Более ему некуда было податься.
Он вновь один, но на этот раз - окончательно все и всё против него.
Внутри ощущалась тоска. Взрыв эмоций и магии не дал облегчения, лишь боль. Как душевную, так и физическую. Он лежал на зелёной лесной подстилке, но на сей раз он не рад ей так же, как тогда, когда вышел из целебной спячки. Окружающая его тишина давила так же, как и слова Леди и её пытки, даже сильнее и болезненнее. Теперь он был в полной опасности. Он жалел о произошедшем, но что-либо менять было уже поздно. Явиться к Леди с надеждой на прощение было так же опасно. Вряд-ли она и на этот раз его примет.Теперь он сам по себе.
***
Раны заживали долго. Мучительно долго. Даже регенерация не помогала, а магия всё ещё не была восстановлена. Он старался сохранить каждую каплю, на случай, если на него нападут. Драться для него - уже справедливо считать себя мертвым, побег - пока что единственный его выход в бою. Но, всё таки, он старался вести себя скрытно, чтобы не навлечь беду. Он и так был в нелучшем состоянии. Он не знал где он, не знал куда идёт. Макак молча брел по лесу, прихрамывая и держась за пылающие от боли раны. Голод так же его изматывал. Из-за своего состояния он не мог нормально охотиться, а питаться лишь ягодами, да иногда травой и корой - так себе затея. Однако выбора у него и не было, хоть он и старался всего этого избегать. Лишь одни хорошие мысли помогали ему отвлечься – он всё ещё жив и никто ещё не нашёл его. Последующие дни были столь однообразны и скучны, что даже не запечатлелись в памяти. Всё тот же лес, боль, да попытки насытиться тем, что было. Ягоды - редкое удовольствие, в это лесу росло много ядовитых, а тех, что можно было есть - невероятно малое количество. Трава и листья - неприятны на вкус, но хотя-бы интересно хрустели и не причиняли больше боли. Кора - сложно описать этот отвратный вкус, как волокна впивались в плоть, как тяжело было челюстям и зубам. Чем дальше он шёл – тем реже встречалась хотя-бы трава. Наступала осень. Наступала на самые пятки, готовилась пнуть, пырнуть, добить окончательно. Редкие ручейки спасали, помогали отвлечься своей прохладой и постоянным, успокаивающим шумом. Иногда в голову Макаку приходили мысли проглотить несколько камней или кусочки глины - всё, лишь бы заполнить желудок, лишь бы избавиться от чувства, что организм съедает себя, что всё внутри полыхает от желудочной кислоты. Но он этого не делал, иначе стало бы ему хуже. Его не покидала тоска. Долгое одиночество и отчаяние затягивало всё глубже. Он желал, хотел хоть каких-либо прикосновений, за исключением своих. Хоть кто-то в этой тишине, в этом чертовом лесу. Кто угодно, кто не убил бы, кто хотя-бы просто поддержит присутствием. Ныне, ему так не хватает этого. Он вспоминает Леди - её прикосновения нежны и ласковы, но таят в себе далеко не это, невесомо касались его шерсти, играя с нервами. Иногда она его даже гладила. Было неловко, но очень приятно, ощущалось её фальшивая заботливость и поощрение. Хотя... может, он сам это всё выдумал? Её скользящие по ранее шелковистой шерсти ладони вряд-ли несли в себе такого рода информацию. Совсем измученный, истощенный и испачканный, его уши наконец выхватывают хоть какие-то звуки цивилизации поблизости, и он тут же стремиться туда. Макак выглядывает из-за кустов, пытается осмотреться, но зрение подводит - вновь его настигает головокружение от голода. Он ложиться, ожидая, когда картинка перед глазами перестанет плыть. Вскоре после этого, используя последние силы, он перевоплощается в кота - того, кого люди с большей вероятностью примят, того, кто сможет быстро улизнуть, спрятаться в каком-нибудь малом местечке для защиты. Но даже в образе кота он выглядит плохо, его шерсть была нездоровой, ломкой, словно высохшая трава; видны рёбра, взгляд тусклый, он еле передвигается и дышит. Тем не менее, он выходит к людям. Его чёрный окрас и нездоровый вид даёт логичную, но совсем не ту реакцию, на которую надеялся Михоу - люди стараются его не трогать, обходят и игнорируют. Один из прохожих даже попытался пнуть. Уже начало темнеть, а он так ничего и не добился. Его голос ослаб, почти неслышим в городской суете. В грусти, он находит относительно безопасное место – непонятный склад контейнеров, где-то на