***
— Если ты хочешь, я могла бы... Прийти сегодня? В смысле, мы давно не виделись, а ты... Тебе бы могло быть легче? Джош не слушал. Он заранее знал к чему ведет разговор, на этот раз игнорировал он не специально, просто так получалось. Игнорировал даже себя, не заметил, как дошел до дома из магазина, не заметил, как плохо держал зонтик всю дорогу, как промок. В принципе не заметил, как осень вернулась в образе весны. Скоро снова станет жарко, Джош даже не планировал снова сажать цветы во дворик, даже не собирался начать снова готовить завтрак сам, а не забегать в фастфуд перед работой. В очередной раз на этой неделе забыл помыть машину. Рассматривая ее чуть больше, Джош замер, прежде чем зайти в дом. — У меня уже накопился огромный список того, чтобы я хотела посмотреть. Помнишь, ты мне обещал домашний попкорн? — Я... Все слова не просто игнорировались, они стали просто гулом, тихим звуком среди огромной какофонии, громкого белого шума, потому что Джош взорвался, вот прямо сейчас. Все его тело по кускам разлетелось по всей улице, одни только ошметки и жидкости глупых надежд. Вот и сейчас это глупая надежда, полная ерунда, бред, абсурд, дурь. Возле его машины стоял мальчик, весь мокрый, весь в белом, пойманный за преступлением, тоже замеревший, тоже взорванный. О, Джош готов слизывать все чужие разлетевшиеся ошметки. — Дженна... — Джош нахмурился, потому что стало в разы больно, потому что не верится, потому что не хочется просыпаться, потому что страшно, что это нереально. Страшно протянуть руку, попытаться коснуться, и утонуть в пустоте. — У меня галлюцинация... Тайлер молча садиться в открытую машину. Почему она открыта? Видимо, так нужно. Даже если бы были силы бороться, Джошу просто нет против чего бороться, каким образом можно твердо стоять против пустоты, против воображения? Он этого хотел, ждал, и придумал. Лучше, наверное, упиваться этим, чем вообще ничем? Дженна не получает ответа на ее волнительные вопросы. Джош включается, бросает телефон в карман, забыв выключить звонок, потому что этого больше не существовало для него, он спешит дернуть за ручку двери с другой стороны, спешит заглянуть внутрь и никого не увидеть, разочароваться и разбить и свою машину, попытаться избавиться от нее, как от холодильника. Но внутри никого нет просто потому что Тайлер быстро вышел снова, обратно. Вот он, стоит, делает странные действия, еле удерживает себя на ногах, явно замерз, дрожит и хмурится, будто сдерживает слезы. А он не сдерживает, они просто сливались с дождем. Моря станут соленее в ближайшее время, вот настолько больно. Он подходит, его кеды хлюпали, кажется, еще чуть-чуть и расплывутся по течению от сильного дождя. — Хоть убей меня! — Тайлер сразу повысил голос, выпрямляясь, пытаясь дотянуться не просто до ушей Джоша, до его головы, корки, которая вся потрескалась. Так приятно голос Тайлера втискивается в эти трещины, Джош закрывает глаза и улыбается, будто слушает самые шелковые и умиротворяющие звуки. — Но я больше никуда не уйду! Ты слышишь? Можешь бить меня каждый день, а я останусь! Джош качает головой, как мудрая сова. Глупый, глупый Тайлер. Погладить бы его сейчас по голове и посмеяться с его глупости, научить разуму, подначить и просто воспитать. Джош делает лучше. Он хватает чужой затылок своей привычной, сухой хваткой, кажется, при этом пытается прощупать череп, растягивая свои пальцы по сфере колючей головы. Хватает и притягивает к своей груди, под свой зонтик, возможно, не дает Тайлеру дышать, но сам выдыхает, когда ощущает всего его. Настоящий, щетинистый, еще более худой, чем был ранее, но здесь, без своей дурацкой коляски, на своих ногах, с пластырем на шее, всхлипывающий, что аж плечи подпрыгивают.плачь сколько угодно, но, пожалуйста, прямо в меня.
