, пока не настало время переодеваний. Сиэль неспешно сел на постель, явно пытаясь тянуть время. Хотя, казалось бы, что тянуть? Что дворецкий там не видел? Ведь он изо дня в день, утром и вечером повторял эту манипуляцию. Да и с чего вдруг сейчас его должно было это беспокоить? Но именно сегодня это ощущалось по-другому. Цепной пес королевы резко воспылал красным румянцем на щеках, а такое случалось крайне редко. А все потому, что Себастьян, как и всегда, присел на одно колено и принялся стягивать гольфы с ног своего хрупкого господина. Он, казалось, специально дотронулся до его кожи, чтобы поддеть несчастный материал и высвободить из него правую ногу своего хозяина. Но ощущалось это так, как будто тысячи микро токов проходят сквозь мальчишеское тело.От этого Сиэль не только воспылал, но и предательски вздрогнул. И чтобы не быть уличенным в таком позоре перед демоном, предпочел отвернуться. Но, как всегда. Мимо взора демонического дворецкого это не прошло, как бы ни старался Сиэль. — Милорд? — удивился Себастьян, но решил уточнить. — Я что-то сделал не так? — он спрашивал спокойно, но был очень удивлен данной реакции со стороны Сиэля. На это ответ дворецкому не поступил. И Себастьян дальше продолжал расправляться с предметами одежды, пристально наблюдая за реакцией своего господина. Когда с гольфами было покончено, он устремил взгляд на следующий объект. Это была рубашка. Он почти вплотную пододвинулся к Сиэлю. Тот этого явно не ожидал, повернул голову и столкнулся лицом к лицу с Себастьяном. Так плотно, что казалось, расстояние между их губами равно ничтожному миллиметру. Дыхание сбилось. Дворецкий начал игру. А значит, он обязан ее продолжить. Он наклонился к шее своего господина, обдавая горячим, но еще не сбившимся дыханием, будто дразня. Протянул руки к верхней пуговице рубашки, расстегнул и, как бы все еще дразня, провел указательным пальцем по нежной коже в области шеи, спускаясь к ключицам. Ткань его шелковой перчатки приятно скользила по коже. Но момент и Сиэль будто пришел в себя. — Что за черт?! — пунцовый и сбившийся с толку, воскликнул Сиэль, явно подозревая, что этот демон прознал о нем то, что не стоило знать, и решил насмехаться. — Ты смеешь надо мной издеваться? — сказал он уже это вслух. Демон решил проигнорировать вопросы своего маленького господина. Ему стало в секунду все ясно. Он будто поставил в своей голове галочку и точно понимал, что сегодня начатая игра будет продолжена. Себастьян, невзирая на ранние вопросы, перешел к уже более решительным действиям. Воспользовавшись ситуацией раздражения, ступора и непонимания происходящего его господином. Он быстрым движением повалил его на кровать, попутно фиксируя одной рукой шею, а другой руки над головой своего маленького щеночка. Горящий огнем взгляд Себастьяна. Сбитый столку Сиэль. Ситуация накалялась с каждым вздохом и выдохом. Прошла секунда? Минута? Час? Они не замечали течения времени. Спусковой механизм запущен. Но в секунду Михаэлис ослабил хватку. Что произошло? Но, если честно, неважно. Тут уже как в тумане, Сиэль берет всю инициативу и решительность, которая в нем есть, на себя, приподнимается и неумело, но так жадно соприкасается с такими желанными жгучими губами своего дворецкого. Себастьян ответил почти сразу, ухмыляясь сквозь такую прыть их поцелуя с его маленьким хозяином. Почти сразу, перехватив поцелуй на себя и задавая ему правильный тон, Себастьян отпустил его руки и запустил в волосы, развязывая такую ненавистную графом повязку, отбрасывая куда-то в сторону. Когда повязка слетела, глаза Сиэля загорелись пламенем. Об этом напоминала и их печать, выделяясь жгучим фиолетовым оттенком. Воспользовавшись моментом, граф обхватил демона за плечи, крепко сжимая. Рубашка графа, которая когда-то была расстегнула на одну пуговицу, улетела куда-то в мрак комнаты. А демон уже строил мокрую дорожку поцелуев, хотя все началось с неловкого поцелуя его хозяина. Сиэль тяжело дышал. Предательски от возбуждения заныл и низ живота. В это время Демон уже вылизывал каждый сантиметр столь желанного хрупкого тела между тяжелыми, похожими на скулеж всхлипами Сиэля. Граф не выдерживал. Сильнее, то сжимал, то разжимал руки на плечах Мехаэлиса, но все еще не ощущал, какая на ощупь его кожа. Ему это изрядно надоело. Когда дворецкий, наигравшись с торсом господина, вернулся к его губам, Сиэль не понял как, но сорвал с него ненужные тряпки, которые мешали соприкоснуться с тем, что ранее казалось таким не доступным. Его кожа горела огнем под холодными ладонями графа. Она была идеальная, ровно так, как он себе и представлял. Все заискрилось. В штанах, в