краю города, как он думает. Спрятавшись среди них, он скручивается в клубок, чтобы сохранить жизненно важное тепло, собираясь уснуть. Но его тревожит чужое мяуканье. К нему подходит синий кот с рыжим эрокезом, будто бы пытаясь куда-то позвать. Собрав силы, он еле как, но встаёт на лапы вновь, последовав за странным котом. Этот кот - точно кот, а не перевоплощенный в кота кто-то там. И коту можно довериться. Коты ведь не задумывают зловещие планы, верно? Синий кот приводит его к непонятному строению. Скребется во вход и вскоре его открывают. Хозяин дома и, по всей видимости, кота пугает. Гигант, по сравнению с Михой сейчас. Эти мускулы, этот рост... синяя кожа и рыжий эрокез, да к тому же его лицо находится сейчас в тени, придавая больше зловещности. Гигант наклоняется, его движения мягки и плавны, не совпадают с внешним видом, но, тем не менее, успокаивают и обнадеживают. Михоу хотел сбежать с последними силами, но ласковый голос мужчины заставляет его подпустить его руки к себе. – Бедняжка, совсем исхудал. – его рука в кулаке, но указательный палец слегка разжат, нежно поглаживая по щеке. – Я Сэнди, малыш, я о тебе позабочусь. Желанные прикосновения. Долгое время он об этом мечтал, мечтал о нежных касаниях и любви. Михоу взяли в сильные, но осторожные, полные заботы объятья и заносят в дом, уютный, полный других кошек.Мнение тут же меняется - этот Сэнди действительно добрый человек.
***
Это было плохо, но в начале - хорошо. Его вымыли, вычесали, привели в порядок. Но стоило ему поесть, хоть и кошачьего корма, что на вкус был не так приятен, как обычная еда, но, тем не менее, желанная и вкусна для изголодавшего, так через время ему стало невероятно плохо. Организм не принимал еду после длительной голодовки, его рвало и выворачивало, лекарство слабо помогали, но эмоционально его поддерживали. Сэнди был рядом, вытирал рот, гладил, подбадривал своим голосом. – Не волнуйся, приятель, скоро полегчает. Скоро твой желудок начнёт нормально функционировать и тебе станет легче, а потом и выздоровеешь. В эти мгновения Макак убедился, что есть ещё на свете тот, кто полюбит его, хоть и не зная его настоящего. Кажется, так было бы даже лучше - безмятежная жизнь в роли кота у кошатника была значительно лучше жизни изгоя и демона. Через время ему действительно стало лучше. Он мог есть, сначала понемногу в течении дня, но после смог прийти к былому режиму завтрак-обед-ужин. Среди мурлыкающих и дружелюбных кошек ему было спокойно, никто из них не задумывает месть или убийство, лишь мирные игры да мяучные "песни". Сэнди был всё так же добр, заботлив, спокоен. Михоу начал доверять ему больше, чем кому-либо когда-либо. "Любовь творит чудеса" Сэнди так же довольно часто куда-то уходил. Были слышны и посторонние голоса. Вскоре кот-Михоу, с новым именем Черныш, повстречал взглядом друзей Сэнди – Пигси, Тэнг, Мей, МК. Даже к ним он сумел привыкнуть, но странно знакомый и пугающий его запах, в основном присутствующий у МК, заставлял его нервничать, выгибая спину и поднимая шерсть, когда парень пытался приблизиться. Несмотря на явное нежелание контактировать с ним, он не шипел и не царапал его руки, когда тот всё таки осмеливался коснуться. Со временем, МК стал смелее, а сам Михоу спокойнее. Почему бы и нет? К тому же, этот парень знал как правильно гладить. Так аккуратно, проводя мягкой ладонью по голове, потом по шее, спине. Любые прикосновения, особенно мягкие и нежные, будто бы сводили его с ума. Ему нравились касания, нравилось это внимание и безопасность. Однако вскоре его ушей коснулся знакомый до дрожи в теле и страха в глазах голос.УКУН.
Все они были снаружи. Но в один момент начали подходить к дому Сэнди. Они вошли, вызывая панику у кота-Михоу. – Пройдёмте-ка, ребята. Ох, предупрежу, сейчас тут живёт один очень пугливый чёрный кот ‐ Черныш, попрошу лишний раз его не тревожить, от стресса ему сразу же становиться плохо. – Да, конечно, я в целом не собирался трогать кош... Укун прервался на полуслове, сначала ощутив присутствие кого-то знакомого, а потом и выцепив взглядом оцепеневшего от страха кота-Михоу, после чего его лицо исказилось. Из ранее весёлого, оно сменилось на настороженное, Михоу даже узрел злость. Он дрожал, но смог взять себя вУкун подходил.