***
Сколько ровно нужно было слов, чтобы сказать все, что хотелось, когда не видел человека полгода, по своей вине, за все время получил от него лишь одну открытку с короткой фразой? А сколько нужно было слов, чтобы сказать все, что хотелось, когда не видел человека после того, как он тебя выгнал, за все время получил от него лишь одну несчастную пустую открытку? По прогнозам Джоша ему нужно было ровно ноль слов, он молча, кажется, еще с улицы не сказав ни слова, старательно вытирал полотенцем голову Тайлера, на которой вытирать, мягко сказать, было нечего. У Тайлера прогнозов не было, с ним плечом к плечу сидела усталость, и он заговорит тогда, когда просто захочется, не считая и не фильтруя слова. Посреди гостиной стоял холодильник, провод от него был натянут до самой кухни, а пол испорчен. Джош бросил дело на полпути, и сейчас Тайлер наблюдал за тем, как его любимый дом разрушен. Теперь это больше похоже на логово страшного, сумасшедшего человека. Многое разбито, многое сломано, в раковине полно посуды, углы задыхаются от пыли, а Изи... Изи в принципе нет. Джош отдал ее на платное содержание, к другим собакам, когда открыл себе глаза на то, что прямо сейчас он вообще не лучший хозяин. Если у Изи собачья депрессия, то в этом доме целых два страдающих существа от рук самого Джоша, этого он и не вынес. — Я не сам вернулся туда, — Тайлер подал голос, когда стало совсем нетерпимо. Всегда пытался поджидать правильных моментов для своих слов, но, упс, всегда говорил намного раньше этих моментов. — Меня поймали... — и вдруг лицо Тайлера слегка исказилось. Джош не злился, не выгонял Тайлера, не трогал его болезненно, только аккуратно и спокойно, и молчал: значит, можно было понаглеть, да? Можно было изобразить обиду и злость. — Просто знай, что я не послушался тебя тогда. Это просто совпадение. Джош присел на диван напротив Тайлера, что сидел на стуле. Резко и грузно, будто моментально устал, плюхнулся, оставив полотенце у себя на ногах, складывая руки, что его держали поверх. Он смотрел на Тайлера никак, никаким взглядом, будто отключенный, просто бегал взглядом по его шее, где больше не было противной трубки. Сам себе выдернул? Вдаваться в подробности не хочется, страшно, просто спокойно, что это уже позади, что сейчас перед ним именно итог. Джош так и не отвечает на заявление Тайлера, он вздыхает как-то хрупко и будто испуганно, обхватывает чужую спину, заставляет Тайлера нырнуть в себя, упасть со стула на его колени, а тот так мягко и аккуратно падает, будто совсем сухой листок, падающий по ветру, еще и шершавый, разминающийся, когда все таки закончил свое падение. Он как что-то наполненное воздухом, его хотелось сжать, сдуть, сделать совсем мелким, прижимая к себе, а потом отпуская наблюдать, как он снова раздувается, делать так несколько раз, прочувствовать текстуры. Этого недостаточно, потому что олений взгляд сверху вниз прожигает прямо на него, прямо на Джоша, который и сам не понимает, что творит, а уж тем более не может объяснить владельцу этого взгляда. Тайлер точно краснеет, с его бледным лицом это открыто контрастирует. Супер, если краснеет, значит, живой. Хочется всего Тайлера сделать красным. Хочется просто рассмотреть и прощупать все, пока Тайлер еще здесь, пока у Джоша еще есть шансы, пока время не закончилось, пока он не проснулся, ну, или, пока за Тайлером не пришли. Выбирает самое глубокое из всего доступного. Джош снова оттягивает за затылок, в итоге дотягивается до Тайлера сам, позволяя его тряпичному телу просто развалиться на Джоше, руки в разные стороны, ноги торчат, как палки, Тайлер чуть ли не падает, но Джош держит. Верхняя губа торчит из под чужой верхней губы, но уже мокрая. Джош облизывается, потому что хочет сделать еще одно место на Тайлере красным. Пока еще плевать на принципы, человеческие нормы, иррациональность, мысль: видела бы меня моя мама, Джош вылизывается, готовый поскуливать, умолять и вставать на колени, но лишь бы продолжать. Тайлер задерживает дыхание, не сопротивляясь, отдавая полную власть, но при этом не отвечая, полуприкрытыми глазами наблюдая за размытыми бровями напротив себя. Как куколка, Тайлер бездвижно позволял гостить чужому языку, делать влажно и тепло, так обреченно и беспомощно. Это собачий поцелуй, это извинения. А Тайлеру и не нужно было отвечать. Джош метафорически передавал ему свой поводок, он, сходя с ума окончательно, готов сам побыть собачкой, лишь бы все было хорошо. Оставалось только надеется, что это серое, грязное, забытое и тихое место, пристанище умирающего от самого себя человека все еще прикрывает рукой Господь. Что Он наблюдает хотя бы одним миллиметром глаза, и, если что, сохранит такую жалкую, грустную, щетинистую, самую уродливую из всех связь. Или утопит, как котенка?so good to see you...