которых оставались эти двое, было тесно. Напряжение росло в миллисекундах. — Маленький хозяин желает продолжить взрослую игру? — оторвавшись от Сиэля, спросил, довольно облизывая свои губы, дворецкий. — Если ты сейчас же не заткнешься и не продолжишь, ты никогда не узнаешь, какая на вкус моя душа! Это я тебе обещаю, — не желая показывать всего смущения и отчаянного желания, констатировал граф. Себастьян лишь довольно ухмыльнулся. Он не хотел останавливаться ни на миг, как и его господин. Плоть в брюках изнывала от тесноты, напоминая о том, что сейчас в принципе происходит. Но томиться долго не пришлось, как Сиэль остался в моменте абсолютно нагим. Его охватил ужас. Или это был страх? Ведь он абсолютно сейчас уязвим, словно жалкая овечка перед волком. Дыхание, казалось, которое только что было с трудом восстановлено, снова сбилось. Теперь его явно охватывал не ужас и даже не страх. А все потому, что Демон коснулся своим языком напряженной плоти своего господина, будто пробуя на вкус, чем вызвал у того глухой стон. Мысли покинули голову Сиэля. Демону явно нравился такой расклад. Он, уже не стесняясь, проходился по головке языком, еще больше раззадоривая мальчишку. Тот тяжело дышал и пытался всеми силами сдерживать стоны. Себастьян брал глубже и глубже, но моментами резко останавливался, наблюдая за реакцией господина, явно издеваясь, что подобало демону. И он добился своего. Сиэль не смог долго продержаться и простонал в голос, а руками хватался за жалкую простынь под своими руками. Казалось бы, у графа сейчас пойдут искры из глаз, потому что то, что происходит, было равно удару тока, который охватил каждый сантиметр его тела. Сиэль был на грани. Он готов был уже излиться прямо ему в рот. Но демон быстро оторвался от плоти и перехватил ее своей рукой, все еще в белой шелковой перчатке. — Нет, господин. Не, так быстро, — ухмыльнулся Себастьян, чем вызвал недовольный, с привкусом боли стон графа. — Боже! — воскликнул граф. — Делай уже с этим что-нибудь! И сними с себя эти чертовы перчатки! — приказным тоном протараторил он на изнуряющем выдохе. — Да, мой господин, — ответил демон и снял с себя такие ненавистные в этот момент Сиэлем перчатки, которые улетели туда, где и остальные ненужные в этот момент тряпки. Дворецкий резко перевернул Сиэля на живот, что тот несколько опешил, но явно не сопротивлялся. Был страх. Страх чего-то еще ранее неизвестного. Но страх сменился на резкую, острую боль где-то в его нутре. Она же и вызвала слезы. Это был палец дворецкого и на это ему последовало недовольное шипение графа. — Придется немного потерпеть и попытаться расслабиться, мой господин, — заметив слезы Сиэля, смягчился и добавил, — Себастьян, — Мне нужно вас подготовить. Совсем скоро вам станет приятно. Сиэль всего лишь кивнул в знак одобрения, стискивая челюсть как можно сильнее. Себастьян продолжал его растягивать, добавляя пальцы и нащупывая нужную точку, от соприкосновения с которой шипение его господина перерастало в наслаждение, которое наконец-то брало верх, и ему становилось уже мало пальцев своего искусного дворецкого. Но демон мешкал. Он дразнил своего маленького хозяина, чтобы тот извивался под его контролем. Облизывал и обдавал своим горячим дыханием его уши. Он вылизывал его сладкую шею. Покрывал поцелуями спину. Но всего этого графу было мало. Мало, как никогда. — Да войди ты уже в меня! Перестань мучать, — простонал изнуряющий от желания чувствовать своего демона в себе Сиэль. Себастьян на это никак не отреагировал, лишь продолжал начатое. Но вскоре граф почувствовал пустоту внутри себя, и через мгновение она резко сменилась резким внушающим толчком, явно не похожим на пальцы своего дворецкого, что заставило графа от неожиданности закричать в голос. Демон замер. — Продолжай. — привыкнув к размерам, он шепотом приказал Себастьяну. И демон продолжал. Сначала аккуратно, чтобы не навредить своему господину, попутно придерживая одной рукой его бедро, а второй сжимая его изнуряющую плоть. А в голове Сиэля был туман. Мысли спутались. В них было все и одновременно ничего. Тела сплелись в агонии страсти. Движения с аккуратных перешли на более резкие и ритмичные. Боль сменилась необузданным желанием и наслаждением. Томные стоны сменились на страстные крики, подкрепляющие желание демона. В этот миг казалось, что не существует больше ничего и никого, кроме их самих. Только эти двое. Лишь буря эмоций, шквал импульсов, проходящих через тела. Та самая близость, которую они желали и одновременно отрицали. Но что будет дальше? После такого познания? — Себастьян, Ты выпьешь мою душу до дна, как и обещал? Или ты уже ее выпил?