Все были удивлены таким поворотом. Укун нахмурил брови, выдавая свою неприязнь, но его смутил страх и безысходность в глазах Макака. Он не мог ранить его. Не в таком состоянии. Не с таким взглядом. – Я... Что ты тут делаешь? – Король был озадачен, как, собственно и все присутствующие. – Король обезьян, попрошу выслушать... когда он был котом, он находился в плохом состоянии. Я не знаю, где он был, но он был жутко исхудавшим, больным и голодным. И я не виню его за такую попытку выжить, но, всё же, интересно что с ним случилось... Вы же не пораните его, верно? – Думаю... нет... только если он не начнёт нападать... Эти слова слегка расслабили Макака, но он продолжал бояться. Былой опыт давал о себе знать. – Что ты тут делаешь, Шестиухий Макак? – с серьёзным выражением лица спросил Укун, вновь напугав Михоу. Сэнди же, видя реакцию бывшего Черныша, аккуратно и неторопливо подошёл к нему, встав на одно колено и поддерживающе приобняв, помогая встать на ноги и почувствовать себя в безопасности. – Я... эм... случайно взорвал магией логово Леди и... мне... некуда было идти... – начал он тихо, неуверенно, чувствуя всё своё жалкое положение, и это доставляло дискомфорт. Ему не нравилась мысль, что он скитался незнамо где, не мог о себе позаботиться и попросту прибился к Сэнди. Однако, врать было бесполезно и даже опасно. Идя против своих принципов, он сказал всё как есть, невзначай покраснев и опустив уши, взгляд и хвост, полностью выдавая свой стыд и безысходность. Даже объятья Сэнди не помогали успокоиться. Укун так же, как и Сэнди, неспешно подошёл к Михоу, но вызвал лишь панику и шипение в свою сторону, после чего остановился. – Я не могу тебя простить за службу Леди, пока что, однако, как понимаю, у тебя были на то причины... – Из глупости, после нашего сражения я просил её помочь отомстить тебе. Но за время целебной спячки я перерос это, но уговор уже был совершён... Михоу всё так же не решался налаживать зрительный и какой бы то ни было контакт с кем либо из присутствующих, кроме Сэнди. Он не мог доверять никому так же, как доверяет синему воину, ведь сейчас только благодаря его заботе он жив и относительно здоров. – Не волнуйся, Макак, скоро мы её победим и ты будешь свободен. – его голос неожиданно подобрел, стал нежным, заботливым, как раньше, как века назад, когда они были друзьями. Этот тон ненароком перевёл взгляд Михоу на глаза Царя - полные сочувствия и принятия, того, чего он так жаждал. – Я тоже давно перерос те наши конфликты, жалел, что так навредил тебе... готов ли ты, вновь стать моим другом? У всех присутствующих сверкнули глаза, Укун протянул руку Михоу, готовый его принять. И Макак уже было потянулся для рукопожатия, но внезапно остановился, погруснев. – Нет... я ещё не доверяю тебе. Да и... ты всё тот же Укун. Тебе никогда не было дела до друзей. – он неожиданно зачерствел, отойдя глубже в объятья Сэнди, зарывшись в них, лишь там ощущая безопасность. Он всё ещё боялся Царя после той битвы, всё ещё помнил его, его характер, привычки. Всё это так просто не выходит их головы. – Ты уже достаточно ранил меня, ещё века назад. Чуть не убил. Я не готов... и не думаю, что в скором времени буду готов вновь стать твоим другом. Все были удивлены этим заявлением, но, тем не менее, приняли это. Действительно, сложно доверять такому другу, как описал Макак, и все, даже Король, это понимали. – Хорошо, Макак, я принимаю такой ответ... но имей ввиду, моё предложение всегда действует и... прошу, не пытайся вернуться к Леди, на дорожку зла... – Я и не собирался... с чего бы тебе вообще вновь иметь желание сдружиться со мной?... – Ты важен для меня, и всегда был важен. Пусть тогда я тебя чуть не убил, но сейчас я полностью осознаю, как нуждался в тебе. Весь наш конфликт - недопонимание... и... я видел твоё нынешнее состояние... поэтому я готов на это. Ммхоу слушал внимательно. В конце концов, он решился вновь взглянуть на Короля. Золотые глаза встретились, и в них читалось одно: они были готовы дать друг другу шанс и всё исправить вместе