***
Чувствовать себя как на допросе, даже при том, что абсолютно все за столом молчат. На одной стороне стола Тайлер, сжатый, в протертой кофте Джоша, значок adidas почти стерся. На второй стороне стола Дженна и Джош, два искателя, наконец-то нашедшие, теперь не знают что сказать, хотя Джош провел целые сутки наедине с Тайлером, все равно заметно нервничал. Может быть, из-за того, что до прихода Дженны все эти сутки они периодически вылизывались, в основном по резким и импульсивным инициативам Джоша, и оба сейчас дергались на внимательный взгляд Дженны, боясь, что что-то их выдаст. Для Дженны же было слишком много информации. Помимо Тайлера она видела внезапно и резко полностью восстановившийся дом. Она время от времени заходила к Джошу и видела следы всего, что творилось у него в голове. Сейчас холодильник был на месте, раковина пуста, разбитое стекло со стола исчезло. Она еще не знала, что Джош проводил всю эту уборку с большими отвлечениями, которые происходили каждый раз, когда Тайлер вяло и устало проходил мимо, пытаясь восстановиться в первый день своего нового побега. Джош не сильно помогал этому восстановлению. — Так... — Дженна закашлялась, даже как-то осторожно поднимая взгляд на Тайлера. Это напоминало застолье первого дня проживания у Дженны, только сейчас было в два раза тяжелее. Только сейчас Джош сидел вместе с ними, а не в стороне. Тайлер давится, когда спешит глотнуть чая, и Дженна дергается, пытается зацепиться хоть за что-то. — Тебе передать сахара, может? — Нет, — Тайлер отрицательно закачал головой, выдыхая и потирая ладони об штаны. — Может, у вас что-то новое? Свадьба? Неловкая улыбка. Тайлер нафантазировал себе многое за время, когда он не мог знать ни об одной детали, происходящей в знакомых ему домах. А сейчас он спрашивал так, будто встретился с дальними родственниками, о которых вспоминал максимум раз в полгода. Но, кажется, он нафантазировал слишком далеко. Дженна смотрела шокировано, Джош нахмурился, не сопоставляя происходящее в последние несколько часов между ними с Тайлером и его вопрос. — Тайлер... — Дженна улыбнулась так же неловко, пытаясь держать ситуацию в норме. — Мы даже не начинали встречаться. — Да? — слишком радостная реакция на такую.... Нейтральную новость? Он весь вспотрошился, выпрямляясь. — А я уже думал что Джош тебе... И что я... — Тайлер запутался сам в своей жестикуляции, потом, увидев еще более хмурый взгляд Джоша затих, снова сутулясь, не договаривая главного, от чего разговор был бы не из легких. — Да, еще немного сахара, пожалуйста... Обычно тихий звук посуды посреди как будто семейного сбора звучит как умиротворение, только вот сейчас этот звук больше раздражал, потому что вместо него должны были быть разговоры. Сказать есть много чего, но сложно начать. Тайлер скрывал правду все время, сейчас правду знают все, но все так же без понятия, как об этой правде поговорить. — Тайлер, твоя комната... Я ничего в ней не убирала, так что ты можешь поехать со мной хоть сейчас. Дженна даже не думала о других планах. Вряд ли беглец, которому теперь желательно бы не появляться на улицах того же города, где его поймали в прошлый раз пойдет по каким-то делам или ему вдруг нужно будет забежать к себе домой и захватить еще кое-какие вещи. Спрашивать было не о чем, только приглашать вернуться прямо сейчас или через пару часов. — Я... зайду за вещами позже, но... Я хотел бы остаться с Джошем. Теперь давилась Дженна, потому что действительно не беспокоилась о других поворотах ситуации. Немного обидно. Она так трепетно ухаживала за комнатой, при этом оставляя ее прежний облик, чтобы в итоге... Тайлер вернулся не в нее. — А Джош разве...? Вы уже договорились об этом? Не договаривались. Тайлер решил это сам с собой, даже не намекнув Джошу. Он был уверен, что тот не сможет устоять перед любой просьбой. Ему действительно до смерти нужно извиниться. Поэтому, когда Дженна повернулась к нему с вопросительным взглядом, получив перед этим намекающий взгляд от Тайлера, он собрался, только чтобы сказать лишь одно слово. — Да. Джошуа Дан официально и добровольно привязан, обтираясь об каждый шаг появившегося внезапно Тайлера Джозефа.***
