О Кавеховской невнимательности

Зимние вечера в Сумеру холодные для местных, конечно же. Любой приезжий житель Снежной истекал бы потом сутки напролëт, но только не продрогший до костей, злой после работы Аль-Хайтам. Секретарь никогда не опаздывал домой, ведь изо дня в день, стоило солнцу зайти за горизонт, как Аль-Хайтам идет к выходу из кабинета. Ему плевать закончил он работу или нет, а тем более ему было плевать на то, что ему скажут несчастные профессора Академии, которые так и не дождались отчëта. Каждый вечер после работы учёный шёл напролом к выходу Академии, чтобы поскорее попасть в свой дом, заварить чашку чая и отдохнуть за книгой. Самую малость он торопился чтобы посмотреть на сосредоточенное лицо работающего Кавеха. Совсем чуть-чуть. *** Но сегодняшний день — исключение. Сейчас секретарь решил прогуляться по вечернему городу, посмотреть что-нибудь на большом базаре и посидеть у воды, глядя на отражение тëмного неба на неподвижной глади. Направился в сторону дома он только к ночи. И вот, уставший после рабочего дня, замëрзший на улице, полумëртавый Аль-Хайтам заходит домой и… И получает подзатыльник от бестии, которая живёт с ним под одной крышей. — ты где пропадал, придурок седовласый?! Послышался крик прямо над ухом. Благо, наушники как всегда спасают слух мужчины. Зелёные глаза впились в красное, от переполняющих Кавеха эмоций, лицо. Аль-Хайтам сложил руки на груди и пилил архитектора взглядом, ожидая объяснений необоснованной агрессии. — чего так смотришь? Где ты пропадал, время видел? Захлёбывался в собственном возмущении Кавех. Аль-Хайтам игнорировал его. Он перестал слушать блондина с тех пор, как зашел в дом. Учёный неспешно снял накидку, повесив еë на крючок, прошёл по коридору на кухню, чтобы заварить кофе. Пока Кавех шёл по пятам и недовольно сетовал о ужасной бессердечности не менее ужасного Аль-Хайтама. Через пару минут Кавех остыл, недовольно фыркнул и молча сел за мольберт. Тем временем с кухни послышался лёгкий звон посуды и появился лёгкий запах кофе. Аль-Хайтам снова заваливает «эту свою невозможно горькую жижу», как ласково называет кофе соседа Кавех. С кухни послышался тихий, глубокий голос. — Кавех, на тебя кофе ставить? — с чего такая щедрость? Решил подсыпать мне крысиный яд в чашку? Спасибо, обойдусь. Съязвил архитектор, продолжая что-то рисовать. Через пару минут Хайтам вернулся в гостиную, где сидел за холстом Кавех. Он сел развалился на диване и взял с кофейного столика книгу, написанную на давно мертвом языке, и сделал глоток крепкого кофе. Аль-Хайтам сидел молча, пока мельком не глянул на настенный календарь. «14 февраля» гордо гласил он. Секретарь закусил кончик своего языка, чтобы не выдавать своих эмоций. Он забыл. Забыл о празднике, забыл о подарке, обо всем на свете. Кавех сидел надутый, как нахохленный попугай и рисовал, переодически показательно фыркая, поглядывая в сторону возлюбленного. Аль-Хайтам первый нарушил тишину. — что рисуешь? После минутного молчания последовал неохотный ответ. — подарок на день святого Валентина. Аль-Хайтам приподнял бровь. — для меня? Кавех саркастически закатил глаза и что-то пробурчал. — даже не мечтай. Для себя, придурок. Я бы даже и не подумал что-то тебе дарить, тем более тратить своё драгоценное время на такую бессердечную тварь. Аль-Хайтам усмехнулся про себя и привстал, собираясь обойти Кавеха со спины, чтобы посмотреть на холст. Кавех тут же побледнел и встал из-за рабочего места. — стой! Не подходи! Ради Архонтов, сиди на месте, Ал. Аль-Хайтам сложил руки на груди. — и что же там такое страшное, Кави? Что-то не так? Кавех глянул на холст, в который он вложил свою душу а может быть и недотрах. На рисунке в нескольких позах был изображён его безупречный сосед по комнате. Только от его вида сердце начинало биться быстрее. На рисунке Аль-Хайтам был обнажённым, покрасневшим и просто. Идеальным. И правда просто подарок для глаз архитектора. — не суй нос не в своё дело, придурок. Начал читать свою книгу — вот и сиди молча, читай свою дребедень. — ты меня рисуешь? Кавех тут же недовольно скрипнул зубами и заметно напрягся. — стал бы я тебя рисовать себе в подарок. — тогда почему ты так на меня смотришь, пока рисуешь? — не тебя рисую. Книгу твою! Красивая очень. Аль-Хайтам тихо усмехнулся и нахально ухмыльнулся. — тогда почему бы тебе не поставить книгу перед собой? Это же куда проще. Кавех снова начал рдеть, а руки слегка трястись. — уже начал в таком ракурсе рисовать, вот и не дергайся лишний раз. — искуство должно приносить пользу, а не доставлять неудобства натурщику. Секунда и Кавех взорвался. Он громко крикнул. — да хреновый из тебя натурщик, прекрати крутиться и сиди молча! Аль-Хайтам незаметно хихикнул, прикрыв лицо книгой, и снова её опустив. — чего ты так задумываешься? Во же она, книга, сиди и переноси на холст. — знаешь, как творческой личности, мне иногда хочется добавить в картину что-то своё. Или что-то снять. Кхм. — снять? — убрать. — снять с книги можно только обложку, но на моей книге её нет Кавех замешкался и просто затих. Блондин снова замолчал и сосредоточился на рисовании так, что в комнате повисла тишина, которая прервалась только звуком карандаша, скользящего по бумаге. Он не мог долго молчать и начал тихо бормотать сам себе. — что на тебе. Что на книге. Обложка будет лишней. — не понимаю о чем ты, Кави. — не важно. — да ладно, я уже знаю что ты меня рисуешь. Кавех возмущенно посмотрел на Аль-Хайтама. В рубиновых глазах мелькнуло притворное негодование. — да с чего ты взял что я буду тебя рисовать?! Ещё этого мне не хватало, и так без остановки сутками перед глазами мелькаешь. — да но не в таком виде. — в каком «таком»? — обнажённом. Лицо Кавеха залилось краской, но шоу должно продолжаться. Он никак не мог сказать секретарю что он прав, это значило бы поражение в перепалке, а это явно ранило бы гордость архитектора. — не неси околесицу! — Кавех. Аль-Хайтам победно ухмыльнулся и посмотрел в рубиновые глаза соседа, чтобы запечатлить реакцию на последующие слова. — сзади тебя зеркало. Эти слова заставили Кавеха побледнеть. Он моментально обернулся и увидел собственное отражение, сидящее за холстом, заполненным непотребствами с Аль-Хайтамом. — блять.