Ожидания не оправдываются. Пока Джош надеялся, что Тайлер спасется во второй раз, он в это не верил, и упустил пару моментов. Глупо оставаться в городе, где его нашли в прошлый раз, нужно было сбегать, съехать куда-нибудь, желательно в глушь, может, завести еще одну собаку и найти самую обыкновенную работу в тесном городке. Дело в том, что и здесь за это время с работой Джоша многое поменялось. Он соскочил со своей должности, зарплата уменьшилась. Его это не волновало, на жизнь хватало, на то, чтобы Изи оставалась на правильном уходе в собачьем отеле тоже, новые вещи, деньги на уход за собой не понадобились в период депрессии. Не волновало до тех пор, пока Тайлер не появился внезапно, пока не появилась потребность взять его в охапку и бежать, пряча в своей груди. Ощущение, что его не будет уже завтра не отпускало, что его не будет уже через пару часов, когда в дверь постучат легавые тоже. Не страшно быть подозреваемым в несуществующем похищении, страшно потерпеть неудачу в очередной раз. Вот и сейчас, смотря на то, как Тайлер с улыбкой сортирует свои вещи, с которыми не виделся полгода, на диване гостиной, ему каждый раз чудится, что он вот-вот раствориться, окажется обманом, приманкой собственной головы. Со второго этажа, по лестнице, сиганула собака, снова на Тайлера, будто они не повторяли те же самые лобызания всего пару минут назад и только увиделись. Она уже третий день носится по дому, вынюхивая что-нибудь новенькое и в перерывах растягиваясь на квадрате солнца из окна, что падал на пол. Тайлер выпросил возвращения Изи, хотя ему не стоило и стараться. Джош закрыто безумно рад тому, что дома еще и она снова, снова видеть ее каждый день и просыпаться от ее играющего рычания, хоть Джош и сам отправил ее на содержание. Просто не хотел делать ей хуже, пока руки опускались следить даже за собой, не то что за собакой. Нечего притворяться, сейчас все еще мало на что хватает сил, потому что вместо тоски его кусала паранойя, однако он сам тянет себя с кровати, потому что здесь Тайлер, и ему нужна помощь. Помощь в ситуации, которую усугубил сам Джош. Оставался один вопрос: у кого просить помощи? У девушки, с зарплатой бесплатного врача? — Мне помог Келвин сбежать, — между делом, горбясь на солнышке, Тайлер сообщил то, что должен был бы сообщить в первую очередь. А Джош и не спрашивал. Его больше волновал завтрашний день, а не вчерашний. Все думал, как возможно сбежать от полиции в собственном доме, да так, чтобы их с Тайлером не нашли еще долгое время. — Он передал мне деньги для того, чтобы уехать, был со мной на связи. Джош понятия не имеет, кто такой Келвин, зато точно знает, почему он все таки сажает цветы перед летом, капается в земле, хотя даже не вспоминал об этой своей традиции в этом году. Так захотел Тайлер, и даже если бы Джош не был послушным исполнителем сейчас, молчаливым, но зато чересчур теперь тактильным, мелкого парня было не удержать от подобных идей, в итоге цветы были бы посажаны неправильно, а Джозеф бы потом все негодовал, почему они не растут. Так или иначе, Тайлер сажал сам, а Джош просто исправлял все за ним следом, от чего было больше работы, чем могло бы быть. — Я бы хотел увидеться с ним... Руки перестали копошить горку влажной земли, Джош поднял взгляд на Тайлера, а Тайлер смотрел в ответ охотно пользуясь своим положением вседозволенности. Добился своего, все лез к Джошу через все щели, а теперь занимал большую часть его жизни и решал, чем и когда все в этом доме будут заниматься. А Джошу хотелось пригрозить, встать в позу злого родителя и сказать: исключено. Ему было страшно находится с Тайлером во дворе своего дома, прохожие часто суют нос не в свое дело, один из подобных прохожих однажды узнает в тощем, бритом мальчишке пропавшего инвалида. Джош не смотрел новости чтобы хотя бы на секунду забыть о том, что его сожитель в розыске. — Пусть приходит сюда, — выбирает компромисс Джош, снова урываясь взглядом в свое дело, под краями черной панамки его глаз не видно, не видно и ему самому что происходит вокруг, но он чувствует, как Тайлер отвлекается, проходит мимо, а после слышит воду, льющуюся из шланга. Хочет одернуть, сообщить о том, что поливать еще рано и это все только усугубит, но звук быстро закончился, Тайлер возвращается с чистыми, но мокрыми руками, усаживается перед Джошем на корточки... Прямо на только что зарытые семена. — Ты ворчун и зазнайка, — противоречиво своим словам Тайлер улыбается, снимая с Джоша панаму, касаясь торчащих, мягких кудрей. Ему нравилось, как это выглядело, хотелось утонуть всей рукой внутри, такое же удовольствие, как постоянное почесывание и поглаживание Изи. — Никого к себе не подпускаешь, а сам по мне скучал. Теперь ты сделаешь для меня все, — наклонив голову вбок, Тайлер прищурился. Неудачный ракурс, солнце слепит в глаза, а на лице Джоша прямо таки тень. Нравится, что смог сделать его лицо растерянным, оно хотя бы теперь не такое скудное на эмоции, как обычно. Хуже, чем улыбка, но лучше, чем твердая хмурость. — И мне не стыдно, потому что я, Джош, это заслужил. Так что... Я, наверное, хотел бы сегодня чизкейк на ужин. Джош раскрыл губы, что-то нужно было сказать, но ничего не шло. Тут некуда возмущаться и некуда отказываться. Это безумие, нестандартная любовь, такая сильная, но так сложно ее принять. За полгода она в виде моли внутри Джоша поела все, ее было некуда девать, больше нечем кормить, а перед ним Тайлер, сейчас уже такой свежий и приобретающий свой нормальный цвет кожи, что его всего бы обгрызть, даже болячку на коленке, проглотить и чувствовать, как он в груди бьется, пока моль утоляет голод, щекоча ребра бархатными крылышками. Никому еще Джош не позволял собой указывать, и он молча тащил Тайлера в дом, который сразу же опомнился, испугался, что ошибся, что сейчас все его наслаждение закончится и Джош перекроет ему кислород. Единственное, что Джош перекрывает, попав в дом, это самого Тайлера, впиваясь в него с жадностью, что могла сравниваться с голодом только несуществующих и самых кровожадных существ. Тяжело признаться в любви, признать ее перед собой, но почему-то так легко было ею убивать, сжимать и проклинать весь мир за существование спортивных коротких шорт, самого Тайлера за выбор именно их, потому что, видите ли, на улице жарко. — Ты преданный, — задыхаясь, просвистел Тайлер, когда смог оттолкнуть лицо Джоша от себя хотя бы за лоб, сгибая запястье, держа его со всей силы, ведь он так рвался излить весь свой снова внезапный прилив тепла. Тяжело контролировать то, что никогда ранее не чувствовал, обуздать это и перестать без предупреждения хватать и обхаживать так же, как тяжело слезть с велосипеда еще пару дней, после того, как научился ездить. — Я это хотел сказать, Джош. Я это заслужил. Твою преданность. Это не сработало. Тайлеру пришлось быть облюбленным еще пару минут, а после смотреть на Изи, путающуюся в ногах, которая умирала от ревности к обоим людям, пытаясь хоть как-то участвовать в неизвестном для нее деянии.***
В выходные, с утра пораньше, не позавтракав и пройдя мимо ванной, мучаясь бессонницей, Джош возвращается к делу, к которому его не то, чтобы тянуло, оно просто было горящим. Кое-что срочное, что не потерпит и одной свободной минутки. У Джоша были целые свободные часы, потому что Тайлер постоянно был рядом, сейчас же, распадаясь по швам, тот самый Тайлер будет спать еще несколько часов, и Джош как бешеный, не вспомнит ни о каких своих естественных потребностях, пока чужие глазки не откроются снова, все надеясь, что именно этим утром он найдет выход. Четкий подсчет всего. Сколько уходит на еду, на дом, на собаку, сколько остается с его зарплаты, сколько денег может уйти на экстренные покупки и сколько стоят билеты на самолет и на поезд, аренда дома в местах, куда даже Господь не кидает свой взор. Все это было не для головы Тайлера, который и не высказывается о страхе снова исчезнуть, ему хотелось только пчелой кусаться в губы и собачкой подгибать конечности под теплым местом, в любимой позе эмбриона. Помимо основных его желаний много мелочей, но Джош пытался смотреть еще дальше. Тайлер не глупый, он знает некоторые правила, но не скрыть, что плохой римейк рапунцель в виде него, все время находясь взаперти, постоянно чешется нуждой выбежать дальше двора, посмотреть дальше своего носа и бежать столько, на сколько только хватит сил. Вот и сейчас проснулся раньше, чем Джош ожидал, улыбнулся в приветствие и сразу приблизился к панорамному окну в гостиную, из которого было видно задний двор, не сильно намного интереснее, чем весь дом, зато за забором выглядывало что-то еще. Пытаясь незаметно спрятать все бумажки, закрыть все сайты, только сейчас замечая, как ему холодно дождливым утром сидеть вот так без футболки, Джош поглядывал на Тайлера сначала только чтобы убедиться, чтобы он не подсматривал, а потом завис, наблюдая эту картину. Тайлер снова босиком, его ноги наверняка холоднее, чем даже плечи Джоша, но он диковат, свободы ему хотелось не только в просторе и доступности. Вина, впившись один раз не отпускала. Теперь Джош ощущал, что виноват в каждом разочарование, в каждом нейтральном или даже совсем слегка печальном взгляде Тайлера. Ему нужно было быстрее найти благо, дом и округу, где Тайлер мог бы делать все, что пожелается, а сейчас он стоял как вольная лань, которая как не корми, все рвется на волю. Тайлера так же страшно отпустить выйти из дома как страшно было бы отпустить эту самую лань, схватят волки, подстрелит охотник, умрет от голода. Не отпускает. Несчастен, зато в безопасности? — Хватит на меня так смотреть, — с намеком на задорность, Тайлер обратил внимание Джоша на то, что тот так и не отвел взгляд, пока думал. В детстве тебя ругают за безделье и бездействие, а став взрослым, понимаешь, что думать, долго и глубоко, оказалось более тяжелым занятием, чем уборка по дому. — Смотришь так, как будто я умираю. Поэтому я хотел, чтобы вы не знали. Джош, будто отдали приказ, сразу отвлекается к смежной с гостинной кухни, нужно было накормить всех проснувшихся существ, Изи, еле передвигая лапы, кажется, вышла из комнаты вместе с Тайлером, объединяя свой день с его даже во сне. — Меня могут найти в любой момент, Джош, — то, что не хотелось слышать больше всего. Почему-то казалось, что если никто не произносит это вслух долгое время, то от этого будет легче. Подтверждение из уст Тайлера действительно било, но он даже не дернулся, исправно ставил сковородку, доставал яйца. — Лучше я успею за это время насладиться, чем уйду просто так. Это было правдой, только эта правда принадлежала лишь Тайлеру, в этой правоте Тайлер прав только сам с собой, потому что Джош не согласен до последнего, но так же больше не мог бороться. Его отпустило, он не бросил таблетки, скорее, таблетки бросили его. Теперь с ними не становилось лучше, без них не становилось хуже, потому что хуже было некуда, теперь он не мог быть не собой, теперь он был тем самым Джошем в семнадцать, который приведением бродил по родному дому, тихо отсиживался в школе, соглашался на приказы, не соглашался на просьбы, упирался в стенку по ночам и думал так много, что голова начинала кипеть. Мама сказала, что взрослые люди себя так не ведут, это глубоко в голову зарылось, теперь Джош не мог чувствовать себя взрослым и настойчивым без действия своих таблеток, не мог теперь отстаивать свои интересы в вопросах двух людей. Не считал, что наслаждаться сегодня было правильным решением, считал, что выигрывая время у них есть больше шансов. Но Тайлер другое. Он хочет сначала взять все, что может, а потом рассчитывать свои шансы. Это не настольная игра, это судьба человека. — Если хочешь, — Джош все равно говорил ровно и четко, повернувшись к Тайлеру, не слишком следя за расплывшимся яйцом, не слишком переживая, что подгорит и придется жарить заново. — Я хочу, — кивнул Тайлер, не ощущая жалости к такому печальному взгляду. Он в принципе не знал о жалости, не хотел ее в свою сторону, не хотел жалеть о прошлом, не хотел жалеть о возможном будущем, не жалел сам себя, остальные... К остальным тоже не чувствовал жалости, просто делал все правильно. Когда у него была возможность помочь действием, он выбирал это, вместо того, чтобы жалеть. Даже если эта помощь была импульсивная и закончилась увольнением и испорченной машиной. — Ты пойдешь со мной? Не смотря больше на Тайлера, вытирая руки об полотенце, Джош поджал губы, отвечая не напрямую, в принципе, ответ был очевиден.а как иначе?
***
— Тайлер... Может...? — Нет. Тайлер был невероятно серьезен, когда ему что-то нужно. Несмотря на всю гиперактивность, если надо, он сосредотачивается и упирается, как баран. Только вот зачастую это были пустяки и такая полезная способность направляется в не очень полезное русло. На этот раз Тайлер решил научиться заплетать косички, единственная, кто подходил под учения это Дженна, Джош уже настрадался, оказалось, что даже слегка отросшие кудри Джоша были слишком тяжелой целью. — Но тут немного туго... Тайлер насупился, потрогал место, на которое указала Дженна, проверил, убедился, что так оно и есть, но все равно фыркнул. — Нет. Должен был быть разговор, Тайлера должно было что-то отвлечь от Дженны, чтобы они могли поговорить с глазу на глаз, но в итоге это Дженна отвлечена от разговора вечным болезненным шипением и хмуростью. Вылезать из Тайлера своевольно она не станет, терпит, чтобы он добился того, чего хочет, а добивается он в итоге запутанной, косматой и торчащей косы, но доволен даже этому, облизываясь, он хлопает в ладоши, объявляя этим окончание и, кажется, победу? — Все! Еле сдержав "наконец-то", Дженна наконец потянулась, ожидая, когда Тайлер отвернется хотя бы на секунду, чтобы хоть чуть-чуть подправить натянутые волосы. Джош стоял в стороне, уступив времяпровождение с Тайлером Дженне, и, кажется, улыбался, и даже не язвительно и с издевкой, ему было спокойнее наблюдать это, а не постоянные попытки Дженны как-то ему помочь. Помощь все-еще требовалась, срочная, практически во всех вопросах, но моральную Джош так и не принимает, а материальная под вопросом даже для него, тем более Тайлер так и не находит для себя что-то увлекательное, не связанное с Дженной, чтобы как раз таки этот вопрос обсудить. — Вы до вечера со мной? Так жаль, что у меня мало времени из-за работы... — Вообще-то, мы с Джошем собирались в магазин, — очень показательно, будто из-за этой фразы Тайлер чувствует себя очень важным и самостоятельным, он выпрямился, усмехаясь, при этом не слишком обыкновенно сидя на каретке дивана. — В магазин? — Остались деньги с моей зарплаты перед тем как... — жестикулируя, Тайлер решил не продолжать, некоторые темы до сих пор под запретом. — Хочу новую одежду. Дженна многозначительно глянула на Джоша, и только они понимали, что значит этот взгляд. Из Тайлера и Джоша в деньгах и оплате разбирается только сам Джош, прошло полгода, деньги за это время теряют ценность, при этом это зарплата официанта-стажера, все, кроме Тайлера, осознают, что Джошу придется добавить из своего кошелька, чтобы позволить все, что хотел бы Тайлер, а Джош об этом молчал, несмотря на материальные проблемы, молчала и Дженна, поняв в уверенном взгляде все намеренности, до сих пор не понимая, как все они в итоге пришли к этой жизни. — Но, Джош, Тайлер ведь в розыске... Спрашивалось это с Джоша, как ответственного, и будет спрашиваться, если все пройдет неудачно. Кажется, у него просто не было выбора. — Все нормально.***
Упертость Тайлера иногда заставляла искать подход. Иногда не понимаешь, какой способ коммуникации может вывести человека на решение проблемы, с Тайлером проблемы были мелочные, но тяжелые. Вот и сейчас Джош пробовал диалог, на которого не было ответа, потом легкие касания, никакой реакции, далее более настойчивые подталкивания, но Тайлер так и кусал губу, упираясь взглядом в вывешенную одежду. — Я... Не знаю, какой размер мне подойдет. Джош еле сдержался, чтобы не закатить глаза, неужели нельзя было сказать сразу? — Семьдесят девять, шестьдесят восемь и восемьдесят четыре, — не следя за своим языком, будто поисковик, выдающий результат из архива, Джошу даже захотелось прикрыть свой рот, но он пытался просто отвлечься. Архивом была его память, на удивление сумасшедшая, когда это коснулось параметров Тайлера. Никогда бы не подумал, что по кому-то можно стыть так же, как это описывается в подростковых дневниках. Джош никогда не вел свой дневник, он бы был слишком... Пугающим. — Твой рост... Примерно сто семьдесят, ты любишь побольше, думаю... Восьмой подойдет, — начал нечетко говорить, копошиться в одежде в поиске нужного размера, не поворачивать взгляд на Тайлера, которому одежда была уже неинтересно. Только бы он не спрашивал... — Откуда ты знаешь? — Что? — полное непонимание на лице Джоша было настолько непривычным, что выглядело неестественно, даже если бы он очень постарался. — Мои па... — Вон там по скидке, — Джош кивнул, пытаясь выдохнуть ровно, кивая на нужный отдел. — Там можно купить больше, чем здесь. Тайлер нахмурился, не со злостью, скорее, с желанием узнать, откуда у Джоша такая информация. Только если он ночью... Такие мысли тянули хихикать в ладошку, только это было не к месту, поэтому Тайлер лишь улыбнулся. — Тогда ты должен сообщить мне свои параметры, — Тайлер плелся следом, кажется, полностью отвлекаясь от выбора одежды. Теперь этим занимался Джош, просто чтобы уйти от темы, на которую верхом забрался Тайлер. — Так будет честно.so good to see you
***
Жучок на плече, становится все жарче и жарче. Вместе с Изи Тайлер высовывает язык от жары, сидя на горизонте между улицей и гостиной, знает, что язык не поможет охладиться, не знает всех деталей, но, как минимум, он человек и ему просто было весело даже просто так сидеть. Жаль, у Джоша нет бассейна. Изи наверняка тоже об этом думает. Ну, или что-то на подобие "гав-гав". — Жаль, у тебя нет бассейна, — высказывается в итоге Тайлер, будто преданность Джоша дошла до того, что он прямо сейчас рванет выкапывать бассейн. Ничего не ответив, Джош всего лишь снял с плеча Тайлера жучка, передавая ему прохладную воду, теперь тоже находясь на горизонте между улицей и гостинной. Но Тайлер нахмурился, поворачивая голову в сторону того самого плеча. — Зачем ты его снял? — Тебе разве не щекотно? — Мне было супер... Джош на пару мгновений завис, а потом, как бы глупо это ни было, вернул жучка на место, присаживаясь рядом. Да, он тоже жалел, что у него не было бассейна, поэтому теперь он будет метиться на дом с бассейном. Дом с бассейном в глуши... Звучит очень... Реально. — Ты снова таблетки пьешь... Это заметно. Перестал целовать. От ответа уклониться не получится, поэтому Джош пытался уклониться будто бы телом, кивая куда-то в сторону, потирая шею, все равно чувствуя себя плохо от этого разговора, даже пока Тайлер прав, даже пока Джош все еще под таблетками. — Да. — Мне все равно, — Тайлер пожал плечами, Изи устроилась на его коленях, от этого не стало прохладнее. — Точнее... Нет, не все равно, но я больше не буду лезть в это, если ты не хочешь. Просто... Я уже привык ко всему такому... Ну.... Знаешь... — Что ты знаешь о подобных человеческих отношениях, Тайлер? — Джош... — Тайлер улыбнулся, заламывая пальцы и облизывая правый уголок губ. — Ты можешь просто целовать меня, даже когда ничего не чувствуешь? Ну или там... Постараться почувствовать? Джош в миг сжал губы, не сумев выкарабкаться привычно хитро. Его действительно подхватывали чувства, слишком непривычно дикие для него, которые хотелось обуздать, но, видимо, Джош делал это неправильно. Тайлер был недоволен, хотелось, чтобы не заметил этого, но Джош был пойман на самом ярком. Наркоман, который прячет за спиной шприц и улыбается, стоя среди разгрома весь бледный. Опытные наркоманы высыхают от долгого употребления, и телом и головой, вот и Джош сейчас тоже сухой, но не внешне, кожа у него гладка, но прикасаться на ментальном уровне было неприятно, напряжено, пока он такой шершавый и сыпчатый. Сил на многое хватает, и сдвигать холодильники, и рвать задницу на работе, и заниматься всем, чем только Тайлер пожелает, но вот силы духа... — Почему ты этого хочешь? Вопрос, кажется, риторический, больше обращенный ко всей жизни, чем к Тайлеру. Тот, на которого не будет правильного и верного ответа, обреченный и ищущий смысла вечность. Дело в том, что Джош сам должен ответить на свой вопрос, только вот как ни крути, в его подсознание происходящее все так же неправильно. Он знал, что хотел бы целовать Тайлера, знал, что хотел бы любить, как все люди, но не понимал, каким образом это можно считать нормальным, каким образом в этой ситуации можно надеется на что-то большее и в теории идеальное и приятное. Пока Джош смотрел на Тайлера, он пытался разглядеть его через пару месяцев, на пару лет надежды не хватало, надежды на то, что через эти пару лет Тайлер все еще будет здесь. Тайлер же, смотря на Джоша, смотрел просто на Джоша сейчас, не желая знать, что будет завтра, желая вкусить все и сразу сегодня. — Потому что мне понравилось. Ты мне это дал, а потом отнял. Джошу хотелось прикрыть глаза, побыть в тайм-ауте пару минут, поймали, как ужа за глотку, а он настолько склонился и полюбил, что не может даже немного укусить, предупредить, повыкарабкиваться. — Сколько тебе лет, Тайлер? Тайлер улыбнулся еще шире, но не плескал радостью. Скорее, это было попыткой смягчить разговор, первый, где он говорит правду, где некомфортно было находится обоим собеседникам. Голова вжата в плечи, жучок с плеча куда-то пропал. Они вернулись к началу спустя столько времени, к тому же самому первому вопросу, который интересовал Джоша тогда. На этот раз придется рассказать больше. — Не знаю, — Тайлер покачал головой, закусывая губу. — Я считал, пока помнил. Когда я уже подростал, начинал понимать, что вокруг меня происходит, мне было, вроде, шестнадцать? Я понимал, что мне не больно, не плохо, и что я не умираю уже который год после всех страшных диагнозов, больниц, операций. — Операций? — закрыть глаза больше не хотелось. — Да, конечно, операций, — взглотнув, Тайлер уткнулся взглядом туда, где хотел бы представить бассейн. — Вместе с диагнозами меня оперировали. Много раз, делали то, что не нужно было делать. Я сбежал на этот раз из-за того, что мне собирались назначить биопсию. Это когда в мозг... — Я знаю, — Джош кивнул, не желая растягивать этот разговор на еще более долгое время. — Если дрогнуть на один миллиметр, я стану настоящим инвалидом, — пробираясь неприятными мурашками от представления, кажется, неизбежного, Тайлер сжался. Все понимали, что это и было неизбежным, все знали, что у них вряд ли получится избежать конца, только вот все молчали, а Тайлер редко об этом думал, поэтому, возвращение к этой теме не делало его привычно солнечным. Он бледнел прямо на глазах. — И да... Мама сочинила историю о том, что потеряла мои документы в пожаре, сама же этот пожар и устроила. Когда восстанавливали документы, она, видимо, соврала насчет моей даты рождения. Я не особо выгляжу на свой возраст, наверное, из-за жидкой еды и недостатка этих, эм... Гормонов? Так что это прокатило. Сейчас мне документально тринадцать, но фактически... Примерно двадцать? Где-то... Около того. В такие моменты Джош, как биоробот, искал в своей памяти модели поведения, как он должен поступить, когда человек говорит о своих проблемах. Но сейчас он не искал. Его действительно кололо, потряхивало, потому что Тайлер не говорит о своих проблемах, он посвящает Джоша в их общую проблему, где он практически второй главный участок, замешан полностью, как засунули в блендер и изрезали на мелкие кусочки, добавили к Тайлеру, подали на стол. Жаль, такой коктейль вряд ли кто-то решится попробовать. Будто они торговались, Джош платит тем, что Тайлер просил еще изначально. Обычно Джош так вел себя в приступе вины, сейчас к этому была благодарность за правду, спокойный, не дикий поцелуй, который все так же доставлял удовольствие, потому что Джош теперь пытался обуздать это правильно. Он не стал лучше, вряд ли исправился, вряд ли искупляет вину перед Тайлером по настоящему сейчас. Все еще лжец, потому что не отвечает правдой на правду, потому что все еще многое не сообщает Тайлеру, все еще возвышает себя и дает себе право считать, что Тайлеру лучше не знать некоторые невероятно важные моменты. А Тайлер все равно верит, потому что его трогают без иголок и скальпелей, он готов съесть любое внимание к себе, съедал и то внимание, которое Джош давал ему раньше, вылизывается на то внимание, которое он дает сейчас. Щенок в добрые руки, бесплатно, и он будет скакать следом даже если накричат и шлепнут за плохое поведение, потому что это было всяко лучше, чем умереть от рук отлова бездомных животных, чем продолжать быть шкуркой для экспериментов.его портативная шелковая улица
Mulberry Street